1
Эта история началась в последний вечер моей работы электромонтажником в торговом центре. Моя основная задача – стоять на стремянке на высоте пять метров, крутить отверткой и зачищать электрические провода. Удивительная работа. Я не сразу понял всех ее прелестей, и, когда шеф закрепил за мной торговые центры, я немного расстроился, так как работать в них можно только по ночам (днем ходят толпы людей).
Год назад я работал менеджером по продажам в средней руки конторе, торгующей кабелем. Нам звонили в отдел продаж, я уточнял детали поставки, выписывал счет и оформлял продажу. Компания существовала уже лет десять и, как это часто бывает, имела основную прибыль от пары крупных клиентов. Однажды один крупный клиент купил другого крупного клиента, и у нас стал всего один клиент, от которого зависел весь бизнес. Потом клиент перешел к другому поставщику, и весь бизнес кончился. Денег не стало, телефон практически перестал звонить, и нас уволили.
Я начал рассылать резюме, но ничего стоящего не предлагали. Выписыватель счетов в мелкой конторе – не самый ценный опыт. Можно сказать, я ничего не умел: только распечатывать счета и вести праздные разговоры с такими же горемыками.
Через пару недель после конца нашего кабельного болота мне позвонил старый приятель Коля Старцев и предложил работать электриком в паре. И я пошел. Первым моим заданием было перемонтировать электропроводку в подвальном помещении. Там почему-то не было даже освещения. Я принес автомобильный аккумулятор, подвесил лампочку и разогнал крыс…
Уже полгода я работаю с Колей – отличным парнем, отцом двоих детей. Тружусь, мечтаю и жду, когда… поменяю эту работу. Почти месяц как я снова отправляю резюме веерной рассылкой и даже поместил его для всеобщего обозрения, но за последние две недели ни одного звонка. Будущую работу я вижу как менеджер по продажам, который сидит в офисе, пьет кофе и зарабатывает семьдесят тысяч в месяц. Какое это счастье – сидеть на окладе! На зарплате! Не побоюсь этого слова, – на «получке»!
Я боюсь электричества. Меня охватывает ужас, когда нужно лезть в электрощит и работать в нем. Схемы электропроектов часто не соответствуют тому, что видишь. После монтажа страшно включать рубильник, потому что может закоротить, заискрить и долбануть. Такое ощущение, что почти всё электрохозяйство – результат бюрократии, халатности, случайности и разгильдяйства тех, кто обслуживает, и кто им пользуется.
Итак, я работаю с Колей. Мы начали в десять вечера, сразу после закрытия торгового центра. Множество людей потянулись в него через служебные входы: уборщики, носильщики, электрики, сантехники, распаковщики товара, строители и другие, те, кто за копейку насущную готовы выполнять черновую работу, чтобы на следующий день жители города снова устремились в блеск и очарование торгово-развлекательного центра делать покупки, отдыхать с семьей или просто побродить.
На часах – одиннадцать. Стоя на стремянке, я укладываю кабель в лоток на стене. Ноги гудят, руки отекли. Коля ушел договариваться с дежурным электриком об отключении электричества в бутике.
Вдруг слышу снизу характерный звук «дзук!» – так бывает, когда стеклом по железу стукнут. Я смотрю вниз и вижу двух девушек в белых халатах, которые, задрав головы, смотрят на меня.
– Простите. Хотим вас попросить открыть нам.
Смотрю на них сверху почти вертикально. В руках брюнетки бутылка вина и штопор.
Я не определил, кто попросил: брюнетка или очкастая блондинка. Что отвечать в таких случаях? Две незнакомых девушки просят открыть бутылку: помочь или выгнать? Их белые халаты меня успокоили, задав профессиональный настрой. Остаток кабеля я одним махом закидываю в лоток и спускаюсь на серый кафельный пол бутика. Теперь я вижу, что это две продавщицы из соседней аптеки. Аптекарши? Провизоры?
– А ваш друг где? – спросила брюнетка. Чернявая. Улыбается. Черные волосы собраны в хвост. Идеальная кожа.
– Ушел отключать напряжение в электрощите на этаже.
– Поможете? – она протягивает бутылку и штопор.
Я беру штопор и вкручиваю его в пробку. Идет туго. Хрусть! Пробковая рукоятка штопора отваливается от спирали и остается у меня в руках. Хорошо, что не проткнул руку.
Суечусь и пытаюсь вкрутить спираль штопора в пробку, но она упорно не хочет вкручиваться. Сил мало в руках после размотки кабелей.
– Привет! – слышу за спиной Колин голос. – Договорился с электриком. Он разрешил на два часа обесточить. А вы что делаете?
– Пытаюсь открыть, – я показываю сломанный штопор. – Девушки попросили помочь.
Чернявая и Очкастая поздоровались с Колей.
– Так не откроешь. Давай сюда, – Коля берет у меня бутылку, вытаскивает из кармана саморез, отверткой вкручивает его почти по самую шляпку и плоскогубцами вытаскивает пробку. «Чпок!»
Мне кажется это несолидным понтом, наигранностью. Мы грязными руками таким неуклюжим способом откупориваем бутылку девушкам в белых халатах. Однако у девушек это, наоборот, вызывает восторг, и они сразу предлагают присоединиться к ним. Я ляпнул:
– На четверых одной бутылки мало нам будет.
Коля так ошарашено посмотрел на меня, что я решил мгновенно спасти ситуацию и снова ляпнул:
– У нас много работы.
– У нас тоже много. Сегодня инвентаризация. Мы уже половину посчитали. Часа вам хватит закончить? – спросила Чернявая. – Сейчас пол-одиннадцатого… Давайте в половине двенадцатого у нас.
– Хорошо, – азартно сказал Коля и взлетел по стремянке вверх.
Мы стали лихорадочно разбирать решетчатый подвесной потолок «грильято», прокидывать кабель и расключать его по клеммам. Работали как никогда слаженно и продуктивно, шутка ли – две девушки позвали «посидеть, отдохнуть, выпить». В половине двенадцатого мы были в аптеке и разливали вино. Конечно же, мы были потные, с пыльной головой и грязью под ногтями, но деваться некуда. Да и девушек это особо не волновало.
За витриной аптеки был коридор и несколько помещений. Мы расположились в «Помещении для персонала». В комнате: потертый кожаный диван, два стула, столик с чайником, микроволновка и кулер с водой. Даже здесь пахло какой-то особой хирургической чистотой.
Быстро в два присеста вчетвером опустошили бутылку красного. Потом откуда-то появилась водка. Флирт. Ржач. Через полчаса я оказался на диване с Чернявой, а Коля ушел с Очкастой в соседнюю подсобку с надписью на двери «Материальная комната». Охи-вздохи у Очкастой из-за стены были гораздо сильнее, чем у моей Чернявой, и это меня немного напрягало, ибо мне хотелось быть настоящим мачо и взять в плен свою добычу, которая сама прибежала. Инстинкт охотника у меня давно отсутствовал.
Уходили мы уже под утро. Чернявая с Очкастой уехали на такси, а мы с Колей погрузили на дебаркадере в его «Газель» стремянки, инструмент и уставшие, расслабленные поехали по ночному городу домой.
Коля много лет работал на этой самой грузовой «Газели» и был тем самым газелистом, о которых саркастически рассказывают таксисты в анекдотах. Коля постоянно материл свою рабочую лошадку, и эта ненависть крылась в образе жизни, который он вел. Он как-то рассказал мне про «газелистов»: «Леха, „газелист“ – это самое дно. Хуже не придумать. И это не только работа за баранкой и работа у самого себя грузчиком, этот твой статус и на семью перекладывается: в парк с детьми – едешь на „Газели“, на природу – тоже на „Газели“, за покупками в „Ашан“ – на „Газели“, на вокзал встречать тещу – тоже на проклятой кормилице-Газели. Ты не можешь вырваться из этого круга и побыть нормальным человеком. И, кажется, что ничего у тебя нет кроме этого фургона».
Ох, как он ненавидел эту машину! Он ее всегда хотел продать. Объявления о продаже он разместил год назад, но до сих пор ездил на ней. Что мешало ему быстро продать (пусть и подешевле), я не понимал. Сейчас, ранним утром, меня беспокоило другое:
– Коля, как же нам подфартило! Сами пристали они, – я еще не отошел от невероятных событий ночи.
– Леха! Ты давно с девушками не знакомился, – с видом знатока мой коллега по стремянке рассуждал на вечные темы. – Сейчас не нужно стараться – они сами первые знакомятся. Последние лет пять уже. Сам не знаю почему, но все друзья то же самое говорят. Само в руки идет, и тут главное не растеряться.
– Как это само? – я умиротворенно смотрел на мартовский утренний город, который еще спал. Снегоочистительные машины с желтыми маяками на крышах медленно ползли вдоль бордюров.
– Сами подходят, знакомятся, – Коля медленно вел машину. – Сейчас не нужно придумывать поводов или домашних заготовок. Видел, как сегодня было?
– А раньше так было у тебя?
– Конечно, бывало, – он включил радио, и жизнерадостный голос ведущего затараторил про «позитивное начало дня». Эта бесящая манера утренних радиоведущих мгновенно заставила Колю выключить магнитолу. Едем дальше в тишине. – Обычно с продавщицами, которых хозяева магазинов оставляют дежурить ночью на складе, пока возишься с проводкой. Они в большинстве своем одинокие девушки и женщины. Тоже хотят ласки, а обстановка располагает – после трудового дня на ногах, немного выпив, но спать нельзя из-за открытого склада. Сегодня, конечно, весело было. И камер у них нет. Расслабились хорошо.
Я взглянул на Колю – он улыбался. Я стал смотреть на проплывающие мимо дома. Мы тактично не обсуждали свои интимные успехи сегодня ночью – мы вели себя по-джентельменски. Сейчас он приедет домой, помоется, пристроится к теплому мягкому заду жены и, как ни в чем не бывало, уснет.
– Леха, знаешь, я что думаю? – с сентиментальным оттенком голоса заговорил Коля, притормозив на светофоре. – Раньше, когда я был моложе, были популярны пикаперские темы. Сейчас мы стали взрослее. Думаю, что у молодых парней проблемы с процессом знакомства с девушками остались, но они исчезнут, когда парни подрастут. А у нас, видимо, у нас возраст такой, что сами девушки с нами знакомятся. Твоей сколько лет?
– Не знаю. Она сказала, что институт закончила семь лет назад, – припоминал я смутно.
– Ну вот. Значит ей под тридцать. Моей – двадцать восемь.
Я хотел поговорить об этом, но ничего кроме эмоций не мог выдавить:
– Коля, так ведь это охренеть можно! Никто не поверит, если рассказать: сами с нами познакомились, притащили к себе. Сами нам наливали и сами же на нас набросились. Ну, моя не сама, но всё равно было понятно, чем закончится.
– Да, Леха. И это здорово, что так случилось. Значит мы симпатичные интересные парни. Тебе сколько?
– Тридцать один будет весной, – ответил я.
– Мне тридцать два. Нормально. Нам что остается-то – только работать и быть полезными людям. Ха-ха-ха.
Было шесть утра, когда я вылез из «Газели». Коля довез меня до подъезда и помог выгрузить ящик с инструментами. Через полчаса я отключился в постели в холостяцкой съемной квартире (двадцать пять тысяч рублей в месяц плюс коммуналка). Самым ярким воспоминанием о ночи было, как Чернявая достала с витрины пачку презервативов и, быстро что-то записав в тетрадь у кассы, смущенно протянула их мне.
Я провалился в глубокий сон, не представляя, что буду делать завтра.
По непонятной причине я проснулся в десять утра – всего через четыре часа после того как уснул. Встал с ясной головой и желанием куда-нибудь пойти.
Спустя час я уже шел по птичьему рынку. Сегодня, в будний день, здесь почти никого не было, и только продавщицы с обмотанными шалями вокруг поясниц переминались с ноги на ногу. Я любил побродить по рынку. Здесь можно купить всё что угодно для рыбалки, но почти всегда я приходил просто поглазеть, ничего не покупая. И сегодня я просто бродил без всякой цели – проветривал голову. Стоял мартовский день, слегка припекало солнышко. Морозы ушли.
На выходе с рынка вытянулись ряды с домашними животными – около десятка продавцов выставили картонные коробки с котятами и щенками. На коробках фломастерами надписи: «Персы», «Кавказцы», «Сибиряки» и подобные, понятные людям варианты. Каждый раз, когда я проходил мимо этих «работорговцев», мне было не по себе, поэтому я никогда не подходил даже посмотреть на этот «страшный живой товар».
Сегодня на рынке стояла очень нехарактерная тишина, как будто всё вымерло. Вдруг среди этой тишины раздался громкий писк котенка и ноги сами понесли меня к ближайшей коробке.
Хозяйка котят с обезображенным алкоголем и курением лицом в шапке-ушанке, так выглядят бомжихи, – курила сигарету. Я подошел и заглянул в большую коробку из-под микроволновки. В ней забились по углам пять или шесть котят: все черные и один белый.
Подошла девушка в темной рыже-коричневой норковой шубе с большим капюшоном и склонилась над котятами. Я не видел ее лица, но почувствовал необычайную легкость от ее присутствия и почему-то привкус свежести во рту.
Это было не влечение или любопытство. Я мгновенно понял, что этот человек мой. С самого далекого детства я делил людей на своих и не своих. Своих у меня было… почти не было. Я замер и смотрел на нее в ожидании увидеть лицо.
Минуты две она гладила котят, а потом спросила:
– Сколько белый стоит?
– За тысячу отдам, – бомжиха, не выпуская сигарету из рта, встала и подошла к коробке. – Белый самый бодрый тут. Мальчик. Котятам месяц, к горшку приучены.
«Вранье! Так говорят все на рынке».
Моя вытащила из кармана шубы, как будто заранее приготовленную, вдвое сложенную тысячерублевую банкноту и аккуратно взяла котенка запазуху.
– Как его зовут? – спросила она.
– Да как хотите, так и назовите, – «бомжиха» сунула деньги в пояс-сумочку на животе.
Затем бывшая хозяйка сходила к машине за пачкой сигарет, прикурила от зажигалки и, сделав чудовищную затяжку, сказала: «Васька это».
Покупательница в капюшоне повернулась ко мне и, оглядев, спросила:
– Как котенка можно назвать? Васькой не хочется.
Я уставился на нее, сердце бешено заколотилось. Эти глаза и уверенный непринужденный вопрос, обращенный ко мне, отбросил всякие сомнения – она. В лицо задул легкий теплый мартовский ветерок.
– Назовите его Мон, – почему-то сказал я.
– Мон? – она смотрела в запазуху шубы. – Почему Мон? Что это означает?
– Не знаю, первое, что пришло в голову, – ответил я.
– Не похоже на случайное слово из трех букв, – улыбнулась она.
– Внезапно вспомнилось: МОН – это такая противопехотная мина. Я по ней экзамен завалил когда-то в институте.
– Ну, Мон так Мон. Пусть будет Моном, – она разглядывала мордочку котенка.
Я смотрел на девушку и не мог оторвать глаз. Нет, я не пялился на нее, как школьник на фотомодель, я смотрел в ее притягательно-отталкивающее лицо и пытался понять, что делать дальше?
«Я же не бритый, черт! Четвертый день. Глаза заспанные. Ален Делон… Рыбацкая бекеша моя вся в пятнах. Ужас… Вдруг она подумает, что я торгаш на этом рынке?! Она ведь сейчас уйдет!»
«Уходит! Что делать? Окрикнуть? Познакомиться? На рынке… Что ей говорить? Утром зимой знакомиться на рынке… Это как, вообще, нормально?»
Я смотрел вслед уходящей норковой шубе с Моном запазухой. Тогда я еще не знал, что новая встреча, тоже случайная, будет очень скоро. Я уныло пошел домой.
Вечером, сев в свою «Тойоту», я поехал в супермаркет за продуктами. Я увидел ее! Она выбирала товары для животных. На ней был зимний спортивный костюм. Из-под белой вязаной шапочки вытекали черные густые волосы.
Небольшая тележка набита продуктами – значит скоро выходит. Перехвачу ее на кассе.
Я подгадал момент, когда она подошла к кассе, и пристроился за ней.
– Здравствуйте! – резко и громко сказал я, когда она начала выкладывать товар на ленту.
Она обернулась и через секунду улыбнулась:
– О, здравствуйте! Вы? Тут? – ее неподдельное удивление меня воодушевило.
– Продукты покупал, вас увидел, вспомнил про Мона, – отозвался я.
Как хорошо, что есть Мон!
Она выложила на ленту громадное количество продуктов и других вещей. Среди ее покупок я искал глазами что-то семейное: детские соки, подгузники, но ничто не выдавало в ней семейную женщину. Я приободрился.
На выходе, набравшись смелости, я спросил:
– Как вас зовут? Я – Алексей.
Ее взгляд погрузился в мои глаза. Она не улыбалась и не суетилась.
– Роксана.
«Обалдеть имечко. Царское? Восточное? Что в ней особенного? Утонченность какая-то».
– Вам не кажется, Роксана, что два раза за день встретиться в огромном городе – это не случайно? – спросил я.
«Боже мой! Что я несу?!»
– Да, это необычно, – она изучала мое лицо, как будто пыталась найти что-то знакомое или давно потерянное.
– Диктуйте номер вашего телефона, – нахально сказал я.
Ее глаза сделались еще больше, а лицо расплылось в улыбке. Снова изучающий взгляд с ног до головы. На этот раз я одет получше: новые джинсы и полупальто.
– Сначала рынок, потом автостоянка… Не самые подходящие места для встречи и знакомств, нет? – она задавала вопросы как будто не только мне, но и себе.
Я не знал что сказать, достал телефон из заднего кармана джинсов и приготовился записать ее номер.
Она продиктовала номер, как обычно это делают девушки – очень тщательно.
– Я помогу вам погрузить пакеты в машину, – вызвался я.
– Спасибо, меня ждет такси. Водитель, надеюсь, поможет. До свидания, – она быстро отвернулась и покатила тележку на уличную парковку.
Я снова смотрел ей вслед, уходящей. Но теперь я знал точно, что встречусь с ней обязательно.
«Пусть идет…».
Я подошел к машине. Зазвонил телефон. Неизвестный номер.
– Алё, – как можно непринужденнее ответил я.
– Алексей? – спросил женский голос.
– Да. Кто это?
– Меня зовут Мария Макарская, – представилась она деловым тоном. Профессионалка. – Я руковожу службой персонала компании «Комплекс Инсайдер». Вам удобно разговаривать?
Я подхватил ее настрой и приосанился:
– Говорите.
– Мы ознакомились с Вашим резюме. Вы еще рассматриваете предложения? – голос казался очень заинтересованным. Я представил тридцатилетнюю женщину в деловом костюме. Такие снимаются в порнофильмах. Профессионалки.
– Да, рассматриваю, – ответил я.
Еще как рассматриваю!.. Реально готов целыми днями ходить на собеседования – только бы позвал кто-нибудь.
– Когда вам удобно подъехать на собеседование? – спросила она. Видно, что привыкла брать быка за рога.
– Чем занимается ваша компания? – мне показалось, что компания с названием «…Инсайдер» связана с биржами и финансами. Промелькнула мысль, что у меня нет костюма для собеседования.
Только не затупить!.. Три недели мне никто не звонил!
– Мы разработчики программного обеспечения и попутно оказываем консалтинговые услуги. Сейчас ищем менеджера по продажам и нас заинтересовало ваше резюме. Вы указали, что работаете электромонтажником. Верно?
– Да.
– Вам тридцать лет и вы ищете работу менеджера по продажам?
– Да. Хочу сменить род деятельности, – неуклюже оправдался я за свой возраст.
– Хорошо. Когда мы сможем с вами встретиться?
«Когда я готов встретиться? Да в любое время! Хоть сегодня. Работа в офисе, халявный кофе и солидный оклад».
– Я могу завтра в одиннадцать. Где вы находитесь? – выпалил я.
– Мы находимся в самом центре. Бизнес-центр «Рембрандт». Буду ждать вас завтра в одиннадцать. Возьмите паспорт для оформления пропуска. До встречи, Алексей!
– До свидания.
Через три минуты пришло сообщение: «11.00 БЦ „Рембрандт“, ул. Гоголя, 24, 8-й этаж. Мария Макарская. Complex Insider».