Глава VII
Глядя на ночную Барселону, Влахель в деталях вспоминал встречу с господином по имени Ариэль, приславшим ему приглашение поужинать в «Белом лотосе». Описание того, как директор «Эсмеральды» готовился к ней и как волновался, могло бы уместиться на страницах целого романа, а вот сам ужин прошел на удивление легко. Ариэль оказался его ровесником. Они даже были чем-то похожи и деликатно прощали друг другу неточности в английском. После короткого знакомства Ариэль запросто достал их кармана пиджака документ, свидетельствующий о том, что он является владельцем посреднической компании "Эсмеральда", зарегистрированной в Барселоне в 1996 году. Мартинес-младший был абсолютно не готов к такому повороту событий. Чтобы скрыть растерянность, он самым тщательным образом начал изучать документ. Благо они сидели в отдельном кабинете ресторана, и никто им не мешал. Несколько минут прошли в полном молчании, но результат проверки был однозначным. Хосе-Луис держал в руках подлинник, подтверждавший, что перед ним хозяин «Эсмеральды» по фамилии Гридман. Вмиг рассказы деда о загадочной и несметно богатой России стали реальностью и для Влахеля. Вот так запросто носить в кармане документ, за которым стояли десятки миллионов, мог только очень состоятельный человек. И в его власти было одним росчерком пера сменить директора "Эсмеральды".
Хосе-Луис занервничал. Визит Гридмана был неожиданным, и цель его была абсолютно неясна. Однако, закурив любимую "Фортуну", он постарался расслабиться, пустив в ход все свое обаяние, и, о чудо, общение стало непринужденным. Гость расспрашивал о семье, о погоде, когда лучше приехать посмотреть корриду в Мадриде или бычьи бега в Памплоне. Они поговорили о Барселоне, и Влахель предложил свои услуги в роли гида, чтобы прокатиться и посмотреть знаменитые творения Гауди, а, если угодно, и офис "Эсмеральды". Однако, господин Гридман отказался от поездки, сославшись на занятость. Более того, он заверил, что все отчеты, которые директор присылает из Испании, не вызывали у него ни малейшего беспокойства по поводу работы "Эсмиральды". О, эти русские! Сколько же нужно иметь денег, чтобы так к ним относиться.
В ходе беседы Мартинес-младший постепенно ощутил, что гость ему симпатичен и даже понял почему. Судя по тому, какие вопросы Ариэль задавал, как их формулировал, и какие термины часто использовал, они оба получили финансовое образование и работали в банковской сфере. Еще их сблизила сама Россия, вернее то, что дед Влахеля бывал там когда-то и сумел привить внуку уважение к этой далекой стране. Уже заканчивая ужин, когда они пили хороший коньяк, стиравший незримую границу между двумя незнакомыми людьми, Мартинес-младший, чтобы сделать приятное собеседнику, отважился на чтение какого-то стихотворения на русском, которое помнил с детства. В те далекие годы маленького Влахеля ставили на стул, и он громко декламировал на чужом языке какие-то фразы, от которых у деда голос становился чуть тише и мягче, а глаза увлажнялись:
– Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты.
Конечно, и тогда, и теперь он произносил непонятные слова с жутким акцентом, ставя ударение по памяти, а не по смыслу, которого не понимал, но теперь и у Ариэля тоже неожиданно смягчился голос, как и у деда, тогда, в детстве. Русский мягко улыбнулся и тихо произнес:
– Пусть это будет паролем для непредвиденной встречи. Если кто-то приедет к вам вместо меня и произнесет эту фразу, вы будете выполнять все его распоряжения, как если бы это был хозяин "Эсмеральды".
Услышав такое предложение от любого другого клиента, Влахель потребовал бы письменного соглашения, заверенного нотариусом. Пусть это будет тайное дополнение к договору, но пусть будет на бумаге. Мало ли что! Как потом объяснять в суде свои действия, выполненные по распоряжению незнакомого человека, причитавшего стишок. Но это был русский, запросто носивший в кармане пиджака документ на десятки миллионов долларов и пригласивший Мартинеса-младшего в ресторан "Белый лотос". Ослушаться такого человека, означало бы потерять все разом, а вернуться ни с чем в Таррагону не хотелось. Тогда, в 1996, Влахелю было всего лишь двадцать шесть, и перспективы кружили голову. Раздумывать было некогда, и опять сигарета из пачки "Фортуна" сделала свое дело. Хосе-Луис быстро сообразил, как извлечь выгоду из такой щекотливой ситуации. Ведь теперь он мог совершить какую-нибудь сделку от мнимого лица, назвавшего пароль. Порой в финансовом деле достаточно только одной сделки, чтобы обеспечить себе старость.
Очевидно, взгляд чем-то выдал его. Господин Гридман улыбнулся и спокойно добавил к сказанному о пароле, что в офисе "Эсмеральды" работает еще один сотрудник, который подтвердит полномочия незнакомца, знающего заветную фразу. Этот таинственный сотрудник передаст директору конверт, в котором будет пригласительный билет на какой-нибудь благотворительный вечер. Паролем, подтверждающим полномочия незнакомца, будет исправленная дата в приглашении. Вместо любой зачеркнутой даты будет написан от руки синими чернилами день рождения Мартинеса-старшего. Только настоящий, а не тот, который указан в его паспорте. Никто, кроме членов семьи не знал, что благодаря заботам тогдашней НКВД России, Рамон по документам оказался на два года старше, что скрывало факт его рождения в Москве.
Сделав небольшой глоток коньяку, гость чуть наклонился вперед и доверительно посоветовал Влахелю не устраивать кадровую чистку, ибо она может затронуть и директора. В тот момент Мартинесу-младшему стало душно, несмотря на безупречную работу незримых кондиционеров.
На прощание Ариэль попросил Хосе-Луиса дважды в неделю обмениваться сообщениями по электронной почте, передав адрес, имя пользователя и пароль для первого сеанса связи. Предупредил, что текст должен быть самым непринужденным и ни к чему не обязывающим. Просто игра. Если же к любому сообщению будет прикреплена фотография, то ее следует сохранить и позже обработать программой на домашнем компьютере. Там будут инструкции. С этими словами Ариэль передал Влахелю красивый портмоне. На память о встрече. В одном из отделений портмоне лежала дискета с программой. Так началась новая тайная жизнь директора "Эсмеральды".
В принципе ничего особенного от холостого мужчины не требовалось. Каждые полгода он регистрировался на очередном сервере интернет знакомств и начинал переписку от имени вымышленного лица. В переписке с новыми претендентками на его руку и сердце они рассказывали друг другу о себе, шутили, обменивались фото, делились планами. Согласно полученной инструкции, Хосе-Луис обрабатывал присланные фотографии. Когда, по окончании программы, запускаемой с дискеты, на мониторе его домашнего компьютера всплывало окошко с текстом, директор "Эсмеральды" читал в нем инструкцию по работе с имеющимися активами. Неожиданно для себя Мартинес-младший понял, что основные состоятельные клиенты его компании были зарегистрированы через подставных лиц, а хозяином был все тот же русский. По инструкции Ариэля директор приобретал или продавал их акции на очень большие суммы. После, отчитываясь перед этими клиентами о произведенных операциях, Влахель никогда не сталкивался с вопросами. Всем руководил один человек. Так продолжалось два года.
Зарекомендовав себя надежным и очень добросовестным партнером, "Эсмеральда" в 2004 году получила несколько очень крупных клиентов. Их интересы представлял известный в финансовых кругах адвокат из Лондона. Прилетев в Барселону специально для встречи с Хосе-Луисом, он более часа провел в кабинете директора "Эсмеральды", оформляя необходимые документы. Прощаясь, после того, как они согласовали все формальности, адвокат, улыбаясь, сообщил, что инструкции по ведению дел этих клиентов директор получит вечером. И действительно, в присланной по электронное почте фотографии, было спрятано сообщение, суть которого Влахель сразу понял. За именами новых клиентов скрывался все тот же русский.
Объем инвестиций в посредническую компанию из Барселоны все возрастал, но проходило это постепенно, вполне законно и без лишнего шума. Директор только догадывался, что какой-то опытный и умный финансист готовит серьезную операцию. Для удара он накапливал силы в небольшой компании, стоящей в стороне от больших денежных потоков. Этот дирижер не появлялся лично, чтобы дать указания, но десятки специалистов скрупулезно выполняли его волю, а гарантией безопасности задуманного выступал закон, охранявший порядок в финансовом мире. Волнения и тревоги Мартинеса-младшего все возрастали, но личные бонусы директора от операций с акциями клиентов были столь высоки, что он позволил себе купить великолепный дом в шикарном пригороде Барселоны.
При этом Хосе-Луис не переставал удивляться прозорливости тех инструкций, которые присылал русский в зашифрованных фотографиях. Каждая операция была максимально удачна. Это было похоже на везение при игре в рулетку. Впрочем, чутье потомственного финансиста подсказывало Мартинесу-младшему, что тут крылся тонкий расчет и удивительное знание рынка ценных бумаг. Интересно, что заставляло русского скрываться, а не самому открыто проводить такие рискованные, но всегда удачные операции. Директора "Эсмеральды" иногда прошибал такой пот, при визировании приказов на проведение очередной операций с акциями клиентов, что приходилось два-три раза вдень менять рубашки. Он никогда бы не решился так рисковать своими деньгами, но инструкцию приходилось выполнять. Каждое утро, закуривая свою "Фортуну", Влахель с волнением читал котировки акций, словно игрок, наблюдающий, как скачет шарик по крутящейся рулетке. И почти всегда его очередная рискованная сделка оказывалась удачной. В финансовых кругах Барселоны за ним, словно шлейф, стал увиваться образ счастливчика. На все вопросы завистников Хосе-Луис обычно отшучивался, что "Фортуна" у него в кармане.
Пять лет назад в одной из зашифрованных фотографий, полученной по электронной почте Мартинес прочел неожиданную инструкцию, о приобретении "Эсмеральдой" дилерского места на бирже в Лондоне. К тому времени его посредническая компания скопила столько собственных средств на счетах банков, имеющих непререкаемый авторитет, что национальный финансовый комитет разрешил ей приобрести собственное место на Лондонской бирже металлов. Это был серьезный шаг и для его компании, и для него самого. Дело в том, что мало иметь желание и средства на такую операцию. Устав одной из старейших бирж в мире указывает, что деньги для приобретения торгового места должны быть абсолютно легальными и пролежать на счете одного из самых уважаемых банков мира не менее трех лет. Кроме того существует немало финансовых комитетов в разных странах, строго следящих за выполнением этих правил. Страны, так называемой западной демократии, предоставляют немало свобод своим гражданам, но как только разговор касается денег, тут о свободах забывают. Существуют очень жесткие правила, нарушение которых имеют самые суровые последствия. Только в голливудских фильмах воры и мошенники легко грабят банки и обманывают доверчивых богачей. Биржа живет по очень строгим порядкам, выверенным веками.
Например, если кто-то заключил на бирже сделку о приобретении десяти тонн гвоздей на будущий год, он сразу же кладет в качестве гарантии в соответствующий банк страховую сумму, обеспечивающую сделку. Это не означает, что клиент реально хочет купить гвозди. До истечения срока контракта права на сделку десятки раз перепродаются с возвращением страховой суммы уступившему контракт, а результат операций зависит от знания рынка или везения. Только в самый последний момент контракт продается реальному покупателю. Впрочем, последний владелец контракта тоже может отказаться от покупки, но при этом страховая сумма не возвращается, а все равно идет на оплату оговоренной сделки, плюс штраф. Затем "счастливчику" приходит счет за отгрузку и хранение гвоздей на каком-нибудь складе. За сотни лет активной деятельности биржа отработала все возможные варианты мошенничества и сумела застраховаться от них. Теперь работает, как швейцарские часы. Деньги любят порядок, а хозяева биржи его обеспечивают, получая свой процент от каждой операции.
Директору "Эсмеральды" пришлось потрудиться, осваивая новую область знаний для работы в Лондоне. Впрочем, упорства и способностей ему было ни занимать. Влахель даже получил соответствующий диплом и повесил его в рамочке рядом с остальными индульгенциями в своем кабинете. Начался новый этап в его жизни. Став непосредственным участником крупных операций на бирже, компания перестала платить комиссионные дилерам и получила новых клиентов, искавших возможность совершать сделки с минимальными накладными расходами. Оборотный капитал сразу вырос на порядок, а личный бонус директора позволил приобрести хорошую квартирку на улице Блумберри, куда он стал прилетать для контроля работы своих менеджеров в лондонском филиале "Эсмеральды".
Впрочем, независимо отдел, погоды или настроения, Влахель продолжал дважды в неделю, по вторникам и четвергам, наведывался в интернет-кафе, чтобы обменяться игривыми письмами с посетителями сайта брачных знакомств. Для мужчины его возраста это выглядело вполне прилично. Ну, не с домашнего же компьютера рыскать по интернету в поисках сомнительных приключений. Строгие правила корпоративной этики не позволяли и думать о том, чтобы в рабочее время заглянуть на развлекательный сайт. Современный мир все больше становился обществом одиноких. Можно лишь кивком головы поздороваться с соседом на улице, но часами обмениваться сообщениями с незнакомым человеком в другой стране. Даже появившаяся возможность видеть и слышать собеседника с помощью компьютера не избавила человечество от электронной переписки. Очевидно, именно анонимность привлекает современного человека в быстром общении через Интернет.
Хосе-Луис любил размышлять, разглядывая ночную Барселону. Огни старого города отчего-то напоминали директору огоньки сигарет. Будто целое море курильщиков расположилось под окнами офиса, прислушиваясь к его мыслям. Эта идея делала Влахеля более значимым в собственных глазах. Насладившись своими рассуждениями, в основе которых все-таки лежали идеи русского, ему нестерпимо захотелось курить. Впрочем, пора было прогуляться после напряженного рабочего дня и заглянуть в бар на углу Аугусты и Либертат. Обычно в это время в "Наезднике" было немноголюдно, и воспользоваться одним из компьютеров за столиками в дальней комнате не составляло труда. Последние полгода директор "Эсмеральды" дважды в неделю заходил на австралийский сайт службы знакомств. Корреспондентом по переписке у Влахеля был Рик, невзрачный лысеющий брюнет из Сиднея, водивший грузовики вдоль побережья далекого континента и тщетно пытавшийся найти спутницу жизни на виртуальных просторах всемирной паутины. Хосе-Луис переписывался с Риком по-английски от имени Кончиты – страстной танцовщицы фламенко, чье фото он скопировал с сайта любителей этого зажигательного танца. По придуманной им легенде, стройная эффектная секретарша туристического агентства была без ума от танцев и хотела бы иметь надежные семейные тылы не в лице патологического ревнивца из Андалузии или Валенсии, а скромного водителя из далекой Австралии, где под палящим солнцем медленно пульсирует жизнь, и мужчины боготворят женщин, которые, как редкие райские пташки, случайно залетают в те и поныне дикие края.
На улице Мартинеса-младшего встретила прохлада. Ночной бриз принес в раскаленную августовским солнцем Барселону дыхание моря. Этот знакомый с детства, насыщенный солью и морскими травами запах успокаивал и приносил какое-то умиротворение.
Неизменная "Фортуна" добавляла свои нотки, и настроение поднималось. Хосе-Луис вместе с серым костюмом и лакированными туфлями оставлял в офисе замашки директора. Разноцветная рубашка с короткими рукавами и большим открытым воротом, свободные легкие брюки и сандалии без носок. Любимая сигарета в длинных изящных пальцах и обаятельная улыбка любому встречному. Он нравился сам себе. Настоящий мачо, даже, несмотря на небольшое брюшко под свободной рубашкой. Он заглянет в два-три бара, выпьет по рюмочке хереса с приятелями, обсудит последние сплетни и новости. Завтра у него встреча с Тересой из магазина женской одежды на Лас Рамблас, а сегодня он холостяк. В этом есть своя прелесть. Жажда свободы передается по наследству, она в крови. Как бы ни был желаем семейный уют, свобода слаще. Сознание того, что он может в любой момент совершить нечто такое, о чем пока не догадывается, дорогого стоит. Именно поэтому его предки строили корабли и открывали неизвестные страны, а то и поднимали на мачте флаг "Веселого Роджера". Да, настоящему мачо всегда чего-то не хватает. Его мятежная душа никогда не успокоится. Ни домашний очаг, ни красавица жена, ни счет в банке. Впрочем, нет. Оставим деньги в покое, к ним у Хосе-Луиса всегда было особое отношение.
Он любил их. Особенно наличные. Запуская руки в инкассаторский мешок, он закрывал глаза, отыскивая наощупь новенькие хрустящие деньги, и видел юную красавицу; касаясь чуть измятой со сгибами банкноты, Мартинес-младший представлял знойную пышную красотку в полном расцвете своих знойных сил, а потрепанная купюра с надорванными краями казалась ему бальзаковской дамой, сохранившей остаток невостребованных желаний тому единственному счастливчику, на кого она выплеснет все без оглядки. Жаль, что Влахель не владел изящным слогом, он смог бы написать немало славных строк о деньгах, изливая на бумагу свои яркие переживания.
Впрочем, вот и вывеска бара "Наездник". Фиолетовые росчерки неоновых огней в стиле Дали очерчивали контуры мужчины в широкополой шляпе, обуздавшего ретивого скакуна. Бар был необычный. Возможно, хозяин когда-то прикупил к имеющемуся помещению второе, побольше, но переделывать ничего не стал. Первоначальное заведение и поныне осталось в том же виде. Входящий с улицы незнакомец, попадал в обычный бар небольшого размера, где с потолка свисают флаги местных футбольных команд, а на большом экране за стойкой демонстрировались матчи. Только постоянный клиент знал, что можно откинуть толстую портьеру в углу зала и пройти по узкому коридору во второе помещение. Оно для завсегдатаев, поэтому у второй двери всегда потягивает пиво бывший боксер. Для посетителей, которых он не знает в лицо, у него заготовлена фраза, что здесь служебное помещение. Впрочем, это именно так. Второй зал служит пристанищем для состоятельных женатых мужчин, которые хотят поговорить по телефону вдали от нескромных соседей или воспользоваться компьютером для общения через Интернет. Цены и обстановка в "Наезднике" рассчитаны на успешных мачо, а студенты и мелкие клерки чувствуют себя здесь неуютно. Даже чашка кофе эспрессо, в стоимость которой входит час работы за компьютером, для многих с улицы покажется заоблачной. Интерьер второго зала был выполнен в старом испанском стиле. Так в прошлые века строили замки – надежно, роскошно и безопасно. Мебель и резные панели, отделявшие посетителей друг от друга, сделаны из Канарской сосны, которой прежде обшивали борта боевых кораблей. Дюймовая доска из нее выдерживала удар небольшого ядра и почти не горела.
Влахель признавался себе, что ему нравилось "играть в шпионов" по вторникам и четвергам. Он всегда садился за самый дальний монитор в зале и заказывал "иноходца". В этом ароматном коктейле с пряностями чувствовались нотки Порто, игривость Сангрии и непременная сочная маслина. Действие "иноходца" проявлялось не сразу. Он постепенно заманивал Хосе своими необычными вкусовыми ощущениями в увлекательное путешествие по стране удовольствий. Сначала медленным шагом, не торопясь, с оглядкой по сторонам, когда можно уверенно постучать по клавиатуре и принять сообщение от Рика, потом, скопировав файл к себе на "флэшку", пробежаться рысью. Добравшись до второй половины "иноходца", можно ответить что-нибудь от имени Кончиты, пофантазировав о неукротимом желании знойной танцовщицы. Покончив с делами, Влахель заказывал еще порцию "иноходца" и заходил на сайт с горячими красотками. Просматривая новые фото или клипы, он уже припускал аллюром по воображаемым прериям, где прекрасные амазонки дразнили его своими пышными формами и безудержными фантазиями. Как бы ни были искусны в джигитовке эти прелестницы, Хосе-Луис допивал второй бокал, и переходил в карьер. Откинувшись на спинку мягкого кресла, он закуривал свою "Фортуну" и прикрывал глаза. Влахель любил фантазировать, как он догоняет строптивую красотку и берет в плен, а затем неудержимой иноходью они мчатся вместе к высотам наслаждений. Возможно, в лице Мартинеса-младшего Голливуд потерял хорошего сценариста, но что поделать, кому-то нужно быть скромным директором посреднической фирмы.
Позже, за чашкой крепчайшего колумбийского кофе и гаванской сигарой, Хосе-Луис вновь переходил на шаг, размышляя, что родись он пятью-шестью веками раньше, непременно бы оказался среди друзей Кристобаля, открывшего Америку или Эрнана, покорившего Мексику. Ему казалось, что кровь предков бунтовала против размеренной жизни под кондиционером. Однако он признавался себе, что именно эти многочисленные счета, декларации, отчеты, встречи, переговоры и часы раздумий за компьютером о вариантах развития событий на бирже дают ему возможность ощущать себя свободным и сильным. Ну, хотя бы иногда. По вторникам и четвергам. Когда, скопировав очередную картинку из полученного сообщения на "флэшку", Влахель медленно шел домой. В предвкушении очередной хитроумной комбинациями с чужими акциями по чужой инструкции. Ему казалось, что именно он, Мартинес-младший, придумал все это, и завтра вновь удивит сотрудников "Эсмеральды" очень смелым и успешным набегом на плодородные финансовые поля конкурентов. В эти минуты Хосе-Луис ощущал себя безжалостным Эрнаном, затевавшим очередной бросок за золотом инков. Правда, теперь не нужно было проливать кровь несчастных аборигенов и тащить через океан мешки с золотыми украшениями и статуэтками божков, опасаясь других, подобных ему бандитов. Теперь в результате операции только менялись цифры на определенных счетах в банках. Сражения и походы стали незримыми. Шла война интеллекта и нервов. У победителя сумма увеличивалась, у неудачника – наоборот. Исчез запах крови и порохового дыма, не слышен предсмертный хрип поверженного врага и звон падающих к твоим ногам золотых монет. Силу и ловкость мышц заменила мощь и неординарность интеллекта, а вот коварность, жажда наживы и азарт остались. Разбойники не облачались в блестящие доспехи, не точили клинки, не заряжали мушкеты. Они сидели в прохладе кабинетов, изучая котировки, тренды и угадывая перспективы. Порой рисковали и затевали аферы, но игра стоила свеч. Особенно, когда в прохладном кабинете становилось душно.