6
Диана медленно шла по кладбищу. Сегодня хоронили одну ее знакомую женщину, долго и тяжело болевшую. Она еще решила зайти на могилу своей преподавательницы, помогавшей ей в свое время с учебой. Преподавательница по анатомии была человеком одиноким, и теперь Диана ухаживала за ее могилой. Она дошла по расчищенной от снега дорожке до могилы и опустилась на скамейку, которая сейчас была больше похожа на сугроб. Диана в демисезонном пальто и сношенных сапогах с тонкой стелькой сильно замерзла и смертельно устала. Она покрылась липким потом и поняла, что пришла на могилу зря, сил у нее не было никаких. Заведующий неврологией Александр Александрович настаивал на том, чтобы она полежала еще в больнице на обследовании, но ей надо было возвращаться к детям, тем более что ничего существенного у нее не нашли. Диане было даже неудобно перед медицинским персоналом за то, что у нее нет ничего серьезного. К ней отнеслись с чуткостью и вниманием, как к коллеге. Она сама тоже не понимала, что с ней происходит. Вот и сейчас она доехала на автобусе до кладбища, полчаса постояла при захоронении гроба. Прошла двести метров до этой могилы, а чувствовала себя так, словно отстояла две смены в кузнечном цехе.
«Как же я буду работать на две мои ставки? – подумала Диана и сжала челюсти, пытаясь унять внутреннюю дрожь. – Надо собраться, Диана, надо взять себя в руки ради детей».
Она подняла слезящиеся глаза на заснеженное надгробье, и жуткая мысль пронзила ее сознание: «А что, если я не смогу встать с этой чертовой скамейки? У меня же совсем нет сил. Так и замерзну здесь… Какой ужас! Один труп сидит на могиле другого трупа… Учительница, по крайней мере, хотя бы в земле…»
Вдруг из-за надгробья появилось ярко накрашенное лицо с длинными светлыми волосами и прокричало звонким голосом:
– Дианка, мать твою, привет! Ты как встречаешь старую знакомую?! Я приехала на родину встретиться с друзьями, погулять, а мне говорят, что ты в больнице! Приезжаю в больницу, а мне сообщают, что ты на кладбище! У тебя такая насыщенная событиями жизнь, что я не поспеваю за тобой! В чем дело?! Что у тебя за жизнь?! Что ты скукожилась вся, словно сушеный абрикос? Ты же молодая женщина! Нет у нее сил! У меня тоже не было бы сил, если бы я их черпала в таких неподходящих местах!
– Яна… – прошептала Диана, – какая встреча!
– И главное – где! – постучала по надгробью Яна.
– Я уж думала, что больше не свидимся.
– Что за выражение?! – поморщилась Яна, и Диана поняла, почему она не отпускает могильный камень. Яна просто держалась за него, так как ее сильно качало.
– Ты пьяна? – уточнила Диана.
– А что в этом такого? Да! Мы выпили с твоим врачом Саней коньяку!
– Сан Саныч с тобой пил? – удивилась Диана.
– Клевый парень! Кстати, он сказал, что ты будешь жить! – жизнеутверждающе сказала Яна. – Что ты просто устала. Я знаю, что у тебя двое детей, но и предположить не могла, что ты настолько нуждаешься! Почему ты не сообщила мне, не нашла меня? Ты же знаешь мою маму, она по-прежнему работает в местном ТЮЗе.
– Знаешь, я не хотела вешать свои проблемы еще на кого-нибудь.
– Я не «кто-нибудь», а твоя подруга! Давай вставай со скамейки, а то совсем замерзнешь. Пойдем где-нибудь посидим и согреемся.
Яна оторвала Диану от скамейки, и они пошли, поддерживая друг друга, так как Диану шатало от слабости, а Яну штормило от выпитого коньяка. На такси Яна привезла Диану в ресторан и заказала целый стол еды. Сама она накинулась на блины с семгой, запивая их двойной порцией кофе, пытаясь привести себя в чувство.
Диана уныло ковыряла вилкой салат из свежих овощей с сыром и оливковым маслом.
– Ты давай ешь! – рявкнула Яна. – Выглядишь, словно тень отца Гамлета.
– Что тебя привело в наши края? – поинтересовалась Диана.
– Почему всех интересует этот вопрос? Я не могу понять, вы не рады меня видеть?!
Яна рассказала Диане историю, приведшую ее на родину, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– Какой ужас! Я слышала какие-то сплетни в городе! Значит, Дедом Морозом был наш всеми любимый, особенно женщинами, артист Василий Полосов? Я ведь была на спектаклях с его участием. Кто же теперь будет играть роли героев-любовников? Полосов же работал в драматическом, он только подрабатывал в Театре юного зрителя, – перестала мучить вилкой салат Диана.
– Моя мама говорит, что в театре все в шоке, – отмахнулась Яна, метнув кусок блина на соседний столик, – это просто нонсенс! Если бы Василий умер от пьянства, никто бы не удивился, а умереть вот так…
– Быть заколотым ножом… – прошептала Диана.
– …Да еще в костюме Деда Мороза, в костюме человека, дарящего радость и исполняющего мечты и желания. Говорят, как встретишь Новый год, так его и проведешь… Не знаешь, Диана, как я проведу наступивший год, если сразу же после боя курантов произошло убийство, а я, можно сказать, обнаружила труп? – спросила Яна.
– Даже страшно предположить…
– Вот и я о том же! Будем надеяться, что не все приметы сбываются, – отпила глоток черного кофе Яна. – Самое неприятное то, что теперь творится с Алевтиной. Она вбила себе в голову, что убить должны были именно ее. Раньше угрозы в свой адрес она воспринимала как дань ее красоте и таланту, как чью-то злую шутку. Сейчас актриса находится на грани нервного срыва, боясь хоть на минуту остаться одна.
– Надо думать. Я-то связи между угрозами ей и убийством Василия Полосова не вижу, – сказала Диана, – если только какой-то маньяк не захотел истребить всех местных артистов. Может быть, они не так трактовали на сцене пьесу, которая запала ему в душу?
– А это мысль, – задумалась Яна, которая уже почти протрезвела, – надо будет узнать, не получал ли письма с угрозами и сам Василий?
– А милиция что? – спросила Диана, захрустев трубочкой с заварным кремом.
– Да ничего! Весь город спал, то есть пил, отмечая Новый год, и вдруг такое ЧП! Следователь, совсем молоденький мальчишка, ходил с совершенно растерянным видом по закулисью театра и чесал затылок. Кто мог совершить такое зверство, да еще и в Новый год? Все покрыто мраком. Забрали записку с угрозой, подкинутую Алевтине, на экспертизу, взяли у всех работников театра образцы почерков, начиная от артистов, заканчивая билетершами. Тоже без скандала не обошлось. Один колоритный артист, который играет Кощея Бессмертного, Лешего, Карабаса Барабаса и других характерных героев, Тихон Хрусталев, заявил, что не умеет писать, и поставил крестик. Представляешь?! На законный вопрос, каким образом он столько лет работает артистом и разучивает роли, не умея читать и писать, Тихон Хрусталев надменно заявил, что талант у него от бога, ни в каких учебных заведениях он не учился, не заканчивал даже средней школы. А роли ему помогает разучивать жена, она ему читает вслух.
Диана очень внимательно слушала Яну, которая продолжала свой захватывающий рассказ.
– Алевтине, конечно, никто охрану не дал. Нет народа в милиции для этого, да и особых показаний к этому нет, – вздохнула Яна.
– Ты говорила, что всю ночь резвились неизвестные люди в ресторане?
– Вот им-то этот Новый год точно запомнится. На них и легло основное подозрение. Там еще и люди-то оказались, что называется, под стать, двое с судимостью. У них тоже взяли образцы почерков, адреса, паспортные данные и попросили пока не уезжать из города до выяснения всех обстоятельств дела.
– А что с ножом? – спросила Диана, и Яна поняла, что подруга не теряет нить разговора и что ее явно заинтересовало происшествие в театре.
– Обычный нож, без отпечатков пальцев, – грустно ответила Яна, откидываясь на спинку стула и поглаживая живот рукой, – да, местные рестораны будут похуже, чем в Москве, победнее. В Москве рестораторы изощряются кто как может, среди них жуткая конкуренция.
– Здесь люди получают маленькие зарплаты, не на что ходить по ресторанам, – ответила Диана, – для них лучше купить колбасы, мяса, масла, овощей на две недели, чем оставить эти деньги за один ужин.
– Так, ладно. Хватит киснуть! – опять почувствовала прилив энергии Яна. – Поехали развлекаться! В театре, несмотря на печальные события, решили не прерывать новогодние елки для детей. Пошли посидим в театре, правда, я уже видела это новогоднее представление неоднократно, но посмотрю еще раз с тобой с удовольствием.
– Яна, спасибо за угощение, но мне надо ехать домой. Сегодня тетя Шура приведет моих девочек домой.
– Бери детей с собой! Хоть выберетесь куда-нибудь вместе! Ну и что, что они уже выросли, сказки любят все. Я познакомлю вас с Алевтиной – новой актрисой ТЮЗа.
– В городе говорят, что эта девушка потрясающей красоты, – сказала Диана, – я бы хотела с ней познакомиться.
– Все! Решено, в пять часов вечера я заеду за тобой и детьми. Говори адрес.
Ровно в пять часов вечера взлохмаченная Яна в своем ярком, пестром полушубке выгрузилась из такси и прошествовала через двор к трехэтажному дому сталинской постройки. Во дворе детишки играли в снежки, и один снежок угодил Яне прямо в плечо.
– Ой, смотри, какая странная тетя! Она словно Пеппи Длинныйчулок!
Яна погрозила длинным пальцем с красным ногтем, и дети бросились в разные стороны со смехом и довольными криками. Водитель такси, на котором Яна подъехала к дому, услужливо нес за Яной множество пакетов. Яна поднялась на второй этаж и нажала на кнопку дребезжащего электрического звонка рядом со старой дверью с облупленной коричневой краской.
– Смотрю я на вас и поражаюсь, – кряхтя позади Яны, сказал водитель, – в валенках-то по такому снегу не пройдешь, а вы умудряетесь вышагивать на таких высоких тонких каблуках.
Дверь открылась.
– Привет, семейство! – прокричала Яна, оглушив шофера. – Тетю Яну помните?! Толя, заноси покупки и подарки!
Яна зашла в темный коридор и посмотрела на двух бледных темноволосых девочек, зачарованно разглядывающих ее.
– Какая вы красивая, тетя Яна! – проговорила старшая Настя.
– Как сказочная принцесса, – вторила ей младшая сестра Таня.
– Ну уж скажете, – махнула рукой с крупными кольцами на пальцах и золотыми браслетами на запястьях Яна. – Вы готовы к походу в театр?!
– Мы готовы, – вышла из комнаты Диана в трикотажном платье красивого, изумрудного цвета, но старомодного фасона.
– Разгрузи покупки, – скомандовала ей Яна.
– А что это?
– Я заехала в магазин и купила вам гостинцев. Там соки, фрукты, конфеты, пряники… ну, в общем, еда.
– Яна, ну зачем? – смутилась Диана.
– Не спорь со мной! На дворе праздники, и у детей должно быть много сладостей и подарков! Кроме того, я им не чужая. Настю я вообще хорошо помню. Такой стрекозой порхала по всему общежитию. Помнишь, как мы все ее любили?
– Вы ее все время угощали и баловали, вот она и бегала по всем комнатам в общежитии, – вздохнула Диана.
– Я вас тоже помню, – хитро улыбнулась Настя.
– Спасибо, – поблагодарила Яна.
Шофер пронес пакеты на кухню, и они все вместе поехали на такси в театр. Яна чувствовала себя в театре как у себя дома. Она провела своих гостей в гостевую ложу и приготовилась еще раз посмотреть спектакль. Если честно, то у нее в голове засела одна мысль. Она уже видела, как великолепно и ровно играет Алевтина три спектакля подряд. Яна хотела выяснить, сможет она также отыграть спектакль после ужасного события, свидетелями которого они стали.
«Если Алевтина сыграет на таком же уровне, то я, пожалуй, соглашусь с матерью, что она гениальная актриса», – подумала Яна.
Но, к сожалению, проверить актерское мастерство Алевтины Яне не удалось. Артисты играли все тот же новогодний спектакль, только вторым составом. Исполнитель роли царевича Василий Полосов был мертв, а исполнительница главной, женской роли актриса Алевтина не смогла справиться с нервами.
Когда Яна увидела Аллу Демидовну в костюме Снегурочки с жутким румянцем во всю щеку и с привязанной косой, она чуть не выпала из ложи. Немногочисленные родители с детьми тоже с недоумением смотрели на эту странную Снегурочку со старческим голосом и повадками старухи Шапокляк. Но, в конце концов, представление захватило детей, и они перестали обращать внимание на Снегурочку с радикулитом, так как Алла Демидовна до конца не разгибалась в пояснице. В последней сцене, где Снежная Королева, гордо возвышавшаяся среди льдов, объявляет Снегурочку своей дочкой и Снегурочка наконец-то обретает семью, детишки захлопали в ладоши, искренне радуясь за любимую героиню. Девочки Дианы тоже с большим интересом смотрели спектакль. Снегурочка говорила свой финальный монолог, выйдя на освещенное центральное место на сцене. Вдруг одна из ледяных глыб, то есть декорация, накренилась, раздался звук лопающейся металлической струны, и декорация рухнула прямо на Аллу Демидовну, находящуюся в образе и ничего не замечающую вокруг. Все произошло так быстро, что зрители не успели даже закричать и предупредить актрису. После звонкого хлопка упавшей декорации в воздухе повисло молчание, только облако пыли всколыхнулось над сценой. В этот момент со страшным визгом с потолка на свалившуюся декорацию упала большая, металлическая люлька, в которой вне спектаклей рабочие сцены ремонтировали рельсы и трубы, – по ним перемещались декорации, занавесы и другие мобильные части сцены. Люлька была тяжелой, поэтому она произвела неимоверный грохот, моментально продавив своим весом декорацию, словно яичную скорлупу. Затем раздался звонкий, женский крик, выведший всех из оцепенения:
– Раздавили!! Караул! Помогите! Сейчас все рухнет!!
Яна инстинктивно кинулась к дочкам Дианы и закрыла им глаза руками, чтобы они, не ровен час, не увидели ужасающей картины: крови или раздавленных кишок несостоявшейся Снегурочки. Артисты на сцене замерли, а зрители в зале, наоборот, впали в панику. Они побежали по залу, перескакивая через спинки кресел и сбивая друг друга в проходах. Кругом раздавались крики ужаса и детский плач.
«Они сейчас подавят друг друга!» – мелькнула мысль у Яны. Она повернулась к пребывающей в шоке Диане и прокричала:
– Сидите здесь, не уходите из ложи, тут вы в безопасности! Я сейчас вернусь!
Она рванула вниз по лестнице, ведущей за кулисы, перепрыгивая сразу через две ступеньки.
– Вызовите врача! Где рабочие сцены?! Сдвиньте эту чертову люльку, может быть, Алла Демидовна еще жива! – крикнула она остолбеневшим артистам. Как ни странно, но крик Яны привел их в чувство, и они ее послушались. Мужчины кинулись к свалившейся конструкции, чтобы отодвинуть ее. Поднять декорацию удалось только с помощью специального механизма и тросов, которыми ее подцепили. Яна набралась мужества и одна из первых увидела то, что осталось от Снегурочки. На сцене лежало сплошное кровавое месиво вперемешку с обломками декорации. Яна, подавляя тошноту, поплелась в подсобное помещение, где проживала Алевтина. Там она столкнулась со своей мамой, ее глаза были полны растерянности и ужаса.
– Люся, с тобой все в порядке? – спросила Яна.
– Яна, у нас в театре никогда ничего подобного не было! Это какой-то ужас! Бедная Алла Демидовна!
– Она мертва, я только что со сцены, – устало проговорила Яна.
– Ужас! Мы не были подругами, но мы знакомы столько лет… – Из глаз Люси потекли слезы, размазывая по щекам грим.
Яна постучала в дверь Али. Раздались медленные шаги, и Алевтина открыла дверь, представ перед ними в полной красе. По ее внешнему виду можно было предположить, что она спала и ее только что разбудили.
– Проходите, девочки, – пригласила она Яну с Люсей.
– Алечка, только что произошла трагедия, – закричала своим поставленным громким голосом Люся и прямо с порога выложила весть о несчастном случае на сцене.
По мере того как говорила Людмила, лицо молодой актрисы все более вытягивалось, а бледные щеки приобретали землистый оттенок. Сон у нее как рукой сняло.
– Я… я во всем виновата… – прошептала она, – я сегодня встала со страшной головной болью и в совершенно разбитом состоянии. Я поняла, что буду играть плохо… очень плохо. Лучше вообще не играть, чем выступать на сцене плохо, решила я. Новогодние праздники смотрят дети, они чувствуют фальшь, и я не хотела портить им сказку и праздничное настроение. Я сама подошла к Алле Демидовне, актрисе второго состава, и попросила ее заменить меня на сегодняшнем представлении… Меня!.. Понимаете?! Вместо нее должна была погибнуть я! – Алевтина судорожно вздохнула.
– Никто не должен был погибнуть… – мрачно проговорила Яна.
– Я представляю, как Алла Демидовна обрадовалась заменить тебя, – тихо проговорила Люся, – она была из тех актрис, которые не могут смириться со своим возрастом и очень любят играть роли молодых героинь.
– Она обрадовалась, – подтвердила Алевтина, – и вот она мертва…
– Прекрати корить себя! Это несчастный случай, рухнули декорации, наверняка они потянули за собой и эту металлическую люльку, – пыталась успокоить Алевтину Люся.
– Вызвали медиков, милиционеров и зачем-то пожарных, – констатировала Яна, – они разберутся.
– Нет, я не верю, что это был несчастный случай! – закричала Алевтина. – Сейчас уже и я уверена, что мне угрожает кто-то по-настоящему. Василия закололи ножом! Это тоже несчастный случай? Его перепутали с шашлыком? Нет! Его перепутали со мной! И сегодня я должна была лежать распростертая там, на сцене!
У Алевтины началась самая настоящая истерика. Яна с Люсей принялись ее утешать как могли. Аля кричала, пыталась вырваться и убежать, ее трясло и колотило. Яна уложила ее в кровать, накрыла одеялом.
– Ой, у меня же в ложе остались знакомые! – вспомнила она и направилась к двери.
– Не уходи! – закричала Алевтина, вцепившись Яне в рукав. – Не оставляй меня одну! Меня придут и прикончат!
– Не бойся, с тобой посидит пока Люся, – успокоила ее Яна и побежала к своим друзьям. Вскоре она привела Диану с девочками в комнату Алевтины. Та уже успела взять себя в руки и даже смогла представиться и поговорить с дочками Дианы.
«Вот ведь вывезла я Диану с детьми поразвлечься, – подумала Яна, – не слабо я их развлекла. Стать свидетелями смерти женщины в новогодний праздник. Я не думаю, что это была их давняя детская мечта».
Почти сразу же к их теплой компании присоединился все тот же молоденький следователь, который уже был здесь после убийства Василия Полосова.
– Клементьев Артем Михайлович, – представился он и сокрушенно почесал затылок, – в ваш театр становится опасно ходить… Убийство за убийством.
– Это было убийство?! – воскликнула Яна.
– Эксперты сделали предварительные выводы. Тросы, на которых держались декорация и люлька рабочих сцены, подпилены. Мы нашли напильник.
– Отпечатки пальцев, конечно, отсутствуют? – констатировала Яна.
– Почему? – в один голос поинтересовались Артем Михайлович и Люся.
– На ноже, которым убили Василия, их же не нашли, – пожала плечами Яна.
– Знаете, – прищурил глаза следователь, – как только вы, Цветкова, тут появились, так в театре и начались неприятности…
– Два убийства вы называете неприятностями?! – подала голос Алевтина.
– Не смейте обвинять мою дочь! – нахохлилась Люся. – Она, наоборот, здесь для того, чтобы помочь всем нам.
– Ладно, – примирительно махнул рукой молодой следователь и с опаской покосился на Алевтину, – вы такая бледная… может быть, позвать врача? Сейчас в зрительном зале оказывают медицинскую помощь пострадавшим зрителям.
– Что с ними случилось? – встревожилась Люся.
– Ничего страшного, несколько синяков и ссадин, – ответил Артем Михайлович и снова покосился на Алевтину, которая была необыкновенно хороша в своей тревоге. – Я все равно должен задать несколько вопросов, Алевтина… Ведь это вы должны были сейчас лежать под этой декорацией…
– Спасибо за напоминание. Задавайте свои вопросы.
– Почему вы поменялись с другой актрисой на этот спектакль?
– У меня жутко болела голова, и я не могла взять себя в руки после первого убийства.
– Где вы были во время спектакля? – словно извиняясь, спросил Артем Михайлович.
– Я же говорю, что плохо себя чувствовала. Значит, я была у себя, мало того, я спала.
– Это может кто-нибудь подтвердить?
– Ко мне никто не приходил. Вы серьезно думаете, что я специально попросила Аллу заменить меня, прокралась втайне за кулисы и свалила на нее декорации?! Но зачем мне это было нужно?!
– Я должен все проверить, не волнуйтесь так, – покраснел парень.
– Вы забываете, что это мне подсунули записку с угрозами! – снова нотки истерики появились в звонком голосе Алевтины.
– Да, да, конечно, успокойтесь. Все это только домыслы, мы по-прежнему не можем предоставить вам охрану. Но если вы хотите знать мое личное мнение, то вам не следует оставаться в стенах этого театра, – тихо произнес следователь.
– Я позабочусь о ней! – сказала Яна. – Мы съедем отсюда.
– Что может сделать одна женщина для другой?
– Теперь я вижу на самом деле, что Алевтине грозит опасность или здесь, в театре, вообще дело нечисто, – сказала Яна. – И я привлеку к защите Али мужчину! – пообещала она.
– А что будет с… Аллой Демидовной? – дрожащим голосом спросила Люся.
– То, что от нее осталось, будет собрано и передано родственникам или друзьям для захоронения в закрытом гробу, – пояснил следователь. – Конечно, в таких случаях требуется экспертиза, от чего умер человек. Ну, если родственники этого не захотят, то мы настаивать не будем.
– Действительно, – прошептала потрясенная Алевтина, – какая разница, от чего умер человек, от того, что у него раздавили сердце или печень? В любом случае, это не вернет его к жизни.
Все с ней охотно согласились.