Глава 2
После ухода Ирки из семьи, на какое-то время в доме воцарился кажущийся мир, но это лишь казалось. И если муж приходил домой навеселе, мать старалась спровадить сына с ночёвкой к Мишке. Родители друга не были против. Непропорционально худенький Серёжка с большой головой и нелепыми очками вызывал жалость у Мишкиной матери, и та старалась его всегда накормить, чему мальчик был несказанно рад. Для одноклассников Серёжка так и остался неуклюжим, стеснительным очкариком, с которым общался только Мишка. Замкнутым мальчика нельзя было назвать. Конечно, читал он очень плохо и по слогам. И когда учительница просила ученика прочитать, от волнения начинал сильно заикаться и краснеть. Буквы сливались в одну строчку, весь класс смеялся, и он замолкал. Не дожидаясь окончания предложения, учительница усаживала его на место, автоматически поставив тройку, на что ученик не роптал. Серёжка не считал учёбу главным и жизненно необходимым занятием. Самостоятельно вырезанные и склеенные картонные самолётики, были куда интересней. Его тяга к телевизору прошла, с появлением в классе новенькой девочки, к которой мальчик испытывал самую настоящую любовь. Он мог часами говорить с другом о ней, обсуждая, какая та красивая и умная. Такая же, как сестра, только Ирка немножко красивее. Теперь весь противоположный пол он делил на таких, как Ирка, и прочих. Но «не такие» не интересовали. А вот новая ученица – даже очень. Чтобы завоевать её, нужно было чем-то отличиться. Долго они с Мишкой обдумывали план. Пока Мишка не написал записку, что она ему нравится. На что девочка ответила коротко, что общается с ребятами, которые учатся на одни «пятёрки». И друзья единодушно сошлись во мнении, что необходимо лучше учиться. Теперь все дни напролёт Серёжа просиживал за учебниками. А по французскому языку даже записался на дополнительные занятия. Но высокомерная красавица не оценила усердия худенького одноклассника, носившего громоздкие очки, за стёклами, которых, невозможно было разглядеть лицо. Предпочтение отдала Мишке, который также старался наверстать упущенное в учёбе.
Друзьям ничего не оставалось, как провожать её до дому вдвоём. Учебный год Серёжка окончил без троек, и мать определила ребёнка на лето, в детский оздоровительный лагерь «Голубая тишина». Кормили там намного лучше, чем дома, телевизор можно было смотреть хоть весь день. Здесь у него появилось новое увлечение – сигареты. Поначалу подросток сильно кашлял, а потом ничего, приноровился. И вскоре, уже мог, как настоящий мужик, затягиваться и пускать дым кольцами. Сигареты умудрялись таскать у воспитателей или покупать неподалёку в киоске. Жизнь в лагере нравилась, но иногда Серёжка тосковал по матери. Он впервые уехал из дома. Характер у него стал неустойчивый. Мог впадать в грусть и уединяться или же, напротив, веселиться до самого утра. Лидерских качеств Серёжка в компании сверстников не проявлял, и если дома подчинялся матери, сестре и Мишке, то здесь тоже был исполнитель чужих желаний и прихотей. Теперь вместо родителя был воспитатель Валера, возраст которого едва достиг восемнадцати лет. Парень заправски ругался, курил сигареты и учил, как нужно кружить девчонкам головы. Для этого наставник провёл «день красоты», лично состригая мальчишкам отросшие волосы и придавая каждому отдыхающему индивидуальный и неповторимый вид. Это после уже воспитанники узнали, что такая акция была проведена, чтобы обезопасить подростков от всеобщего заражения вшами, кои были обнаружены у одного из них. Впоследствии, виновник был отправлен домой к родителям. Свои огромные, черепаховые очки, как Сергей их называл, по совету того же Валеры забросил и превратился в настоящего симпатягу. При хорошем питании и физических нагрузках его фигура приобрела атлетическое телосложение. За лето он ещё вырос на несколько сантиметров и стал высоким подростком. Белая кожа покрылась ровным загаром, над серыми глазами красовался такой же нос, как у матери, а чуть сужающиеся слабо выраженные скулы придавали особое очарование и привлекательность. Без очков глаза уставали, болели, объекты расплывались и теряли чёткие контуры, зато отбоя от девчонок не было.
Но только одна была похожа на Ирку. Тихоня Марина с длинной косой, которая почему-то обходила его стороной. Подросток пытался пленить голубоглазую русалку, так про себя он её называл. Марина оказалась, девочкой стойких моральных принципов и считала, что целоваться будет только с мужем. Серёжка не стал унывать по этому поводу. Незаметно пролетело жаркое лето, сезон отдыха заканчивался…
В последнюю ночь перед отъездом, когда он в кругу мальчишек курил у костра, неслышно подошла Марина и прошептала: «Я согласна». Серёжка думал о маме, о «папе», видеть которого, не возникало желания. И поэтому фразу подруги не понял и пропустил мимо ушей. Марина расценила это как безразличие, и ушла в сторонку тихо всхлипывать. Очнувшись от грустных мыслей, подошёл успокоить девочку, и та огорошила признанием, что он обязан на ней жениться. Серёжка долго и пристально смотрел в глубокие и чистые как озера, глаза, и дал клятву, что когда исполнится двадцать лет, то непременно женится. А пока, ему шёл всего одиннадцатый год, и обзаводиться семьёй в планы не входило. До рассвета они целовались и плакали оттого, что расставание неизбежно. Как и полагается, обменялись адресами, в надежде писать друг другу письма. Девочка жила в другом небольшом городке, и Серёжка пообещал, как только окончит школу, обязательно приедет. Конец прощальной ночи был навсегда испорчен вожатой Анной, которая неизвестно зачем, заглянула в беседку, где они так мило проводили время. Застав влюблённую парочку, устроила жуткий скандал. Кричала, что в их возрасте делать это рано и от этого рождаются дети. Маринка напугалась: а если она уже беременна? Девочка вспомнила, как соседку Надю, родители прогнали из дома. А бабушка потом всем говорила, что та принесла в подоле. В каком таком подоле – девочка не знала. Все соседи охали, о том, какой это позор для семьи… И как же тогда школа, друзья? Девочке стало страшно. Безудержные рыдания сотрясали худенькие плечики. У Серёжки от всего этого стала болеть голова. Он тоже был напуган, и не знал, что делать в таких случаях. Спросить у Валеры боялся, хватило криков Анны. Подросток стоял в полной растерянности и недоумении, как быть?
Он вспомнил, как с сестрой целовался перед сном, однако у неё детей после этого не было, и с мамой тоже… Луч надежды блеснул в усталом лице. Серёжка понял одно, вожатая жестоко над ними пошутила, но зачем? Нужно было, как-то успокоить подругу. Ребята рассаживались по автобусам, надо было и им уезжать в разные стороны. Но как объяснить девочке, которую, кажется, любишь, что целовал родную сестру, её подруг, маму, и никто не забеременел. Марина может этого не понять. Да и пацаны, с которыми подружился здесь, тоже не верили, а считали его большим вруном, хоть он и клялся, что это истинная, правда. Сейчас Серёжа нашёл единственный выход – солгать этой девочке с огромными глазами, полными нечеловеческого горя и отчаянья.
– Перестань плакать, а то глаза вытекут. Тебе нечем будет смотреть на меня. Анька всё придумала, дети просто так не рождаются! В нашем доме живут, дядя Лёша с тётей Олей, у них нет детей. Нужно очень хотеть, тогда они будут, а когда не хочешь, их нет.
– Мне мама говорила, что дети бывают только после свадьбы.
– Ну да, правильно говорила.
– Если рожу, ты меня не бросишь?
– Ты не должна об этом думать, ты не беременна.
На прощание подросток нежно чмокнул Марину в щёку и, усевшись в свой автобус, подумал о том, что нужно срочно узнать, как же получаются дети. Но вот у кого? Мишка гостит у бабушки. А что, если спросить у мамы? Подросток помнил, как сестра говорила про голый секс, как ласкал перед сном её однажды, но что происходит потом, не знал. А что если мама не захочет говорить на эту тему? Она и так уже перестала разговаривать с ним…
Как же был Серёжка удивлён, когда на вокзале увидел маму и Ирку. Сестра оставалась так же сильно похожей на мать, но её было совсем не узнать. Свою косу отрезала и теперь была похожа на телеведущую блондинку. В каждом ухе было по две золотых серёжки, на шее поблескивала цепь. Живот был оголён, и в пупке сверкал наимоднейший пирсинг. Коротенькая юбочка скорее оголяла, чем прикрывала тело. Туфли были на таком высоком каблуке, что казалось, на них не только ходить, но и стоять невозможно. А у самой лодыжки виднелась тату в виде китайских иероглифов. Сестра была сверхкрасивая и модная. Увидев, её, брат от удивления открыл рот. А ещё она курила длинные дамские сигареты и не переставала твердить, что давно совершеннолетняя и теперь ей можно всё! Мама на фоне этой сверкающей молодой красавицы выглядела бледной, уставшей и какой-то потерянной. Серёжка был несказанно рад, что наконец-то сестра вернулась домой, что теперь он не один и есть с кем посоветоваться, поговорить о своей, нелёгкой взрослой жизни. Ведь подросток тоже взрослел не по годам, опережая сверстников, которые ещё смотрели мультфильмы. О работе Ирка вспоминать не любила. Сказала только, что немного отдохнёт и снова уедет. Она привезла несколько порнографических журналов, которые Серёжка мог, часами разглядывать, испытывая непонятое наслаждение. Как-то перед сном брат попробовал, поцеловать сестру, но получил такой удар, что у него потемнело в глазах, и долго ещё болела голова.
– Совсем дебил, и ты туда же. Мал ещё.
Серёжка понял, что на этом их прежние отношения закончились. Нерешённый вопрос терзал его душу: «От чего рождаются дети?».
Первого сентября Серёжка пошёл в шестой класс. Желания учиться не было, даже отличница Инга на подвиги не вдохновляла. На перемене мальчик курил сигареты, которые стащил у сестры, и думал о том, как всё-таки нелегко жить на белом свете. Домой после школы идти не хотелось, последнее время «папа» часто пил и ругался с матерью из-за сестры. Называя ту подзаборной девкой и другими словами, значения которых брат впервые слышал и не совсем понимал. Серёжка взял парочку журналов с обнажёнными женщинами и пошёл к Мишке, обсудить насущные проблемы. Продвинутый во всех делах друг объяснил: дети рождаются тогда, когда спишь с женщиной. Серёжка вспомнил, как спал с мамой. Мишка стал долго хохотать, и назвал друга дебилом. Обидевшись, Серёжка ушёл. Их дружбе пришёл конец. Нужно было где-то убить время, и он направился в библиотеку. Там выучил уроки и, вспомнив про Марину, написал письмо.
Его любимая узнала от мамы и выслала анатомию полового акта, описанного в энциклопедии. Нерешённая доселе проблема упала, словно гора с плеч. Он решил, похвастаться своими познаниями перед бывшим другом. Мишка, обрадовался, что дружба возобновилась, хотя виду старался не подавать.
Было два часа дня, когда школьник вернулся домой. Поворачивая ключ и открывая входную дверь, он услышал стоны сестры. Войдя на кухню, Серёжка остолбенел: отчим ласкал Иру. Испугавшись, брат вылетел на улицу, громко хлопнув дверью. Увиденное стояло перед глазами и никак не выходило из головы, подросток вспомнил, как в детстве Ирка подглядывала за родителями и называла это голым сексом. Серёжка не помнил, как оказался на улице. Жгла обида за маму. Что-то было грязное и нехорошее во всём этом, а что именно, не мог понять. Но, осознав всё, испугался ещё больше: «зачем Ирке дети?». Эта мысль не давала покоя. Вечером «папа» пригрозил Серёжке: «Если мать узнает, убью, щенок!». Теперь подросток боялся без матери прийти домой. И постоянно переживал, чтобы о случившемся не узнала она. О том, что произошло, он не мог даже поделиться с единственным другом. Держать в себе и делать вид, что ничего не стряслось, было вдвойне сложно и тяжело. Общение с сестрой, стало теперь непонятной мукой. Пока брат не догадался, что это ревность! Он её любит как никого другого: ни Ингу, ни Марину, только Ирку любит по-настоящему, и она для него олицетворение и идеал женщины. Прошла неделя, другая, Серёжка стал забывать увиденный кошмар и начинал уже думать, что это был сон. Но действительность дала о себе знать. И однажды, вернувшись после школы, подросток застал всех домочадцев в сборе. В доме был жуткий скандал. Догадалась мама сама или застала любовников врасплох, он так и не узнал. Как найти выход из создавшегося положения – никто не видел. «Папа» настаивал на том, чтобы всё забыть и начать жизнь заново. У сестры была истерика, она грозилась броситься под поезд и поставила мать перед выбором: или она или он. Тамара и раньше замечала за дочерью истерические припадки, переходящие в половое возбуждение с внезапной переменой настроения. Хитрость и моральная распущенность была присуще её Ирке. Тамара Борисовна не считала это наследственным пороком и удивлялась, откуда это в дочке? А дочь, как некогда она, сама, следовала своим прихотям и капризам и требовала этого от окружающих. Необузданная страсть повелевала Ирой и делала её неконтролируемой и неадекватной в своих желаниях.
Смотреть на мать без жалости было невозможно. За одно мгновение та постарела. И превратилась в неинтересную и измученную неудавшимся браком женщину. Сын смотрел в мертвецки бледное лицо, которое ему хотелось расцеловать, чтобы она только забыла о своём горе. Но понимал, что это не решит всех проблем. В какой-то момент, Тома поняла, что мужчин может быть вагон, а дочь одна, поэтому простила Ирку.
Бракоразводный процесс длился недолго, делить супругам было нечего. «Папа» ушёл с той же сумкой, с которой и пришёл. Однако облегчения в семье не наступало, и атмосфера оставалась накалённой до предела. Однажды сестра не выдержала. Обвинив мать во всех бедах, собрала вещи и, не прощаясь, исчезла из города. Соседи поговаривали, что она сошлась и живёт с «папой». Кто-то доказывал обратное, что уже водится с другим мужиком. В общем, городок жил этим событием, заново пересказывали бабуси друг другу все подробности, которых не было в помине. Мать во все эти передряги старалась не вникать и не интересоваться слухами. Но как бывает в таких ситуациях, всегда находились «доброжелатели», которым не терпелось узнать всё и расставить на свои места. От перенесённой семейной драмы мать оправлялась с трудом. Очнувшись на какое-то время, поняла, что поезд под названием «Жизнь» проходит мимо. Она попыталась прыгнуть в последний вагон, стараясь наверстать упущенное счастье. Шесть раз ещё официально выходила замуж, но уже, скорее, ради интереса, а не ради любви, семьи, которой как таковой никогда и не было. И все эти браки были кратковременными, как лето за окном. Она снова задерживалась допоздна на работе, всё чаще сын улавливал в её дыхании запах сигарет и спиртного. Даже постельное бельё теперь Серёжка стирал самостоятельно на машинке. Да и яичницу каждый день готовил сам. Дома мама практически не жила, а приходила, словно в гостиницу – переночевать.
Сын скромно отметил тринадцатилетие, выпив с мамой по бутылочке пива. Подросток продолжал курить, но, уже не скрываясь, как раньше, а открыто требуя у матери денег на сигареты. Над верхней губой пробились усики, голос заметно огрубел, да и сам он из заикающегося мальчика превратился в возмужалого парня. По вечерам они теперь с Мишкой пропадали в качалке, стараясь накачать пресс, мышцы спины и рук. Парень заметил, что пользуется интересом у противоположного пола, к которому тоже был неравнодушен. Пользуясь маминым примером, Серёжка стал устраивать свою жизнь.