6
Бальдабью был тем самым человеком, который появился в здешних краях двадцать лет назад, прямиком направился к городскому голове, без объявлений вломился в его кабинет, раскинул на столе шелковый шарф цвета вечерней зари и спросил:
– Как по-вашему, что это?
– Женские фитюльки.
– Не угадали. Фитюльки, только мужские: звонкая монета.
Городской голова велел выставить его за дверь. Тогда Бальдабью построил вниз по реке прядильню, на опушке леса – ригу для разведения шелкопряда, а на развилке вивьерской дороги – часовенку в честь святой Агнессы. Нанял десятка три работников, выписал из Италии диковинную деревянную машину – сплошные шестеренки да колесики – и не изрек ни слова еще семь месяцев. Потом снова нагрянул к городскому голове и выложил на стол тридцать тысяч франков крупными купюрами в аккуратных стопках.
– Как по-вашему, что это?
– Звонкая монета.
– Не угадали. Это доказательство того, что вы олух царя небесного.
Бальдабью собрал деньги, запихнул их в суму и пошел к выходу.
Городской голова остановил его:
– Что от меня требуется, черт подери?
– Ничего – и вы станете самым богатым городским головой во всей округе.
Через пять лет в Лавильдье было семь прядилен; городок стал одним из главных шелководческих и ткацких центров Европы. Бальдабью не был его единственным владельцем. На этом необычном поприще он обрел последователей среди местной знати и помещиков. Каждому из них Бальдабью без утайки раскрывал секреты ремесла. Это занимало его куда больше, чем тривиальное огребание денег лопатой. Он наставлял. И щедро делился тайнами. Такой он был человек.