Глава 5. Виктор Волков
Прорваться обратно к Шестому флоту удалось с очень большим трудом. Практически все машины Циклопов, за исключением крейсеров и эсминцев прикрытия, рванули к нам на перехват. Полковник Ридли, увидев идущий в нашу сторону атакующий ордер, состоящий из сотни с лишним вымпелов, чуть не сорвал себе глотку, требуя «немедленно отрываться, уходить в гипер, а потом возвращаться через другую точку системы». Откровенно говоря, я бы и сам не отказался от такого варианта ухода. Однако дистанционно запрограммировать на прыжок курсовой компьютер «Кречета» лейтенанта Горобец оказался не в состоянии. Так как принцип первичной активации доступа к искину его «Кречета» требовал ввода кодов непосредственно с моего комма. Идиотская логика перестраховщиков Комплекса меня просто убила: отправить в гипер человека, практически не умеющего летать, используя только автопилот они посчитали нормальным. А дать мне возможность через БК-ашку управлять всеми функциями искина его истребителя без подтверждения своих полномочий – нет! Хорошо, хоть не догадались заблокировать возможность взятия «Кречета» под контроль. В общем, пришлось пробиваться так…
На наш уход из плоскости эклиптики и начало «разгона» идущая следом эскадра не повелась. Просто скорректировала курс и продолжала преследование. Довольно плотным ордером, прикрытым с передней полусферы почти сплошным полем отражения. Прорываться сквозь который в лоб мог решиться разве что самоубийца. Попытка плавно обойти построение «елочкой» ни к чему хорошему не привела: Циклопы шустренько срезали «угол» и вышли на дистанцию поражения.
Суммарной мощности боевых частей того количества тяжелых торпед, которые выпустили вслед за нами Циклопы, должно было хватить на продавливание поля отражения орбитальной крепости. С большим запасом. Поэтому я раскидал «елочку» в разные стороны. И попытался убрать машину Гашека, летевшую последней, из захвата систем их самонаведения. Увы, торпед оказалось слишком много – ни «ловушки», ни ложные контуры, ни противоракеты, щедро выпускаемые перепуганным не меньше меня Вольфом, не помогли: сотни полторы БЧ все-таки вышли в точку подрыва и превратились в стремительно расширяющийся ослепительный белый шар.
– Гаше-е-ек!!! – истошно заорала Элен за мгновение до взрыва.
– Н-не м-может б-быть… Ирка! Я тебя люблю… – Ошалелый голос Яши, раздавшийся секунд через десять после вопля Вильямс, заставил меня несколько раз моргнуть: его «Кречет» был цел! И практически не поврежден.
Крутить запись назад, чтобы понять, что и как она сделала, я не стал. Некогда было. Вместо этого я бросил машины в брешь, оставленную атакующим ордером «Циклопов» для облета обломков корабля Яши. И почти одновременно взял в «клещи» сразу четыре машины преследователей. А взорвалось почему-то пять. Пары секунд, потребовавшихся идущим следом за ними эсминцам на маневр уворота, хватило на несколько импульсов генераторов полей интерференции. И мои «Касатки», выпущенные практически в упор, разворотили сразу две машины. А потом я вообще перестал думать, так как в пространстве вокруг нас началось что-то несусветное. Собрать рваную картину боя в одно целое мне удалось только минут через пятнадцать – тогда, когда все девять моих машин каким-то чудом оказались в полутора сотнях километров от ближайшего истребителя Циклопов. И в четырех минутах полета на форсаже от сектора подхода к Ключу-три. В тылу у вражеских линейных кораблей. Начало анализа текущей ситуации заставило меня ошалело пересчитать оставшиеся на тактическом экране метки преследователей: их стало меньше как минимум на треть!
– Ира! Вик! Вы скоро разучитесь ходить… – раздался в общем канале растерянный голос Гельмута.
– Почему? – без всякого энтузиазма, скорее всего автоматически, спросила его Элен.
– Потому, что я буду носить их на руках… – совершенно серьезно ответил ей Шварц. – Я отказываюсь понимать, как это могло получиться, но мы живы…
– Элен! Игорь! Кто из вас потащит четверку? – чувствуя, что почти ничего не соображаю от усталости, перебил их я. – Надо сбить хотя бы пару крейсеров. Нет, не «хотя бы», а ВСЕГО два: боекомплект почти на нуле…
– У меня трясутся руки… – после небольшой паузы признался Семенов. – Может, Вильямс поведет, а?
– Я… тоже не могу… Мутит от «коктейлей»… Здорово перебрала… Роняй одного прямо так, и уходим, ладно?
…Уронить удалось два. И еще один эсминец. А потом убегать, прикрываясь сразу всеми щитами. Аж до атмосферы Лагоса – озверевшие до предела Циклопы оставили нас в покое только тогда, когда оказались в зоне досягаемости сразу трех орбитальных крепостей. И начали гореть, как свечки, от импульсов ГПИ [14]. А я, увидев над головой океан с пересекающей его линией терминатора, понял, что лететь к Ключам уже не в состоянии. И повел «Кречеты» к космодрому…
Полковник Ридли не возражал:
– Спите! Пока они за вами гонялись, ремонтные базы работали на износ. И теперь я уверен, что пару часов мы как-нибудь продержимся…
Мысль, мелькнувшая у меня перед самой посадкой, заставила собраться с силами и выйти в общий канал мыслесвязи:
– В кораблях спать запрещаю. Сейчас свяжусь с «Посейдоном» – пусть готовят «Авиценну». Надо чистить кровь: не знаю, как вас, а меня «коктейли» уже не цепляют…
Выбраться из аппарата для комплексной нейрофизиологической релаксации мне удалось только через четыре часа. А еще через минуту, нацепив на голову шлем от своего «Стража» и кинув взгляд на тактический экран, я вскочил на ноги и, жутко матеря врачей, самовольно решивших привести нас в «полный порядок», понесся по коридорам «Посейдона». По направлению к аппарели грузового люка. Одновременно поднимая всех еще не пришедших в сознание ребят: за время нашего сна Циклопы вдребезги разнесли Ключ-три. И уже добивали Четвертый.
– Лидер-шесть! Я – Демон-пять! Через десять минут будем на орбите… – запрыгивая в люк своего корабля и врубив экстренный режим проведения предполетных тестов, я принялся судорожно натягивать на себя скафандр. Одновременно пытаясь углядеть, кто из ребят еще не в своем корабле. А потом, наткнувшись взглядом на незнакомый «Кречет», стоящий рядом с машиной Вильямс, вспомнил про прослушанное послание майора Родригеса. И схватился за голову: все четыре часа, проведенные нами в «Посейдоне», третий номер моего звена просидел в пилотском кресле своего корабля! Так как был неспособен принимать решения самостоятельно…
– Игорь! Элен! Поднимайте свои штатные звенья и дуйте к Ключу-четыре. Там работаете по обстоятельствам. Я немного задержусь…
– Ок, босс, как скажешь… – Шестерка «Кречетов» дрогнула, приподнялась над пластобетоном и, на мгновение зависнув в неподвижности, с предельным ускорением унеслась в зенит…
– Лейтенант Горобец! Говорит капитан Волков! Вы меня слышите? – в общем канале мыслесвязи поинтересовался я. И, не дождавшись ответа, выбрался из «Кречета». Одновременно открывая текстовый файл, прикрепленный к аудиозаписи. И, прочитав первый же абзац, замер в створе входного люка: третий номер моего звена, лейтенант Горобец, был ненормальным! Геймером, живущим ТОЛЬКО в виртуальном мире! А Демоном только на словах – он не прошел даже первой фазы Проекта! Пробежав текст «по диагонали», я изо всех сил врезал кулаком по стенке шлюза и заскрипел зубами: фраза Родригеса о том, что «Горобец почти не умеет летать», показалась мне издевательством: Горобец не умел не только летать! Он не умел вообще ничего! Даже общаться! А еще для полного счастья он оказался девушкой. Которой требовался постоянный уход…
– Ириш! Ты мне нужна! Срочно! – подключившись к персональному каналу Орловой, позвал я. И скинул ей оба файла: – По дороге послушай. Вернее, почитай…
– Что случилось? – видимо, почувствовав изменение моего настроения, встревожилась Ира. – Что с твоим голосом?
– Наш третий номер – женщина. Из так называемого Отсева. Отсев – это брак Первой очереди Проекта. В общем, человек, который перенес мутации физически, но не справился с их последствиями морально. Понимаешь?
– Н-нет… – растерянно отозвалась Орлова. – Какой, нафиг, Отсев? Когда я хакнула сервак Комплекса, там была информация только о десяти Демонах!
– Думаю, что это был такой же хак, как тот, который дали исполнить андроидам Белоцерковского… – вздохнул я. – Игры психологов Проекта. Видимо, пытались поднять нам самооценку. Посмотри на второй странице текстового файла – там сказано, что тех, кто пережил первичные изменения, но не вышел на расчетные физические показатели – порядка пяти десятков человек! То есть были и те, кто не пережил. Так?
– Что ты дергаешься? – догнав меня перед самым люком «Кречета» Горобец, Иришка схватила меня за руку и развернула к себе лицом. – А что, ты не догадывался об этом раньше? Или тебе казалось, что технологию изменения отрабатывали только на подопытных мышах? В данном случае цель оправдывала средства, поэтому люди Родригеса делали то, что были должны…
– Да я не об этом! – попытавшись собрать в кучу разбегающиеся мысли, буркнул я. – Эта девочка – геймер! А интерфейсы ее тактического экрана и БК-ашки адаптированы под тот, к которому она привыкла в виртуальных онлайн-игрушках! Третий номер нашего звена – очередной эксперимент яйцеголовых. Что-то вроде ответа на вопрос, «а что будет, если к системе управления огнем присобачить выносливое тело и рефлексы БЕЗ мозгов»?! А ничего не будет! Как она будет работать из-под щитов? Вряд ли в ее игрушках летают звеньями, в которых есть распределение обязанностей! Это идиотизм, Ира!
– Пока ты общался с Ридли, я просмотрела кусочек записи из той каши, в которой мы оказались на обратном пути… – Встряхнув меня пару раз, чтобы прервать мою тираду, Иришка сняла шлем своего скафандра и, приподнявшись на цыпочки, прижалась носом к оптическому датчику моего «Стража»: – Она сбила шесть истребителей и эсминец!
– Она? – не понял я. – Их сбил Вольф!
– Нет, она: свой «Кречет» под его контроль она не отдавала. И отработала очень неплохо. Так что, если ты перестанешь дергаться и попробуешь дать ей возможность научиться, то вполне возможно, что она станет не худшим пилотом в подразделении. Вернее, не пилотом, а оружейником… – еле слышно вздохнув, поправилась она. – Чем рычать и буйствовать, сначала посмотри, на что она способна в тройке, а потом делай выводы. Занимайся доступом, а я посмотрю состояние системы жизнеобеспечения ее скафандра и попробую ее выкупать и покормить: насколько я понимаю, она должна была провести двое суток в гипере, не вставая с кресла. Не знаю, как ты, а я бы от такого застрелилась…
…Выйти в космос удалось только через полчаса – после активации доступа к искину я скинул себе на комм тот вид интерфейса, который реально видела Линда Горобец. И разбирался с его возможностями все то время, которое потребовалось Иришке, чтобы привести в порядок и Линду, и ее «Стража». В принципе, возможностей для встраивания в привычный ей командный ряд аппаратного предупреждения о снятии или постановке щитов было предостаточно. Немного помудрив с программными кодами, я прописал в них все нужные команды, а потом, подумав, добавил обратную связь: хотелось использовать для общения хотя бы те элементарные фразы, которыми она привыкла обмениваться с игроками своей команды. Поэтому к моменту, когда наши «Кречеты» вышли в космос, я успел обменяться с ней парой предложений и даже скинул ей несколько тактических схем, которые хотел бы применить в предстоящем рейде в сектор подхода Ключа-четыре…
После небольшой паузы, видимо, потребовавшейся ей для того, чтобы осмыслить полученную информацию, Линда вошла в мой персональный канал и… ехидно поинтересовалась:
– Вы что, совсем меня за нубье [15] держите? Или думаете, что я пришла с сервака для ламеров [16]? Чем втирать такую лажу, лучше линканите [17] ссылку на гайд [18] по игре…
Я впал в ступор. Минуты на две. Потом влез в Галанет, прочитал перевод использованных ею терминов и… решил загрузить выдумыванием этого самого «гайда» Пашку Забродина. Но потом. После ухода Циклопов из системы:
– Твое дело стрелять. Из всего того, что есть в трех машинах. Все щиты – на Ирине. Я – пилотирую. Тоже все три. Ссылки на гайд линкану позже. Сейчас некогда. Игра уже началась. Постарайся врубиться по ходу…
– Оки… – усмехнулась она. – Кстати, летаешь ты зачетно. Мне понравилось…
…Девяносто процентов того, что она несла во время боя, я не понимал. Но контролировать систему управления огнем перестал довольно быстро. После третьего сбитого ею истребителя. Так как увидел главное: стрелять у нее получалось. Намного лучше, чем у того же Марка. И позволил себе полностью уйти в пилотирование, решив, что проанализировать ее ошибки смогу и потом. Тем более что Циклопы, протралившие весь сектор подхода к Ключу-четыре, сосредоточили почти всю огневую мощь на орбитальной крепости, и без этого доживающей последние минуты. И некоторое время почти не обращали внимания на наши атаки. Поэтому, поймав момент, когда штук двадцать вражеских машин ушло на перезарядку, все три наших звена рванули следом. И, отстав от них в удобной для поворота точке, дорвались-таки до крейсеров…
Первую пару крейсер-эсминец прикрытия мы уронили меньше чем за минуту. Сначала я выжег эмиттеры защитного поля эсминца, потом Линда всадила в его корпус две «Касатки», а сразу же после взрыва мы взяли в «клещи» оставшийся без прикрытия тяжелый корабль. И «обрадовали» его аж четырьмя тяжелыми торпедами. Зато со следующей целью нам пришлось повозиться: для того, чтобы сбить прикрытый эсминцем и двумя истребителями крейсер, пришлось работать на грани фола.
Момент, когда за кормой моей машины появилось девять тяжелых торпед, я углядел совершенно случайно: они оказались между нею и «Кречетом» Линды, который я как раз уводил от одновременной атаки двух истребителей. Идея, мелькнувшая в голове, показалась мне довольно-таки интересной, поэтому, уничтожив оба остающихся целыми эмиттера крейсера, я практически притерся к его корпусу. И на долю секунды заблокировал управление всеми тремя нашими щитами…
Возмущенный вопль Иришки, активация генератора мерцания на моем «Кречете», включение вывешенных со стороны Циклопа щитов… – и набравшие скорость боевые части торпед воткнулись в борт выпустившей их машины. А потом сдетонировали от близкого взрыва моей «Пираньи»…
– Еще раз заберешь у меня щиты – получишь по голове! – взвыла Орлова. – Ясно?
– Прости… – довольно усмехнулся я, глядя, как вражеский корабль медленно разламывается на четыре огромных куска. – Просто было интересно, можно ли сбить эту громадину одной ма-а-аленькой «Пираньей»…
– Можно. Только вот дальше что? – закрывая машину Горобец от атаки эсминца, заорала на меня Иришка. – А если бы за это время кто-нибудь уронил меня? Или Линду? Что бы ты сказал тогда?
– Прости…
– Ладно, проехали. Но дома получишь по полной…
– Красиво… – в параллельном канале хихикнула Горобец, не слышавшая возмущенного тона Орловой. – Прикидываю, что он там сейчас орет!
– Кто? – не понял я.
– Ну, тот чел, который рулит этим персом [19]! Небось сотрет игрушку и отформатирует диск…
– Это точно… – представив, чем реально заканчивается взрыв такого количества боеголовок для команды любого корабля, поддакнул ей я… – А потом повесится… вместе со всеми членами семьи и близкими друзьями…
…Добить Ключ-четыре Циклопам не удалось. Страшно изуродованная, похожая на кусок покрытого грязными пятнами теста, орбитальная крепость сражалась даже тогда, когда от нее остался кусок размером в два линкора. Шестой флот, прикрывающий ее от атак вражеской эскадры, делал все, чтобы перехватывать основную массу торпед. И очень неплохо с этим справлялся. А мы буйствовали среди пытающихся прорваться к эсминцам и крейсерам Ридли истребителей.
Для того чтобы больше не оставлять флот без нашей помощи, часа через четыре после начала полетов тройками я отправил спать звено Вильямс. Еще через два, дождавшись их возвращения в строй – Семенова, Шварца и Краузе. А после них планировал отдохнуть и сам. Но Циклопы внесли в мои планы свои коррективы: сразу же после того, как Игорь поднял свои машины с космодрома, вражеская эскадра пошла на прорыв.
Восемьдесят три машины, закрывшись щитами, выстроились в компактный ордер, чем-то похожий на наш «Двойной конус», и на форсаже двинулись прямо к Лагосу. Не обращая внимания на огонь орбитальных крепостей и свои потери. Войдя в зону досягаемости мощнейших генераторов полей интерференции, установленных на Ключах, Циклопы начали рваться один за другим, но скорости не снизили.
– Доберутся до точки сброса БЧ «космос-земля» – планете конец… – завопил Игорь, бросая свои машины внутрь их построения. – Валим всех, кого можем!
Полковник Ридли пришел к такому же выводу: практически все машины Шестого флота, еще недавно неподвижно висевшие на подступах к Ключу-четыре, экстренно запускали движки и срывались вдогонку за проходящими мимо вражескими кораблями. Стараясь любым способом помешать им добраться до точки сброса…
…До зоны ответственности систем ПКО [20] наземного базирования дошло всего четырнадцать машин. Точку сброса миновало шесть. А потом с их пилонов сорвалась крылатая смерть…