Часть вторая. Переступая черту
Глава 26
Пожалуй, это был худший Новый год в жизни Грэга Фишвика, если не считать той зимы в детстве, когда он подхватил тяжёлую простуду и был вынужден сидеть дома, наблюдая из окна, как другие дети резвятся на снегу и лепят снеговиков. Только масштабы и суть проблем несколько изменились. Литературный агент бросил его на съедение стае стервятников, после чего так ни разу и не позвонил. Грэг порвал с девушкой, которую успел по-настоящему полюбить. Наконец, доктор сообщил ему о том, что писатель нуждается в пересадке сердца.
Полночь Грэг встретил в полном одиночестве, не считая Молли, которая уютно устроилась на диване и видела известные только ей кошачьи сны. Единственной радостью стало окончание работы над четвёртым романом, и теперь распечатанный на бумаге текст лежал на столе, дожидаясь многочисленных редакторских поправок. На титульном листе значилось название новой книги: «Эхо ужаса».
Писатель приблизился к оконному стеклу и посмотрел на взметающиеся вверх огни праздничных фейерверков, разрывающих темноту ночи и свидетельствующих о радости человечества, переступившего на очередную ступень длинной лестницы Времени. «Возможно, это мой последний Новый год», – мысль походила на театральную реплику из трагедии, написанной рукой неопытного драматурга. Мужчина отвернулся от окна.
Если он откажется от пересадки сердца, то у него, согласно прогнозу доктора Троутона, останется примерно полгода. Вполне достаточно, чтобы написать ещё один роман. И если он приложит все усилия, то читатели получат его предсмертное magnum opus [лат. главное произведение], которое объединит в себе весь художественный опыт Грэга Фишвика.
Первое января – отличная дата для зачатия очередного произведения, ведь первое предложение в романе, по аналогии с появлением человека, есть не что иное, как своего рода зачатие. У Грэга уже давно существовала идея для серьёзной книги, но он дважды отбрасывал её, принимаясь за ту работу, которая была угодна издательству. Писатель под чутким руководством Ленарда заключил контракт с «Кристалл и Мобб» на две книги, так что «Прятки со смертью» и «Эхо ужаса» позволяли выполнить все обязательства по данному соглашению.
Ни разу в жизни Грэг не садился за компьютер с целью что-то написать так поздно, но разве жизнь дана не для того, чтобы время от времени создавать исключения из правил? Он запустил текстовый редактор, и перед ним на мониторе появился виртуальный лист бумаги. Он пугал и манил одновременно. Мужчина знал, что лишь от него, от автора, зависит появление определённой последовательности букв, обладающих почти магической силой – из ничего порождать нечто.
Белое пространство преобразилось, наполняясь смыслом. Из пустоты начал возникать новый роман.
* * *
Утром Грэга разбудил настойчивый телефонный звонок. Когда он всё-таки отыскал в себе силы подняться, чтобы дотянуться до трубки, мир утренней тишины был взорван голосом Ленарда. Литагент разразился настоящим многословным потоком, прежде чем писатель прервал его речь и попросил повторить уже сказанное немного медленнее.
– Грэг, тот неловкий случай… – человек на другом конце линии сбился. – Я не хотел, чтобы всё так получилось. Ты не должен думать, что я подставил тебя. Они обвели меня вокруг пальца, как какого-нибудь школьника. Они специально втянули меня в эту глупую провокацию.
– Остановись! – потребовал мужчина. – Давай ближе к делу.
– Грэг, я приложил все усилия к тому, чтобы помочь тебе.
– Помочь мне?
– Я знаю, что тебе требуется пересадка сердца.
– Плохие вести не стоят на месте, – заметил писатель. – Но я хочу отказаться от операции.
– Грэг, ты спятил? Трансплантация – это твой единственный шанс! И я уже договорился с нужными людьми, чтобы тебя немного продвинули вперёд по списку ожидания. С учётом разных групп крови в данный момент ты являешься девятым претендентом на донорское сердце. Правда, вопрос потребует некоторых финансовых решений, но в преддверии появления на прилавках твоего третьего романа под эгидой «Кристалл и Мобб» у тебя с этим особых проблем не возникнет.
– Подожди, Ленард. Я искренне благодарен за проявленную тобой заботу, но повторюсь, если ты не расслышал: я не собираюсь ложиться на операционный стол.
– Грэг, ты так говоришь, потому что продолжаешь обижаться на меня из-за элитарного клуба читателей?
– Забудь об этом чёртовом клубе, потому что он здесь ни при чём.
– Тогда в чём дело?
– Дело во мне, – писатель ощутил неимоверное желание немедленно прекратить разговор и положить трубку. Литагент хотел услышать от него определённые формулировки, которых у Грэга Фишвика пока не было. В самом деле, почему мужчина отказывался от представившейся возможности спасти свою жизнь посредством сложного хирургического вмешательства?
Ответом могло бы послужить единственное слово.
ПРЕДЧУВСТВИЕ.
Могло бы, но не послужило, потому что Грэг так и не наткнулся на него в глубокой шахте словесной руды.
– Возможно, со временем ты переменишь своё мнение, – со вздохом произнёс литературный агент. – И ещё. С Новым годом тебя, Грэг.
– Спасибо, Ленард. И тебя тоже, – ответил мужчина.
Глава 27
После нескольких дней, проведённых в добровольном заточении, Грэг наконец-то покинул пределы квартиры и вышел на улицу. Он с удовольствием вдохнул прохладу зимнего воздуха, отчего у него слегка закружилась голова. Пьянящая свежесть морозного дня позволила ему отбросить в сторону неприятные мысли, осаждавшие его в последнее время.
Бесцельная прогулка привела мужчину к тому самому кафе, где он впервые познакомился с Кейси Мэрридж. Писатель открыл дверь и услышал знакомый звон колокольчика, приветствующего каждого посетителя. Он присел за столик, куда в прошлый раз подошла незнакомка в синей вязаной шапочке с сумочкой и книгой. Грэгу показалось, что с тех пор прошло немало лет. Сегодня он повторил заказ: чашка горячего кофе со сливками и сандвич с сыром.
Место напротив пустовало. Грэг Фишвик посмотрел перед собой и представил, как в кафе входит девушка и просит у него автограф. Эпизод, отложившийся в памяти во всех подробностях, не вызвал ничего, кроме щемящей тоски. Он как будто видел себя со стороны, сожалея об утраченном счастье.
По радио играл давний хит группы One Republic «Поздно просить прощения», и Грэгу показалась, что эта песня написана именно о нём. Он одними губами принялся повторять вслед за Райаном Теддером, вокалистом музыкальной команды, слова припева. Ему даже пришла в голову мысль о том, чтобы как-то использовать эту песню в последней книге. Грэг нередко прибегал в своём творчестве к такому литературному приёму, чтобы в нужный момент подчеркнуть то или иное настроение описываемых героев.
Мужчина представил, как главный герой погибает в конце романа, а неподалёку раздаются плавные звуки мелодии и грустные слова:
…поздно просить прощения, слишком поздно…
– Сэр, вы в порядке? – обратилась к писателю официантка. Она заметила, как он на протяжении нескольких минут неподвижно сидит над опустевшей чашкой и не замечает ничего вокруг.
Конец ознакомительного фрагмента.