Глава 4
Голова разрывалась от боли, а еще в глаза бил яркий свет, потому я все-таки вынырнула из забытья и непонимающе уставилась в белый потолок.
Эм… Где я? И что случилось? Последнее, что я помню…
Коварная память выбрала именно этот момент подходящим, чтобы подсунуть мне кадры из недавнего прошлого.
Я судорожно вдохнула и резко села, наплевав на немедленно обострившуюся боль в затылке. И сразу же расслабилась: лазарет Академии я узнаю из тысячи, а значит, каким-то чудом мы спаслись. Все? И что вообще произошло? Свалил меня явно пират… Черт, Скай!
Охнув, я неловко повернулась, отчего перед глазами заплясали темные круги, а голову словно прострелили насквозь. Но зато, когда туман рассеялся, я облегченно увидела, что соседняя койка занята именно моим незадачливым другом.
Другом, другом! Теперь не отвертится! Только поговорить надо будет, серьезно и обстоятельно.
Меня слегка тошнило, но я все же упрямо встала и, придерживаясь за стул между кроватями, подошла к еще не пришедшему в себя парню. Голова Ская была перемотана, кажется, ему прилично досталось. А мне? Я ощупала затылок и обнаружила лишь внушительную шишку. Скай явно огреб сильнее. Но жив, и это главное. Осталось понять, что там с Лилей и Рокси, и можно будет выдохнуть. С ними же все хорошо, правда?
Я хотела было выйти из палаты, поискать врача, чтобы узнать последние новости, но пол коварно попытался свалить из-под ног, потому пришлось срочно присесть. На кровать Ская.
И я зачарованно замерла, рассматривая осунувшееся бледное лицо. Сейчас он не выглядел ни ледяным, ни высокомерным. Я удивленно отметила, что впервые вижу его со щетиной, а еще – таким расслабленным. Даже умиротворенным.
Поддавшись порыву, я протянула руку и осторожно дотронулась до щеки этого невозможного парня. И немедленно одернула, испуганно вытаращившись, когда Скай вдруг глубоко вдохнул и распахнул глаза.
– Привет, – неловко улыбнулась я и махнула ему рукой.
Он непонимающе моргнул, затем нахмурился и осторожно сел. Огляделся, а после… такой досады на этом красивом лице я еще не видела!
– Богиня всемогущая, вот я идиот, – простонал он и закрыл лицо руками.
– Идиот, потому что влез? – иронично спросила я, пообещав себе, что добью этого гада, если ответ будет положительным.
– Идиот, потому что подставился, – глухо отозвался Скай, тем самым спасая себе жизнь. – Слушай… – Он убрал ладони и подозрительно на меня посмотрел. – А ты видела…
– Видела что? – перебила я, ласково-ласково улыбаясь. – Как ты стеклом бросался? Видела, даже прочувствовала, – посмотрела на плотно перемотанную ладонь, а затем пальцами коснулась забинтованного плеча.
Кажется, можно праздновать переломный момент: наша ледышка оттаяла и опять «тыкает».
Скай перевел взгляд на мою повязку и спал с лица. А после сильно закусил нижнюю губу и, опустив голову, прошептал:
– А… остальные? Роксана и Лилея?
Увы, порадовать его было нечем. Я не знала, досталось ли девочкам от его неконтролируемой магии или нет. Потому с сожалением отозвалась:
– Не знаю. Я только в себя пришла.
Глухо простонав, Скай упал на кровать и закрыл лицо подушкой.
– Эй, – я попыталась отобрать, – ты там что, самоудушиться от угрызений совести решил? Ну-ка прекращай!
Ага, отберешь у него, как же. Пресвятая мультиварка, сколько же в этом утонченном красавчике силы?!
– Мира, уйди, прошу, – глухо проговорил он. – Годы тренировок, медитаций… и все коту под хвост!
В воздухе осталось висеть непроизнесенное «из-за тебя». Я его буквально слышала. Но мудро решила не акцентировать, все-таки додумался не ляпнуть. Тем более сначала надо выяснить, что с девочками. А уж потом можно будет дожимать этого кадра.
Не говоря ни слова, я поднялась и осторожно, придерживаясь за предметы мебели и стены, пошла в сторону двери. Голова по-прежнему кружилась, кажется, сотрясение все-таки я получила, а еще ощутимо подташнивало.
Мне повезло: за дверью я столкнулась с проходившим мимо врачом, и она немедленно решила проверить наше состояние, раз уж мы пришли в себя.
Пока она осматривала сначала меня, а затем Ская, я потихоньку вытянула из нее последние новости.
Слава Богине, с девочками все было хорошо. Лилю жрицы забрали в Храм: сотрясение мозга, огромная гематома на макушке, порез на шее и… три осколка в левой руке. Рокси тоже досталось: один кусок пролетел, срезав немного кожи на виске, второй застрял в ладони. Все-таки бесконтрольная магия – зло. На Ская было больно смотреть. Судя по его лицу, он согласен был отказаться от дара вообще, если бы подобное было возможно.
– Ты не беспокойся, парень, – добродушно улыбнулась ему врач и сосредоточилась на перевязке моего плеча. – Найди положительные моменты в этой ситуации: наконец-то у тебя инициировались остальные стихии, так что теперь ты у нас полноценный универсал. А то подумать только, двадцать три года, а половина дара спит мертвым сном! Очень удачно стресс подвернулся, хорошо, что без последствий. А то, что они сцепились… Тоже ничего страшного, твой наставник с тобой позанимается, стихии расцепятся, и все будет хорошо.
Значит, в Академии в курсе, что изначально Скай универсал. Просто решили, что две стихии ушли в полный неактив. А теперь вдруг прорезались, угу.
Мы со Скаем переглянулись, и я выразительно приложила палец к губам. Пусть лучше и правда думают, что земля и огонь инициировались и сцепились в ту злополучную ночь. А то по головке не погладят за то, что столько скрывал от преподавателей опасную способность.
Он на миг прикрыл глаза, подтверждая свое участие в заговоре.
– А что с напавшими? – осторожно сменила тему я. – Кто нас спас?
– Сторож позвал стражей, – невозмутимо ответила врач. – Закрыл ворота и возвращался к себе, когда услышал шум. Решил проверить, нет ли драки, и увидел пиратов. Стражи скрутили оставшихся в живых злоумышленников до того, как они смогли причинить серьезный вред. Так что вам всем повезло.
– Это точно… – вздохнула я.
В целом мы легко отделались. Все. Три сотрясения мозга на четверых, две гематомы на головах и раны от стекла – мелочь по сравнению с тем, что могло бы быть. Врач удовлетворенно кивнула, сказала, что денька через два можно будет нас отпустить, и ушла, запретив покидать палату.
Мы со Скаем остались вдвоем.
– Поговорим? – Я села на свою кровать в позу лотоса и склонила набок голову.
– Это обязательно? – хмуро зыркнул он на меня.
– Ты опять? – вскинула я брови.
– Я же предупреждал, – прошептал он и отвернулся. – Говорил, что опасен. Но тебе ведь надо вскрыть все, да? Нельзя просто оставить человека в покое?
– Рано или поздно случилась бы ситуация, когда тебя бы сорвало. – Я пожала плечами. – Хороший самоконтроль – это не панацея, Скай.
– Но до твоего появления он спасал.
И пристальный взгляд ледяных глаз.
– Ты пытаешься переложить вину на меня, хотя виноват только ты сам, – безжалостно припечатала я: сегодня слезать с него была не намерена. Не дождется! – Вместо того чтобы решать проблему, ты ее заморозил. И себя заодно. Это все равно что лечить симптомы, а не болезнь, – рано или поздно получишь осложнение.
Молчание. Только взгляд, тяжелый, пронизывающий насквозь, показывал, что меня по-прежнему слушают.
М-да, как все запущенно… Пойдем другим путем.
– Когда это случилось? – мягко спросила я. – Там же, в Ледяных залах?
– Нет, – на удивление немедленно отозвался он. – Уже в Академии. Мне было тринадцать, и мой дурной характер показал себя во всей красе. С последствиями… Мы крупно поругались с Джэйдом, и меня сорвало. Я чуть его не убил своей магией. Чудо, что он отделался только легкими царапинами.
Ага, значит, Джэйд тоже в курсе. Впрочем, ничего удивительного. Их дружба – пример всем, на самом деле.
– И с тех пор ты решил, что контроль, контроль и еще раз контроль – единственный верный путь, – вздохнула я. – Именно потому ты так активно изучаешь пограничную магию, теперь мне это понятно… А почему преподавателям не сказал? – с любопытством посмотрела на него. – Своему наставнику, например. Он ведь лучший спец в этом вопросе, глядишь, решили бы твою проблему.
– Решили как? – ядовито улыбнулся он. – Заставили бы до конца жизни носить блокирующие детские браслеты?
И только я хотела спросить, что плохого в блокирующих браслетах, как Скай добавил:
– Да еще и бесполезные в моем случае.
– Почему? – опешила я.
– Думаешь, на мне их не было в тот злополучный день? Но у меня же все не как у людей. И магия работает криво, непонятно. Плевать ей на любые ограничители, если рядом есть источник.
Я сразу же оценила масштаб проблемы. М-да… С огнем еще полбеды, но земля везде.
– Я тебя поняла, – с тяжелым вздохом произнесла я. – Ситуация и правда безвыходная… Что делать будешь?
– Не знаю, – безжизненно сказал он и отвернулся.
Сейчас опять уйдет в себя с концами. Ну уж нет!
– Скай, – вкрадчиво позвала я его.
– Чего тебе? – утомленно отозвался он, ложась.
– Ты наконец-то можешь мне объяснить, что это было? Почему ты вдруг начал дистанцироваться, а потом вообще выдал ту гениальную фразу, после которой я взбеленилась?
Смешок был настолько тихим, что я сначала решила – мне послышалось.
– Уверена, что хочешь это знать?
– Эм… Ну да.
И тишина… Скай, задрав голову, смотрел в угол потолка и молчал.
Минута.
Вторая.
Третья.
– Скай, ты… – начала злиться я.
– У меня ужасный характер, – вдруг перебил он. – Тяжелый. Непростой для окружающих.
– И что? – скептически поджала губы я. – Знаешь, списывать свои проступки на характер, мол, я такой, и все, это как-то по-детски и…
– Мира. – Скай повернулся и пристально посмотрел на меня.
От этого странного взгляда мне вдруг стало не по себе. Я зябко повела плечами и с трудом сдержала порыв закутаться в тонкое одеяло по уши.
– Что? – исподлобья глянула я.
– Ты мне нравишься.
Сначала я решила, что послышалось. Потом – что неправильно поняла. Нет, ну не может же он всерьез!..
– А ну-ка повтори, – тяжело попросила я.
– Ты все верно услышала, – невозмутимо отказался Скай.
Просто о-фи-геть!
По идее, в этом месте мне положено бы возрадоваться и с воплем «Милый, я ваша навеки!» броситься ему на шею, но… Я подозрительно сощурилась:
– Как это объясняет твои выходки?
Наверное, все дело было в том, что не выглядел он как человек, признающийся в своей симпатии. Скорее в тяжком грехе. И мне это не нравилось.
– Прекрасно объясняет, – Скай опять уставился в потолок. – Как я уже не раз говорил тебе, некоторые щиты защищают не того, на ком они стоят, а окружающих. Например, от эгоизма. От приступов плохого настроения. От… Я могу перечислять, от чего, несколько часов и ни разу не повторюсь.
– Да-да, я уже поняла, что ты у нас плохой мальчик, – не сдержавшись, фыркнула я. – Ко мне это все какое отношение имеет?
– Ты же у нас вроде бы девушка умная, – вдруг тонко ухмыльнулся он, по-прежнему не глядя на меня. – Вот и подумай… Что такого случилось перед тем, как я со злости брякнул, соглашусь, совершенно идиотскую и не соответствующую реальности фразу.
– Слушай, сказать прямо нельзя?! – возмутилась я. – У меня сотрясение, между прочим, мне противопока…
И тут меня осенило.
Мишленовские звезды… А я ведь тогда о Майке рассказывала, причем специально чтобы позлить этого ледяного гада. И мы еще о моей личной жизни шутили. Так Скай что… приревновал?! Я почувствовала, как мои глаза медленно, но уверенно лезут на лоб.
– Ты… ревновал? – тихо спросила я, до конца не веря.
– Ревновал? – переспросил он и, скривив губы, хмыкнул. – Это не ревность. Это то самое драконье чувство: мое – значит, мое. Причем «мое» – это касается всех вас. Меня одинаково злит и твой возможный роман с этим парнем, и если вдруг он начнет часто появляться в нашей компании. Потому что это мой мир, мой круг и мои друзья. И нечего всяким посторонним сюда лезть.
Вот теперь все кусочки пазла начали складываться в единую картинку. И я наконец-то поняла, почему это ледяное чудо величает себя драконом, считает себя неконтролируемым чудовищем. Он у нас, оказывается, собственник и, кажется, еще и коллекционер. Да уж, дракон и есть. Пещеры только не хватает.
– С ума сойти, какой ты сложный, – покачала я головой. – Как же ты воспринял наше вторжение в ваш с Джэйдом мир? Да и как вообще выносишь всех его приятелей, коих у него пол-Академии?
– Приятели – не друзья. Что касается первого вопроса… Чарльзу я всегда симпатизировал. А к девушкам у меня до сих пор было отстраненное отношение, я не ожидал, что и правда начну считать вас друзьями.
На некоторое время воцарилась тишина. Скай по-прежнему молча лежал, пялясь в потолок, а я… Мне было неловко. Все эти признания сделали атмосферу до того интимной, что я даже ощутила, как покраснела. Но молчать было еще невыносимее, потому я все же выдавила из себя:
– Как ты там оказался?
– В парке? – невозмутимо уточнил он и наконец-то сел.
– Да.
– Гулял. Переживал, нормально ли вы добрались в Академию.
Я, не удержавшись, прыснула:
– Тот, который рассказывал, что мы не друзья и ему плевать.
– Я, кажется, уже признал ошибку, – недовольно зыркнул своими голубыми глазищами маркиз Айвелор.
– Молчу, молчу, – состроила невинную мордашку я. – И что, просто бродил, а потом случайно наткнулся на вас?
– Разумеется, нет. Я ощутил вкус твоей магии.
– Вкус? – недоверчиво переспросила я. – Это как?
– Это… моя личная особенность. Как ты воспринимаешь стихии живыми, для меня каждая из них имеет свой вкус. Причем совершенно разный, в зависимости от обладателя.
– Ничего себе… – удивленно присвистнула я. – Да ты гурман… И в магии тоже, – со смешком добавила, вспоминая, как этот кадр пробовал новые блюда. – И на что похож мой воздух по вкусу? – во мне прорезалось любопытство.
– На мятное мороженое, – был неожиданный ответ. – Нечто прохладное, освежающее и сладкое.
– Как интересно! – У меня наверняка глаза загорелись. – А огонь? – Я подалась вперед и чуть не свалилась с кровати. – Ой…
– Осторожно, а то второе сотрясение заработаешь. – Скай посмотрел на меня с ехидной усмешкой.
– А ты не дразнись, – погрозила я ему пальцем. – Так что там с огнем?
– Твой огонь… На пряный южный пирог.
– А что там за вкусы? – нахмурилась я, внезапно осознав, что слишком увлеклась подгонкой земных блюд под местные ингредиенты, а до национальной кухни Арреи так и не добралась.
Недочет! Двойка тебе, Мира, как кулинару! Срочно исправить!
– Там… Сложно. – Скай задумчиво прикусил губу. – Еще на этапе замеса теста насыпают, насколько я помню, шесть пряностей, а потом еще три или четыре добавляют в начинку из ягод. Звучит жутко, но они довольно-таки гармонично сочетаются. Сладко, вкусно, пряно, и каждый пирог хоть немного отличается от другого. Так, на слух, вряд ли ты поймешь, – он развел руками. – Это пробовать надо.
– Договорились, – покивала я, едва сдерживая хихиканье. – Выпишут – жду от тебя приглашение на этот пирог.
Вы бы видели его лицо! Я таким офигевшим нашего дорогого гения просто не помню.
– Ну ты и нахалка, – протянул он и сощурился.
– Да ладно, шучу я, – открыто улыбнулась ему.
– Я не против, – внезапно заявило это чудо. – Все равно мне нужно будет извиниться перед всеми… Так что как только нас отпустят, что-нибудь придумаю.
Моя улыбка посрамила бы Чеширского кота.
Я видела разные стороны Ская. Строгого, но чуткого учителя. Собранного и ответственного командира. Командного бойца и умелого воина. Гения и ледяного недотрогу. И засранцем последним я его тоже видела. Но вот такую сторону наблюдала впервые. Кажется, только сейчас он показал свое истинное лицо.
Настоящий Скай Айвелор оказался не менее интересен, чем его многочисленные маски. Главное, чтобы он опять не закрылся. А то у него бывает, знаем, проходили.
Конец ознакомительного фрагмента.