Флюорография
Как выйти из дома? В том то и дело, что никак! Я уже и в магазин выходил и к товарищу в больницу, а что сочинить, когда не пускают? У двери прям стоят, и еще полотенцем хлещут?
Я вынужден истории какие-то придумывать! Изображать боль в пояснице, чтобы Зина отпустила меня к доктору. А мне бы только из дома выйти и попасть на встречу с товарищами. Да мне вообще непонятно! На работу значит, пожалуйста, иди хоть с пяти часов утра и до поздней ночи, а как отдохнуть в кругу друзей, так нет!
Так Зина хочет занять меня как-то, чтобы я с молотком скакал, с наждачной бумагой! Позабыл про товарищей, про своих, а мне противно все это! То ей дуршлаг подержи, то стремянку, то с балкона белье принеси. Мне не присесть!
Так я каждый день диван переставляю, то к одной стене его придвину, то к другой. А Зина довольная, звонит своим подругам, рассказывает какой я молодец, диваны туда-сюда таскаю, на месте не сижу!
Да я поизмотался весь! Не знаю, как из дома уйти, как присоединиться к культурному отдыху.
– Зина, – говорю я, – у Гены жена родила.
– И что теперь? – как будто бы не понимает она.
– И то! – говорю я. – Надо кроватку собрать, полы помыть, окна! Чтобы Галя приехала из роддома в чистую квартиру.
– Ну, надо же! – не верит Зина.
– Мне надо клей обойный купить, – говорю я, – мы будем обои клеить в прихожей, а Генка за ванночкой побежал, за пеленками…
– Пусть бутылочки сразу купит! – запереживала Зина. – И соски!
– Так что, – говорю я, а сам валик ищу малярный, – я побежал, надеюсь, что к выписке успеем…
– Ой, ну какое же счастье! – радуется Зина. – А ты надолго?
– Да откуда ж я знаю? – удивляюсь я. – Может, еще стены придется красить, – я быстро надел ботинки и выскочил за дверь.
– А кто родился-то? – Зина выскочила за мной на лестничную площадку.
– Девочка! – придумал я. – Три четыреста пятьдесят!
Выбежал я на улицу, а мне не верится, что я на свободе! Что мне не надо диван перетаскивать, ведра с плиты снимать, на Зину смотреть весь вечер. А я устал! Так она никуда не уходит! Сидит возле меня, караулит, будто я ее собственность! Будто я пылесос.
Да у меня зла не хватает! Нет бы, к подругам сходить, на курсы макраме, в парикмахерскую. Нет! Волосами завешается, и будет сидеть. И как мне жить с ней? Да я вообще расстроился, думаю, а что если вернуться и сказать ей всю правду?
Зина, сказать, никто не родился, извини. У Гали то голова болит, то ей некогда, а я хотел просто с товарищами повидаться, выпить, посмеяться…. Только ты бы не отпустила меня никуда, и поэтому я наврал. Прости. Ну а что мне делать? Чтобы уйти из дома я буду все время врать?
Все время придумывать? Что у всех понародились дети, что Миха ногу сломал, а Кольку бросила жена, и он чуть ли не прыгнул с балкона? Я же все делаю, и мусор выношу, и половики трясу и работаю еще при этом. Не надо забывать! И что же, я не могу с товарищами встретиться? Могу!
Да и Зина. Сварила борщ и, пожалуйста! Иди куда хочешь! Я ее нисколько не держу. Хоть на концерт, хоть на выставку. Надо иди и сказать правду! Развернулся я и домой пошел. Захожу в квартиру, смотрю, а у порога две пары женских туфель стоят. Прохожу дальше, смотрю, за столом Зина сидит с двумя бабами и одна из них Генкина Галя!
– Ой, – говорит эта Галя, – да давайте я позвоню, и через десять минут они приедут. Красивые, загорелые, молодые, что мы сидим просто так?
– Да правда что! – обрадовалась другая баба с рыжими волосами.
– Да как-то неудобно, – заволновалась Зина. – А они хоть нормальные?
– Они порядочные, – уверяет Галя. – Я с ними в поезде познакомилась, когда от мамы ехала из Воронежа. Хорошие спортивные ребята, мастера спорта, не курят, не пьют…
– Так, а что же мы делать-то с ними будем? – удивляется Зина. – Щами их кормить?
– Да ты хоть на мускулы посмотришь, – уговаривает Галя. – Я так всю дорогу смотрела, потом три ночи не спала. У Гены у моего таких нету, да и у Валеры твоего тоже!
– Надо звонить! – настаивает рыжая баба. – Может, это моя судьба?
– Где телефон? – спрашивает Генкина Галя. – Они нам шампанского принесут, торт.… Наши же мужья нам торты не покупают, – тут они все вместе тяжело вздохнули. – Поедим хоть конфет шоколадных, посмеемся, – не успокаивается Генкина Галя.
– Звони! – не выдержала Зина. – Я хочу торт и шампанского!
А я вообще стою и не верю. Думаю, может мне за Генкой сходить? А пусть посмотрит, чем жена его занимается, когда он культурно отдыхает с товарищами. А она в поездах знакомится! Телефоны берет от мужиков, потом им названивает и приглашает в гости к замужней подруге.
Вышел я тихонько за дверь. Что делать? За Генкой идти? Или пойти постоять в подворотне, а через часик нагрянуть? Посмотреть, как они будут смеяться? Как будут конфеты жрать? Или пойти занять денег и купить Зине бутылку шампанского и торт? А я и не знал, что у нее такие желания!
Она же говорит капусты купи, молока, сметаны, а почему бы не сказать правду? Или думаю, пойти к товарищам и спокойно провести с ними вечер? А Зина пусть веселиться. Пусть! Побежал я к товарищам скорей, думаю, расскажу им, как я домой вернулся, как прощения хотел попросить, а там такое!
А у Михи уже все собралися, меня увидали, обрадовались. Генка смотрю, сало сидит, нарезает и даже не знает, что его Галя спортсменов с шампанским ждет и не где-нибудь, а у Зины!
– Мужики, – говорю я, – что делать? Я обманул Зину. Сказал ей, что Галя Генкина родила, и нам надо обои поклеить, – я показал всем малярный валик. – И что вы думаете? Зина меня спокойно отпускает, еще спрашивает надолго? А откуда я знаю?
– Да как моя Галя родит, – удивляется Генка, – если у нее голова болит и ей все время некогда?
– Наливайте мужики, – говорит Миха, – что сидеть?
– Вышел я из квартиры, – говорю я, – и вдруг понял, что не хочу жить во лжи. Не хочу! – я с отчаянием опрокинул стопку и захрустел малосольным огурцом. – Вернулся я домой, думаю, скажу Зине правду, что Галя не родила, и я не к Генке пошел обои клеить, а к Михе. Что мне нужны товарищи мои, – я обвел всех любящим взглядом, – и она не имеет права лишать меня отдыха с коллективом!
– Не имеет! – поддержали все.
– Вернулся я домой, – продолжаю я, – и вдруг слышу на кухне разговор. Твоя Гена Галя, которая должна быть в роддоме сидит с Зиной и с еще одной бабой за столом, выпивает и предлагает позвонить каким-то спортсменам и пригласить их к Зине в гости…
– Так моя Галя, – не может поверить Генка, – поехала к сестре шить шторы!
– Этих спортсменов Галя встретила в поезде, – говорю я, – когда ехала от мамы. У них есть и мышцы и мускулы, сказала она. Они не курят, не пьют, поэтому она взяла у них номер телефона, чтобы встречаться с ними и смотреть на их загорелые молодые тела!
– Наливайте мужики, – говорит Миха.
– А я не пойму, – говорит Генка, – почему Галя такая грустная приехала, и сидит она и вздыхает, и на меня как-то странно смотрит. Так конечно! Я же не спортсмен! Куда мне!
– Но самое главное, – я снова опрокинул стопку и с грустью стал жевать сало, – моя Зина согласилась. Я хочу шампанского, и торт сказала она, наши же мужья нам торты не покупают, а эти купят!
– Можно подумать, они голодные сидят! – стал возмущаться Колька.
– И что нам теперь делать? – спрашиваю я. – Пойти домой и посмотреть на них? Как они там веселятся вовсю?
– Надо идти! – засобирался Генка. – И набить им всем морды!
– Так они же спортсмены! – заволновался Колька.
– А если нам с Генкой пойти в магазин, – говорю я, – купить шампанского и торт? Гена будет ждать дома Галю, отжиматься и качать пресс, и когда она придет, то увидит, как он занимается со штангой, а на столе ее ждет сюрприз! Она очень удивится, выпьет шампанского, и у нее пройдет голова. И через девять месяцев она действительно окажется в роддоме, а мы будет клеить обои и мне не придется врать!
– Да не буду я отжиматься, – говорит Генка, – мне больше заняться нечем!
– Ты можешь начать с упражнений для спины, – советует Гошка. – А пусть Галя увидит, что ты тоже занимаешься спортом! Что ты нисколько не хуже!
– А почему я хуже-то? – удивляется Генка.
– Так, а чё Галя сразу-то за спортсмена не вышла? – не понимает Колька. – Выходила бы, да и жила. На мускулы бы смотрела!
– Да пусть она хоть завтра выходит! – в сердцах восклицает Генка.
– Сегодня ей спортсмены нравятся, – говорит Миха, – завтра пилоты, послезавтра анестезиологи. И что? Вышла замуж за механика, так будь добра живи!
– Никуда не ходите, мужики! – запереживал Колька. – Это в поезде все кажется таким романтичным, а в жизни все не так! Я как-то от мамы ехал из Саратова и познакомился с одной прекрасной очаровательной женщиной. Так она мне и чай принесла, и пирожки домашние с капустой и полночи мы напротив друг друга лежали и шептались…
– Шептались? – а мне поверить не можем, что Колька в поезде шепотом разговаривал!
– Я домой-то приехал, – рассказывает Колька, – и не могу! Охота ей позвонить, охота увидеть. Сказал жене, что мне надо флюорографию сделать, а сам побежал скорей в автомат! Звоню, а руки трясутся, ноги подкашиваются. Лена, говорю, а она говорит, пиши адрес. Я тебя жду!
– Да ты что? – а нам не верится, что все так просто!
– Я к ней прихожу, – говорит Колька, – она меня встречает в красном пеньюаре, на столе шампанское, на кровати лепестки роз. Я в первый раз такое увидел!
– Прям лепестки? – а нам вообще непонятно. Зачем?
– И как давай, она прыгать возле меня, – говорит Колька, – как давай скакать. Ты говорит, будешь голодным охотником, а я буду непослушной маленькой овечкой, которая убежала от пастушка. Я сейчас говорит, спрячусь, а ты будешь меня искать.
– Вот здрасьте! – а мы вообще удивлены весьма.
– Мне пора домой, время десять, – говорит Колька, – а она залезла в шкаф! Ты говорит Коля злой разбойник, а я робкая невинная девушка, переживающая расставание с родителями. И пока она сидела в шкафу, я убежал!
– А как же флюорография? – не понимаем мы.
– Так она разыскала мой номер телефона, – говорит Колька, – стала названивать мне домой, рыдать в трубку, угрожать, что если я не приду к ней сейчас же, она спрыгнет с пятого этажа!
– Да ты что? – а мы даже не знали, что бывают такие нервные люди.
Так, а что удивляться, если она оторвала лепестки от роз, да еще кинула их на кровать! Додумалась!
– Целый месяц она трепала мне нервы, – говорит Колька, – выслеживала меня после работы, признавалась в любви, говорила, что жить без меня не может, что нам нужно поговорить. Я приходил к ней домой, думая, что мы поговорим, а она доставала веревки и говорила, свяжи меня ими крепко-прекрепко, как будто бы я советская разведчица, попавшая в немецкий плен, а ты унтер офицер с Либхерштрассе. Ты тайно в меня влюбился и рискую своей жизнью, развязал их!
– Нам такого никто никогда не говорил… – в растерянности говорим мы.
– Так что эти спортсмены, – говорит Колька, – прекрасные только в поезде. А в жизни ничего хорошего! Так что сидите, мужики вместе с нами, Миха наливай!
А мы с Генкой забыли совсем, что наши жены со спортсменами сейчас шампанское пьют и конфетами заедают. Да и пускай! Что мы, будем бегать смотреть за ними? Выпили мы, посидели.
– Так, а где эта женщина-то? – спрашиваю я.
– Не знаю, – вздыхает Колька. – Ездит, наверное, по поездам, находит таких, как я…
– Так и Галя, – говорю я, глядя на Генку, – тоже ведь по поездам ездит!
– Да откуда у Гали такие фантазии? – удивляется Генка.
– Ну да, – говорю я. – Она же только шторы может у сестры шить!
И как-то грустно-грустно нам стало.… Посидели мы еще, помолчали, да и по домам разошлись. Я пришел весь в раздумьях, смотрю на Зину, а она, как ни в чем не бывало, лежит, телевизор смотрит.
– Ну что? – говорит. – Наклеили?
– Наклеили, – говорю я, а сам по сторонам смотрю.
Может, думаю, пока меня не было, все в шкафах тут сидели? Веревками друг друга связывали?
– Ой, – причитает Зина, – а я пока белье перестирала, пока бульон сварила на завтра.… Иди мне ноги намажь…
Пришел я к ней с мазью, а она на меня смотрит как-то странно.
– Валера, – говорит, – а давай я будто бы ногу подвернула в лесу, а ты лесник. Добрый, старый лесник с седой бородой. Ты сейчас достанешь мазь из котомки, и будешь мазать мне пятки…
– Зина, – опешил я.
– Ну, хорошо, – говорит она. – Тогда я буду молодой неопытной девушкой, которая заблудилась в лесу. Ау, ау, – ни с того ни с сего прокричала она. – А ты будешь доктором. Добрым веселым доктором, детским педиатром! Ты тоже заблудился, а как вас зовут? – игриво спросила она.
– Меня? – не понял я. – Меня Валерой зовут. Ты что, пила?
– Здесь так жарко, – говорит Зина, обмахиваясь газетой. – Валерий, а вы слышали, что в этом лесу живут разбойники? Они отнимают деньги и лекарства. Ой, – она испуганно стала оглядываться по сторонам, – слышите? Я слышу чьи-то шаги.… Это они!
– Зина, – а я начинаю понимать, что она пьяная!
– Идите скорее сюда, – она схватила меня за руку и стала затаскивать на диван. – Какой же вы неповоротливый! Давайте накроемся одеялом, только не вздумайте чихнуть, – она набросила на нас одеяло и стала шептать в темноте какие-то неприличные слова.
А я вообще не понимаю, что с ней происходит! Всегда была спокойной разборчивой женщиной, а тут вдруг здрасьте! Так, значит, Генкина Галя дозвонилась до спортсменов, те приехали с шампанским и они тут прыгали, скакали, прятались по шкафам! Те свои мышцы показывали, мускулами перед ними трясли.
– Зина, – говорю я, выбираясь из-под одеяла, – а хочешь, я пойду сейчас и куплю тебе шампанского?
– Что? – не верит она и снова набрасывает на меня одеяло. – Они уже близко! Я слышу шаги!
– А хочешь торт с орехами и шоколадом? – спрашиваю я.
– Торт? – не может понять она. – Валера, скажи мне сразу, у тебя кто-то есть?
– Да никого у меня нету, – говорю я, а мне уже душно. Да я вообще задыхаюсь!
– Нет-нет! – говорит она и чуть не рыдает. – Скажи мне правду! Ты был у нее?
– Да я у Михи был, – говорю я. – И обои я Зина не клеил, я выпил сто грамм и домой пришел. Так давай я за шампанским схожу, – я соскочил с дивана и стал одеваться. – Выпьем с тобой за дружбу за нашу.
– За дружбу? – а Зине невдомек, что я не капусту хочу купить. Не кусок колбасы. Не ставриду в масле! – Ну, интересно, – она стала разглядывать меня с ног до головы. – И кто же она? Продавщица из бакалеи?
– Ну, все, я пошел, – я поцеловал ее в щечку. – Скоро приду. Ты будешь медсестрой, а я пожарником…
– Я все поняла! – она спрыгнула с дивана и схватила меня за рукав. – Ты снова пошел к товарищам, да? Не наговорился еще? Не напился? А я понять не могу, куда ты собрался, за каким таким тортом!
– Зина…
– Да иди ты куда хочешь! – она толкнула меня со всей силы. – Я-то дура поверила, а тебе же лишь бы из дома уйти! Так иди! – она распахнула со злостью входную дверь. – Иди!
– Зина… – опешил я.
– Не надо мне ничего, слышишь? – она стала выталкивать меня за дверь. – Ни шампанского, ничего! Надо же! В магазин он пошел! За тортом! Иди-иди! – она вышла за мной на площадку. – Как же ты заврался, ни стыда у тебя нету, ни совести! Ну что ты стоишь? – она посмотрел на меня злобным взглядом. – Иди к своим дружкам забулдыгам, ты же без них жить не можешь!
– Да я в магазин пошел, Зина!
– Хватит! – она в отчаянии встряхнула волосами и с грохотом закрыла за собой дверь.
Спустился я вниз по лестнице, вышел во двор. Как же так? Мне придется к Михе идти, а что делать? Пришел я к Михе, а у него уже Гена сидит, сало режет.
– Я же, – говорит, – домой пришел, а Галя скучная сидит, на меня даже не смотрит. Я говорю, давай я в магазин схожу, шампанского куплю, а она очень удивилась, не может поверить. А что тут такого? – он посмотрел на нас. – Я что, уже шампанского своей жене не могу купить? Так она такой скандал закатила, ты говорит, не в магазин пойдешь, а к товарищам.… Выгнала меня из дома и где мне теперь жить?
– Меня Зина тоже выгнала, – говорю я. – А что мы сделали? Ну что?
– Да поживите вы у меня, – успокаивает нас Миха. – А жены никуда не денутся, наливай.
Выпили мы, закусили, и так обидно мне стало. Мы ведь ничего не сделали!
Я так вообще хотел пожарником стать…