Глава 4
Федор решил сам наведаться в общество автомобилистов, при котором покойный Домедов состоял в должности заместителя председателя. В конце концов, когда-то нужно познакомиться с Викентием Павловичем Волочко. Греку с Ваняшиным в прошлый раз не повезло. Волочко не оказалось на месте. Так может быть, повезет ему.
Туманов почему-то был уверен, что председатель окажется на месте. Еще дорогой, когда ехали с Ваняшиным, сказал ему об этом. Грека с собой не взяли. Оставили в кабинете, доверив проверить по компьютеру базу данных на владельцев серебристых «БМВ».
Перед тем, как капитану усесться за стол, на котором стоял компьютер, Ваняшин предупредил его:
– Смотри, не сломай. Компьютер стоит три с лишним штуки баксов. Зарплаты твоей не хватит расплатиться. Так что квартиру придется продавать. – Прозвучало, как предостерегающий совет, на который Грек отреагировал довольно своеобразно.
Сначала он уставился на компьютер, потом на приятеля Леху Ваняшина и, кивнув башкой, сказал:
– Ага. Сейчас тебе, квартиру продавать. А коко не хо-хо?
Ваняшин не стал связываться с забиякой капитаном, который за словом в карман не полезет. И если бы Ваняшин стал огрызаться, Грек уж точно бы нашел, чем ему заткнуть рот. Но этого ему делать не пришлось. Ваняшин с Тумановым уехали.
Федор оказался прав, и председатель общества автомобилистов был на месте. Из будки охраны, располагавшейся возле ворот, майор позвонил Волочко в кабинет, и тот велел охраннику пропустить к нему Туманова с лейтенантом Ваняшиным.
По телефону Федор не стал объяснять о цели визита, сказав, что им все же лучше встретиться. И Волочко согласился, хотя, судя по интонации, особенно не горел желанием встречаться с майором Тумановым. Пару раз даже переспросил, как фамилия майора. Федор догадался, что сейчас председатель общества автомобилистов изо всех сил напрягал память, стараясь вспомнить, не пересекались ли их пути с майором и, если такое было, то при каких обстоятельствах. Но Волочко так ничего вспомнить и не смог. Поэтому, сославшись на занятость, сказал:
– Проходите. Только побыстрей, пожалуйста. – И положил трубку.
Дежуривший на воротах охранник, подробно объяснил, где в здании находится кабинет председателя.
Когда они шли по дорожке от ворот к зданию, Ваняшин глянул на площадку, на которой стояли машины. На этот раз их было значительно меньше, чем в прошлый раз, когда они приезжали сюда с Греком. Но зато теперь среди них лейтенант увидел серебристый «БМВ». Даже остановился.
– Ты чего? – подозрительно глянул на него Федор.
– Николаич, глянь туда, – кивнул Леха Ваняшин на площадку. – Мы ищем ее, а эта машина вот где стоит.
– А ты уверен, что это именно та машина? – призадумался Туманов.
Ваняшин улыбнулся.
– Марка совпадает. Цвет – тоже совпадает. И номер. Тот же самый.
– То есть, ты уверен, что это не совпадение, а та самая машина, которую видела сожительница Домедова? – потребовал майор уточнений, на которые Ваняшин поскупился.
– Ну я не полностью уверен. Конечно, ее не мешает еще проверить.
– Вот, – сделал ударение Федор на сказанное лейтенантом. – Но для начала, не мешает выяснить, кому конкретно принадлежит эта машина.
Они вошли в здание и поднялись на второй этаж, потом еще прошли по коридору и увидели раскрытую дверь председательского кабинета.
– Это я нарочно открыл дверь, чтобы вам было проще ориентироваться, – сказал Волочко, любезно приглашая Туманова с Ваняшиным занять пару мягких кресел в своем кабинете.
Но Федор за этой любезностью подозревал скрытую настороженность. И дверь Волочко держал открытой только лишь для того, чтобы опера не шастали по другим кабинетам, а прямиком топали к нему. А посему, этот Викентий Павлович не так прост, каким хочет казаться. И, стало быть, на откровенность с его стороны рассчитывать нечего до тех пор, пока хорошенько не подцепить его на крючок. А подцепить-то как раз им его и нечем.
– Так я слушаю вас, господа? – вопрос скорее предназначался майору Туманову. Волочко глянул через очки на сидящего напротив него Федора. Лейтенант Ваняшин, похоже, его вообще не интересовал.
– Мы хотели с вами поговорить о вашем заместителе…
– Эльдаре Альбертовиче? – оживленно договорил Волочко, начатую Тумановым фразу. – Прекрасный человек. Добрый. Отзывчивый. Ума не приложу, как он мог до такого додуматься. Как решиться… Это же надо, – сокрушенно покачал Волочко головой. – Добровольный уход из жизни – удел слабаков. Лично я всегда считал его, человеком сильным и волевым.
– А вы откуда узнали, о том, что случилось с Домедовым? – спросил Федор, несколько поставив своим вопросом председателя в тупик.
Не готов был Викентий Павлович вот так сразу ответить. Замешкался, что не осталось не замеченным Федором Туманов. Да и лейтенантом Ваняшиным. И заметив, что Волочко отвел взгляд в сторону, лейтенант кивнул Туманову на него.
В ответ Ваняшин получил точно такой же кивок.
Поймав на себе сосредоточенный взгляд, опера Туманова, Волочко вздохнул и сказал:
– Видите ли…. В последнее время с Домедовым происходило что-то не то. Случалось, он и раньше выпивал. Но тут, – Волочко безнадежно махнул рукой. – Он уже почти неделю не появлялся в офисе. А сегодня утром я позвонил ему домой. И узнал от его сожительницы, что с ним беда. Вот такие дела у нас, господа.
– Да. Действительно дела, – задумчиво проговорил Туманов, соображая как бы спросить председателя про серебристый «БМВ». Сказал: – Скажите, а машина у Домедова имелась?
Председатель удивленно посмотрел на майора. Улыбнулся, настолько вопрос Федора показался ему наивным. В его понятии это было все равно, что спросить, имеются ли у младенца игрушки. Ну, какие из родителей откажут любимому дитяти.
– Конечно, – ответил Волочко, задумавшись о том, что оперативнику, каким является майор, следовало бы быть посообразительней и о некоторых пустяках догадываться самому. – Разве заместитель председателя общества автомобилистов может быть без машины? – весело спросил он, этим давая понять, что майор ему напоминает лоха. Сидит напротив он и улыбается, улыбкой закоренелого идиота.
– Вон та «БМВ» цвета металлик, – Туманов назвал номер стоящей на площадке иномарки, – это его машина?
Улыбка почему-то исчезла с лица председателя.
– Почему, «БМВ»? У него был «Мерседес».
В глазах обоих оперов появилась откровенная зависть.
– «Мерседес»? Кстати, где он сейчас. Пару дней назад он стоял у вас в территории, на площадке. И мои опера видели его, – майор глянул на Ваняшина, и тот кивнул, давая понять, что все так и было, как говорит Туманов. – А сейчас его там нету.
– Видите ли… – Волочко заерзал в кресле. – Несколько дней назад, Эльдар Альбертович приобрел его через наше общество. Внес половину суммы сразу, а оставшуюся половину денег должен был внести через два дня. Обещал, но не внес. И машину пришлось вернуть прежнему хозяину. Он не захотел получить деньги в рассрочку, на что рассчитывал Домедов. А желание клиента, для нас закон. Таков порядок. Мы действуем по уставу, – развел руками председатель. – А он распространяется на всех. На рядовых членов нашего общества и даже на меня. И на моего заместителя, – подчеркнуто произнес Волочко, давая тем самым понять, что он придерживается буквы закона сам и не делает поблажек никому.
– Значит, ваше общество занимается продажей автомобилей? – решил уточнить Туманов.
– Наши действия осуществляются в рамках устава, – последовал немедленный ответ. – Мы, например, имеем сеть своих автостоянок, плата на которых для членов нашего общества, значительно снижена. Кроме того, наши юристы помогают членам общества в спорных вопросах с работниками Дорожно-Патрульной службы.
– А машины продавать? – спросил Ваняшин.
Волочко держался с достоинством. Глянув на молодого лейтенанта поверх очков в золотой оправе, он без доли смущения, сказал:
– И машины мы продаем. Члены нашего общества, желающие продать свою машину, отдают ее нам, называют требуемую цену, и мы сами подыскиваем им покупателя. Им не надо тратить время и бегать по авторынкам. За них все сделают наши менеджеры.
– Стало быть, серебристая «БМВ» стоящая на площадке у ворот, тоже предназначена для продажи? – спросил Туманов.
– Если она вам так приглянулась, мы можем уступить. А вообще, эта машина приобретена для нашего общества. Когда я на ней езжу.
– А вчера?..
– Что, вчера? – не понял вопроса Волочко, малость занервничав.
– Кто на ней ездил вчера? – настойчиво спросил Туманов.
Председатель снял очки, положил их на стол, потер глаза.
– Вчера на ней никто не ездил, – ответил Волочко, нервно вертя в руках свои очки. Сняв их, он приобрел возможность лишний раз не глядеть майору в глаза, что само по себе, доставляло несказанное облегчение.
– А у нас имеются на этот счет другие сведения, – сказал майор с улыбкой.
Волочко нацепил очки.
– Да? – протянул он.
Федор кивнул, не желая разочаровывать председателя, сказал:
– Да. Вчера около двадцати трех часов эту машину видели стоящей возле угла дома, в котором жил Домедов. Смекаете, о чем я?
– Машинка-то по мокрухе проходит, – подсказал Ваняшин. – Примерно в это же время вчера был обнаружен труп Домедова.
Председатель Волочко криво усмехнулся.
– Скажите тоже, по мокрухе, – усомнился он, но оба оперативника кивнули, давая понять, что дело обстоит именно так.
– Так кто вчера подъезжал на этой машине к дому Домедова? Может быть, вы? – спросил Федор.
Волочко едва заметно вздрогнул. Сказал с усмешкой:
– Вы что же, считаете меня виновным в смерти Домедова? Отвечайте, – голос председателя зазвучал требовательно, но не настолько, чтобы Федор Туманов решил поделиться с ним о своих мыслях.
– Пока я ни в чем вас не обвиняю, – заверил майор председателя. – Но вы здесь самый главный, поэтому должны знать, кто вчера пользовался этой машиной. Как вы сказали, принадлежащей вашему обществу.
– Я ничего не знаю, – сквозь стиснутые зубы, неприязненно произнес председатель Волочко и нарочно глянул на часы.
Федор понял, что откровения от председателя им так и не услышать, а стало быть, они напрасно теряют время. Поэтому, попрощавшись, опера вышли из кабинета.
Пользуясь отсутствием секретарши в приемной, Федор сказал Ваняшину, чтобы тот постоял в коридоре и предупредил его, если кто-то вдруг решит зайти, а сам подошел к двери председательского кабинета, приложил ухо к замочной скважине. С точки зрения морали, этот поступок заслуживает нарекания, но ради дела можно и согрешить.
Он услышал, как Волочко сначала выругался, обозвав майора довольно нехорошим бранным словом, а потом схватился за телефон. Набрал номер и сказал в трубку:
– Здравствуй, Юленька. Узнала, детка? Вот и хорошо. Я по тебе так соскучился. Да нет, с голосом у меня все нормально. Просто только что ко мне приходили два мента. Испортили настроение. И я очень хочу, чтобы ты мне его подняла. Сегодня в восемнадцать, я тебя буду ждать на квартире. Постарайся, не опаздывать, чтобы не разочаровать меня. Ну пока, моя радость.
Федор едва успел отойти от двери, как она раскрылась, и на пороге появился Волочко. У него в кабинете лежала ковровая дорожка и благодаря ей, майор не услышал его шагов. И чуть не попался за подслушиванием.
Увидев, что майор все еще в приемной, Волочко воскликнул удивленно:
– Вы еще здесь, майор? Неужели, подслушиваете?
Лицо у Туманова сделалось как у раскаявшегося грешника.
– Что вы. Упаси Бог. Шнурок на ботинке развязался, – Федор выставил вперед правую ногу. Волочко глянул на ботинок, но трудно сказать, поверил ли он Туманову. По крайней мере, в глазах председателя общества автомобилистов можно было заметить только недоверие.
Волочко кивнул на стол секретарши.
– А куда вы дели мою секретаршу? – сухо спросил он, подозрительно глядя на пустой стул.
Майор улыбнулся.
– Уверяю вас, ее честь не посрамлена. Наверное, отлучилась по нужде на минуту.
На это председатель предпочел не отвечать. Скорее всего, юмор в голосе майора ему не понравился. И вообще, Волочко произвел на Федора впечатления человека серьезного и не восприимчивого к шуткам, довольно не улыбчивого.
– Вас проводить, майор? – кивнул Волочко на дверь из приемной.
Федор посчитал, что это делать председателю совсем не обязательно. Поэтому сказал:
– Это будет слишком большая честь для меня. Я не достоин ее. Поэтому, уж как-нибудь сам, – и вышел в коридор, где возле двери топтался Ваняшин, мучаясь со скуки. Увидев Туманова, сказал:
– Все в порядке, Николаич. Никого.
Федор махнул рукой.
– Пошли, Леша. Я уже засветился.
– Волочко? – спросил Ваняшин.
Федор кивнул.
– Он. Хитроватый тип. Вышел в приемную и сразу смекетил, что я подслушиваю. А вообще, надо за ним последить. Давай сейчас сделаем так, смотаемся в управление, узнаем как там дела у Грека. А к шести часам подкатим сюда.
– Зачем так поздно? – удивился Ваняшин.
– На шесть часов он назначил встречу какой-то Юленьки. Посмотрим, что это за Юленька. Если любовница, можно будет его супругу поставить перед фактом, если он не захочет с нами пооткровенничать, – предложил Федор, не зная, как еще подцепить Волочко и тем самым вызвать на откровенность. Такое бывает, когда чувствуешь, что человек врет. Но ноги, руки ломать не будешь, вот и приходится изыскивать всякие другие способы. И один из них, Федор нашел.
Сан Саныч Грек сидел злой. Настолько злой, что Леха Ваняшин побоялся к нему цепляться, поэтому молча прошел и уселся на подоконник. Видно Грек сейчас был в таком настроении, что сам готов наброситься на любого. На Туманова не решился, а вот лейтенант кандидатура вполне подходящая. И повод есть. Сколько раз капитан, как и Федор Туманов, делал молодому лейтенанту замечания, чтобы тот как всякий нормальный человек сидел на стуле, а не на подоконнике. И сейчас, глянув на то, с каким проворством Ваняшин расположил свой зад на широком подоконнике, Грек напустился на него:
– Леш, ты какой-то непутный. Я смотрю.
Ваняшин от такого замечания разинул рот.
– То есть? – не понял он и спросил: – Это ты к чему ляпнул? Чего кидаешься, как с цепи сорвался?
Греку нужно было начало. Промолчи Ваняшин сейчас, возможно бы, он и успокоился, но теперь набросился на лейтенанта:
– Да к тому, что путные люди сидят на стульях, а тебя все куда-то не туда тянет.
– Подумаешь, – обиделся Ваняшин на Грека. – Могу и на стуле сидеть, если это тебя так раздражает, – проговорил он и пересел на стул.
И Грек сразу отошел. Глянул на приятеля Леху уже совсем другими глазами, и как бы извиняясь за свои нападки на него, сказал уже обоим:
– Вы сами уехали. Меня бросили тут одного. Задолбался я искать эту машину «БМВ». Даже глаза заболели от компьютера, – пожаловался он.
– Ну и чего, нашел? – угрюмо произнес Ваняшин.
Грек покрутил головой.
– Черта с два.
– А вот мы нашли, – похвалился лейтенант. Лучше бы не делал этого, потому что его бахвальство подействовало Греку на нервы, и усатый капитан насупился, сверля своими черными глазами Ваняшина.
– Ну и где вы ее нашли? – спросил он, не сводя с лейтенанта глаз, словно эту проклятую «БМВ» нашел он один.
– В обществе автомобилистов нашли. На площадке стоит.
Грек в сердцах хлопнул ладонью себя по коленке.
– Я так и думал. Как жопой чуял, куда ниточка тянется.
– К Волочко, она тянется, – подсказал Ваняшин.
Грек посматривал теперь на него с легкой завистью. Даже вздохнул. Сказал:
– Лучше бы я тоже поехал с вами. А то проторчал тут полдня.
– Ну это дело поправимое, – улыбнулся Ваняшин. – Сегодня в шесть вечера у тебя есть такая возможность, поехать с нами.
– Это еще куда? – подозрительно глянул Грек на Ваняшина, потом перевел взгляд на майора Туманова: – Николаич, чего вы там еще задумали.
Федор закурил, по привычке подвинул пачку Греку. Тот вытянул сигарету, потом передал пачку Ваняшину.
– Да дело-то, в общем, простое. Надо проследить за председателем Волочко. В шесть, у него встреча с какой-то дамой. Так ты с нами?
Грек вздохнул.
– Куда ж я от вас денусь, – сказал он и тут же добавил: – Все нормальные люди заканчивают работу, а мы… – махнул он рукой.
– А мы – менты, Саня. Ты лучше скажи, чего накопал на того парня, которого я укакохал на гаражах? – спросил Федор, испытывая необычайное удовольствие оттого, что он сидит не на чужом кресле, а на своем стуле. Пусть он не такой и мягкий и не слишком удобный, но это его стул, с которым майор в какой-то степени успел сродниться за то время, пока работает тут. Вот поэтому этот свой стул он никому не доверял. Лишь изредка капитану Греку позволял посидеть на нем и то не надолго.
Грек, скрывая недовольство, сказал:
– А чего на него накопаешь. Ревякин Антон, семьдесят пятого года рождения. Родился в подмосковных Люберцах. Но уже давно в своем родном городе не проживал. Я позвонил в Люберецкое ОВД. Там сказали, что по имеющимся у них данным, он находится в Москве. А где конкретно он тут находился, один Бог знает. Нам же то не ведомо.
– Скудновато, капитан, – последовало замечание от майора. Федор был почти уверен, что, перебравшись из Люберец в столицу, Ревякин попал в одну из многочисленных преступных группировок. Парень он как видно, сорви голова, раз с оружием попер на ментов. Такие местным авторитетам нужны. Только вот как узнать, в какую группировку он входил, когда эти самые группировки растут как грибы после дождя и опера не успевают их заносить в базу данных.
Глянув на часы, Федор заметил, что время у них остается совсем немного, едва хватит, чтобы перекусить на скорую руку и сразу же ехать. Волочко наверняка уедет из офиса на час раньше. И как хорошо, что утром, когда Федор собирался на работу, жена Даша навертела ему целый пакет бутербродов. Федор тогда еще удивился, куда так много. Но мудрая жена ответила, что это ни ему одному, а на всю их ораву.
Теперь орава голодными глазами смотрела, как майор извлекает из пакета содержимое и кладет на стол. Грек уже сбегал, налил воды в электрический чайник и включил его в розетку.
Выбирая самый большой бутерброд, где было побольше колбасы, он сказал:
– А все-таки, хорошо, что среди нас есть хоть один женатый человек.
Ваняшин против столь мудрого изречения не возражал. Он тоже хотел есть.