Королевство Опаловой Зари
В этом Королевстве было много ветряных мельниц. Их жернова перемалывали любые печали и горести. Ветер перемен собирал по всему свету печаль и сожаления от плохих поступков. Серыми тучами пригонял их ветер сюда, к Лиловой Башне. В ней печаль перемалывали в горький перец, а сожаления – в соль. Доктора прописывали их пациентам в случаях острого зазнайства и хронического высокомерия.
А лёгкий ветерок находил повсюду радость от хороших поступков и гнал её белоснежными облаками прямо к Васильковой Башне. Здесь из светлых пушинок делали сладкую сахарную пудру. Она очень ценилась кондитерами. Лакомства, приготовленные из неё, несли спокойствие и умиротворение. Доктора особенно рекомендовали принимать их в случаях острой грусти и хронического ничегонеделания.
Все эти целебные снадобья – перец, соль, и сахарную пудру доставляли во все Королевства. Но перед этим обязательно взвешивали (дело в том, что небесным покровителем Королевства было созвездие Весов), и оно требовало сохранять баланс во всём, иначе жители сами начинали грустить.
Но в один ужасный день над страной пронёсся свирепый ураган, перемешав склады Лиловой и Васильковой Башен. Ни один мельничный жёрнов не мог сдвинуться с того дня. Только детские вертушки крутились на заборах, веселя малышей. А запасы чудесных пряностей между тем сокращались день ото дня.
Глава 9. Первые пояснения
Нежное золотистое утро только начинало расцвечивать Страну Зодиака, когда Камилла свалилась на огромный стог посреди поля. Медвежонок приземлился где-то рядом. Услышав его голосок, девочка быстренько скатилась на землю и… первым жителем сказочной страны, которого она увидела, стал Единорог. Самый настоящий сказочный Единорог! Он стоял прямо перед ней. Густая грива лучилась опаловым сиянием, витой рог переливался молочно-перламутровыми оттенками, и на нём висел, зацепившись сумочкой, бедный Бернард. Вторым жителем сказочной страны оказался назойливый серебряный Мотылёк. Он кружился над Бернардом, а тот, как мог, отбивался.
– Пусти! Кто там меня держит?
Единорог склонил голову, позволив Камилле снять с рога ремешок сумочки и высвободить медвежонка. Девочка с благодарностью кивнула, а Бернарду тихонько шепнула:
– Слушай, не сердись на меня, я думала, ты обычный, игрушечный.
– Ну разумеется, – обиженно буркнул Бернард. – Если игрушечный, то обычный, да?
Камилла показала на Единорога:
– Ну вот он тоже живой, и даже сказочный… такой красивый… но ведь даже он не разговаривает.
Единорог удивлённо уставился на Камиллу, а Мотылёк уставился на Единорога и заговорил писклявым голосом:
– Как? Ты не разговариваешь? И давно это началось? Температуру мерил? Но почему ты мне ничего не сказал? Я же твой лучший друг! Ах да, ты не можешь говорить.
Единорог покачал гривой и низким бархатным голосом произнёс:
– Друг мой: позволь мне сказать, я говорю, как и прежде.
– Хм, – фыркнул Мотылёк. – А почему эта девчонка назвала тебя безголосым?
– Я такого не говорила, – возразила Камилла.
– Какая разница, что ты говорила? – язвительно пискнул Мотылёк. – Ты просто жутко самоуверенная девчонка!
Бернард сжал кулачки и угрожающе прокричал:
– А ну отстань от неё!
Но тут вмешался Единорог:
– Миром решите вы спор. Ссора всегда безобразна.
Он тряхнул гривой в поклоне перед Камиллой и представился:
– В знаке Весов я живу
Много тысячелетий.
В первой декаде его.
Здесь мне сосед —
Мотылёк легкокрылый.
Имя мне – Единорог,
Рог у меня на макушке.
Камилла тоже поклонилась и попыталась ответить в той же манере:
– Я… Камилот семилетний.
Это Бернард… очень плюшевый.
В Страну Зодиака пришли мы,
Чтоб тут у вас путешествовать.
Вы не подскажете, как
Пройти поскорее в Зал Времени?
Единорог кивнул и сообщил:
– Путь твой лежит через весь
Наш циферблат многогранный.
Круг этот сможешь пройти
И в Зал попадёшь непременно.
– Ага, – выдохнула Камилла и продолжила, не без труда поддерживая стихотворный стиль:
– Мне это кажется ясным.
То есть, почти что понятным.
То есть, не то, чтобы ясным…
Надо ещё разобраться;
М-м-м, можно сказать, что понятно.
Но, если честно, не очень.
Однако, по её лицу было видно, что ей совсем ничего не понятно. Единорог понимающе кивнул и пояснил:
– Трудно такое понять
Взгляду непосвящённых.
Много узнать и прожить
Нужно, чтоб разобраться.
Много дорог исходить
В сложных сетях Зодиака.
Но, без сомнения, ты
Трудности все одолеешь.
Камилла в растерянности посмотрела на Единорога. Откуда ему знать, что она преодолеет все трудности? Единорог неторопливо продолжил:
– Знай же дорогу свою:
Дюжина всех Королевств,
Следуют строго по кругу.
Где бы ни начался путь,
Нужно пройти – все двенадцать.
– Двенадцать?! – радостно захлопала в ладоши Камилла. – Вот это путешествие!
– Двенадцать?! – в ужасе повторил Бернард. – Это когда же мы домой вернёмся?
Единорог посмотрел на него и сказал Камилле:
– Стать королевству большим,
Или уменьшить размеры,
Зависит всегда от тебя.
Лишь от тебя всё зависит.
– От меня? – недоумённо переспросила Камилла. От удивления она позабыла про стихотворную форму, которая и так не слишком ей удавалась, и заговорила как обычно: – Но как размер королевства может зависеть от меня?
Единорог кашлянул и размеренно ответил:
– Волшебная география имеет свои законы. Расстояние здесь измеряется временем, а время измеряется делами и поступками. Ваши правильные поступки могут сократить время пребывания в каждом королевстве, а неправильные – растянуть. Так наш край помалу воспитывает и обучает. Уф-ф-ф, – тихонько фыркнув и тряхнув гривой, выдохнул он и добавил: – Уф, как же трудно, невероятно тяжело изъясняться прозой!
– Ах, это совсем необязательно, – удручённо сказала Камилла и призналась: – Прозой так же непонятно, как стихами.
Единорог понимающе кивнул и сказал:
– Только в дороге поймёшь,
Как этот мир обустроен,
Только пройдя этот путь,
Сможешь понять и усвоить.
Камилла тоже кивнула, выражая согласие. Отправиться в путь по чудесной стране – это ведь и было её мечтой. Единорог предложил:
– Что ж, проводить будем рады
В город – к правителям нашим.
Следуй за мною, дитя,
Новому знанью навстречу!
По дороге в столицу королевства Единорог и Мотылёк рассказали о волшебных мельницах, сладкой пудре и перце с солью.
– Сегодня как раз дует лёгкий ветерок, – мечтательно заметил Бернард и улыбнулся, представляя себе горы сладких карамельных петушков.
Глава 10. Урок и шпага
Ажурная ограда окружала город. Золочёные ворота были распахнуты настежь. Единорог остановился перед ними.
– Когда придёшь на урок, – начал было он, – поначалу надо будет…
– Урок? – разочарованно перебила Камилла. – Боюсь, у меня совсем нет времени на урок.
– А где ты его оставила? – удивился Единорог.
– Кого оставила? – не поняла Камилла.
– Время! – пискнул Мотылёк. – Время почему не захватила с собой?
Камилла растерянно захлопала глазами. Единорог огорчённо помотал головой и проговорил:
– Как же быть? Сюда без времени нельзя.
Возвращаемся обратно, друзья…
– А, может, оно само пришло, вперёд них? – предположил Мотылёк.
– Если пришёл ученик,
Мотылёк подлетел к лицу Камиллы и строго произнёс:
– Только не забудь за ним вернуться!
– За кем вернуться? – испуганно переспросила девочка.
– За временем, конечно! – взвизгнул Мотылёк. – Ты ведь так и не прошла урок, значит, твоё время останется здесь.
– Как это оно останется? – не поняла Камилла. – Я уйду, а моё время останется? Это что же получится?
– Ни-че-го, – растягивая слово по слогам, ответил Мотылёк.
– Ничего плохого или ничего хорошего? – заподозрила неладное Камилла.
Единорог тяжело вздохнул и ответил:
– Ничего особенного.
– Но я для того и пришла сюда, чтобы повстречать что-нибудь особенное, – возразила Камилла и, подумав немного, решила: – Раз моё время без меня никуда не уйдёт, то мне и спешить не за чем. Давайте, я иду на этот ваш урок!
Единорог радостно закивал, а Мотылёк весело закружился в воздухе. Очень скоро они приблизились к большому шатру из разноцветных шёлковых лент, которые тихо шелестели на ветру.
Камилла отодвинула шуршащий полог и вошла внутрь. Здесь было светло и просторно. Вместо классной доски и парт перед ней стояли два мягких кресла с резными подлокотниками. На правом кресле висела табличка с надписью «Негатив», а над левой – «Позитив». Кресла были пусты. Камилла обернулась на вход, не зная, что ей делать дальше, и услышала за спиной:
– Ну, милочка, и какого же урока вы от нас ждёте?
Она обернулась. В кресле под табличкой «Негатив» появился человечек с тёмной кожей и светлыми волосами, а под табличкой Позитив – человечек со светлой, как молоко, кожей, и волосами чёрными, как воронье крыло. Негатив держал в руке гусиное перо, а в другой лист, на котором делал пометки.
– Я не знаю, – просто ответила девочка, растерянно пожимая плечами. – Я-то никакого урока не жду. Просто время… Оно не пойдёт со мной, пока я не пройду урок. Вот я и решилась.
– Отлично! – Негатив бросил бумагу с пометками и вскочил с кресла. Перо в его руке обернулось шпагой. – В таком случае, защищайся! – воскликнул он и направил клинок на Камиллу.
– Нет-нет, лучше нападай, – посоветовал Позитив, сунув другую шпагу в руку девочке.
– Странный урок, – заметила Камилла и добавила: – Я вообще-то не собиралась ни на кого нападать.
– Тогда, защищайся! – подсказал Позитив, а Негатив вновь взмахнул клинком.
– Но мне вовсе не хотелось бы драться! – сказала Камилла с досадой.
– Как же без этого? – удивлённо спросил Негатив, сделав выпад. – Если ты вступаешь в решительную схватку со Злом, надо быть готовым пронзить его шпагой! Итак, – он сделал выпад.
– Схватка со Злом? – растерянно повторила девочка, отбивая атаку за атакой. – А без этого никак нельзя обойтись?
Негатив рассмеялся, и его лицо на какое-то время исказила зловещая ухмылка.
– Ха-ха-ха! Ты думаешь, оно само уйдёт? Запомни, дитя, – он понизил голос, – Зло никогда не уходит самостоятельно. Его надо прогонять, побеждать, с ним надо бороться!
Камилла растерянно замерла. Негатив воспользовался этим и сделал новый выпад. Он старался не ранить девочку, давал ей время, чтобы отбить удар, но действовал ловко и стремительно. Он был мастером фехтования, а не каким-нибудь разбойником.
– Ну… если надо… – отвечала Камилла, уже не так неумело орудуя шпагой.
Негатив ещё тише пояснил:
– Но учти, что Зло очень хитроумно и коварно, – приговаривал Негатив, – оно частенько маскируется под маской Добра. Подчас так извернётся, что ты сама Добро погубишь, а будешь думать, что победила Зло. А, каково? – закончил не без восхищения.
– Но как же я его отличу, под маской? – растерянно воскликнула девочка, отбивая новую атаку. Шпаги лязгали, хлёстко сталкиваясь и расходясь.
Позитив откликнулся со вздохом:
– Это непростая задача, поверь!
– Какая несправедливость! – возмутилась Камилла, наступая на Негатива. Уверенность придала ей сил. – Я ещё совсем ребёнок!
– Ага, ну понятненько! – хохотнул Негатив и язвительно сказал: – Опять та же песенка! Всем подавай сказку, а как Добро от зла отличить, так «я же маленький, я ещё ребёнок, это несправедливо!» Знаем, проходили! – прокричал он, глядя Камилле в глаза и переходя в наступление. – Добру от этого не легче!
Камилле пришлось отскочить назад от такого натиска. Позитив наклонился и сказал миролюбивее:
– Понимаешь, Добро и так изранено шпагами и стрелами горе-спасателей. Они вечно, не разобрав, в бой рвутся. Вот потому-то дороги в Страну Мерцающих Путей лишь для самых малышей открыты, которым по три-четыре годика. Те сердцем чувствуют, а сердце не обманешь.
Камилла продолжала отбивать удары. С каждым разом ей это удавалось всё лучше. Соображать приходилось по ходу схватки.
– Я действительно не знаю, как отличить замаскированное Зло от Добра. Но я точно не хочу ранить Добро! – она вдруг отбежала назад и остановилась, опустив шпагу. – А знаете что? Не буду я сражаться! Вот не буду, и всё!
Она протянула шпагу Негативу рукоятью вперёд, и тот радостно воскликнул:
– Первое решение! Так быстро! Ура!
Он взял оба клинка, поднял над головой и с ловкостью тореадора вонзил их в дощатый пол. Шпаги тут же превратились в две прекрасные белые лилии. Позитив не разделял растерянно спросил:
– Но зачем же ты к нам явилась, если сражаться не готова?
Девочка в смущении пожала плечами и развела руками.
– Совсем не для сражений, – ответила она просто. – Понимаете, я ужасно не люблю драки! Разве девочки должны драться? По-моему, нет. Уж тем более, если от меня может пострадать Добро. Вы правы, я, конечно, ещё маленькая, ну или, наоборот, слишком взрослая… да не важно! Главное, что я и впрямь могу обмануться. А я не хочу, чтобы Добру от меня было плохо! Пусть сражаются те, кто может отличить, а я… – она улыбнулась, и лицо её просияло, озарённое заветной мечтой, которую она не сразу вспомнила из-за всех этих страхов и сомнений. – Я всего лишь хотела попутешествовать, по сказке.
Наступила тишина, а через мгновенье человечки в один голос радостно воскликнули:
– По пути шествовать? Что ж ты сразу не сказала, глупенькая? Это же совсем другое дело!
Они подскочили к противоположному от входа пологу, раздвинули ленты шатра и показали на вереницу разноцветных дорог, которые тянулись вдаль до самого горизонта.
– Выбирай! – торжественно воскликнули Негатив с Позитивом, и важно вскинули руки в направлении дорог.
Камилла глянула наружу. Ей вспомнился упрёк Звездочёта. Ха! усмехнулась про себя девочка. Это она-то непутёвая? Вон, сколько у неё путей-дорог! Море! Целое море!
Глава 11. Первый выбор
Выбирать было особенно нечего – все дороги вели в одну сторону. Но Негатив задёрнул полог и потребовал:
– Прежде, чем выбрать, реши – ты будешь платить или расплачиваться?
– Платить? – робко переспросила девочка. Она как-то не подумала, что в сказке могут понадобиться деньги. – За этот урок надо платить?
– За свои поступки! – строго ответил Негатив. – За неправильные шаги и плохие поступки. Ты будешь за поступки платить или расплачиваться?
– Я стараюсь вовсе не совершать плохих поступков, – уклончиво ответила Камилла.
– Все стараются, толку-то! – раздражённо сказал Негатив. – Так что ты выбираешь? Платить или наоборот?
– А что удобнее? – спросила Камилла.
– Кому как, – задумчиво ответил Позитив и пояснил: – Если ты платишь сразу, как бы это ни было трудно, то дальше идёшь налегке. А если откладываешь на потом, то…
Бернард высунул мордочку из кармашка:
– Знаю, знаю! – весело крикнул он. – Тогда со временем поступки забудутся, и станут легче!
– Как бы ни так, – возразил Негатив. – Плохие поступки только тяжелеют со временем. Они порастают мхом и паутиной, покрываются пылью, и становятся всё тяжелее и тяжелее, ведь они пропитаны тяжестью мрака.
Конец ознакомительного фрагмента.