Глава 4
Библиотека располагалась в огромном готическом здании, занимавшем большую часть улицы и сильно отличавшемся от обычных построек этого города. Оно казалось старинным румынским замком, перенесенным сюда, в Бун-Крик, какой-то фантастической силой.
Это было двухэтажное здание с крутой покатой крышей, двумя рядами узких окон и большими деревянными дверями с массивными металлическими кольцами. Такой дом, несомненно, пришелся бы по вкусу Эдгару Аллану По. Здание было похоже на замок с привидениями, но было заметно, что городские власти как могли старались сгладить это впечатление. Кирпичные стены – некогда красновато-коричневые – теперь выкрасили в белый цвет, на окна поставили ставни, а вдоль тротуара на клумбах росли анютины глазки. Над входом висела позолоченная табличка с выгравированной надписью «Добро пожаловать в библиотеку Бун-Крика!». Однако, несмотря на это, библиотека выглядела как дом с привидениями.
Войдя внутрь, Джереми очутился в ярко освещенном вестибюле, стены которого были покрыты бледно-желтой краской. В глубине, за стеклянными дверями, просматривался детский читальный зал. Слева находились туалетные комнаты, а справа, тоже за стеклянными дверями, располагался, очевидно, основной зал библиотеки. Джереми кивнул и приветственно помахал рукой пожилой женщине, сидевшей за длинной L-образной стойкой в вестибюле. Женщина, улыбнувшись, помахала ему в ответ и снова углубилась в чтение. Джереми, чрезвычайно довольный тем, что он хорошо освоился в незнакомом городе, толкнул тяжелую стеклянную дверь и вошел в зал.
Осмотревшись, он с разочарованием отметил, что эта провинциальная библиотека оказалась намного хуже, чем можно было предположить. Зал, освещенный яркими флуоресцентными лампами, был совсем маленький, чуть больше его нью-йоркской квартиры, и все имевшиеся здесь книги умещались на шести небольших стеллажах. В углах по обе стороны от входа стояли старенькие компьютеры, а в правой части зала находился крошечный отдел периодики. У стеллажей копошились три человека. Один – пожилой мужчина со слуховым аппаратом – расставлял книги на полках. Окинув взглядом стеллажи, Джереми подумал, что он за свою жизнь приобрел больше книг, чем было собрано в этой библиотеке.
Джереми подошел к стойке библиотекаря, за которой, однако, никого не было. Облокотившись о стойку, он обернулся и вопросительно посмотрел на седого мужчину, наводившего порядок на полках. Вероятно, это и был тот самый Лекс, о котором ему говорила Дорис.
Джереми подождал, посмотрел на часы и снова взглянул на седого мужчину. Тот продолжал спокойно расставлять книги, не обращая на него никакого внимания.
После нескольких минут терпеливого ожидания Джереми довольно громко покашлял, и мужчина наконец посмотрел в его сторону. Джереми кивнул и помахал ему рукой, всем своим видом демонстрируя, что будет очень рад, если библиотекарь соизволит к нему подойти. Мужчина тоже приветливо кивнул и помахал рукой, но вместо того, чтобы заняться посетителем, снова продолжил как ни в чем не бывало расставлять книги. Определенно здесь не принято было спешить. «Ну и порядки», – подумал Джереми.
Она смотрела на улицу из окна маленького, заваленного бумагами кабинета, расположенного на втором этаже. Появление этого человека не стало для нее неожиданностью. Дорис позвонила ей сразу, как только он уехал из ресторана, и сообщила, что скоро у нее в библиотеке появится человек, одетый во все черное, – журналист, приехавший из Нью-Йорка писать статью о привидениях на кладбище.
Она задумчиво покачала головой. Когда Дорис загоралась какой-то идеей, ничто не могло заставить ее отступить. И сейчас она, конечно же, приложила все усилия, чтобы заинтересовать журналиста этой историей. Но кто знает, чем все это обернется? Ей доводилось читать статьи Джереми Марша, и она представляла, что он мог написать. Едва ли и теперь он ограничится лишь развенчанием легенды о привидениях. Наверняка в его планы входило также и написание очерка о городе и его жителях. Это означало, что обаятельный журналист будет расспрашивать людей о том о сем, а потом состряпает издевательскую статью, извратив все по своему усмотрению и представив жителей Бун-Крика глупыми, невежественными и суеверными провинциалами.
Она закрыла глаза, рассеянно теребя пальцами пряди темных волос. Нет, приезд этого человека явно не сулил ничего хорошего. И вообще ажиотаж вокруг огней на кладбище был в высшей степени возмутителен. Теперь все, кому не лень, бродили среди могил, тревожа покой усопших. Все началось после того, как в городке побывали студенты из Университета Дьюка и в газете появилась статья о таинственных огнях на кладбище. Но зачем нужно было так раздувать эту историю? Огни появились на кладбище много десятилетий назад – все об этом знали, но никого это особенно не волновало. Конечно, и раньше туда наведывались любопытные – в основном подростки или подвыпившие разгильдяи, заскучавшие в баре «Эй, я тебя люблю!». Сверхъестественное всегда привлекало людей, противостоять этому было невозможно. Но выпускать для туристов футболки, кофейные кружки с надписями, открытки с видами Седар-Крика, да еще включить посещение кладбища в экскурсию по историческим местам города, – это слишком.
И почему все помешались на идее привлечения в город туристов? Конечно, туризм мог служить неплохим источником дохода. Но разве люди жили в Бун-Крике ради обогащения? Большинство совершенно искренне любили свой город и не покинули бы его ни при каких обстоятельствах. Однако, как бывает всегда, кучка людей (во главе с мэром) обрадовалась возможности извлечь выгоду из сложившейся ситуации – в результате и началась эта кампания по раскручиванию старой легенды. Но все равно – она была уверена в этом – большинству жителей Бун-Крика родной город был дорог прежде всего потому, что здесь можно было с восторгом наблюдать вечерами, как заходящее солнце превращает реку Памлико в золотую блестящую ленту, потому что здесь все знали своих соседей и доверяли им и потому что здесь можно было не бояться за своих детей, играющих на улице допоздна. В то время как другие города с каждым годом становились все беспокойнее и суетливее, Бун-Крик не старался угнаться за ними – в этом и заключалась его особая прелесть.
Здесь ей нравилось все – запах сосен и соленой воды весенним утром, влажный воздух жарких летних вечеров и огненные расцветки листвы золотой осенью. Но больше всего ей были дороги люди, живущие в родном городе. Она знала, что таких открытых, теплых отношений, какие связывали жителей Бун-Крика, ей не найти больше нигде. Однако далеко не вся молодежь так относилась к родному городу: многие из ее друзей после окончания колледжа не захотели возвращаться сюда. Она тоже некоторое время жила вдали от родных мест, но для нее было немыслимо покинуть Бун-Крик навсегда. И она ничуть не жалела о своем возвращении: во-первых, Дорис нельзя было оставлять одну, поскольку за последние два года ее здоровье стало внушать опасения, а во-вторых, в родном городе ей нашлось занятие по душе, возможно, ждавшее именно ее долгие годы. Она стала библиотекарем, как когда-то мама, и с энтузиазмом взялась за развитие городской библиотеки, надеясь превратить ее когда-нибудь в местную достопримечательность.
Конечно, работа библиотекаря была не слишком престижной, да и зарплата невысокой, но библиотека успешно развивалась, и для нее это было главное. Правда, первое впечатление от библиотеки у многих наверняка было обманчивым. На первом этаже находилась только современная беллетристика, а вся классическая литература и некоторые особенно ценные книги современных авторов и раритетные издания хранились на втором этаже. Скорее всего, подумала она, Джереми Марш даже и не догадается, что библиотека занимает оба этажа: лестница, ведущая наверх, была спрятана в глубине здания, рядом с отделом детской литературы. Конечно, этот особняк не предназначался для публичной библиотеки, и поэтому новым посетителям трудно было сразу здесь сориентироваться, но вообще здание казалось ей вполне подходящим.
В ее кабинете, находившемся наверху, всегда было тихо и спокойно, и рядом с ним располагалась ее любимая комната, где хранились самые ценные и редкие книги, собирать которые начала еще ее мать. Здесь были редкие издания, пожертвованные библиотеке или приобретенные в магазинах и у букинистов по всему штату. Также здесь лежали старинные манускрипты и географические карты, некоторые из них относились к периоду Войны за независимость. Приобретение редких книг было ее настоящей страстью. Она постоянно охотилась за ними, а когда находила что-то действительно стоящее, то не останавливалась ни перед чем, чтобы заполучить книгу, причем как можно дешевле. Она пускала в ход все свое обаяние и хитрость, а если ни то ни другое не помогало, прибегала к своему фирменному, практически безотказно срабатывавшему приему – предлагала букинистам юридическую помощь по вопросу о том, как добиться налоговых льгот. И поскольку она действительно могла оказать такую помощь, так как у нее были прекрасно налажены связи со специалистами по налоговому праву, то обычно ей удавалось завладеть желанной книгой, прежде чем о ней узнают другие библиотеки. Конечно, она была ограничена в средствах и не могла соперничать с библиотеками Дьюка, Уэйк-Фореста и Университета Северной Каролины, но среди маленьких книжных собраний ее библиотека была одной из лучших в штате, а возможно, даже во всей стране.
Да, это была именно ее библиотека – так же как Бун-Крик был ее городом. А человек, ждавший сейчас внизу, был чужаком, и его приезд скорее всего не сулил ничего хорошего ни городу, ни его жителям – ее землякам.
Она прекрасно видела, как он подъехал к библиотеке, вышел из машины и направился к дверям. Едва взглянув на него, она покачала головой: по его уверенной походке и манере держаться было заметно, что он приехал из большого города, где все привыкли считать, что живут в центре мировой цивилизации, а все остальные – в захолустье. Эти люди уверены, что провинциалы не знают и не могут знать, что такое настоящая жизнь, и поэтому верх глупости оставаться в своем убогом уголке, когда есть возможность уехать и начать новую, полноценную жизнь где-нибудь в Нью-Йорке. Несколько лет назад она увлеклась человеком, исповедовавшим такие идеи, но теперь была уверена: больше подобное не повторится.
Она посмотрела на птичку-кардинала, усевшуюся на карнизе за окном, и отогнала посторонние мысли. Пора было спуститься наконец к этому мистеру Маршу из Нью-Йорка. Наверное, он заждался. Нужно было поскорее отправиться ему на помощь, демонстрируя знаменитую приветливость южан, да и, собственно, ее прямая обязанность – помогать посетителю найти нужные книги. Однако с этим журналистом следовало держать ухо востро и не говорить ничего, что позволило бы ему потом выставить ее город в дурном свете.
Она улыбнулась. Ладно, она справится с этим мистером Маршем. Наверное, с ним даже будет приятно пообщаться – он довольно привлекателен, хотя, конечно, это не означало, что ей придется забыть об осторожности.
Вид у Джереми Марша был скучающий.
Скрестив руки на груди, он прохаживался мимо стеллажей, разглядывая корешки книг. Он хмурился, очевидно, удивляясь, что здесь не было классической литературы. Она подумала о том, как бы он отреагировал, если на его вопрос, почему у них в библиотеке нет, например, Диккенса, Чосера или Джейн Остен, она бы удивленно переспросила: «Простите, кого-кого?» Судя по тому, что она уже знала об этом журналисте, он скорее всего молча уставился бы на нее круглыми от изумления глазами – точь-в-точь как несколько часов назад на кладбище. «О, мужчины, – подумала она, – как же вы предсказуемы!»
Она одернула свитер и, настроившись как можно серьезнее, решительно направилась к нему.
– Вероятно, вы ждете меня, – сдержанно улыбнувшись, сказала она.
Услышав ее голос, Джереми повернул голову и на мгновение замер от удивления, однако в следующую же секунду широко улыбнулся, как человек, увидевший хорошего знакомого. Лицо у него было открытое и приятное, и на его щеке красовалась чрезвычайно милая ямочка. Несмотря на все это, его улыбка показалась ей слишком хорошо отрепетированной и самоуверенной.
– Вы Лекс? – спросил он.
– Да, это сокращенно от Лекси. Меня зовут Лекси Дарнелл. А Дорис называет меня просто Лекс.
– Так, значит, вы и есть библиотекарь?
– Да, я библиотекарь, – усмехнулась она, – хотя меня можно встретить не только в библиотеке, но и на кладбище.
– Все понятно, – произнес Джереми, копируя Дорис.
Лекси улыбнулась и поправила на полке книги, которые он вытаскивал, чтобы посмотреть.
– Напрасно пытаетесь подражать нашему акценту, мистер Марш, – сказала она, – у вас все равно ничего не получится.
Он беззаботно рассмеялся, нисколько не задетый ее замечанием.
– Вы так думаете?
«Определенно он привык считать себя душкой», – подумала Лекси.
– Я в этом уверена. – Продолжая поправлять на полках книги, она спросила: – Так чем я могу вам помочь, мистер Марш? Вас интересует информация о кладбище Седар-Крик?
– Я вижу, молва обо мне летит впереди меня.
– Мне только что позвонила Дорис и сказала, что в библиотеку едет журналист из Нью-Йорка.
– Ах вот оно что… – протянул Джереми. – Мне следовало это предвидеть. У нас с Дорис был долгий разговор. Очень интересная женщина.
– Кстати, она моя бабушка.
Брови Джереми поползли вверх. «Вот как? Это интересно», – подумал он, а вслух произнес:
– Должен вам сказать, что у вашей бабушки замечательный ресторан. Она рассказала вам, каким восхитительным ленчем меня угостила?
– Нет, а разве это относится к делу? – пожала плечами Лекси, заправив волосы за ухо. Ей было совершенно наплевать на то, что он такой душка и у него очаровательная ямочка на щеке. Закончив приводить в порядок книги на стеллаже, она повернулась к нему и прежним бесстрастным тоном сказала: – Не думайте, что библиотекарь целыми днями сидит сложа руки и изнывает от безделья. Я по горло завалена работой – у меня полно бумаг, с которыми нужно сегодня разобраться. Так что давайте перейдем поскорее к делу: скажите, что именно вас интересует, и я постараюсь вам помочь.
– Что именно? Да все, что угодно, – любые источники, которые помогут мне узнать как можно больше о кладбище, да и вообще о Бун-Крике. Когда появились на кладбище огни. Кто занимался их изучением и что в этом плане было сделано. Меня интересуют любые легенды и истории, связанные с Седар-Криком. Старинные карты. Информация о Райкерс-Хилле и топографическая карта местности. Старые документы. В общем, все в этом роде. – Он замолчал, пристально глядя в ее удивительные сиреневые глаза. В отличие от первой встречи на этот раз у него была возможность их хорошо рассмотреть. Они действительно были необыкновенные. – По-моему, это просто удивительно, не правда ли? – спросил он, опершись рукой о стеллаж.
– Что вы имеете в виду? – решила уточнить Лекси.
– Нашу сегодняшнюю встречу на кладбище. Бывает же такое… Я получаю письмо от вашей бабушки, приезжаю в ваш город и первым делом встречаю на кладбище вас! А потом оказывается, что вы библиотекарь и внучка Дорис. По-моему, это интересное совпадение. Вам так не кажется?
– Не знаю, я об этом не думала, но, на мой взгляд, тут совершенно нечему удивляться, – равнодушно ответила она.
Однако ее слова ничуть не обескуражили Джереми. Его вообще трудно было обескуражить, особенно когда он был чем-то очень заинтересован.
– Знаете, вот еще что хочу у вас спросить, – как ни в чем не бывало продолжил Джереми, – поскольку я в вашем городе впервые, не могли бы вы подсказать, где тут можно отдохнуть? Я имею в виду – выпить чашечку кофе, посидеть, перекусить… Порекомендуйте мне что-нибудь. – Он сделал паузу. – Ну вот, например, где бы вам хотелось посидеть сегодня после работы?
Лекси удивленно заморгала, сомневаясь, правильно ли она его поняла.
– Вы что – хотите меня пригласить? – спросила она.
– Ну да, если у вас найдется для этого время.
– Увы, не найдется, – сказала она, снова обретя обычную невозмутимость. – Но все равно спасибо за приглашение.
Она выдержала пристальный взгляд Джереми, смотревшего на нее в упор, и тот наконец сдался.
– Что ж, нет так нет, – бросил он непринужденным тоном. – Мое дело – пригласить… Кажется, это никогда не считалось преступлением. – Джереми улыбнулся, и на его щеке опять появилась ямочка. – Ну а что с моими читательскими притязаниями? Вы не могли бы принести мне что-нибудь прямо сейчас? Разумеется, если это не слишком отвлечет вас от работы с бумагами. Если сегодня вы очень заняты, то я, конечно, могу прийти завтра – как вам будет удобнее.
– Ну а с чего именно вы бы хотели начать?
– Я думаю, для начала было бы неплохо прочитать ту статью об огнях, которая была опубликована в местной газете. К сожалению, пока мне ее нигде не удалось найти. Надеюсь, в вашей библиотеке она есть?
Лекси кивнула:
– Эта статья на микрофише. Там есть все материалы нашей местной газеты за последние два года.
– Отлично, – сказал он. – Ну а как насчет информации о вашем городе?
– Ее можно найти там же.
Джереми огляделся, размышляя, где же все это спрятано, а Лекси, повернувшись, зашагала по направлению к вестибюлю.
– Пойдемте, мистер Марш. Все, что вам нужно, находится наверху.
– Наверху? – удивился Джереми.
– Да, наверху. Так вы идете?
Джереми поспешил за ней.
– Вы позволите задать вам один вопрос? – спросил он, догнав ее.
Лекси открыла дверь и, секунду поколебавшись, невозмутимо разрешила:
– Да, пожалуйста, спрашивайте.
– Что вы делали сегодня на кладбище?
Она ничего не ответила и одарила его совершенно бесстрастным взглядом.
– Понимаете, просто меня очень удивило ваше появление там, – продолжал Джереми. – Ведь, насколько я понял, это кладбище давно заброшено и туда наведываются теперь только те, кто интересуется загадочными огнями. Разве не так?
Лекси продолжала молчать. «Любопытно», – подумал Джереми, но в конце концов затянувшееся молчание заставило его ощутить неловкость.
– Так я могу надеяться на ответ? – спросил он.
Она неожиданно улыбнулась и, прежде чем пройти в уже открытую дверь, подмигнула ему и сказала:
– Я позволила вам задать вопрос, мистер Марш, но я вовсе не обещала ответить.
Лекси устремилась вперед, и ошарашенному Джереми ничего не оставалось, как молча последовать за ней. Да, Элвин был прав, когда говорил, что женщины на Юге умопомрачительны. Красивая и необыкновенно уверенная в себе, Лекси была неотразима – даже после того, как так решительно отшила его.
Они прошли через вестибюль, мимо детского читального зала и поднялись по лестнице. Оказавшись наверху, Джереми поразился: второй этаж библиотеки разительно отличался от первого. Здесь было нечто большее, чем заставленные книгами полки. Гораздо большее. В просторном зале в готическом стиле царила особая атмосфера. Джереми показалось, будто он очутился в старинной частной библиотеке, насквозь пропитанной стойким запахом пыли и книг. Стены, облицованные дубовыми панелями, паркет из красного дерева, темно-бордовые портьеры на окнах – все это ничуть не походило на то, что он увидел внизу. Кроме того, в углах зала стояли мягкие кресла и лампы от «Тиффани», а у дальней стены располагался камин, над которым висела картина. Окна, хотя и довольно узкие, пропускали достаточно света, и в зале было по-домашнему уютно.
– Так вот оно что, – сказал Джереми, оглядевшись. – Значит, на первом этаже выставлено лишь немного, а основные фонды у вас здесь.
Лекси кивнула:
– Большинство читателей спрашивают в основном современную беллетристику, и поэтому для удобства мы разместили стеллажи с этими книгами внизу. Правда, зал небольшой – раньше там был кабинет.
– И где он теперь?
– Рядом с комнатой, где хранятся редкие книги. – Она показала в глубь зала.
– Редкие книги? Это впечатляет, – заметил Джереми.
Лекси улыбнулась:
– Пойдемте, для начала я вам все покажу и немного расскажу о нашей библиотеке.
Некоторое время они бродили возле стеллажей с книгами и разговаривали. Из рассказа Лекси Джереми узнал, что здание, в котором находилась библиотека, было построено в 1874 году Хорасом Мидлтоном – капитаном, разбогатевшим на транспортировке леса и табака в Старый Свет. У него было семеро детей, и он решил построить для семьи большой дом. К несчастью, незадолго до того, как строительство особняка завершили, жена капитана умерла, и он переехал с детьми в Уилмингтон. Дом пустовал, потом в нем поселилась другая семья и прожила до 50-х годов двадцатого века. Потом особняк некоторое время принадлежал Историческому обществу, и в конце концов его приобрела администрация округа, чтобы разместить в нем библиотеку.
Джереми с интересом слушал Лекси. Они медленно прохаживались, и она, прерывая время от времени рассказ, останавливалась, чтобы обратить его внимание на какую-нибудь замечательную, с ее точки зрения, книгу. Джереми вскоре почувствовал, что начитанна она даже лучше, чем он сам, – особенно это касалось классики. Впрочем, это было вполне естественно. Разве станет библиотекарем человек, не любящий книги? Лекси прервала его размышления, указав на табличку на одном из стеллажей:
– А здесь у нас книги, которые, вероятно, заинтересуют вас, мистер Марш.
Джереми прочитал: «Сверхъестественное/Магия». Замедлив шаг, но не остановившись, он успел заметить названия нескольких книг. Одна была посвящена предсказаниям Мишеля Нотрдама, более известного как Нострадамус. В 1555 году он опубликовал книгу «Центурии», одну из десяти, написанных им за всю жизнь. Однако из тысяч его предсказаний сейчас цитируют, как якобы сбывшиеся, примерно пятьдесят, что составляет ничтожные пять процентов от общего количества.
Джереми сунул руки в карманы и посмотрел на Лекси:
– Хотите знать, что я обо всем этом думаю?
– Конечно. Иногда бывает полезно услышать чужое мнение.
– Вы читали все это?
– Нет, честно говоря, я этим не увлекаюсь. Конечно, когда мы получаем новые книги, я их пролистываю, чтобы получить общее представление, но этим и ограничиваюсь.
– Мне нравится ваш подход, – заметил Джереми. – Вы поступаете разумно.
– А некоторые жители нашего города недовольны тем, что я вообще держу подобную литературу в библиотеке – особенно книги по магии. Люди считают, что они вредны для подростков.
– Еще как вредны. Ведь там все сплошная ложь.
Она улыбнулась:
– Дело совсем не в этом. Просто некоторые и в самом деле верят в магию и боятся, что подростки, начитавшись этих книг, могут невольно навлечь на город темные силы.
Джереми кивнул:
– Да, я слышал, что суеверия на Юге широко распространены.
– Только учтите, – спохватилась Лекси, – то, что я вам сейчас рассказала, не предназначено для печати. Надеюсь, вы не злоупотребите моим доверием?
– Ну что вы, конечно, нет, можете быть спокойны.
Какое-то время они продолжали идти молча, и Джереми вдруг уловил тонкий цветочный аромат ее духов. В зале становилось все темнее – лучи слабого зимнего солнца едва пробивались сквозь сгущавшиеся серые тучи, и Лекси включила по пути несколько ламп. По залу разлился мягкий желтоватый свет. Рассеянно взглянув на висевший над камином портрет, Джереми спросил:
– А кто это?
Немного помедлив, Лекси ответила:
– Моя мама.
Джереми вопросительно посмотрел на Лекси, и она, глубоко вздохнув, начала рассказ:
– После того как в 1964 году здание городской библиотеки сгорело дотла, мама взялась за создание новой библиотеки. Никто больше не отважился этим заняться – ведь все нужно было начинать буквально с нуля. Нужно было не только найти новое здание, но и восстановить книжный фонд, полностью уничтоженный пожаром. Маме тогда было всего двадцать два года, но ее не пугали трудности, и она с энтузиазмом взялась за дело: упорно засыпала власти округа и штата просьбами о финансировании, устраивала благотворительные акции для сбора средств на восстановление библиотеки, осаждала бизнесменов, уговаривая пожертвовать деньги на приобретение книг. Эта работа растянулась на долгие годы, но труды мамы не пропали зря – библиотека, как видите, была восстановлена.
Слушая, Джереми невольно переводил взгляд с Лекси на портрет ее матери и обратно. Сходство было удивительное. Странно, как он сразу не догадался, что это была мать Лекси. Особенно похожи были глаза – необычного цвета, так поразившего его, когда он впервые увидел Лекси на кладбище. Сейчас, рассмотрев ее поближе, он понял, что они были не просто фиалковые, а еще и со светло-голубым ободком по краю радужной оболочки. Такие же глаза были и у ее мамы, хотя, конечно, художнику было трудно передать всю прелесть этих удивительных глаз.
Закончив рассказ, Лекси заправила за ухо выбившуюся прядь волос. Джереми уже обратил внимание на этот жест. Возможно, он выдавал некоторое волнение. А раз она волновалась в его присутствии – значит, не кто иной, как он сам, был тому причиной. «Хороший знак», – подумал Джереми.
– Ваша мама – удивительная женщина, – сказал он. – Буду рад с ней познакомиться.
На лице у Лекси на секунду появилось какое-то неопределенное выражение, словно она собиралась что-то сказать, но потом передумала.
– Простите, – встряхнув головой, встрепенулась она. – Кажется, я совсем вас заговорила. Ведь вы приехали сюда работать, а я не даю вам заняться делом. Пойдемте лучше туда, – кивнула она в сторону хранилища редких книг, – я покажу помещение, где вам предстоит провести ближайшие несколько дней.
– Думаете, мне потребуется несколько дней?
– Вы ведь хотите найти в наших фондах все, что касается кладбища Седар-Крик, верно? Но должна вас расстроить: далеко не вся информация у нас индексирована, так что вам предстоит долгая и кропотливая работа по выуживанию ее из различных источников.
– Но, я полагаю, этих источников не так уж много?
– Их не так уж мало. Причем это не только книги. В нашей библиотеке (без ложной скромности – моими стараниями) собраны сохранившиеся дневники жителей города, и я подозреваю, что в них вы можете найти кое-что по интересующей вас теме. Мне удалось собрать довольно неплохую коллекцию. Есть даже несколько экземпляров, относящихся к семнадцатому веку.
– Может, вам удалось заполучить и дневник Хетти Дюбиле?
– Увы, нет. Зато у нас есть два дневника, принадлежавшие читателям Уоттс-Лэндинга, причем один из них был кем-то вроде местного историка-летописца. Дневники нельзя выносить из библиотеки, так что вам придется работать здесь. Но сразу хочу вас предупредить: работа будет нелегкой, потому что записи старые и трудно читаются.
– Ну что ж, – сказал Джереми, – я просто сгораю от нетерпения – так хочется за них взяться. Мне нравится решать запутанные загадки.
Лекси улыбнулась:
– Насколько мне известно, в этом вы настоящий профессионал.
Джереми лукаво посмотрел на нее:
– О да! Я вообще во многом профессионал.
– Я в этом не сомневаюсь, мистер Марш.
– Джереми, – сказал он. – Зовите меня просто Джереми.
Лекси насмешливо изогнула бровь:
– Да что вы? Какое странное предложение…
– Ничуть, – возразил он. – По-моему, предложение очень даже хорошее.
– В каком-то смысле, может, и да, – усмехнулась она, – и я, конечно, польщена, но, думаю, мы с вами все же недостаточно знакомы для такого фамильярного обращения.
Она отвернулась, и Джереми не смог сдержать улыбку. Ему уже доводилось сталкиваться с подобными женщинами. Ох уж эти интеллектуалки, привыкшие при общении с мужчинами выпускать коготки! Но Лекси все-таки была не совсем на них похожа – несмотря на все ее ироничные выпады, в ней чувствовались мягкость и добродушие. Может, тут все дело было в ее акценте, манере говорить? Голос у нее был чарующий и мелодичный, казалось, она способна уговорить кошку отпустить мышку.
Конец ознакомительного фрагмента.