Ожидание
Помню я, с каким страхом открыла дверь. На крыльце я увидела Гошу. И ведь самая середина ночи…
До чего ж он худенький был в своей шинелишке. Да замерз ведь, бедный солдатик, белый ремень съехал набок, одни глаза тепленькими смотрелись. Я ему говорю: Светка у Валечки Постновой осталась ночевать, нет её. Знала б, не отпустила. Он говорит: «Можно, теть Люся, у вас остановлюсь?» Да мне жалко, что ли. Проходи вот. Вошел, казенное скинул, помылся и провалился в раскладушке.
С утра сидим, ждем Светку. Она ж, негодяйка, в два часа явилась. Фырк, фырк, здрасьте, давайте обедать, что ли. Чего ж ты, доча, говорю, тебя с ночи ждут, а ты прохлаждаешься. Музыку, говорит, слушали, журналы мод смотрели…
Он всё молчит, правда, шубку у неё принял, шлепанцы ей поднес. Он такой вот, отмалчивается, глазами чёрными зыркает, улыбнется иногда, – но подвижный, худенький, не больно-то углядишь за ним.
Так он помалкивал пo обыкновению, а потом говорит:
– Света, сходим в кино? В театр мы не успеем, мне вечером уезжать надо обязательно.
– А я все фильмы смотрела…
– Какой больше понравился?
– «Солярис», – она ему с улыбочкой.
– А, это где две серии?.. Ну пошли.
С поездом у него туго, я ведь вижу. Ну вот, пошли, забежали, правда, к нему домой, он перед дедом повинился, что самовольно, значит, уехал из училища. На попутных добирался…
В общем, на какой-то другой фильм сходили, проводил он Светку до наших дверей – и на вокзал.
Дед, конечно, отругал его очень. А вот так если б в войну было, а вдруг «тревогу» сделают, а если я вдруг позвоню, чтоб выручить тебя, да меня слушать не станут, уx ты, самовольщик проклятый, командир такой-сякой будущий… Но деда, конечно, послушали, по старой памяти.
Мне что, мне Гоша нравился. Только вот у Светки мальчиков много знакомых было, и во всех она влюблялась.
Вот какая девка. Танцульки на уме, тряпки-шляпки… штук десять французских духов держала, – на какие папочка ее родной, да забытый, расщедрился, а какие мальчики дарили, я же ей «Мистерию роше» поднесла только, когда она школу закончила… Была тогда двадцать с лишним лет назад, убийственная мода, на духи, на книжки, на песенки с танцами.
Конец ознакомительного фрагмента.