Глава 3
Весь вечер Яна пыталась дозвониться домой, но Домедов как назло к телефону не подходил. Из этого следовало, или ее разлюбезный женишок нажрался как свинья, чего в последнее время с ним случалось довольно часто, или, пользуясь тем, что она на работе, он опять смотался в казино и просаживает там деньги. И уж точно ему не везет. Иначе, он не стал бы отключать свой сотовый.
Яна работала в небольшом магазине на Смоленке, где и познакомилась со своим будущим женихом Эльдаров Домедовым. Как-то тот проезжал мимо. Увидел стоящую возле окна хорошенькую продавщицу. После работы он подвез девушку до дома. Потом они еще встречались несколько раз. Яна догадывалась, что эти встречи не случайны. В тот вечер, Домедову не удалось завалить девушку на сиденье своей иномарки и вдоволь насладиться ее телом, хотя вел себя он очень нагло. Но Яна не уступила. Более того, своим несговорчивым поведением она дала понять, что вот так сразу не собирается ложиться под каждого встречного и раздвигать ноги, пусть даже этот встречный и крутой парень. А Домедов как раз был из таких. Это Яна сразу поняла. И деньги у него водятся, да немалые. И тачки он меняет как перчатки. Первый раз Яна видела его на «Ауди». А потом он появился на приличном «БМВ» и заявил, что скоро возьмет себе шестисотый «Мерс».
Яна позавидовала такому размаху. Умеют люди жить. А она третий год торчит в этом магазине, из кожи вон лезет, во многом отказывая себе, и даже не скопила на новую «десятку», которая пока что для нее так и оставалась мечтой. А еще Яна поняла одну такую вещь, что если она не найдет себе спонсора, то ее мечта о новенькой десятой модели «Жигулей» так и останется не сбыточной. И спонсором этим будет для нее не кто-то, а Эльдар Домедов. Раз она ему нравится, и он хочет ее, то Яна согласна. Но это только жен бесплатно трахают, и то, если муж не скотина, то время от времени должен делать драгоценной супруге хотя бы незначительные подарки. А Яна ему не жена.
От подарков Яна не отказывалась. Колечко с брюликом, сережки из белого золота – все сгодится. Но лучше, конечно, деньги. Они приближали ее к осуществлению заветной мечты. Ради них приходилось терпеть и стыд и унижение.
Как только Яна перешла жить в квартиру Домедова, он сразу поставил жесткие условия, чего Яна должна и чего нет. Как выяснилось, должна она была всего и много, как будущая супруга, а не должна только одно – лезть в его дела. Яна для вида, смирилась, твердо поверив, что при таком раскладе, вряд ли у них дойдет до свадьбы. Быть вечной рабыней, пусть и богатого человека, она не собиралась. А это даже хорошо, что ее женишок частенько возвращается домой в стельку пьяным. Какой простор для Яны, чтобы обшарить его карманы. Он же проснется утром, ничего не помнит. Особенно того, сколько потратил за вечер денег. И не догадывается, что из оставшихся долларов, двести, а то и триста, уже перекочевали в кошелек его хорошенькой подружки, которые она на другой день, обязательно передаст своей маме. И та надежно спрячет их в потайное место для дочурки.
– Вот сволочь! – сказала себе Яна, окончательно разозлившись на своего сожителя и призадумавшись о том, не пора ли им разбежаться. Иногда ее стала посещать такая мысль. Неужели этот дурачок так до сих пор и не понял, что нет у них любви. У него, привязанность к сексу. Трахать красивую девушку, безусловно приятно. А у нее привязанность к его деньгам. Только как раз их-то в последнее время у Домедова и не стало. Неделю назад он купил новый шестисотый «Мерседес», который через три дня у него украли. Другой бы на месте Домедова рвал и метал, а этот делает вид, будто ничего такого особенного не произошло.
Яна представила, если б у нее украли такую машину, точно бы не пережила. А Домедов видно из толстокожих, которых ничем не прошибить.
После работы, хозяин магазина, толстый мужлан лет пятидесяти, решил с коллективом отпраздновать свой день рождения.
Яна не осталась. Во-первых, мужлан страшно не нравился ей. Он был жмотом, каких свет не видел, готовым удавиться за каждую копейку. А еще наглецом. При каждом удобном случаи только и старался залезть к какой-нибудь продавщице в трусы и трахнуть ее задорма.
Яне такие мужики не нравились. Не сомневалась, что останься она сейчас с коллективом и дело обязательно дойдет до секса. Сначала этот гад хорошенько подпоит приглянувшуюся ему девушку и когда выпроводит всех, останется с ней вдвоем.
Уже давненько он положил глаз на Яну. Только дудки. Не такая она дура. И она не осталась на позднее застолье, чем здорово огорчила хозяина магазина. Только самой Яне плевать на его огорчения. Все равно она скоро уйдет из магазина. Не к лицу леди, которая будет раскатывать на новенькой «Ладе», работать в такой забегаловке. Домедов пообещал ее устроить в казино. А там не такие крутятся «бабки», как у них тут.
Вызвав такси, Яна приехала на улицу Талалихина, где у Домедова была квартира. Расплатившись с таксистом, Яна направилась в подъезд. Уже возле самых дверей, обернулась.
Метрах в пяти от угла дома стояла машина, глянув на которую, Яна почему-то испытала необъяснимую тревогу. Вроде бы ничего особенного. Ну стоит машина и пусть себе стоит. Но Яна почувствовала, как странно у нее вдруг забилось сердце.
Из подъезда выскочили два рослых парня, едва не натолкнувшись на нее, и пройдя под окнами возле самого дома, подошли к машине, быстро сели в нее.
Видно в машине сидел кто-то еще, потому что стоило им подойти к машине, как мотор у нее завелся.
Яна отвернулась и поспешила в подъезд. К раскрытой кабине лифта она почти подбежала, а, очутившись в ней, быстро нажала кнопку нужного этажа и почувствовала некоторое облегчение. Все, теперь ее уже никто не достанет.
На работе подружка рассказывала про свою знакомую, которая вот так же, возвращалась поздно, и на нее напали трое бандюков. Мало того, что эти негодяи изнасиловали ее, так они еще нанесли ей два ножевых ранения, и девчонка едва выжила. Яна не хотела разделить ее судьбу.
Когда кабина лифта, вздрогнув, остановилась на седьмом этаже, Яна вышла. Подошла к двери. Не желая себя утруждать поисками в сумочке ключей от квартиры, решила попробовать на удачу, вдруг Домедов уже дома. Как приятно, когда мужчина открывает дверь и встречает тебя с поцелуем.
И Яна решительно нажала пальчиком на кнопку звонка. Но скоро она поняла, что вопреки ожиданиям, мужчина не откроет ей дверь, не будет и поцелуев, и чтобы как дура, не стоять под дверью, ей придется воспользоваться своими ключами.
Это сразу отразилось на ее настроении. Вспомнилась машина, стоящая возле угла дома и парни, вышедшие из подъезда и вообще все плохое, что в недавнем времени было в ее жизни. Даже хозяин магазина, пятидесятилетний мужлан, у которого всегда неприятно пахло изо рта, припомнился ей со своей слащавой харей.
Яна достала ключи, поднесла один из них к замку и только тут увидела, что дверь приоткрыта. Такое иногда за ее сожителем случалось. Так налопается, что в квартиру буквально ползком вползает. Ему не жена нужна, а нянька.
Яна вздохнула и вошла, решительно захлопнув за собой дверь.
В прихожей было темно. Еще не включив свет, Яна прислушалась.
Обычно Домедов, когда напивался, едва доползал до дивана, стоящего в просторном коридоре и, улегшись на него, издавал такой храп, что его, наверное, было слышно у соседей. А тут тишина. Она показалась Яне пугающей.
– Эльдарчик. Солнышко мое, я пришла, – негромко крикнула Яна в темноту, нашаривая рукой на стене выключатель.
Включила свет, и сразу заметила, что ботинки Домедова стоят на полу, тут же валяется и его пиджак. Брюки покоились на пуфике. Так частенько было, когда случался очередной перебор, и не хватало сил, чтобы по-человечески раздеться и убрать обувь и одежду в шкаф.
Яна в сердцах пнула ногой пиджак и решительно направилась в комнату, напрочь забыв о своем обещании не вмешиваться в его дела. Любой женщине надоест такое. Сейчас она закатит скандал, какого свет невидовал.
Она заглянула в одну комнату. Потом во вторую. Третью. Четвертую, и злость на ее лице сменилась растерянностью.
Ни в одной из комнат Домедова не было.
Яна недоуменно хмыкнула, глянув на всякий случай в кухню. Может, эта пьяная свинья дрыхнет, сидя за столом. И такое Яна видела за ним, поэтому бы нисколько не удивилась, окажись он там. Но Домедова не было и в кухне.
– Интересно, – проговорила Яна, соображая, где еще искать его. Разбросанная одежда свидетельствовала о том, что домой он все-таки вошел. А вот куда спрятался. Не мог же он вылететь в форточку.
Не осмотренными еще оставались ванна и туалет.
Справившись с растерянностью, Яна улыбнулась, представив сожителя, заснувшим сидя на унитазе. Такого она еще за ним не видела. Вот будет о чем ему рассказать наутро.
Но Домедова в туалете не оказалось. И Яна не на шутку разозлилась. Дверь в ванну распахнула рывком и тут же отскочила в коридор, отчаянно взвизгнув. Ей показалось, что ванна была до краев наполнена не водой, а кровью. Причем, вопреки обыкновению, она была не красной, а темной, почти черной.
– Эльдар! – крикнула Яна, еще толком не осознавая, что Домедов не спит, лежа в ванне с закрытыми глазами. Он уже мертв.
Главный криминалист Семин в своих действиях не торопился. Он поставил на стул, принесенный из кухни свой дипломат, раскрыл его, причмокнув языком, как бы соображая, чего ему достать из него первым. Первым он достал фотоаппарат.
В коридоре возле двери в ванну, стояли Грек, Ваняшин и Федор Туманов. Семин подошел, строгим взглядом глянул на оперативников.
– И что? Я буду на вас смотреть или на человека, который лежит в этой ванне? – последовало от криминалиста замечание, которое, скорее всего, относилось к усатому Греку. Тот стоял самый крайний. Увидев Семина с фотоаппаратом, растянул рот в улыбке.
– Сними, на память, – предложил Грек.
– Все паясничаете, капитан? – бросил на него Семин строгий взгляд. – А дело, между тем, стоит. – заметил криминалист, посчитав себя здесь самой весомой по значимости фигурой.
Возможно, главный криминалист был в этом прав, потому что даже майор Туманов при его приближении, отошел в сторону и отодвинул Грека, чтоб тот не мешал Семину пройти.
Следом за экспертом, в ванну как две его тени, вошли двое его молодых помощников. Оба в резиновых перчатках. Причем, один из них держал в руках термометр, которому тут же нашлось применение.
– Замерь температуру воды, – сказал Семин своему помощнику.
Грек сунул в дверь свою усатую мордашку.
– А чего ее мерить, если она уже холодная? – сказал он.
Семин глянул на усача с прищуром.
– А что я в заключение укажу? Что труп обнаружен в воде, которая, по мнению капитана Грекова, была холодная? Чтоб меня потом засмеяли. Нет, Греков, в заключение нужна четкая определенность. Вы же при составлении протокола осмотра места происшествия оперируете фактами, конкретикой и определенностью. Вот так и мы.
Федор обернулся, тихонько шепнул Греку:
– Слушай, не заводи его. Иди, побеседуй еще раз с его сожительницей.
Грек покосился в кухню, где Яна сидела в окружении своих родителей. Узнав о трагедии, отец и мать немедленно приехали к дочери, утешить. Грек уже на всякий случай опросил и их.
– Да я уже беседовал, – признался он.
– Тогда стой и молчи, – посоветовал майор. – И не мешай экспертам, – И, обернувшись к главному криминалисту, спросил: – Ну что, какое ваше предварительное заключение?
Семин показал лезвие «Восход», которое достал из ванны после того, как спустил из нее воду. Взял лежащего в ванне Домедова за левую руку, чуть приподняв ее.
Вены на запястье левой руки были перерезаны.
Грек не стал смотреть на разрез. Ему стало неприятно, и он отвернулся. А Ваняшин с майором Тумановым наклонились над ванной.
– Скорее всего, это самоубийство. Человек решает добровольно уйти из жизни. Наливает в ванну горячей воды. Потом ложится в нее. Один удар острого металла по запястью, и все проблемы решены. А главное, безболезненно. Лежа в ванне, в горячей воде, человек совершенно не чувствует боли. Легкая слабость с едва ощутимым головокружением. Но ему не надо опасаться, что он упадет и разобьет себе голову. Он ведь лежит и медленно погружается в сон, из которого ему уже никогда не проснуться. Знаете, Туманов, многие великие люди избрали именно такой уход из жизни.
Стоящий в коридоре возле двери Грек, презрительно фыркнул.
– Тоже мне великий человек, – высказался он о Домедове. – С двумя судимостями.
Федор кивнул на Грека.
– Вообще-то, Грек прав. В той среде, к которой принадлежал покойный, такой уход из жизни не приветствуется. Для них, куда престижней окончить жизнь с пулей в башке, чем с веревкой на шее или вот так, – кивнул майор на Домедова.
Как видно, он прервал размышления криминалиста Семина на самом пике, потому что лицо у того сделалось очень недовольным, и он сказал:
– Может быть. Может быть. Но я пока не вижу ничего такого, что бы указывало на то, что это не самоубийство, а убийство. – Вышел криминалист в коридор.
Яна стояла в коридоре. Рядом ее мать с пузырьком корвалола.
– А лезвие это? У нас такого не было. Эльдар всегда брился «Жилетом», – проговорила Яна, как видно, сомневаясь в том, что Домедов покончил жизнь самоубийством.
Криминалист внимательно взглянул в ее заплаканное лицо.
– Вы, сколько тут живете? – спросил он у Яны, стаскивая с рук резиновые перчатки.
– Месяц. А что?
– А то, – ответил Семин девушке. – Я с женой живу тридцать лет, а и то не знаю, где у нас, что лежит в квартире. А тут лезвие. Может, Домедов хранил его в книжке между страницами.
– Специально для такого случая? – усмехнулся Грек, что очень не понравилось самолюбивому криминалисту. В вопросе усатого капитана он углядел подковырку.
– Возможно, – в тон Греку, ответил Семин. – Во всяком случаи, я тут криминала не вижу. Типичное самоубийство. Ну, а более точный результат заключения я вам представлю после экспертизы.
– Допустим вы правы, это самоубийство, – сказал Туманов, после некоторого раздумья. – Но почему тогда входная дверь квартиры была открыта?
Семину сейчас видно не очень-то хотелось затруднять себя всякими сложными размышлениями на этот счет, поэтому, он постарался найти просто объяснение. Сказал:
– Да все очень просто. Он мог забыть ее закрыть. Возможно, был сильно пьян. Ведь его сожительница заявляет, что в последнее время Домедов сильно пил. Так ведь? – взглянул криминалист на Яну.
Та согласно кивнула.
– Да. Это правда. Он и раньше пил, но не так уж часто. А с тех пор, как угнали его «Мерседес», стал напиваться каждый вечер.
– Вот, – с достоинством произнес Семин.
– Никогда не забывал, а тут вдруг забыл, – задумчиво сказал Федор.
Семин вздохнул, отозвав Туманова в комнату, сказал негромко:
– Федор Николаич, скажи честно, чего ты добиваешься?
– Я хочу знать, что здесь произошло? Только и всего. Сегодня днем Домедов приходил в управление. А вечером я вижу его в ванне с перерезанными венами.
– Ну и что в этом такого? – не понял Семин.
– Я не верю в то, что это самоубийство. Сожительница Домедова рассказала, что когда входила в подъезд, видела машину и двух парней.
– Ну и что? – пренебрежительно хмыкнул Семин. Для него эти двое вышедшие из подъезда не были веским аргументом, чтобы рассматривать их как потенциальных убийц Домедова.
– По следам ориентироваться, сложно. До моего приезда тут столько натоптали, что сам черт не разберет. В общем, если вам охота считать, что это убийство, пожалуйста. Я не возражаю. Но в заключение я укажу так, как есть, – с некоторой обидой в голосе произнес Семин и вышел.
Федор вышел в коридор, но криминалиста с его помощниками уже там не было. Следователь прокуратуры, пожелав операм успехов, тоже решил не задерживаться.
– К бабе своей спешит, – проговорил с недовольством ворчун Грек, когда за следователем, закрылась дверь. – А нам спешить некуда.
Ваняшин с Тумановым ему не ответили. Лично майора Туманова, в отличие от криминалиста Семина, очень заинтересовали те двое парней, которых Яна видела, выходящими из подъезда.
Сначала майор потребовал от девушки более четкого описания их, насколько она смогла разглядеть. А потом попросил еще раз припомнить машину, стоящую возле угла дома.
– Точно ручаться не могу, но, по-моему, это была «БМВ», – сказала Яна. Даже не надеялась вспомнить точнее, потому что видела эту машину всего лишь мельком. Но, наверное, сказалось стрессовое состояние. Оно освежило память.
– Так, это уже неплохо, – одобрительно произнес майор и тут же добавил: – А теперь, постарайтесь вспомнить номер машины. Это очень важно.
Яна вспомнила только цифры. На буквы она просто в спешке не обратила внимания. Но даже этого оказалось достаточно, чтобы наутро иметь целый список владельцев «БМВ». Ориентируясь по цветам, из этого списка отобрали тех, у кого были «БМВ» цвета металлик.
Глянув на внушительный список, состоящий как минимум из двух с лишним тысяч имен и фамилий, Федор Туманов вздохнул:
– Да. Кропотливая работенка ожидает нас.
– А сколько еще таких же авто с липовыми номерами. Или вообще не зарегистрированных в ГАИ. Плюс сюда, транзит. В общем, мне как раз хватит до пенсии искать этот серебристый «Бумер», – проговорил Грек без оптимизма. И чтобы уж усатый капитан совсем не впал в хандру, Федор Туманов успокоил его:
– Не горюй, Сан Саныч. Пока займемся теми машинами, которые все же стоят на учете в ГАИ. Нам на троих, это как раз по восемьсот машин. Не так уж и много, а Сан Саныч?
Но Сан Саныч не ответил, выглядел приунывшим. Проверить восемьсот машин, ему казалось делом немыслимым, а главное, неимоверно трудным.