Чёрный трон. Глава вторая (Ф. Т. Саберхаген, 1990)

Глава вторая

Пока я приближался к берегу, вечерний ветерок пронес мимо меня струйку тумана. Корабль был слишком далеко – не докричишься. В сгущающихся сумерках я начал торопливые поиски какой-нибудь лодчонки, чтобы добраться в ней до корабля. Минуты шли, и тщетность всей этой затеи становилась очевиднее прежнего.

Я опять сосредоточил все свое внимание на корабле. Близилась ночь, туман густел, и все же мне, похоже, предстояло добираться до судна вплавь. Иначе туда никак не попасть. Я умел постоять за себя даже до службы в армии, но у меня не было иллюзий насчет того, что я сумею в одиночку справиться со всей командой. Мое умение шустро работать кулаками вряд ли поможет в схватке с дюжиной кряжистых матросов, вооруженных отпорными крюками и кофель-нагелями. Но как я мог позволить черному кораблю снова кануть в море и отнять у меня Анни – на этот раз скорее всего навсегда! Если есть хоть тень надежды – не могу я упустить случай. Нет такого риска, на который я не пойду, дабы вернуть Анни.

Но в то самое мгновение, когда я нагнулся развязать шнурки, до меня донесся скрип корабельной лебедки. Я разглядел, что на судне спускают на воду шлюпку. Мои башмаки так и остались на мне. Я медленно разогнулся и застыл, щурясь в темноту. Коль скоро спустили шлюпку, корабль в ближайшее время, бесспорно, не отплывет. А раз на берег сходит группа моряков – как знать, быть может, у меня больше шансов помочь Анни, если я стану просто наблюдать, а не рвану по волнам на ночь глядя к этому жуткому кораблю. Глядишь, и не придется рисковать головой, к чему я внутренне приготовился.

Да и вообще, с какой стати я вообразил, будто происходит нечто дурное? А вдруг я неправильно оценил факты и никакого насилия не было – Анни попросту спешила встретиться с кем-то на корабле. А ну как мои страхи и представления сыграли со мной скверную шутку и придали зловещую мрачность совершенно невинному событию? Должно быть, это наши малопостижимые взаимоотношения с Анни породили такой разгул моих эмоций.

Блажной бесенок внутри меня, который неизменно оспаривает все мои доводы, загалдел: нет, нет и нет! Беда мне с ним – досадно часто этот бесенок оказывается мудрее меня. В этом я снова убедился через несколько минут – после того как гребцы в шлюпке преодолели половину пути до берега в плотнеющем тумане, а я окликнул их, после чего шлюпка изменила курс и поплыла в мою сторону.

Гребцов было человек восемь-десять, и они крепко налегали на весла, так что шлюпка быстро приближалась. Только тут я задумался: а зачем эти люди намерены высадиться на берег – в этом месте и в этот час? В следующее мгновение я рассмотрел их предводителя – у него был вид отъявленного негодяя. Он глядел в мою сторону, скалился и потирал костяшки правой руки. Мой бесенок противно захихикал.

Очень мне не понравился взгляд этого человека. Меня встревожило даже не то, как он смотрел на меня – зловеще, пристально, а то, что его внимание было устремлено исключительно на меня. Появилась во мне уверенность, что эти люди в шлюпке гребут к берегу – в этот час и в этом месте – с одним намерением: причинить мне некое диковинное зло. Неизвестно почему я был убежден: они плывут по мою душу, каким-то чудесным образом узнав, что этим вечером я приду именно сюда.

Когда шлюпка достигла мелководья, туман пролег между нами, но я слышал, как они табанят, как скрипят весла в уключинах, как шуршит по камням и песку дно шлюпки, которую вытаскивают на берег. Я нашарил глазами фигуры в тумане, и внутри у меня все похолодело.

Озерцо тумана поглотило их, но я услышал оклик, потом топот бегущих ног. Я шустро повернулся и побежал прочь от моря, прямо через заросли. Люди с корабля гнались за мной – с легкостью определяя, где я, и быстро сокращая расстояние.

– Стой! Не то хуже будет! – рявкнул кто-то чуть ли не за самой моей спиной. Не иначе как вожак. Его крик только подхлестнул мое желание поскорее удрать, и я припустил из последних сил.

Что-то больно ударило меня по плечу – скорее всего брошенный камень. Новый крик моего ближайшего преследователя прозвучал еще ближе. Я бежал что было мочи, но угадывал – настигает. По тому, как слышней становилось его дыхание и топот, я понимал – вот-вот догонит, в следующую секунду схватит.

Я резко обернулся, чтобы встретиться лицом к лицу со своим преследователем – смуглым жилистым верзилой с дубиной в правой руке. Он резко остановился и даже попятился – видно, не ожидал, что я сам нападу на него. А я в тот же миг изо всей силы ударил его ногой – метил в его ближнюю коленную чашечку, а попал в бедро. Он потерял равновесие. Одной рукой я схватил противника за горло, другой вырвал дубинку – и швырнул его на землю. Но ко мне мчался второй преследователь, пониже ростом, с ужасным шрамом от угла рта до уха. Я понял – мне от него не убежать.

Опустив руки, я поджидал. Он был невооружен, и я дал ему размахнуться для удара, но потом вовремя чуть отступил и дернулся в сторону. Кулак прошел мимо. Я огрел парня дубинкой по локтю. Пока он выл от боли, я врезал ему левой рукой – метил в висок, попал в челюсть. На его месте вырос третий преследователь – чернобородый детина с кинжалом, который он намеревался всадить мне в живот. Даром что я увернулся, но мой ответный удар не достиг цели – дубинка не переломила его руки, скользнула мимо. Он тут же дал мне такую плюху слева, что я отлетел к дереву. Зловещий оскал посреди бороды – без двух передних зубов – опять приближался. В правой руке детины был зажат кинжал – он держал его у бедра, готовясь к удару снизу, левую руку вытягивал вперед – расчищать путь.

Оглушенный ударом о дерево, полупарализованный, я завороженно смотрел, как он приближается, а с ним и моя смерть. Как вдруг чья-то неестественно длинная волосатая рука появилась возле его груди справа, схватила лапищу с ножом и рванула назад, за спину. Другая такая же длиннющая рука возникла у левого бедра моего противника. Бородач внезапно взлетел в воздух и был отброшен далеко, в середину шайки товарищей.

Я энергично затряс головой и более-менее пришел в себя – создание с длиннющими руками оказалось животным, которое я видел только на картинках, – огромной обезьяной! Какого вида – не знаю. Впрочем, впопыхах было трудно оценить истинные размеры зверюги – она сильно горбилась и двигалась какими-то скачками. Однако появление этого мохнатого длиннорукого существа и его короткая расправа с бородачом произвели сильное впечатление на моих преследователей. Падающий с неба бородач сбил двоих из них. Остальные растерянно топтались на месте. В этот момент где-то за моей спиной, слева, раздался треск пистолетных выстрелов. Один из группы моих преследователей рухнул как подкошенный, другой схватился за вдруг обагрившуюся кровью руку.

– Сюда, приятель! – прозвучал скрипучий голос совсем рядом со мной, и в тот же миг кто-то крепко схватил меня за руку. Этот кто-то крикнул обезьяне: – Эй, Эмерсон! Уходим! Поторапливайся!

Обезьяна оставила в покое моих преследователей и побежала за нами.

Я не сопротивлялся тянущей меня руке – и мы продрались через заросли к просеке, которая вывела нас к морскому берегу. Я понятия не имел, куда мы мчимся сломя голову. Но спасший меня коротышка, казалось, бежал отнюдь не наобум. Позади слышался шум погони, однако туман настолько искажал все звуки, что было невозможно угадать, где преследователи, потеряли они наш след или нет. Сперва я на какое-то мгновение принял своего спасителя за мальчишку – росточку в нем было не больше четырех с половиной футов. Но тут я пригляделся к его странному багровому лицу, к шапке необычайно жестких темных волос и одновременно осознал ширину и мощь его плеч и мускулистые руки.

Ему приходилось бежать вприпрыжку, чтобы поспевать за мной, а обезьяна словно играючи большими прыжками то опережала нас, то возвращалась. Наконец мы остановились перед кучей валежника. Коротышка бросился его разбрасывать. Я стал ему помогать, как только сообразил, что под этой кучей спрятан ялик. Мы не успели до конца разбросать хворост, как из тумана вынырнул один из преследователей. Завидев нас, он высоко занес короткую саблю, которую держал в правой руке.

– Проклятье! – заорал он и кинулся на нас.

Коротышка юркнул вперед – между мной и нападающим. Лезвие должно было вот-вот опуститься на его голову, но он проворным движением левой руки намертво вцепился в правую кисть противника – ту самую, в которой была сабля. Казалось, рука с саблей ударилась о каменную стену и остановилась. После этого коротышка – без видимой спешки – протянул правую руку и схватил нападавшего за пояс у пряжки. Тут кисть, которую коротышка по-прежнему сжимал, хрустнула. Человек с саблей выкрикнул то же слово, что и раньше, но его ноги уже оторвались от земли – коротышка поднял несчастного над собой и швырнул в волны. После этого проворно ухватился за нос ялика, стащил его в воду – без особого напряжения – и на мгновение остановился, чтобы подмигнуть мне и злорадно ухмыльнуться.

– В лодку, мистер Перри! – скомандовал он. – Эмерсон, тебя это тоже касается! Давай, малыш, давай!

Когда мы втроем уже запрыгнули в ялик, коротышка решил наконец-то уточнить:

– Вы ведь мистер Перри, да?

– Он самый, – сказал я, беря одно весло. – А этих людей вижу в первый раз. Ума не приложу, почему они напали на меня! – После того как мы вдвоем налегли на весла, я добавил: – Спасибо, что вы вмешались. Очень своевременно!

Мой спаситель издал фыркающий звук, отдаленно напоминающий смех.

– Ага! Помощь вам была ой как нужна! – сказал он. – И чуть было не запоздала.

Мы усиленно гребли, но вокруг нас был только туман, туман и туман – со всех сторон. Обезьяна протиснулась между нами, перебралась с кормы на нос и замерла там в согнутом положении. Время от времени она делала какие-то жесты, которые коротышка вроде бы понимал – по крайней мере после каждого он немного менял наш курс.

– Петерс, – вдруг сказал он. – Дирк Петерс, ваш покорный слуга. А руки пожмем друг другу в более благоприятный момент.

Я хмыкнул.

– А вы, как вижу, уже знаете мое имя.

– Верно, – лаконично отозвался он.

На протяжении нескольких гребков я ждал, что он разовьет эту тему, но он молчал. Туман никак не редел. Обезьяна снова сделала какой-то жест.

– Круто налево. Нужно вдвоем. Я буду потравливать, а вы налегайте, – велел Дирк.

Я подчинился. Когда мы легли на правильный курс и стали грести как прежде, я спросил:

– А куда мы, собственно, направляемся?

Он ответил не сразу. Мы успели дважды погрузить весла в воду, прежде чем он промолвил:

– На одном корабле есть джентльмен, который изъявляет большое желание повидаться с вами. Сказанный джентльмен послал нас с Эмерсоном на берег – проследить, чтоб с вами чего не случилось.

– Похоже, уйма людей в курсе того, кто я такой, куда и когда я намерен идти.

Петерс солидно кивнул.

– Да, похоже на то.

Спустя короткое время обезьяна издала низкий звук и стала возбужденно подпрыгивать на месте.

– В чем дело, Эмерсон? – спросил Дирк, потом встревоженно заахал. Мы стали поспешно табанить.

Послышались какие-то странные звуки, справа по борту в тумане появился огромный темный корпус – это был тот самый корабль, с которого высадились мои преследователи. Мы быстро разворачивались, однако я успел разглядеть надпись на борту – «Вечерняя звезда».

Мы по инерции еще приближались к борту корабля, и через освещенный иллюминатор над полуютом я вдруг увидел знакомую обожаемую фигуру – Анни! Она стояла у борта и смотрела в туман, но даже не повернула голову в мою сторону. Что-то в ее движениях и в выражении лица подсказывало мне, что она не в себе – стоит как во сне или в трансе, словно чем-то опоенная. Эти замедленные движения, отсутствующий вид…

Тут на ее плечо упала тяжелая рука и оттащила от стекла. Мгновение спустя занавеска задернулась, свет погас. Моя Анни исчезла.

Я глухо застонал, выпустил из рук весло и начал подниматься.

– И не думай! – тихо прорычал Петерс. – Считай, что ты уже труп, если ступишь на борт этого судна! Эмерсон, придержи парня, если он вздумает бултыхнуться в воду!

Как ни удивительно, зверюга действительно ухватила меня за воротник. Весила она не больше меня, однако я видел, как она расправлялась с людьми, поэтому и не пробовал вырываться.

Поостыв и поразмыслив, я решил, что Петерс прав. Мертвый ничем не сможет помочь Анни. Поэтому я тяжело опустился на скамью ялика. И снова взялся за весло.

Мы тихонько отгребли от «Вечерней звезды», потом налегли на весла и проплыли изрядное расстояние. Туман то расходился, то сгущался – впрочем, в просветах виднелась или вода, или горсточка звезд. Я уже подумывал, не заблудились ли мы – плывем по большому кругу или в открытое море, а может, вот-вот врежемся в прибрежные скалы. Но тут из тумана появился темный корпус другого корабля – не менее таинственного и величавого, чем первый.

– Эй, на корабле! – крикнул Петерс.

– Это ты, Петерс? – отозвались с корабля.

– Я. И не один.

– Подваливай к борту, – последовал ответ.

Когда нам сбросили веревочную лестницу, первым вскарабкался наверх Эмерсон – в мгновение ока. Прежде чем взойти на палубу, я скосился на название судна и прочел – «Ейдолон».

Встречавший нас человек выглядел пугающе важным – до синевы выбрит, темные волосы, седые виски и аккуратно подстриженные тоже седые усы, внушительный лоб, резко очерченная нижняя челюсть. Между идеально белыми зубами была зажата изящно изогнутая трубка. Мундир сидел безупречно на его высокой поджарой фигуре.

– Капитан Ги, – сказал Петерс.

Импозантный мужчина вынул трубку и улыбнулся хорошей, располагающей к нему улыбкой.

– Позвольте осведомиться, вы Эдгар Перри? – спросил он.

– Да.

Я пожал протянутую мне руку.

– Добро пожаловать на борт «Ейдолона», – сказал капитан Ги.

– Спасибо. Приятно познакомиться… У меня такое впечатление, что всем кругом известно, кто я такой.

Он с достоинством кивнул.

– Да, вы стали объектом внимания.

– В связи с чем? – спросил я.

Капитан стрельнул глазами в сторону Петерса, но тот отвел взгляд.

– Э-э… Не уверен, что вправе сказать вам.

– А есть кто-либо, кто может растолковать мне, что к чему?

– Разумеется, – сказал капитан. – Мистер Эллисон.

Тут он опять покосился на Петерса, а тот опять отвел глаза. Тогда капитан уточнил: «Мистер Сибрайт Эллисон», – как будто это что-то проясняло.

– А как вы думаете, я могу встретиться с этим джентльменом?

Петерс хмыкнул и взял меня за кисть.

– Пойдемте, – сказал он. – Не будем держать кота в мешке.

– А что это за корабль? – не мог я унять свое любопытство.

Капитан Ги, не донеся свой изящно выгнутой трубки до рта, проронил:

– Странный вопрос. Это яхта мистера Эллисона.

– Пойдемте, – повторил Петерс, и мы оставили капитана попыхивать трубкой в тумане.

Отважный коротышка провел меня по лестнице вниз. Не знай я уже, что это частная прогулочная яхта, я бы догадался об этом по роскоши внутренней отделки помещений – редкие породы дерева, богатая резьба. Слишком все дорого для торгового судна. Следуя за Петерсом, я размышлял, почему он, а не капитан Ги ведет меня на свидание с хозяином «Ейдолона». Возможно, он не просто матрос, за которого я его принял?

Дирк остановился у двери с экзотической гравировкой – плавающие драконы – и звонко постучал.

– Кто там? – отозвались изнутри.

– Петерс, – ответил он. – А со мной Перри.

– Минутку.

Спустя некоторое время послышался звон снимаемой цепочки, и дверь распахнулась. Передо мной стоял крупный мужчина – ростом выше шести футов, широкоплечий, с венчиком седых волос на голове. На нем был темно-зеленый халат с черным рисунком поверх незастегнутой белой сорочки и белых брюк.

– Мистер Перри! – приветствовал он меня. – Безмерно счастлив видеть вас в добром здравии!

– Похоже, своим добрым здравием я обязан вам, сэр, – сказал я.

– Добро пожаловать, сердечно рад вам! Проходите!

Петерс коротко отдал честь, Эллисон ответил тем же, а я прошел в каюту.

– Садитесь, пожалуйста, – сказал крупный мужчина с венчиком седых волос. – Вы голодны?

Я вспомнил съеденную несколько часов назад шотландскую куропатку, которую приготовил мне на ужин Юпитер, слуга Леграна.

– Спасибо, пока нет, – сказал я.

– Тогда, может, что-нибудь выпьете?

– А вот против этого возражений не имею, – ответил я.

Мой хозяин направился к шкафчику и вернулся с миниатюрным графином и парой стаканчиков-наперстков. Он наполнил два наперсточка рубиновой жидкостью, поднял свой и сказал:

– За ваше здоровье!

Я благодарно кивнул и пронаблюдал, как он отпил глоточек из своей крохотной посудинки. Я понюхал содержимое своего наперстка. Пахло вином. Я сделал маленький глоток. Похоже на бургонское. Одним глотком я допил вино, удивляясь чудачеству вроде бы гостеприимного хозяина, который пьет вино такими аптекарскими дозами. Его глаза слегка расширились, когда он увидел, как я расправился с вином, но он тут же снова наполнил мой стаканчик.

– Этот Петерс – славный человек, – сказал я. – Выбрал правильный момент для вмешательства. И провел атаку мощно, блистательно. Буквально вырвал меня, невзирая на оголтелое сопротивление. Впрочем, должен признаться, я понятия не имею, с какой стати эти люди напали на меня. И почему…

– Да?

– Видите ли, на борту корабля этих мерзавцев – «Вечерней звезды» – находится дорогая для меня особа. Буду очень благодарен вам, если вы просветите меня относительно их намерений. Или хотя бы скажете, кто они такие. – Одним быстрым глотком я выпил свою крошечную порцию вина и продолжал: – Как вы узнали, что я буду там, где вы меня нашли? И что мне потребуется помощь?

Он вздохнул и сделал еще глоточек из своего стаканчика, вслед за чем наполнил мой.

– Прежде чем ответить на ваши вопросы, мистер Перри, я бы хотел с точностью знать некоторые детали касательно вашей семьи. Я должен быть уверен – абсолютно уверен! – что вы именно тот джентльмен, за которого я вас принимаю. Вы не будете возражать, если я задам несколько вопросов?

С коротким смешком я ответил:

– Вы спасли мою жизнь, теперь угощаете вином. Спрашивайте что вашей душе угодно.

– Хорошо. Правда ли то, что ваша мать была актрисой, – начал он, – и что она умерла в нищете?

– Да, черт меня побери, сэр! – вскричал я, потом взял себя в руки. – Да, это правда, – сказал я нормальным голосом, – по крайней мере я считаю это правдой – самому мне не было и трех лет, когда она скончалась.

Его лицо оставалось непроницаемым, но взгляд на полмгновения упал на мой стаканчик. Я счел это подсказкой, церемонно поднял наперсток с вином – как для тоста, а затем осушил его. Не успел я поставить стаканчик на стол, как мистер Эллисон снова наполнил его, после чего и сам выпил вина – малюсенький глоточек, меньше прежних.

– Она умерла от чахотки в Ричмонде, не так ли? – продолжил он свой допрос.

– Верно.

– Такой ответ меня удовлетворяет, – сказал он. – А что вы скажете о своем отце?

– «Такой ответ меня удовлетворяет», сэр? – возмущенно передразнил я.

– Бросьте, молодой человек, не горячитесь, – сказал мой хозяин, добродушно касаясь моей руки. – Погодите с вашей чувствительностью. Сейчас дело идет о вещах огромной важности, от которых зависит слишком многое. Я не имел в виду обидеть вас – просто именно такой ответ я и надеялся услышать. А теперь – про вашего отца.

Я кивнул.

– Люди говорят, он тоже был актером. Исчез из нашей с матерью жизни за год или два до ее кончины.

– Так-так, хорошо! – пробормотал мистер Эллисон, как будто и это было «удовлетворительно». – А вам по кончине вашей матушки посчастливилось – вас усыновило семейство богатого ричмондского купца, – продолжал он. – Богатого негоцианта звали Джон Аллан.

– Я бы выразился несколько иначе: мистер Аллан сжалился над сироткой и взял на жительство в свой дом. Официально я никогда не был усыновлен.

Сибрайт Эллисон пожал плечами.

– Так или иначе, в качестве члена семейства Аллана, вы пользовались благами, коих лишены многие подрастающие дети, – заметил он. – К примеру, вы имели возможность четыре года учиться в частной школе в Англии – школа называлась Манор-Хаус и находилась на северной окраине Лондона, не правда ли?

– Верно, – согласился я. – Могу только удивляться вашей осведомленности касательно моей биографии!

– И я полагаю, – продолжал он, – что примерно в тот, лондонский период своей жизни вы впервые встретили – скажем так, во сне или в видении – особу по имени Анни?

Я вытаращился на него. Никто вне пределов царства снов не ведал о ее существовании. Никогда и никому я не упоминал о ней.

– Что вы знаете об Анни? – хрипло прошептал я. – Что вы можете знать об Анни?

– Немного, немного, поверьте мне, – ответил Эллисон. – К несчастью, гораздо меньше, чем мне хотелось бы знать. Хотя, осмелюсь сказать, я знаю про нее больше вашего.

– Я видел ее, – сказал я. – Два дня назад. В Чарлстоне. И потом опять – час назад. А сейчас она на борту…

Он поднял руку.

– Я знаю, где она находится. И хотя вся эта ситуация чревата опасным исходом, в данный момент ей ничто не угрожает. Я могу помочь вам найти ее – но это очень непросто, а потому вам придется набраться терпения. Дело пойдет быстрее, если вы полностью доверитесь мне, будете следовать моим советам и не торопиться.

– Будь по-вашему, – сказал я, согласно кивая.

«Набраться терпения»! С горя я осушил очередной стаканчик. Эллисон с готовностью подлил мне вина, тряхнул головой и пробормотал что-то вроде «чудеса!».

После чего он спросил:

– Мистер Перри, что вы знаете о По?

– По-моему, это итальянская река.

– А-а! – раздраженно сказал он. – Это фамилия. Эдгар По. Эдгар Аллан По.

– Простите, я никакого По… – сказал я. – Ага! Стало быть, просто спутали имена! Ведь так, я угадал? Те люди на берегу – они на самом деле хотели убить Эдгара По!

– Нет, – сказал Эллисон, останавливая мои рассуждения нетерпеливым взмахом руки. – Заклинаю вас, не питайте никаких иллюзий на этот счет. Я не сомневаюсь в том, что убить хотели именно вас. Вас, сержанта Эдгара А. Перри. Не могу сказать, что Эдгару По ничто не угрожает. Отнюдь нет. Но, по-моему, к нему судьба будет чуть более благосклонна. Не то чтобы очень благосклонна, но… Впрочем, его судьба напрямую нас не касается.

Он вздохнул, посмотрел на свой стаканчик, поднял его и наконец-то допил вино.

– Да, – неторопливо начал он после паузы, – путаница, несомненно, имеет место. Вы перепутаны с Эдгаром По таким образом, каким едва ли кто был перепутан – за всю историю человечества. Но, повторяю, сегодня вечером я спас вас от мерзавцев, которые точно знали, кто перед ними. И они, вне всякого сомнения, еще раз попробуют убить вас. Итак, я говорю решительное «нет» вашим сомнениям. Ошибки не было – убить намеревались именно Эдгара Перри.

– Но с какой стати? – спросил я. – Я ведь даже не знаю этих людей!

Он глубоко вздохнул и наполнил свой смехотворный стаканчик.

– А вы знаете, сэр, где вы находитесь? – спросил Эллисон после долгого молчания. – Мой вопрос отнюдь не риторический – и я не желаю услышать в ответ, что вы, дескать, в моей каюте или на борту моего корабля. Попробуйте мыслить более масштабными категориями.

Я недоуменно уставился на него, пытаясь угадать, к чему он клонит. Однако недавние события произвели такой хаос в моей голове, что в своем ответе я не проявил особой изобретательности.

– В чарлстонской бухте? – спросил я наобум, лишь бы не молчать.

– Да. Тут с вами вроде бы не поспоришь, – отозвался он. – Но подумайте хорошенько: та ли это чарлстонская бухта, которую вы знаете как свои пять пальцев? На протяжении последних нескольких часов вы часом не заметили каких-либо резких отличий от того пейзажа, что вам столь хорошо известен?

Моему мысленному взору предстали два незнакомых холма, позлащенные закатным солнцем, тот дивный невиданный золотой жук, который, надеюсь, все еще при мне. Я сунул руку в карман и нащупал свернутый лист. Да, не потерял.

– У меня тут есть кое-что любопытное, – сказал я, вынимая и разворачивая лист, в который я завернул свою находку.

Золотой жук оказался на месте. Когда я положил лист на столик перед Эллисоном, странное насекомое неспешно поползло в его сторону. Мой собеседник водрузил на нос очки и некоторое время изучал жука с черепом на спине. Потом сказал:

– Замечательная особь scarabeus capus hominus. Но это отнюдь не редкость. А вам он кажется необычайным?

– У меня есть друг на острове Салливана, который собирает жуков, – пояснил я. – В его огромной коллекции нет ни одного жука, который хотя бы отдаленно напоминал этого, с черепом. И в других краях я таких никогда не видел.

– Но в этом мире, мистер Перри, это один из самых распространенных видов.

– «В этом мире»? Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду этот мир – где в чарлстонской бухте два лишних холма и несколько лишних оврагов, – сказал Эллисон. – И где золотые жуки с рисунком в виде черепа на спинке встречаются чуть ли не на каждом шагу. Где один сержант, служащий в форте Моултри в восьмой батарее 1-го артиллерийского полка армии Соединенных Штатов, должен носить имя Эдгар Аллан По, хотя в данный момент это не так…

Я поднял свой стаканчик и пару секунд туповато-пристально всматривался в рубиновую жидкость. Когда я наконец выпил вино – одним глотком, мой собеседник коротко рассмеялся и закончил:

– …и где традиция предписывает подавать вино в стаканах не больше того, который у вас в руке. Да вы не стесняйтесь, наливайте себе еще.

Я не заставил себя просить дважды. Тем временем он сделал глоток из своего стаканчика и отказался от графина, который я пододвинул в его сторону.

– Нет, мне больше не надо, спасибо. Похоже, я переношу алкоголь куда хуже, нежели вы.

– И все-таки я не понимаю насчет этого По, – сказал я. – Почему он не в форте, где ему, по вашим словам, положено быть? Где он сейчас? Что произошло и изменило ход событий?

– Он попал в тот мир, откуда пришли вы, – ответил Эллисон. – Он занял ваше место в вашем мире, а вы заняли его место – в здешнем мире. – Он сделал паузу, наблюдая с холодным интересом ученого за выражением моего лица. Затем продолжил: – Я вижу, эта мысль не кажется вам такой уж невероятной.

– Нет, не кажется, – подтвердил я. – Дело в том, что я знал Эдгара Аллана на протяжении почти всей своей жизни, благодаря… благодаря серии странных встреч. Вследствие тех же встреч я знал и Анни.

Я чувствовал, как вспотели мои ладони, пока я выговаривал эту фразу. После этого откровенного признания говорить стало легче, и я спросил:

– Похоже, вы имеете какое-то представление о том, что может произойти с Анни на борту того корабля. Чего они добиваются? Что хотят сделать с ней?

Эллисон медленно покачал головой.

– В ближайшее время никто не намерен причинять вред ее телу, – произнес он. – Более того, похитители девушки должны всячески печься о ее телесном здоровье, потому что хотят использовать ее психические и спиритические возможности.

– Я обязан добраться до нее и найти способ помочь! – с жаром воскликнул я.

– Это само собой, – согласился он. – И я подскажу, как вам действовать, чтобы добиться своего. Итак, по вашим словам, вы, Анни и человек, которого вы знали под именем Эдгар Аллан, неоднократно встречались на протяжении многих лет – при весьма необычных обстоятельствах.

– Да. Это были встречи как бы во сне – словно и вполне реальны, и в то же время сопровождались странными ощущениями…

– А вы когда-нибудь задумывались, – инквизиторским тоном спросил мой хозяин, – о природе этих диковинных встреч? Как вы их толкуете?

Я пожал плечами.

– Даже догадок не имею, сэр. Временами, при встречах, мы обсуждали втроем этот вопрос, но никогда не находили удовлетворительных ответов.

– Вы и По живете в двух разных мирах – очень похожих, но все же разных, – сказал он. – Что касается Анни, то я доподлинно не знаю, где ее настоящий дом. Быть может, она живет в каком-нибудь третьем мире. Я вижу, вы киваете, сэр, как будто идея о наличии других версий земного мира вам не незнакома.

– Мы обсуждали такую возможность – однажды, мельком, – сказал я.

– Ого! Это была мысль Эдгара По?

Я кивнул.

– Этот По неординарно мыслит.

Я пожал плечами.

– Умен, не спорю, – нехотя признал я. – Хотя слегка склонен к мелодраматическим эффектам и весьма любит гоняться за химерами.

– Однако же он оказался прав.

– Да ну!

– Вот вам и «да ну». Я вам правду говорю – в меру моих понятий о многообразии миров.

– Я более или менее поспеваю за вашей мыслью, и мог бы даже поверить вам. Но я бы не хотел сейчас встретиться с ним только для того, чтобы завести высокомудрый разговор о всяких таинственных материях.

– Эдгар По часто бывал прав в оценке странных явлений?

– Да. Как вы выразились – неординарные мысли, любопытный склад ума…

– Богатое воображение, – подсказал Эллисон.

Я допил вино.

– Хорошо, – сказал я. – Будем считать, что я согласен с вашей логической посылкой. Каков же будет вывод?

– Вы, Анни и Эдгар По составляете некую психическую триаду, для которой границы между мирами проницаемы, – начал он. – Именно удивительные способности Анни делают возможными переходы из мира в мир, она – движущая сила вашей триады. Низкие личности придумали, как с выгодой для себя использовать ее месмерические таланты. Они похитили Анни из ее родного мира и удерживают в этом. Ее можно держать в плену только в одном случае – если и остальных членов триады вырвать из их родных миров. Вот для чего понадобилось менять местами вас и По…

Я насмешливо фыркнул.

– Месмеризм, сэр! Не смешите меня! Это проделки шарлатанов!

Эллисон сделал большие глаза и расхохотался. Трясясь от смеха, он сказал:

– Экий вы чудак! Существование параллельных миров вы приняли не поперхнувшись, а наличие неуловимо тонких взаимодействий вас смешит! Вы отрицаете животный магнетизм, связующий не только людей, но также людей и природу, посредством коего можно изменять состояние чужого организма?! Ей-же-ей, вы забавный молодой человек!

– Я неоднократно собственными глазами видел частичку совсем другого мира, – пояснил я. – Поэтому мне нетрудно поверить в существование параллельных миров. А так называемого животного магнетизма я никогда не видел в деле.

– А вот я имею причины верить, что месмеризм до некоторой степени присутствует абсолютно во всех проявлениях жизни, хотя его эффекты, как правило, вне уровня нашего восприятия. Впрочем, в нашем мире животный магнетизм, по-моему, проявляется с куда большей силой, нежели в вашем. Да и вообще психика человека в нашем мире, похоже, уязвимее для посторонних влияний – самого разного рода. Скажем, для алкоголя. Выпей я столько же вина, сколько вы за время нашей беседы, я бы заболел на несколько дней. Насколько я понимаю, именно необычайная сила проявлений животного магнетизма в нашем мире стала причиной того, что похитители захотели иметь Анни здесь. У нее выдающиеся способности – для любого мира. Но лишь здесь ее таланты проявляются в полной мере. Если в глубине души вы мне все еще не верите, потерпите немного. В самом непродолжительном времени я представлю вам убедительные доказательства.

Я вытер снова вспотевшие ладони.

– Достаточно, беру свои сомнения обратно. Принимаю ваши утверждения на веру, потому что хочу знать, к каким выводам они нас подведут. Итак, кто эти люди, похитившие Анни? Что они с ней делают? Как собираются использовать ее удивительные способности?

Эллисон встал, заложил руки за спину и прошелся по комнате.

– Вы слыхали о знаменитом изобретателе фон Кемпелене? – спросил он наконец.

– Да, разумеется, – ответил я. – По-моему, он имеет какое-то отношение к созданию прославленного шахматного автомата, который я видел в Чарлстоне некоторое время назад.

– Возможно, он занимался и такими пустяками, – сказал Эллисон. – А вы не слыхали разговоров о том, что этот человек проник глубже всех прочих в писания одного из отцов алхимии – сэра Исаака Ньютона?

– Нет.

– Поговаривают также, что он претворил в жизнь обе многовековые мечты алхимиков: преуспел в деле превращения свинца в золото и вырастил гомункулуса.

Я хмыкнул.

– Людской доверчивости предела нет…

Он тоже насмешливо хмыкнул и перебил меня:

– Разумеется, я сам сомневаюсь, что он сумел вырастить человечка в колбе…

Я ждал продолжения фразы, не спуская с него испытующего взгляда. Но мистер Эллисон держал паузу.

– А что касается искусственного превращения элементов, – наконец произнес он, – то я со знанием дела могу сказать, что в этом он преуспел.

– О! – тихо воскликнул я, частично из вежливости, частично потому, что вдруг осознал: в подобном месте и не такое может случиться. – Мягко говоря, весьма полезное умение.

Проводив взглядом Эллисона, который ушагал в дальний конец каюты, я впервые обратил внимание на широкую скамью на высоких ножках, мимо которой он только что прошел. Там находился набор алхимического оборудования. Эллисон увидел, что я их наконец заметил, и лукаво усмехнулся. Указав рукой на свой лабораторный стол, он сказал:

– Здесь перегонный куб, реторта, дистиллятор, горн и печь. Да, я немного балуюсь алхимическими опытами – вот почему я могу понять и достижения фон Кемпелена, и смысл заговора против него.

Говоря это, мой хозяин взял с алхимического стола небольшой отполированный предмет и какое-то время мял его в руке. Предмет вдруг пронзительно запищал, будто от боли, затем надрывно завыл, словно в агонии, – и умолк. Эллисон рассеянно положил загадочную штуковину обратно на стол, переключив свое внимание на нечто, плавающее в спиральном сосуде с зеленой жидкостью.

– Открыв секрет превращения свинца в золото, – продолжил Эллисон свой рассказ, – фон Кемпелен бежал обратно в Европу, когда узнал, что Нечистая Троица проведала об открытии и намерена схватить его и вызнать дорогой секрет. Негодяи, которые гонятся за ученым, справедливо считают, что от Анни фон Кемпелену негде укрыться – она разыщет его повсюду, ибо ее мысленному взору открыт любой уголок земли. Сперва они хотят принудить ее отыскать великого алхимика, а затем ей же предстоит воздействовать на ученого своей сверхъестественной силой, дабы взломать запоры в его сознании и отнять вожделенный секрет.

– А она в силах совершить это? – спросил я.

– По-моему, в силах, – ответил Эллисон. – Согласно всем рассказам, она удивительная женщина.

– Чьим рассказам?

– Вашим и того создания, что явилось в зеркале по моему приказу, дабы дать мне совет. Есть и другие свидетельства…

У меня на мгновение-другое закружилась голова, но явно не от вина, потому что в сумме эти стаканчики не равнялись даже тому первому бокалу, с которого начиналась обычная попойка в форте Моултри.

– Я искренне пытаюсь понять суть происходящего, – сказал я. – Поэтому повторю свой вопрос: кто эти люди, эта Нечистая Троица, укравшая Анни для того, чтобы с ее помощью завладеть секретом фон Кемпелена?

– Гудфеллоу, Темплтон и Гризуолд, – ответил он. – Доктор Темплтон – человек преклонного возраста, личность весьма загадочная. Он владеет искусством животного магнетизма. Насколько я понимаю, его способности используют для порабощения воли Анни. Затем старый проходимец Чарли Гудфеллоу – среди тех, кто готов в любой момент всадить нож промеж ребер своего ближнего, нет человека милее и обаятельнее его. И наконец, Гризуолд. Он у них верховодит – отъявленный мерзавец, знаменит полным отсутствием стыда и совести.

– Эти типы находятся на борту «Вечерней звезды»? – спросил я.

– По моим сведениям, да.

– И на этом корабле доктор Темплтон намерен ввести Анни в транс, чтобы она указала местонахождение фон Кемпелена?

– Боюсь, что он планирует именно это.

– Если ее способности так велики, как вы говорите, он может потерпеть неудачу. Она просто не поддастся.

– Вероятнее всего, ее сначала одурманят каким-либо зельем. На их месте я бы так и сделал.

Я внимательно посмотрел на него – он стоял, опираясь спиной о лабораторный стол и рассеянно глядя в мою сторону.

– Итак, – сказал я после некоторой паузы, – позвольте мне еще раз поблагодарить вас за то, что вы спасли мне жизнь, а также любезно снабдили сведениями касательно нынешнего положения Анни…

Он улыбнулся и спросил:

– Ведь вас так и подмывает спросить меня, чего ради я все это сделал?

– Не то чтоб я не верил в альтруизм… – произнес я. – Однако вы предприняли столько трудов на благо совершенных незнакомцев…

– Готов к еще большим, – сказал он, – лишь бы помешать этим мерзавцам! И вы правы, что слабо верите в альтруизм. В каком человеческом деле не бывает хоть крупицы личного интереса? Вот и у меня в этом деле с фон Кемпеленом есть своя корысть.

Я передернул плечами.

– Порой результат важнее причины. Наш случай, кажется, именно таков. Я благодарен вам – чем бы вы ни руководствовались в своих действиях.

– Я человек весьма состоятельный, – заметил Эллисон.

– Не сомневаюсь, – сказал я, обводя каюту оценивающим взглядом. Дорогая резная мебель, роскошные восточные ковры, на стенах живописные полотна кисти прекрасных мастеров. – Коль скоро тут ни любовь, ни деньги не замешаны, стало быть, речь идет о мести. Я верно угадал? Наверное, кто-то из этой троицы сделал вам большую гадость. А может, вы потерпели от всех троих…

Он отрицательно покачал головой.

– Неплохое умозаключение, но вы попали пальцем в небо, – сказал он. – Для меня весь интерес – все-таки в деньгах. Я изрядно понаторел в алхимии и уважаю эту науку, а потому готов поверить в исключительные успехи фон Кемпелена. Зная достаточно о необычайных способностях Анни, я не сомневаюсь, что она в итоге проникнет в секрет фон Кемпелена. Будучи человеком очень богатым, я веду расчеты и держу деньги в золоте – а потому при любых серьезных колебаниях цены на золото могу враз лишиться всех своих капиталов. Успех Нечистой Троицы грозит мне банкротством – вот мой денежный интерес в этом деле. Я должен расстроить их коварные замыслы, чтобы в один прекрасный день не оказаться нищим. Таким образом, вами руководит любовь, мною – алчность, а что касается мести – Бог с ней, она тут ни при чем. Судя по всему, мы с вами естественные союзники.

– Мне возразить нечего, – сказал я. – Что до меня, я полон желания сотрудничать с вами.

Эллисон заулыбался и двинулся прочь от лабораторного стола.

– Рад, искренне рад, что мы пришли к соглашению, – сказал он, пересекая комнату и садясь за письменный стол.

Не прерывая беседы, он взял лист бумаги, склянку чернил и перо и начал писать.

– В скором времени я представлю вас моему главному советчику – великому практику месмеризма месье Эрнесту Вальдемару.

– Буду рад познакомиться.

– Не сомневаюсь, не сомневаюсь, – сказал Эллисон. – План мой таков: вы примете командование кораблем, начнете преследование этих проходимцев и отобьете свою даму сердца.

– Я? Приму командование? – ошарашенно спросил я.

– Да. Ведь вы как-никак военный, это очень кстати.

– Вы шутите? Я же сухопутная крыса, артиллерист… А как же вы?

– Мой организм уже не переносит долгие морские путешествия, – ответил он. – А Гризуолд с дружками, судя по всему, в ближайшее время поплывут в Европу – ведь как раз туда сбежал фон Кемпелен.

– В какую именно страну?

– А это вам сможет подсказать только месье Вальдемар.

– Когда мы побеседуем?

– Его сиделка, мисс Лигейя, познакомит вас с ним в удобный момент.

– Он что – инвалид?

– Да, у месье Вальдемара не все в порядке со здоровьем. Но у него есть достоинства, компенсирующие телесную немощь.

Тем временем Эллисон исписал один лист и потянулся за следующим.

– Так вот, – продолжал он, – этот корабль, его капитан и команда будут целиком в вашем распоряжении. В том числе Петерс и его орангутанг – свою зверюгу он именует Эмерсоном. Прежде чем сойти на берег, я дам вам рекомендательные письма к европейским вельможам и банкирам тех мест, куда вас может привести погоня за Анни.

– А где можно отыскать вас – в случае нужды? – осведомился я.

– Вы, наверное, никогда не слышали о поместье Арнхейм? – ответил мой хозяин вопросом на вопрос.

Я отрицательно мотнул головой.

– Оно находится в штате Нью-Йорк. Я напишу вам на бумажке, как его найти. Надеюсь, вы заглянете ко мне после успешного завершения этого дела. А если в результате вашей деятельности появятся три некролога – это так обрадует меня, что моей щедрости не будет предела.

– Минутку, сэр, – сказал я. – Я намерен спасти Анни. Но убивать кого-либо не собираюсь.

– А я вас и не прошу. Просто я сказал, что три некролога порадуют меня, потому что эти трое – отъявленные мерзавцы. Отчего бы не вообразить ситуацию, когда вы, профессиональный военный, будете вынуждены применить оружие с целью самозащиты. В этом случае я буду вам крайне благодарен – за каждого из них… И трижды благодарен – за всех вместе, – добавил он с улыбкой.

Я кивнул.

– Все мы не более чем пешки в руках Всемогущего Господа, – обронил я, стараясь двусмысленной фразой и Эллисона уважить, и от четких обязательств отвертеться. Так или иначе, улыбка его стала шире, и он милостиво кивнул мне, как будто мы поняли друг друга без слов.

Я встал и, в свою очередь, зашагал по каюте, приводя в порядок смятенные мысли. Эллисон тем временем продолжал писать рекомендательные письма.

– Вы передаете мне командование кораблем целиком и полностью? – спросил я через некоторое время.

– Капитан Ги будет вести корабль и отдавать приказы команде, как и прежде, – ответил Эллисон, не отрывая взгляда от бумаги. – Ему и в голову не придет противиться воле владельца судна. Так что он будет подчиняться вашим приказам беспрекословно.

– Хорошо, – сказал я. – А то я ничего не смыслю в морском деле.

– От вас требуется одно – указывать ему, куда плыть и когда прибыть в нужное место.

– А это мне будет подсказывать месье Вальдемар?

– Да, и мисс Лигейя будет передавать вам его указания.

Тут Эллисон на несколько мгновений оторвался от писания:

– Если у вас возникнут затруднения, рекомендую обращаться к Дирку Петерсу. У него грубые манеры, не спорю. Образованием он не блещет, да и на вид – неотесанный мужлан. Однако это преданный мне и весьма смекалистый малый. Нет такого человека на корабле, кто бы посмел хоть слово сказать ему поперек.

– Охотно верю этому.

Я взял графин с вином, подошел к лабораторному столу, нашел стакан нормального размера и наполнил его. Краем глаза я заметил, что Эллисон опять перестал писать и наблюдает за мной. Когда я сделал большой глоток, он испуганно тряхнул головой и отвел глаза.

– Ну и ну! – протянул он, имея в виду мою экзотическую для этого мира способность поглощать невиданное количество алкоголя. Когда я сделал еще глоток, его вдруг осенило, и он спросил: – Вас что-то гложет? Признавайтесь.

– Да, – ответил я. – Штука в том, что я отплываю, не взяв увольнительную в форте Моултри.

– Ах, вот в чем дело. Вы всерьез воображаете, что вам дадут увольнительную для осуществления такого фантастического предприятия? Или что у вас будет время попросить ее?

– Нет, – ответил я. – Я понимаю ситуацию. Но в общем и целом мне служба нравилась, и очень неприятно выглядеть в глазах начальства дезертиром. Я бы хотел написать письмо своему старшему офицеру с просьбой об отпуске по неотложным личным делам.

Эллисон на мгновение-другое задумался, потом расцвел новой улыбкой.

– Ну что ж, – сказал он, – черкните письмецо, а я возьму его с собой на берег и прослежу, чтоб его доставили по назначению. Разумеется, вы имеете полное право подписаться именем Эдгара Аллана По.

– О Боже, я об этом как-то не подумал…

– С другой стороны, я могу переговорить с моим другом-сенатором и устроить так, что вас незамедлительно уволят из армии.

– Возможно, так будет лучше…

– Тогда договорились. Необходимые бумаги будут дожидаться вас в Арнхейме. Так что поскорее кончайте с нашими врагами – и милости просим в мою усадьбу.

Эллисон подмигнул мне, взял перо и снова застрочил по бумаге. Я продолжал расхаживать по каюте и обмозговывать ситуацию. Через некоторое время я откашлялся.

Он поднял взгляд на меня.

– Да?

– А где я буду жить?

– Да что тут долго думать. Здесь и разместитесь – после того как я покину корабль. – Он промокнул законченное письмо, сложил его и отложил в сторону. – А я сойду на берег довольно скоро.

Я показал пальцем на свою сорочку. На мне был штатский прогулочный костюм, не очень представительный.

– К сожалению, не имел возможности переодеться, – сказал я. – И мне не по себе, что я пускаюсь в такое трудное путешествие без смены одежды…

– А вы поройтесь в здешнем гардеробе, – предложил Эллисон, широким жестом указывая на шкаф и пару сундуков – один у койки, другой в углу каюты. – Там наряды на все случаи жизни и разных размеров.

Пока я исследовал гардероб, он спросил меня:

– Если я не ошибаюсь, вы старший сержант?

– Так точно.

– Стало быть, вы в армии не первый год?

– Да.

– А в кавалерии доводилось служить?

– Доводилось.

– И с саблей умеете обращаться?

Еще бы я не умел – сколько нас гоняли по жаре на плацу, сколько тыкв и чучел порублено!

– Да, я же служил в полку береговой охраны – там все сплошь отменные рубаки.

Он вопросительно воззрился на меня: шучу я или говорю серьезно? Я и на самом деле шутил, хотя в этой шутке была большая доля правды.

– Сабля – славное оружие, – наконец сказал Эллисон, – если уметь ею пользоваться. Бесшумное оружие. В арсенале капитана Ги предостаточно холодного оружия на случай, если вы вздумаете попрактиковаться.

– Спасибо.

Настала моя очередь взглянуть с лукавым прищуром, ибо с моего языка сорвался вертевшийся на нем вопрос:

– А сами вы часто пользовались этим «бесшумным оружием»?

– Спрашиваете! – сказал он. – В мои юные годы я от души помахал саблей в Карибском море.

– В качестве кого?

– Да кем я только не был! Служил на разных кораблях.

– А мне показалось, что вы страдаете от морской болезни.

– В молодые годы я ее и знать не знал.

– А на каких кораблях вы служили? – полюбопытствовал я.

– На купеческих, разумеется, – сказал он, словно просыпаясь от своих мечтаний и улавливая, к чему я клоню своими вопросами. – Разумеется, на купеческих.

– Думаю, немного практики мне не помешает, – сказал я.

Верно ли я подметил веселую искру в глазах Эллисона? Мысленно я закрыл его правый глаз черной повязкой, повязал лоб красной косынкой, пририсовал бороду, сунул в руку кривую саблю… А что! Лет сорок назад он вполне мог ходить на судне под пиратским флагом!..

Пока мой хозяин дописывал рекомендательные письма, я покопался в гардеробе, нашел среди дорогих нарядов несколько штанов и сорочек попроще, а также пару подходящих сюртуков – один светлый, другой темный. Я примерил красновато-коричневую рубаху и черные штаны – размер подходил, и я решил в них и остаться.

– Ага, хороший выбор. Выглядите молодцом, – сказал Эллисон, расписывавшись в конце последнего письма и поднимая глаза на меня. – А сейчас я покажу вам свой тайник, куда мы временно спрячем эти письма. Затем я представлю вас мисс Лигейе и покину корабль.

– Спасибо за все, сэр, – сказал я.

Все свои обещания он выполнил. Вот так я и познакомился с Сибрайтом Эллисоном, владельцем поместья Арнхейм.

Туман прокрадывался выше, к самому окну, а он тем временем писал:

Ветер разгонял туман, краешек луны завиднелся в просвете. Он упрямо сочинял, пока не довел работу до конца.