Где овцы, там и стригали
Обещанные Я. Вилюмом и У. Ченом, но так никогда и не увиденные 100 миллионов в принципе нужно рассматривать как довольно типичное явление. Во время Атмоды и сразу же после восстановления независимости в Латвию из-за рубежа все чаще стали являться разные мошенники с самыми невероятными предложениями. У нас, конечно же, не было никакого опыта общения с таковыми. Так, в 1990 году ко мне зашел некий господин и предложил сто миллионов под небольшие проценты на какие-нибудь 10 или 15 лет. При этом, естественно, себе он хотел 10% за посредничество; нужна была лишь такая мелочь, как правительственная гарантия под этот займ. Об этом я рассказал И. Годманису, он сказал, что нечего дурачиться, надо брать эти реальные деньги. С посредником начали переписку, он, конечно, очень обрадовался. Но тогда же мне пришлось разговаривать со своим эстонским коллегой, из разговора стало ясно, что в Эстонии нашего добродетеля хорошо знают, он также являлся с подобными предложениями, эстонцы, правда, проверили его, и открылось, что это известный мошенник, к тому же с уголовным прошлым. Мы, конечно, сразу же прервали с ним отношения.
Эти проходимцы, которые слетались в балтийские страны, как осы на мед, действовали как будто по одному сценарию: старались получить гарантии, чтобы потом где-нибудь на западе их продать. В этой связи следует вспомнить известную аферу Инвестиционного банка на 400 миллионов, в результате чего пришлось уйти со своего поста Илзе Юркане. Это был громкий скандал, слава Богу, что обошлось без непосредственного финансового ущерба для Латвии. Как правило, мошенники прикладывают все усилия, чтобы завоевать доверие какого-то должностного лица, и после этого сообщают, что тотчас будет заключен договор на 10, 15, да что там, и все 100 миллионов, а сразу им нужно всего каких-то 10, 20 или 50 тысяч. Что из того, если неопытные чиновники молодого государства выделят несколько десятков тысяч, ведь вот-вот в государство хлынет поток миллионов. Ясно, что, получив свои тысячи, эти мошенники бесследно исчезают.
Пришлось мне столкнуться и с одной элегантной дамой бальзаковского возраста. Она представилась доверенным лицом итальянского инвестиционного магната, который страстно желает вложить в Латвию огромные суммы. Я собирался в Москву, на очередное заседание Валютного комитета СССР, и так случилось, что расхваленный ею итальянский бизнесмен также находится в Москве. Договорились о встрече в гостинице. И в разговоре постепенно вырастало изумление по поводу того, какие миллионы могут сыпаться на нас, как из рога изобилия. Так и расстались мы с итальянцем, после этого, когда мы остались одни, дама меня попросила, не смогу ли я оплатить ее счет в гостинице, потому что у нее, видите ли, нет советских рублей. Тут же я сообразил, что передо мной настоящая аферистка.
В одно из таких мошенничеств влип и сам И. Годманис. В то время очень активным в политике был Ояр Блумбергс, у него было полно разных идей от восстановления сети железных дорог в Латвии до перепрофилирования военного летного поля в Тукумсе и т. п., впрочем все его идеи были на уровне каких-то иллюзий. И вот, О. Блумберг привел к нам некоего г-на Тейлора из Австралии, который поначалу произвел весьма хорошее впечатление: И. Годманис даже заметил, что уж этому-то человеку точно можно верить. Г-н Тейлор получил свой аванс, кажется, 10 или 20 тыс. долларов и предложил несколько проектов. Во-первых, как он сам сказал, у него есть возможность оперировать на рынке ценных бумаг, при этом он пояснил, что, если Латвия выйдет на вторичный рынок, например, с сотней миллионов, то сразу же можно получить грандиозную прибыль, а эти сто миллионов можно получить, заложив хотя бы латвийское золото, которое по-прежнему лежит в разных банках, или заложить торговый флот Латвии. И. Годманису эта идея понравилась, а Эйнар Репше был, напротив, в шоке. Так или иначе этот Тейлор получил наличные деньги. Мне все-таки его планы казались подозрительными, поэтому я попросил Яниса Ритениса (австралийского латыша) выяснить, кто же он такой, этот финансовый эксперт из Австралии. И оказалось, что представляемая им фирма, которая собирается оперировать сотнями миллионов, нигде не зарегистрирована, указанный номер телефона с подключенным автоответчиком принадлежит снимаемой в аренду частной квартире. Выяснилось также, что этот аферист в свое время был судим за какое-то мошенничество. Между прочим, пока суть да дело, Тейлор успел съездить в Лондон, где в банках хвастался, что уполномочен заложить латвийское золото и торговый флот.
Да, после восстановления независимости мы, конечно же, были весьма наивны и полагали, что все бросятся в Латвию, поток инвестиций польется рекой. Но во времена коренных перемен не стоит ожидать сразу же появления солидных предпринимателей, ибо это время для мошенников и аферистов. С другой стороны, в правительство приходили то один, то другой латышские энтузиасты, которые так или иначе потерпели неудачу. Например, были ребята, которые хотели инвестировать в Рижскую студию звукозаписи; они затратили солидную сумму, но проект, к сожалению, главным образом благодаря активному сопротивлению Раймонда Паулса, рухнул. Или еще один проект, который окончился щелчком по носу – это образование акционерного общества Arta-Saule с идеей построить гостиницу и картинную галерею на улице Элизабетес. Проблемы у них начались тогда, когда выяснилось, что не улажены имущественные права на землю и еще что-то. Ни у меня, ни у Департамента внешнеэкономических связей, в общем, с этими делами никакой связи не было, правда, однажды в Америке мне пришлось встретить кого-то из акционеров Arta-Saule, который с пеной у рта и рассказал мне об их великолепном проекте.
Своеобразным знаком времени было и то, что, проработав несколько месяцев в должности директора Департамента внешнеэкономических связей, я констатировал, что приходят ко мне в основном за тем, чтобы выпросить разрешение и одобрение для совершенно законной деятельности. Иногда мне даже казалось, что я выступаю в роли духовного отца, священника, потому что многие, берущиеся за дело, боялись сами проявить инициативу (тяжкое наследие советского режима!), им нужно было хоть какое-то «разрешение начальства». Нужно сказать, что не было недостатка и во всякого рода изобретателях вечного двигателя или авторах подобных проектов. Например, я помню, как приходили такие, которые говорили: мол, надо на углу ул. Кр. Барона и Лачплеша построить великолепную гостиницу, мы им отвечали, пожалуйста, стройте, они почему-то на это обижались: мы ведь к вам с идеей пришли, а строят пусть другие.
Так начиналось время больших перемен, бурного потока с его непременной мутной пеной, но мы испытывали истинный энтузиазм и были полны веры и надежд.