Глава 2
Прошло чуть больше месяца. Все это время осень металась туда-сюда, и не могла определиться с тем как ей быть. Одни дни погода была солнечная, дул легкий ветерок а температура на улице была даже выше чем летом. А буквально на следующий день становилось зябко, шел проливной дождь. Синоптики из последних сил старались предугадать погоду, однако их прогнозы все никак не могли попасть в точку – погода наступала прямо противоположная предполагаемой. И только к середине октября осень наконец вошла в полною свою силу.
По улицам города ходила свежесть, прохладный осенний ветер шуршал золотистыми листьями под ногами прохожих, которые спешили по своим делам не обращая ни малейшего внимания друг на друга. Даже листья постоянно словно спешили куда то, они ни минуты не могли спокойно пролежать на месте.
Решение, принятое Алексом месяц назад было осуществлено, и он теперь жил не в спальном районе города, а за городом. Эта мысль, о покупке небольшого частного дома давно уже зародилась у него в голове, однако было очень непросто принять окончательное решение. Он продал квартиру, доложил часть денег из своих собственных сбережений, и стал гордым обладателем двухэтажного дома, который находился в пятнадцати минутах езды от города.
Ему было не просто расстаться с квартирой, в которой он прожил всю свою жизнь, провел детство, и которая хранила в себе огромный кладезь воспоминаний. Эта жилплощадь была словно бы частью его. Квартира, прокуренная лестничная клетка, ларек около парадного – все было знакомым и до боли родным. Однако после смерти родителей, там стало меньше того так любимого им домашнего уюта, и больше грусти, так что со временем мечта Алекса жить в собственном доме за городом полностью окрепла, и окончательное решение было принято. Хоть и со скрипом.
Улица, на которой он теперь жил, начиналась от скоростного шоссе, и углублялась в лес чуть больше чем на километр. Это была заасфальтированная дорога, по обоим бокам которой стояли дома. И каких только домов здесь не было! Старые, новые, заброшенные. Полноценные загородные особняки и обычные дачи. Здесь всегда было тихо, и уютно.
Дом Алекса имел два этажа и не выделялся ни размерами ни особой роскошью – разве что только окнами от пола до потолка на втором этаже. Улица была наполнена свежим осенним воздухом, и заканчивалась тупиком.
К слову, парень только что проснулся. В комнату заглядывало ленивое осеннее солнышко, мягко пригревая молодого человека который лежал один на большой двуспальной кровати. То что парень проснулся сегодня в полном одиночестве нисколько его не смутило – наоборот, он с удовольствием раскинулся «звездочкой» на кровати, явно не желая с кем либо ее делить. Когда то, годы и годы назад может и пожелал бы, но не сейчас.
На левом его боку, сантиметров на пять выше пояса, был виден небольшой, но довольно глубокий круглый шрам. Это ранение семилетней давности, чуть было не стоило ему жизни в свое время. Но все обошлось, и сейчас обладатель шрама собирался пойти на кухню, где его ждал его любимый зеленый чай, в который он по обычаю своему добавлял двадцать капель настойки женьшеня – для бодрости и иммунитета.
Однако чай подождет еще немного. Алексу не нужно было ездить на работу каждый день. Некоторая сума денежных средств оставленных покойными родителями, позволила ему открыть небольшую собственную фирму, которая приносила ему стабильный доход, причем достаточно высокий для того чтобы покрыть все банальные потребности современного молодого человека.
Фирма занималась ведением бухгалтерии других предприятий. Занятие не самое благородное, но, зато достаточно прибыльное. Бухгалтерия велась как «белая» так и «серая», и его сотрудники были очень даже неплохими специалистами в своей области. Алекс снискал их молчаливое уважение и признание благодаря тому, что никак не ограничивал их свободу действий – какая разница, во сколько человек приходит на работу, и во сколько уходит – лишь бы работал хорошо.
Но, поскольку сам парень от бухгалтерии, с ее холодными и бездушными цифрами, был предельно далек, то в офисе он появлялся лишь несколько раз в неделю, занимаясь преимущественно общим тактическим руководством. Основными же делами занимался его бывший одноклассник, и лучший друг – Денис.
Однако, отсутствие необходимости ежедневно изображать из себя маринованную селедку в маршрутке по дороге на работу, отнюдь не несло за собой ежедневное «пинание балды».
Парень много читал, любил узнавать новое, при чем из самых разных, и не совместимых, на первый взгляд, мелочей. Еще он любил пострелять, имел в своем распоряжении пару винтовок, и был мастером в том чтобы заводить новые знакомства. Он легко сходился с людьми, и эти контакты приносили ему много удовольствия – без общения этот парень не прожил бы долго. Однако временами он испытывал острую необходимость побыть одному – при чем она была у него выражена чуть больше чем у большинства его современников.
Побыть наедине с самим собой, абстрагироваться от других людей, от шума их мнений, и подумать – лучший вариант заглянуть в себя и услышать все то скрытое, что заложено в каждом человеке. Однако этот день таким не должен был быть. Он был в городе каждый день, ведь высидеть весь день дома категорически не мог.
Сегодня он вышел из дома около полудня, и, едва не наехав на сероватого кота, неожиданно возникшего перед автомобилем, выехал в город для встречи с Денисом. С ним они продолжали общаться после окончания школы, при чем далеко не только по работе. Это был пример настоящей дружбы. За все время их знакомства, ссор было безусловно немало, но друзья лишь смеялись над ними. Они были молоды общались легко и непринужденно.
Дэн был беспробудным весельчаком, который абсолютно любое событие, каким то волшебным образом, умудрялся превратить в увлекательное приключение. При чем юмор его был весьма достойного качества – чем Денис выгодно выделялся на фоне большинства представителей своего поколения, которые часто путают хороший юмор с пошлостью, грубостью и обыкновенным идиотизмом.
С этой встречи Алекс вынес отличное настроение и море позитива, так что, не смотря на начавшийся проливной дождь и плохую видимость, без малейшего уныния ехал из города домой. Было около десяти часов вечера, дорога была небольшой, на две полосы, встречных машин практически не попадалось и парень беспечно развалился на водительском сидении подпевая радиоприемнику, по которому одна небезызвестная тетка весело тянула свой очередной шлягер.
Возможно парень так и доехал бы спокойно до своего дома, если бы вдруг не утопил педаль тормоза в самый пол. Белый «Лексус» недовольно брыкнулся, выехал на обочину, извергая из под колес фонтаны грязи, и там же и остановился. Парень, резко повернул голову влево, так что даже шея хрустнула, и уставился в фигуру которая стояла на обочине у соседней полосы. С такого расстояния он мог рассмотреть лишь некоторые черты лица и фигуры, а так же яркий оранжевый шарф. В свете фар, эта фигура напомнила ему одного человека, которого он давно не видел, но тем не менее забыть его все никак не получалось.
Фигура в свою очередь изумленно таращилась на столь резко затормозивший джип, но спустя пару десятков секунд все же решилась подойти. Эта фигура, при приближении, оказалась молодой и миниатюрной девушкой среднего роста, с двумя сумками в руках. Из темноты постепенно показались ее темно каштановые волосы, которые опускались чуть ниже плеч, открытое и милое лицо с маленьким вздернутым носиком и глазами бусинками зелено-медового цвета. Правда сейчас глаза смотрели настороженно, на открытом лбу была пара морщинок, а тонкие губы были плотно сжаты. По виду ей было не более 23 лет.
Объект представился Вероникой. Она же Ника то бишь. Не будет ли молодой человек так любезен, чтобы довести ее до города? Ибо пешком ей туда идти часа два, да еще и под дождем, а поздним вечером попутных машин на дороге ну совсем мало, да и не ко всем охота садиться. В нелюбезности парня еще никто не обвинял, и он пригласил девушку в машину. Спустя еще пару секунд дверь хлопнула, и она оказалась на сидении рядом с ним. С ее появлением, в салоне запахло чем-то очень вкусным, сладковато-мятным. Он включил печку, развернул машину, и поехал в обратном направлении, все еще находясь в полу-трансовом состоянии от схожести девушки с его… с одной другой девушкой.
Постепенно Ника согрелась, однако она была явно расстроена, и не особо разговорчива. Она смотрела в окно, на пролетающие мимо машины деревья и молчала. Однако, как мы уже знаем, наш водитель общаться с людьми очень любил и отлично умел. Он завел с милым созданием беседу, отвечало оно сначала односложно, но потом втянулось и поведало ему свою историю, которая собственно и стала причиной появления столь красивой девушки ночью посреди дороги ведущей к городу.
Жила Вероника в дачном кооперативе, но на шесть километров ближе к городу нежели он. Жила со своей родной сестрой и ее дочерью. Мама у них умерла, а отец-инвалид держал пасеку в соседнем селе. Единственным черным пятном на жизни семьи, была сестра Ники, именуемая Настей. Настя была старше на 5 лет, и не смотря на наличие шестилетней дочери, вела достаточно «свободный» (как она сама это называла) образ жизни. Муж от нее ушел, так как постоянно «ущемлял ее свободу». Не хотел, чтобы его любимая Настенька была свободной, и пытался ее наставить на путь истинный.
Понятие «свободы» для Насти включало в себя почти ежедневные пьянки, загулы по ночам, а так же постоянные интрижки с другими мужчинами. Любые попытки мужа ее от всего этого хоть немного огородить, просьбы принимать участие в домашнем хозяйстве и воспитании дочери, она воспринимала как «ограничение свободы». Все свои ошибки оправдывала молодостью, тем что «я такая какая есть, идеальных людей не бывает», и взрослеть не пыталась абсолютно. При всем этом считала себя самой замечательной девушкой на свете, которая достойна самого лучшего. И которую должны на руках носить. Собственно ее и носили, ведь до дому дойти самостоятельно она могла не всегда. Еще она считала себя настоящим экспертом в области психологии, которую активно изучала по сериалу «Теория Лжи».
Не трудно догадаться, что муж не смог долго жить вместе с такой идеальной женщиной. Разошлись дорожки двоих людей, такое иногда случается. Он очень хотел при разводе забрать дочку себе, но на суде Анастасия такой спектакль разыграла, что ребенка все же оставили при ней. Однако, мужик вроде как сдаваться не собирался.
И как опять таки не трудно догадаться, сегодня Настя с Никой очень сильно поругались, потому что та, как и Настин бывший муж, «ущемляла ее свободу». Жить с сестрой Ника давно уже желания не имела, так что по этому поводу расстроилась не сильно. Пару дней поживет в гостинице, а там найдет себе съемную квартиру. По образованию она журналист, при чем хороший, работает в неком политическом журнале. Правда, название издания Алексу не сказало ровным счетом ничего – от политики парень был предельно далек.
Однако дочку Настину ей было жалко очень, и она хотела сама над ней опеку оформить, или хоть выступить на суде на стороне отца, чтобы девочка не мучилась с матерью, которая на нее внимания обращает ровно нисколько.
Эта история Алекса не особо прослезила, однако сочувствие вызвала. Таких людей как сестра своей пассажирки, он в своей жизни и сам встречал, так что особенно удивлен не был. Ничего кроме отвращения они у него в душе не вызывали. Так что парень старался улыбаться, и поднять девушке настроение, поддерживая ее, и рассказав пару историй. Он постепенно отводил разговор в другое русло, и когда они подъезжали к гостинице на центральной улице города, Ника уже улыбалась, смотрела на парня доброжелательно, и излучала глазами какие то лучи которые словно просвечивали его. Он прямо чувствовал их. У него от этого ее взгляда начинали блестеть глаза, и становилось теплее где-то там внутри, чуть повыше пуза.
Он наотрез отказался брать с нее деньги за проезд, и мягко остановил громадный джип около гостиницы. Дождь к этому времени уже закончился, на улице было прохладно и пахло мокрым асфальтом, который ярко блестел под светом фонарей. Месяц назад он сидел в машине в сотне метров отсюда, и нюхал запахи дождя и свежих булочек, а теперь он в полночь помогает милой девушке, в синей куртке и ярком оранжевом шарфе, поселиться в гостинице. Вот уж как интересно порою складываются события!
Он помог девушке занести вещи в номер 138, после чего они вместе пошли пить кофе – ведь время было позднее, а парню еще предстояло ехать домой. Кофеин должен был помочь ему не начать смотреть яркие цветные сновидения прямо за рулем, хотя он и так был этой ночью слишком возбужден от состоявшейся встречи. А она просто вызвалась вместе с ним, когда он упомянул что собирается выпить чашечку кофе на дорогу.
Распитие горячего и ароматного напитка, растянулось почти на час. И весь этот час был заполнен оживленной беседой. В кофейне отеля было светло, на стеклянном блестящем столике стояли две чашки, а они сидели друг напротив друга – оба очень уставшие, но такие довольные. Они улыбались друг другу, плохое настроение девушки было полностью уничтожено – в этом Алекс свой долг выполнил. Ибо незачем давать прекрасным дамам возможность грустить в твоем обществе. Однако парню уже точно давно пора было уезжать, поэтому они договорились продолжить разговор при встрече, через два дня.
Девушка поднималась в свой номер, обернулась и помахала на прощание рукой. Ее волосы стали ярче в свете ламп отеля. Выйдя на улицу, на которой вроде как опять собирался начаться дождь, парень около пяти минут стоял и тупо смотрел на колесо своего автомобиля. Что-то новое проснулось в нем сегодня. То что уснуло в 19 лет. Оно опять было в нем, и он старался прочувствовать каждую грань этого чувства, насладиться им сполна – он словно боялся что оно вдруг куда-то исчезнет, и вновь внутри окажется сплошная пустота.
Напротив двенадцатиэтажного отеля находился холм, на котором удобно расположился старый, уже известный читателю, парк. Оттуда за парнем, который уже открывал дверь машины, внимательно наблюдали старые деревья, которые только начинали сбрасывать с себя листья, и сейчас тихо шумели ими под легким ночным ветром. Эти деревья не удивлялись уже ничему, они росли на этом месте уже более сотни лет, и много самых разных людей, и в самых разных ситуациях за это время видели. Но не могли рассказать.
Машина тронулась с места, и скрылась за поворотом. А он держал руль обеими руками, и все еще старался уловить это чувство, зафиксировать его. Он боялся возвращения пустоты. Он не любил пустоту.