Чужая война цвета фламинго. Глава 1 (Надежда Лиманская)

Глава 1

Большая тёмная птица летела прямо на неё. Коснувшись широким крылом, будто растаяла в воздухе. Такое снилось не раз. А ещё снился необъятный простор. Это был вселенский простор, что обрушился на землю: голубое перламутровое и зелёное – цвета плачущей листвы, сливалось воедино, превращаясь в сферу, похожую на гигантский прозрачный шар. Что-то странное происходило внутри этой сферы, какая-то сила показывала картинки будущей жизни, но ничего не запоминалось, постепенно таяло. Глаза зажмурились от утреннего апрельского солнца. Оно било из окна.

Вот и утро, самое обыкновенное, будничное. Что день грядущий мне готовит? С иронией на секунду задумалась она.

Просторная, шёлковая пижама не мешала высоко взмахивать руками. Напевая мелодию какого – то шлягера, пошлёпала в кухню, на ходу надевая любимые мохнатые тапки в форме головы дракона с открытой пастью. В эти самые уютные пасти каждое утро она вставляла стройные ноги с изящной стопой тридцать пятого размера. В них ощущение покоя и тепла не покидало на протяжении всего утра. Но слишком коротко было это время. Несколько пар туфель на высоких шпильках терпеливо ждали её на полке. Рано или поздно, а на работу идти надо. И выглядеть безупречно надо. А в этом нелёгком деле, с успехом, помогали эти самые туфельки на полке.

– Всё одно и то же, одно и то же, – ворчала себе под нос, – всё повторяется. Вот сейчас насыплю зёрен в кофемолку, сделаю крепкий кофе, съем кусок любимого твёрдого сыра… Собаку завести, что ли? А командировки? Да и не все собаки, как и люди, подойдут моему характеру! Опять же этот сон, – рассеянно думала, – интересно, что он означает? – Задумчиво держа в одной руке большую чашку кофе, другой, подперев голову, стала мечтать: – Я – в элегантном купальнике, через тонкое, лёгкое, парео просвечиваются загорелые ножки, морской бриз мягко теребит распущенные волосы»…

… Словно артиллерийская канонада раздался телефонный звонок, прервав вдруг нахлынувшие приятные мысли о предстоящем летнем отдыхе. Ну, кто там ещё?

Звонила лучшая подруга, коллега по работе, литературный редактор нашего журнала – Лена. Чудный характер, красивая, толковая баба, совсем замучилась с сыном-наркоманом. Ох, сведёт он её в могилу!

– Привет, Ника! Золотая моя! Представляешь, у меня опять крупные неприятности! Мой охламон снова куда-то влетел, придётся ехать в милицию. Всю ночь не спала, просыпалась от каждого стука, скрипа за окном, думала, хоть под утро явится! Слушай, будь другом, просмотри рукописи на моём столе, что найдёшь «приличным» – в работу, остальное – сама знаешь…

Лена впервые, не договорив, бросила трубку. Ника недоумённо некоторое время рассматривала её, слыша частые гудки… М – да, вот и первый звоночек, то есть звонок. Жаль подругу, конечно. Не хочется ехать с утра пораньше в контору, да и машина что-то забарахлила, появился периодически повторяющийся скрип в переднем колесе. Но дружба, либо она есть, либо её нет! А ещё говорят: женской дружбы не бывает! Неправда! Есть она, эта дружба! Потому как Лена для меня родней сестры, всегда бежит на помощь как угорелая, да и деньжат подбрасывает столько, сколько попрошу. Вот и ремонт в квартире сделала такой, сама не ожидала, благодаря только своей подруге. Да, не повезло ей в личной жизни, стал муж подниматься, как выражаются многие, по бизнесу, завёл роман с молодой девицей – бухгалтером своей же компании. Банально и пошло? А двадцатилетней супружеской жизни Лены, всё же, пришёл конец. А а вместе с ним, – красивой, состоятельной жизни. Вспомнился Серёжа, этот самый, «охламон», – сын Лены. Синеглазый брюнет, высокий юноша – красавец, будто сошедший с обложки глянцевого журнала…

Девчонки стали вешаться на шею, когда ему исполнилось всего тринадцать. Сергей тогда занимался в спортивной секции: то ли дзюдо, то ли карате. Окончив школу, поступил в престижный вуз, а дальше – наркоман, двоечник.

Лена называет это итогом их взаимоотношений с мужем. А мне кажется, всё началось намного раньше, когда стали появляться в семье большие деньги. В последнее же время им просто не знали счёта. Сергей всё чаще менял на более новые и престижные марки автомобилей. Бесконечные зарубежные круизы продолжались круглый год. Скорее всего, сыну бизнесмена, набирающего стабильный, достаточно высокий материальный оборот, в таком юном возрасте всего этого показалось мало, захотелось более сильных впечатлений, а вместе с ними – ощущений. Сергей всё чаще и глубже стремился погрузиться в нирвану, куда несла его очередная доза героина.

Лена теперь живёт одна, сыном муж не интересуется совсем. Подбрасывает иногда деньжат, но всё уходит на «погашение» проблем с милицией и деканатом.

Воистину, сказано: не построишь счастья на чужом горе. Потому сплетницы из бывшего «высокого» окружения Лены иногда доносят ей, какова оказалась молодая жена. Родила ему двоих детей. Бросила работу, живёт жизнью молодой женщины, целыми днями проводит время в дорогих салонах, с подругами и их поклонниками, детей воспитывает няня – пожилая, но крепкая и очень добрая сельская женщина.

Юра – бывший муж Лены, чуть живой возвращается с работы. Компания вышла на серьёзных зарубежных инвесторов. Да и сердце у Юрия стало пошаливать, молодая жена тянет в ночные клубы, на тусовки, а Юрасику, так когда-то называла его Лена, отдых нужен! Лена ведь так старалась для него, то капельки, то пилюльки, строгая диета, лечение на курортах. Ну, а теперь как «масть» ляжет – быть или не быть здоровым. Толстый стал, отдышка замучила. Жалко моей подруге бывшего, а чего его жалеть, столько крови выпил. А теперь, вот, сынок!

Допивая кофе и одновременно накладывая лёгкий макияж, стала гнать прочь дурные мысли, и всё же, какая-то необъяснимая тревога медленно и упорно поднималась внутри.

Выбежав из подъезда, вдохнула весенний воздух, стало легко и как-то празднично. Лёгкий ветерок разносил аромат свежей молодой листвы, и ещё чего-то очень пронзительного, цветущего где-то за городом. Кстати, вечно недовольная, угрюмая консьержка, вдруг улыбнулась. Я впервые заметила, – она совсем не старуха, хотя, возможно, её молодила новая стрижка и тщательно выкрашенные волосы. И совсем вовремя, после трёхмесячного перерыва, заработал лифт.

Подойдя к своему автомобилю, обратила внимание на следы, оставленные чьим-то четвероногим любимцем во время утреннего моциона прямо на дверце водителя. Но это не всё. Переднее окно и смотровое левое зеркало так же густо отмечено пребыванием, но уже какого-то пернатого. Ехать в центр города на грязной машине? Как-то, не очень. Хотя говорят, если птица гадит на автомобиль – это хорошо, к деньгам. Может и правда, появится возможность выехать из этого захолустья куда-нибудь в центр, в современный комфортабельный красивый дом, в квартиру с широкими полукруглыми балконами, окнами до самого пола, как у Лены. Странно, всё утро семья подруги не идёт из головы.

Решив ехать на маршрутном такси, направилась к остановке. Надо же, повезло, не пришлось ждать ни минуты. Завизжали тормоза, со скрипом распахнулись двери. Проглотив очередную порцию пассажиров, раздолбанный «Богдан», двинулся по обычному маршруту к центру мегаполиса.

Мне требуется проехать остановок десять, официальных, конечно. Время следования минут пятнадцать – двадцать. Но водитель, желая заработать как можно больше на доверенном ему маршруте, растягивает «удовольствие» в два раза.

Виртуозно обходя все виды наземного транспорта, в том числе владельцев собственного авто, которые откровенно опасаются «спорить» с водителями маршруток на трассе, новоявленный Шумахер тормозил на очередных остановках таким образом, что от сильного толчка всех пассажиров задней площадки автобуса, включая сидящих на местах, срывало и уносило вперёд, – туда, где находился сам водитель. По траектории «полёта», заложники лихой езды, пытались уцепиться за нижние и верхние поручни, налетая друг на друга. Кто-то громко матерился. А молодёжь откровенно балдела от полученного драйва. Налетев на чью-то тяжёлую сумку, больно ударилась коленом.

– Да уж, что называется – быстро и с ветерком, – ворчала я, выходя и массируя ушибленное место. Едва успела опуститься с подножки на асфальт, как Шумахер ударил по «газам» и скрылся за поворотом, оставляя ещё, кроме меня, парочку легко травмированных пассажиров.

Редакция нашего журнала находится на первом этаже старинного дома. Его построили ещё в середине ХIХ столетия. Но, по каким-то причинам, здание никогда не охранялось государством, как все подобные ему постройки, находящиеся по соседству. Сооружение реставрировали не раз. Пристраивались новые, а старые, придававшие дому особое очарование, – элементы искусной лепнины, разрушались. То ли сами чиновники своими распоряжениями, то ли новые владельцы плевали на эти распоряжения, но старого стиля никто не придерживался, и даже не пытался сохранить.

Ценность старинного дома в наше время заключается в одном, – он находится в центре города, и стоимость аренды, располагаемых в нём офисов, настолько высока, что приносит кое-кому ощутимую прибыль. Старинные, ветхие оконные рамы, заменили стеклопакетами. Широкие, двустворчатые двери из пластика «под дерево» с тонированными стёклами придают постройке изысканный современный вид. Особенность дома, вернее, всё, что осталось от него – это архангелы, дующие в трубы. Сохранившаяся лепнина, теперь покрыта сусальным золотом. Они, как и прежде, нависают над дверьми, и ярко блестят, отражая солнечный апрельский день.

Прямо из подворотни узкая дорожка современного красного покрытия ведёт к этому дому. Но в начале пути, вы попадаете почти в рай – тихий зелёный внутренний дворик, благоухающий зеленью кустов и деревьев, привезённых и посаженных очень давно, ещё до революции, каким-то известным, в ту пору, профессором ботаники, проживавшим в этом доме. Профессор и его семья не приняли революцию «пролетарского гегемона» и выехали за границу, – поговаривали, в Италию. Там его ждали. И, якобы предлагали возглавить кафедру в университете, но как сложилась судьба знаменитости, никто так и не знает. А цветущие в это время года насаждения, продолжают радовать глаз и ублажать огрубевшее обоняние городских жителей.

Кто здесь только не перебывал! Чудом сохранившаяся беседка в этом зелёном оазисе «собирает» до сих пор влюблённые пары. Ночами здесь лакомятся добытой едой и высоко – градусными напитками бомжи. Иногда, стайками заглядывают сюда тинэйджеры, начиная стаж курильщиков, благополучно совмещая этот процесс с неограниченным количеством потребления пива. Удивительно, но в этом пристанище всегда чисто – лавочки не затоптаны, ни одного окурка, ни плевка. Что заставляет людей вести себя, на удивление, культурно в этом месте, остаётся загадкой.

Иногда и мы с коллегами, в отсутствии нашего главного, захаживаем в беседку поговорить, обсудить новости моды, личной жизни, вскользь – о работе, да и просто дышим воздухом.

Взрослым людям в нашем мире легко «сыграть» что угодно. По навязанным правилам надеваем лучезарную улыбку, даже в том случае, если не уважаем человека, или искусно прячем за ней ненавидящий взгляд. К счастью, невозможно сыграть нам в одну игру под названием «настоящая дружба». С Еленой мы сблизились как – то быстро, будучи ещё студентками. Настроение друг друга читали буквально по лицам.

Никогда никто из нас не лез другому в душу, не проявлял любопытства.

В жизни случается разное, как было не раз и в моей. Развод, тяжёлый и длительный, вытянул все жилы, благо сын находится слишком далеко, за океаном и знает лишь одно – с его отцом меня ничего не связывает.

Свободных женщин в редакции ровно половина, если не считать ещё двух незамужних девушек.

И что интересно, что бы ни происходило плохого и хорошего, всегда хочется бежать именно сюда, в этот дворик, открыть именно эту дверь, увидеть знакомые лица!

В это утро настроение что-то было не очень. Коридоры редакции пустовали. Слегка прихрамывая, проковыляла в кабинет Лены. И тут же, следом вбежала Ирина, наш ответственный секретарь:

– Ника, что с тобой, где Лена носится? Главный уже на пределе, умащиваем, кормим «завтраками», работы… Просто завал! – Пальцем провела по горлу. Перевела взгляд на ногу. – Что? Нога? Ударила? Где, чем? – Вопросы сыпались градом.

С вымученной улыбкой благодарности на такую заботу, ответила:

– Пустяки, нормально! Жива, слава богу! Звонила Лена, сегодня – я за неё. Вот отдышусь и явлюсь на закланье главному. Сегодня я вся ваша. Что, собственно случилось? И к чему эта спешка? Двадцать минут мне вполне хватит.

Выправив все материалы, разложенные на столе, как всегда гладенькие и вылощенные о строительном бизнесе в городе, – репортажи, интервью, небольшие заметки, а также рекламные блоки, собралась, было к дизайнерам. И тут, совершенно случайно, взгляд упал на диктофон Лены, который небрежно лежал среди бумаг в пластиковой стойке.

Странно, она им так дорожит, а тут бросила среди бумаг, валяется, бесхозным! Размышляла, недоумённо разглядывая диктофон. Взяла в руки, повертела. Подруга совсем недавно заменила старый обшарпанный, на этот новый диктофон. Научилась, наконец, пользоваться, и была счастлива, освоив новую «игрушку». У Лены, да простит мне она, технический кретинизм, но это лишь единственный её порок.

Кажется, всё. Здесь меня ничто не держит. Заскочу ещё по делам кое – куда, затем навещу Лену, отдам диктофон. Замотался человек, бывает. А ведь завтра у неё, – точно, вспомнила! Важное, хорошо оплаченное интервью. Сколько подруга добивалась его, одному богу известно, ну, и я – в курсе!

Собрав всё в папку, автоматически бросила диктофон в сумку, ещё раз оглядела кабинет, – нет, вроде ничего не забыла.

Главного не оказалось на месте, уехал по срочным делам.

Вот и отлично! Мне это даже на руку, материалы оставлю на столе, всех предупрежу и «чао».

Наше издательство каждый месяц выпускает глянцевый коммерческий строительный журнал, который известен всей стране, а также несколько газет на ту же тему.

Небольшой, но дружный, наш женский коллектив, всегда в курсе всех строительных новостей. Откуда «ноги растут» у новой строительной фирмы. Кто сколько «взял» за отведение земельного участка под застройку, да и многое другое.

Поэтому рейтинг не падает вот уже несколько лет. Выстояли даже, когда ворвались на издательский рынок с такой же тематикой десятки, прямо скажем, нахальных, некомпетентных новых игроков – журналов, инвестируемых из-за границы. Невероятно дорогие по цене и слабому содержанию, – они месяцами пылились на прилавках, а многие из них, исчезли вовсе.

Наши дизайнеры, что верстают журнал, – настоящие профи в своём деле. Из-под их «мышек» выходят настоящие шедевры. Предоставляемые фото генеральных директоров, президентов компаний, ведущих архитекторов, мягко говоря, не всегда имеют презентабельный вид. И что делают наши девчонки? В очередном выпуске журнала, в статье, вы увидите то же лицо, но уже молодое, похорошевшее лет на пятнадцать.

А какие они умницы и модницы! Решила заскочить. Задержалась ещё минут десять в «дизайнерской», получив несколько дельных советов по обновлению гардероба, покинула коллег.

Будничный апрельский день шёл к концу. Багровый закат обещал на завтра ясную, солнечную погоду. Внезапно дунул холодный северный ветер, пришлось плотнее запахнуть короткий плащ.

День выдался неожиданно долгим, наконец, и он закончился. Дела, намеченные в еженедельнике, оказались не такими тяжёлыми, но время, – пришлось улаживать всё до самого вечера. Взглянула на панель мобильного, слегка изумилась – девятнадцать тридцать! От Лены ни одного звонка за целый день?! Странно, очень странно!

Мои попытки дозвониться подруге не увенчались успехом. Автоответчик в квартире Лены добросовестно несколько раз записал моё сообщение. Будто чьи – то холодные пальцы, держа намертво, неприятно сжали сердце. Тревога и плохое предчувствие усилились.

Световой день позади. Будничный, кстати, день. На Лену это нисколько не похоже! Где же она с сыном может быть? И, вообще, в какое отделение милиции поехала? Беспомощно оглянулась по сторонам, увидела призывающую неоновую вывеску кафе-бистро, расположенного через дорогу. Почувствовав голод, с невесёлыми мыслями, не дойдя до «зебры», бросилась сквозь поток ползущих машин, оказавшихся в плену очередной пробки.

В полупустом зале кафе витал аппетитный аромат свежей выпечки и кофе. Ноги гудели, так, что пришлось незаметно снять туфли под столом, предварительно тайком осмотревшись вокруг. Мыслимо ли, надеть шпильку тринадцать сантиметров и своим ходом весь день, не девочка, соображать надо! Хорошо в моде этого сезона – туфли на подошве. Опять же, с моим-то ростом, и – в «тапочки»? Да – а, это уже что-то с головой моей стало, ранний климакс? Грустные размышления были прерваны звонким девичьим голосом: – Добрый вечер! Ознакомьтесь с меню, пожалуйста!

– Чёрный кофе без сахара и два пирожка с ежевикой. – Не глядя в книжицу, попросила я.

Девушка кивнула, улыбнулась, и, стуча каблучками высоченных сабо, отправилась выполнять заказ. Кофе был потрясающим. А пирожки просто таяли во рту. Нечаянно бросив взгляд в окно, увидела там пожилую женщину. Похожая на попрошайку, она робко заглядывала в окно заведения. Сердце защемило от жалости, сколько таких сейчас. Заказала ещё пирожков «на вынос». Пора. Злополучные туфли пришлось не просто надевать, – вбивать ноги. Собрав всё мужество, встала, чуть прихрамывая, – напоминала о себе травма, полученная утром, – направилась к выходу.

Женщина продолжала стоять, словно ждала меня. Лицо не спитое, серые умные глаза смотрели с тоской и горечью. Стало не по себе. Чистая, но старая одежда всё же выдавала интеллигентного человека, – человека из прошлого, родившегося и прожившего всю жизнь на одной из центральных улиц города, переживших целую эпоху войн, бесконечных революций и политических реформ. Она была той породы интеллигентных людей из другой, уже забытой многими, ушедшей безвозвратно, жизни. Главной ценностью таких людей была не зелёная бумажка с портретом «Линкольна», а прочитанная книга, посещение музеев и картинных галерей, красивая правильная речь, чистые, возвышенные отношения между людьми. И таких становится всё меньше. Этим «маленьким», неизвестным, тем более неинтересным современному обществу, очень пожилым людям, некому передать свой багаж знаний и опыта – в них не нуждаются, их потеряли в круговерти и калейдоскопической смене политических событий, а многие из них потеряли себя.

Хорошее воспитание, интеллигентность не сыграешь, как не пыжься! Понятия подменяются, но содержание остаётся неизменным. Современные нувориши называют себя «новыми», но ни автопарки иномарок по заоблачным ценам, ни модная одежды дорогих трендов из бутиков, ни развязанная речь, (непонятно – на каком языке говорит человек, неправильно ставя ударение, глотая окончания и коверкая слова), не делают этих людей, даже с большой натяжкой, умнее, интеллигентнее. Да что говорить, если дикторы центрального телевидения спотыкаются на двукоренных словах. А язык выступления спикеров? Не напоминает вам площадную лексику или болтовню торговок на рынке.

А эта женщина не тянула ко мне руку за подаянием, а просто смотрела. Приняв пакет с едой, приложив к левой стороне груди сухонькую ладонь, с чувством, произнесла:

– Спасибо вам, деточка, дай бог здоровья, счастья и хорошего мужа, каким был мой. Пятьдесят лет прожили душа в душу. Умер после распада Союза. А три года назад погибли в авиакатастрофе сын с женой и двумя внуками! Хорошо мне помогали. Столько радости, тепла было, и дружно так жили. Теперь вот одна. Пенсия копеечная. Проклятые эти деньги, – промокнула платочком глаза, – но кушать ведь что-то надо! А лекарства! Всё продала, что можно. Спасибо, дочка! Прости, что время отняла. Мне ведь, даже поговорить не с кем, все подруги давно «ушли», и жизнь их была похуже моей. А у вас всё впереди, всё будет хорошо, милая, вот увидите!

Восприняв её слова, как благодарность за еду, почему-то сунула ей визитную карточку. Подруги новой знакомой «ушли» в мир иной. А мне пора звонить своей! И опять, дома – автоответчик, нудное в мобильном: – Абонент находится вне зоны…

Пробка рассосалась, поймав такси, решила всё же, прежде заехать домой, снять эти «колодки», собраться с мыслями.

Там решу, что делать дальше. По пути возьму ещё чего-нибудь сладкого, когда нервничаю, мне это здорово помогает. В кондитерском отделе супермаркета толпилось слишком много народа. Туфли жали, выдавливая распухшие ноги, колено ныло и, в одночасье, этот бисквитно – кремовый рай прилавка показался пеклом. Сладкого больше не хотелось. До моего дома ещё десятки метров. Уже стемнело, и улицу освещали лишь огни супермаркета, а дальше, ближе к жилым домам, неоновые вывески дежурной аптеки и маленького магазина «Окна. Двери».

В полутьме, мимо меня пробежали, судя по силуэтам, молодые люди, преследуя кого-то. Один из них закричал:

– Сука! Всё равно достанем, никуда не денешься! Теперь не две, а четыре тонны за тобой!

Приостановились, оглянувшись по сторонам, все трое закурили. Тот же голос, хихикая, вдруг произнёс:

– Гляди, какая тёлка, пьяная что ли?

Этого мне ещё не хватало. Безлюдная улица. Да и не какая не тёлка, скорее бурёнка, привыкшая следить за собой. В темноте – пионерка, а днём – пенсионерка. Ситуация, однако, и что прикажите делать? Когда нервничаю, я не только поглощаю сладкое, но и вспоминаю всякие дурацкие прибаутки, поговорки. Лена называет это извращением:

– Взрослая, вроде умная тётка, – ворчит она возмущённо каждый раз, – а кривляешься, как бандит-подросток из неблагополучной семьи!

Молодые люди дико заржали, перекинувшись несколькими сальными словечками, но в мою сторону не сделали ни шага. Насколько было возможно, пошла быстрее. Во дворе уныло стояла моя, по-прежнему, обгаженная «Тойота». Чёрт с ним, поеду на ней, да и ехать надо, как можно быстрее. Вбежав в квартиру и, швырнув туфли и сумку в свой замечательный шкаф – купе, сделанный в восточном стиле, достала лёгкие спортивные тапочки, джинсы, свитер. Теперь – пиджак, юбка, колготки. Боже! Да какой же идиот придумал столько молний в одном костюме? Это сейчас я всё кляну, а ведь об этом костюме я когда-то мечтала и очень люблю его. Душ? Времени нет, всё потом. Кофе? Быстрорастворимый? Ну, да ладно! Сделав хороший глоток, бросилась к дверям. Так, стоп. Мобильный, деньги, сигареты на всякий случай, хотя не курю, но мало ли…

Ехать пришлось недолго. Почти ночь и дороги полупусты. Вот и дом моей подруги, хоть одно доброе дело сделал ей муж – Юра после развода – оставил эту замечательную квартиру в центре города с восхитительным видом из окна. Припарковав автомобиль, направилась к подъезду, куда вела мраморная лестница, обрамлённая шикарными чугунными перилами с поручнями из красного полированного дерева. Удивительно, но будка охранника была пуста. В этом доме не было консьержа, охрану наняли профессиональную, из агентства.

Странный запах стоял в небольшом холле, кто-то мелом очертил на мраморном полу… силуэт человека. Тёмная, небольшая лужица мерцала в лучах светильников. Скачками, не дожидаясь лифта, вбежала на пятый этаж, туда, где расположена квартира Лены.

Дрожащей рукой всё жала и жала на кнопку звонка, но открывать, видимо, не собирались. С отчаянием, слегка шлёпнула по двери ладонью. Образовавшаяся щель с палец размером, изумила не меньше увиденного в холле.

– Лена, ты дома? – почти шёпотом позвала. – Чего без света сидишь? Серёжа!

Сделала шаг внутрь, помещение осветилось ярким светом, сработала электроника. Прошла дальше, вглубь, включился мягкий свет впереди, сзади погасился. А в кухне от хлопка включились все осветительные приборы. В двух ванных и туалете свет вспыхнул от открытых дверей. Такой подарок в благодарность автору целого ряда рекламных статей сделала одна фирма, о которой писала Лена.

Никого.

В квартире царил невообразимый беспорядок: вещи разбросаны, из шкафов всё вывернуто наружу.

Рабочий кабинет тоже не в лучшем состоянии. Книги, журналы, потрошили, будто что-то искали. Деньги? Значит, побывали воры? Подошла к рабочему столу Лены, пошарила по внешней панели дна, в кармашке, специально оборудованном, там должен быть ключ от сейфа. У Лены от меня не было секретов, она знала, где лежат мои деньги, документы. Кстати, запасной ключ от её квартиры был у меня, как и мой – у неё. Ключ был на месте. Сейф, хитро расположенный в подоконнике не был тронут.

В приоткрытую дверь кто-то тихонько вошёл:

– Леночка, извините, вы дома? Ой! Кто здесь?!

Я вышла из кабинета и увидела пожилую женщину, похожую на домработницу, но у Лены не было прислуги.

– Вы кто? – настороженно и твёрдо спросила та, – как сюда попали?

Пришлось объясняться, показать документы. Уладив недоразумения, женщина рассказала, что произошло в их подъезде. Оказалось, Тамара Васильевна, так её звали, действительно, домработница, служит в соседней квартире. Средь белого дня был убит охранник. Преступники скрылись. Милиция опросила всех, кто был в это время дома.

– И что странно, – продолжала повествовать она, – на квартирных воров «они» не были похожи. Жильцы не пострадали, взломов и краж не случилось. Никто их, конечно, не видел и почерк не воровской, так сказали мен…, ой, простите, милиционеры. А Сашу – то, охранника, жалко-то как. И ключи ему доверяли от квартиры, и чужого никогда не впустит. Вежливый такой был.

При этом женщина скорбно поджала губы, уставившись куда-то в одну точку, задумалась о чём-то. Слушая её, осторожно прикрыла за собой дверь, чтобы та не увидела погрома в кабинете, ведь состояние прихожей, где стояла соседская домработница, подозрений не вызывала. Украшения, деньги и документы были на месте. Тогда с какой целью проникли незнакомцы в квартиру, да ещё убив охранника? Где в это время может быть подруга? Неужели Сергей опять где-то шляется? Задавая себе бесконечные вопросы, не заметила, как удалилась собеседница. Захлопнув двери, провернула ключ в скважине. Проверила ещё раз дверь и спустилась вниз, на этот раз в лифте. После всего, было немного не по себе.

Безлюдная ночная улица. Холодный ветер, гоняющий какой-то предмет по асфальту, матово блестевший в свете полной луны, дом с погашенными окнами. То ли дом, то ли фантом, зловеще и грозно возвышающийся над спящей улицей, уже не казался таким респектабельным, нарядным и светлым, как днём. Чернее ночного неба, похожий на огромный сейф, дом хранил страшную тайну. Вот только, – какую? Убийства? Исчезновения? Или это как-то связано?