Глава 7
– Завтра приезжай к двум, – приказал Вадим, когда мы снова сели в машину. – И не выключай мобильник.
– Он разбился, – вздохнула я, – вдребезги.
– И как теперь с тобой связываться? – забеспокоился хозяин.
– По городскому номеру, – предложила я.
Фэншуист замолчал, и некоторое время мы ехали в тишине. Потом Вадим вдруг крикнул:
– Стой!
От неожиданности я наступила на тормоз и почти боднула лбом руль.
– Не лихачь! – поморщился Вадик. – Пошли, нам сюда.
Дальнейшие события изумили меня до крайности. Работодатель привел меня в небольшой магазин, поставил у витрины и спросил:
– Какой телефон хочешь?
– Самый дешевый! – выпалила я. – Спасибо, верну тебе его стоимость сразу, как только получу зарплату.
– За семьсот пятьдесят пойдет? – деловито осведомился продавец. – Без наворотов, но пашет исправно, народ не жалуется.
– Лучше вон тот, за две тысячи, – принял за меня решение Вадим, – он приличнее смотрится.
Я начала спорить.
– Вон в витрине трубка за пятьсот. Мне такую лучше.
– Она бэушная, – предупредил продавец.
– Ну и что? Сойдет! – воскликнула я.
– Берем за две штуки, – безапелляционно заявил Вадик.
– Моя зарплата невелика, – засопротивлялась я, – не могу позволить себе сорить деньгами.
– Это подарок, – коротко проронил хозяин.
Я чуть не рухнула на пол от изумления.
– Ты мне покупаешь сотовый?
– Почему нет? – спросил фэншуист.
– Нина рассердится, – испугалась я. – Сам знаешь, как она относится к деньгам.
Вадим потрогал свой амулет.
– Подарок. Айра уверен, что…
Хозяин осекся и посмотрел на торговца.
– Оформляйте приобретение.
– Спасибо, – прошептала я, не понимая, по какой причине Вадим внезапно перестал бояться гнева властной хамоватой женушки.
Больше всего на свете Нина любит деньги, расстаться с лишней копейкой для нее – мука мученическая, просто нож в печень. У Вадима в кошельке водится не много купюр, семейной кассой распоряжается жена, а она прижимиста до изумления и всегда готова громко, не стесняясь посторонних людей, отчитать муженька, мол, он самозабвенный мот. Фэншуист не спорит со вздорной бабой. Когда над головой Сперанского гремит гром, он втягивает голову в плечи и старается молча пережить бурю. Со стороны его поведение может показаться смешным, про таких, как Вадик, сложены анекдоты. Ну, вроде такого.
Сидит мужик под столом, спрятался под скатертью, а неподалеку стоит его дражайшая половина, колотит скалкой по столешнице и орет:
– Выходи немедленно!
– Не выйду, – бормочет муж, – ни за что. Не буду тебе подчиняться, покажу, кто в доме хозяин.
Я за недолгий срок общения с работодателями успела понять: Вадим предпочитает не связываться с Ниной, не хочет создавать лишнего повода для ее гнева. И вдруг он купил мне сотовый?! Изумление было столь глубоким, что я, очутившись снова за рулем, молчала до самого дома Сперанских.
– Чай ждет! – захлопотала Надя, когда мы с Вадимом вошли в квартиру.
Я пошла мыть руки и обнаружила, что Надюша тщательно отдраила санузел, а заодно, похоже, еще и пропылесосила коридор. Нину нельзя назвать самой аккуратной хозяйкой, а вот ее сестра оказалась чистюлей.
– Здесь мята, чабрец, – застрекотала Надюша, подавая на стол фарфоровые чайнички, – в синем я заварила вишню с курагой, в красном сбор «десять трав».
Вадик открыл шкафчик, достал с полки здоровенную кружку, потом взял с подоконника небольшой фреш-пресс с остатками заварки, плеснул из него немного в емкость, сделал глоток и скривился:
– Какая горечь! А Нина пила и нахваливала…
Надя, стоявшая спиной к нему, обернулась, приблизилась, выхватила у него кувшин и кружку, вылила их содержимое в раковину и сердито сказала:
– Никогда не употребляй заварку, которая простояла больше часа. Китайцы говорят: «Утренний улун[6] – лекарство. Днем он – укус змеи». Когда я приготовила Нине напиток, он имел аромат чернослива, а сейчас потерял свои вкусовые качества.
– Ну не сердись, – вдруг улыбнулся Вадик. – Я больше не буду.
– Тебе постелить? – спросила Надя. – Устал, поди!
Фэншуист, который именно в ту секунду потянулся к корзиночке с хлебом, замер и пробормотал:
– Спасибо, сам справлюсь.
Надя подошла к нему сзади и положила руки на его плечи.
– Мы с тобой близкие родственники и могли бы, между прочим, быть еще ближе. Нина заболела, мой долг помочь тебе. Мужчине одному не справиться с хозяйством – потребуется белье стирать, еду готовить, в клинику передачи носить…
– Ну… да, – пробормотал Вадим, ощупывая свой амулет.
– А клиенты? – вкрадчиво вещала свояченица. – Вы же вдвоем ходите по заказам.
– Одному работать не фэншуйно, – признал Сперанский, – но мне поможет Даша. Я ей зарплату прибавлю. Еще плюс пять тысяч к окладу.
Я подавилась на редкость ароматным напитком. Ну и ну! Вадик сейчас ведет себя, как школьник, родители которого уехали отдыхать, оставив его одного в квартире, – подросток, забыв обо всех запретах, пляшет, курит и выпивает с приятелями. А Вадик, оставшись без надзора жены, начал тратить деньги.
– В доме тоже она хозяйничать будет? – надулась Надя. – Дарья, ты хорошо готовишь?
– Плохо, – честно призналась я, – не люблю кулинарничать.
– Не замужем? – деловито осведомилась Надежда.
Мне не понравился алчный блеск в глазах сестры Сперанской, поэтому без задержки я соврала:
– Официально не расписана, но живу не первый год в гражданском браке.
Надя заметно повеселела.
– Мужики заботу любят. Купи книг с рецептами, а то, не ровен час, усвистит твой красавец к той, что от кастрюль не отходит.
– Пойду, лягу, – еле слышно сказал Вадим, – голова заболела.
Как только он покинул кухню, я решила расставить все точки над i и быстро сказала:
– Надежда, в мои планы не входит отбивать Вадима у Нины. У меня есть любимый человек, нам хорошо вместе. А вот с деньгами не очень везет, поэтому я заинтересована в работе. Возраст уже не юный, устроиться в офис для меня практически невозможно. Мне повезло со Сперанскими, поэтому, пожалуйста, не наговори Нине глупостей. Ну, подумай: я старше Вадима, не особенно хороша собой… Зачем ему такая любовница? Мы отлично ладим по служебным вопросам, и только.
Надя села к столу и подперла щеку кулаком.
– Ничего я такого не думала. Просто…
Из прихожей долетел громкий длинный звонок. Похоже, с той стороны двери находился совсем не стеснительный человек, он нажал пальцем на кнопку и не собирался отрывать его до тех пор, пока хозяева не откроют ему.
– Кого это принесло? – искренне поразилась Наденька и поспешила в коридор.
Вскоре я услышала шум и недовольный возглас свояченицы Вадима:
– За каким чертом вы приперлись? Отваливайте назад!
– Не шуми, – ответил красиво окрашенный бас, – ты тут не хозяйка. Зови Нинку!
– Нехорошо встречаешь, – пропищал тоненький голосок, – нам остановиться в столице негде.
– Здесь не гостиница, – зашипела Надя.
– А не тебе решать! – гаркнул бас. – Кликни сестру, она к родичам хорошо относится.
– Лучше вам уехать, – настаивала Надежда. – Ой, ты чего! Больно!
Я решила прийти ей на помощь. Быстро вышла из кухни, на ходу спросив:
– Надя, все в порядке?
– Да, – ответила она, – люди адресом ошиблись.
– Нинуша, – закричал бас, – не слушай, Надька врет! Это мы, Сеня и Галя. Привет тебе из родных краев. Гостинчики привезли – яблочное повидло. Вкусное.
Я вошла в прихожую и увидела крупного мужчину и девочку лет тринадцати, одетую в нелепое серо-синее платье, жакетку из меха невинно убиенных мышей и беретку, надвинутую до бровей.
– Да ты не Нинка! – гаркнул бас, и я с удивлением поняла, что он принадлежит вовсе не великану в мятом пиджаке, а его спутнице-подростку.
– Здравствуйте, меня зовут Даша, – представилась я.
– Сеня, – пропищал в ответ мужчина. – А мамулю кличут Галей.
Я посмотрела на закрытую входную дверь. И где старушка? Вижу лишь отца с дочерью.
Подросток быстрым движением стянул с головы беретку. Под ней, как выяснилось, скрывались коротко стриженные, выкрашенные в цвет взбесившегося апельсина волосы и лоб в морщинах. Девочка оказалась бабушкой!
– Если ты родным людям не рада, – пробасила она, глядя на Надю, – то разреши хоть Петяшу оставить. Мы с Семеном не избалованы, под кустом переночуем, а Петяша простудливый, подцепит воспаление легких, и нет его. Как мы без Петяши жить будем? Чем заработаем на еду?
– Я не в своем доме, – решительно сказала Надя, – не могу тут распоряжаться, потому что не хозяйка. Вадим спит, Нина заболела, без вас хлопот выше макушки.
Я не люблю находиться в центре скандала, роль постороннего наблюдателя ссоры никогда меня не прельщала, поэтому я быстро обула туфли и, пробормотав: «До завтра, Надя, приеду к двум», – вышла на лестницу.
– Кто она? – спросила бабка.
– Нинкина домработница, – не замедлила с ответом Надежда, – домой поехала. И вы проваливайте.
Я спустилась во двор и увидела, что позади моей машины стоит странный ящик на одной высокой ноге, сбоку из него торчит изогнутая ручка. Пару секунд я рассматривала конструкцию, не понимая, для чего она предназначена. Складной прилавок? Уж очень высокий. Для обеденного стола ножка тоже слишком длинная. Вероятно, это часть от какой-то старой, ненужной мебели, ее не доперли до помойки, пристроили около моего драндулета. Ну, и как отъехать? Надо сначала перенести хлам…
Я обошла странную вещь кругом, обнаружила, что с другого бока с нее свисает потертый кожаный ремень, попыталась приподнять конструкцию, но она оказалась слишком тяжелой для моих слабых рук, и я приуныла. Время позднее, сколько мне придется ждать, когда во дворе появится сильный мужчина, готовый оказать бесплатно услугу незнакомой женщине?
Дверь подъезда грохнула, с крыльца сошли Галя и Сеня. Я бросилась к ним.
– Пожалуйста, помогите!
– Денег нет, – пробасила Галина, – с утра голодные, желудок слипся, ноги отморозили.
– Скоро лето, – удивилась я, – минусовой температуры давно нет. И мне не нужны деньги. Давайте вместе отодвинем эту бандуру, а то я уехать не могу.
Сеня подошел к сооружению, легко приподнял его и отошел в сторону.
– Машину имеешь… – прогудела Галина. – Эхма, а мы даже чаю не попили!
Было не очень понятно, как моя еле живая от дряхлости таратайка связана с не выпитым парочкой чаем, но я почему-то смутилась и принялась оправдываться:
– Машина досталась мне не новая, она дешевая, страшненькая.
– Ну так тебе за нее замуж не выходить, – вздохнула Галя. – Зато в тепле катаешься, сама себе хозяйка, мы же пехом чешем. А ноги-то болят, гудят, отваливаются, в животе пусто, в голове туман… Нам бы кипяточку глотнуть, даже сахарку не надо, но в Москве цены кусачие, за стакан воды тыщи ломят. Пойдем, Сеня, ляжем на лавочке, авось не сгонят.
– Петяша заболеет! – пропищал сынок.
– Ох, и правда простудится, и каюк ему, – плаксиво запричитала Галя. – А его похоронить где? Но мы понимаем, бедным всегда плохо, надо нести свой крест, не жалуясь. Затяни, Сеня, поясок потуже, и голод утихнет. Вы куда едете?
– Домой, – пробормотала я. И, продолжая испытывать неловкость, добавила: – Квартира у меня крохотная, однушка.
– Зато своя, – затянула Галя, – все не на улице под небом спишь. Тепло, не дует… Небось кровать есть?
– Раскладной диван, – уточнила я.
– Диван… – мечтательно повторила Галина. – Слышь, сына, у нее есть софа!
– Здорово, – ответил Сеня. – С подушками?
Я кивнула.
– И ковер на полу лежит, – с восторгом пропела старушка. – Бывают же на свете богатые, счастливые люди.
– Я живу на небольшую зарплату, – пояснила я, – со счастьем у меня порядок, а вот богатства нет. Имейся у меня накопления, не пошла бы работать помощницей к Вадиму и Нине.
– Это с какой стороны посмотреть, – возразила Галина. – Если сравнивать тебя с президентом, то у тебя пустые карманы, а ежели с нами, так… ну… Как его, Сеня?
– Синдбад-мореход, – выпалил он.
– Нет, – скривилась матушка, – другой мужик.
– Старик Хоттабыч? – предположил Семен.
– Память подводит, – пригорюнилась Галина, – от голода и холода ее отшибло. У тебя в доме подъезд есть?
– Конечно, – удивилась я нелепости вопроса.
– Отвези нас туда, – взмолилась она. И зашмыгала носом: – Пересидим ночку на подоконнике в тепле. В Москве народ стал недоверчивым, двери на замки запирает, не попасть в уютное место. Тебя сам Господь нам на радость послал. Помоги, Христа ради, не оставь в беде! Сумка тяжелая, да еще эта бандура.
– Во! – потряс ящиком Сеня. – Нелегкая штука!
– Наш подъезд не запирается, туда может войти любой, – пояснила я. – А зачем вам ящик?
– Работа, – загадочно ответил Семен, – бизнес.
Галина молитвенно сложила вместе крохотные ладошки и всхлипнула.
– Дашенька! Может, кто когда и твоей мамочке поможет!
– Никогда не видела своих родителей, – сказала я, – воспитывалась в детдоме.
Старушка потупила взгляд.
– Вот Нинке с Надькой повезло, им я досталась. Помогала, одевала, кормила, поила, а теперь на улице дрожу.
Я помимо воли предложила:
– Садитесь в машину.
Всю дорогу до дома Галя безостановочно нахваливала мою доброту, красоту и замечательный характер. Оставив парочку в подъезде, я зашла в квартиру, сунула усталые ноги в уютные тапочки, прошла на кухню, полюбовалась на недорогой, но милый абажур, нависающий над столом, покрытым бело-красной скатертью, потом открыла холодильник, посмотрела на коробочку плавленого сыра, початую пачку масла, бутылку кефира и кастрюлю с овсянкой. Захлопнула дверцу и вышла на площадку к лифту.
Галя и Сеня не остались на первом этаже – поднялись туда, где живу я, и сейчас, словно попугайчики-неразлучники, сидели, прижавшись друг к другу, на подоконнике.
– Поужинала и хочешь мусор вынести? – грустно спросила старушка. – Приятных тебе снов. Спасибо, что нас на улице в холод и стужу не оставила, впустила в подъезд. Добрая у тебя, Дашенька, душа!
Я тяжело вздохнула.
– Идите в квартиру, как-нибудь устроимся.