УРОК 22 ИВАН КАРАМАЗОВ И ЧЕРТ БЕСЫ В РОМАНАХ ДОСТОЕВСКОГО
Ни один из русских писателей не уделял так много места в своих творениях бесам и бесовщине, как Ф.М.Достоевский. Но если в более ранних его произведениях, они чаще всего все-таки более таинственны и написаны полутонами, то в романе «Братья Карамазовы», в последней его части появляется настоящий русский черт рядом с Иваном.
Когда герой возвращается к себе в пустую, по его разумению, квартиру, там он обнаруживает господина, который не входил туда через дверь. Первое объяснение, которое его немного успокаивает, то, что перед ним бред, галлюцинация.
В таком состоянии находится большинство героев у Достоевского, оно становится для них почти обыденным и привычным. Он не хочет верить в то, что такой тип появился в реальности, да и что такое наша реальность, возможно, это просто сон или бред.
И Раскольникову приходится мириться с Лужиным, и со Свидригайловым, и с Порфирием Петровичем. В них от бесов больше, чем от людей. И не понятно, откуда и как они появляются в этом мире.
Здесь же герой просто назвал чертом, и более того, он не отрицает своей сущности. И он мечтает о том, чтобы подольше оставаться в этом мире и воплотиться в человека, пойти в храм и поставить свечу. Но как же он выглядит?
Это господин лет пятидесяти, в проседью в волосах и с бородой клином. Он одет добротно, но все вышло из моды. Он белоручка и привык оставаться рядом с господами.
Иван пока не догадывается о том, что если бы черт был только его бредом, то вряд ли он рассмотрел бы все детали его внешности и его одежды, черты характера, но со временем ему станет понятно, что это и так, и не совсем так. Он красноречив, заправский игрок, знает или угадывает его мысли, но обладает и своими собственными желаниями, мечтами и суждениями.
Иван видит на пальце его перстень золотой, но с недорогим опалом – странные подробности для бреда. И прорисовывая все эти детали, писатель окончательно запутывает и нас и героя в том, кто же перед нами находится.
Он знает о том, что Иван перед этим был у Смердякова, о чем говорил. Но это можно объяснить логически, но он знает и то, что он забыл сказать. И подозрения о том, что это не просто его собственный бред, что он может существовать не только в его сознании, усиливаются.
Идея о том, что существует какая-то разумная сила, которая как-то определяет нашу реальность – существовала во все времена.
Но не только Воланду, и этому черту уже приходится доказывать герою, что существует тот свет, он тоже материален, и в то, что если есть он, то существует и бог, а в этом русский человек всегда сомневался.
В этом герое воедино слиты и Свидригайлов с его хитрость, шантажом. И Порфирий с его красноречием, желанием говорить на отвлеченные темы, и, изводя собеседника, заставлять его признаваться во всем, о чем он вовсе не собирался говорить.
Но разница только в том, что сам Иван своими руками никакого преступления не совершал, он и сам только теориями своими толкал к кровопролитию и предательству другого человека. Но кто повинен больше, тот ли кто придумал хитроумную теорию, или осуществивший ее – вот что волнует русского писателя. Именно он был уверен в том, что ни одна самая прекрасная идея не стоит слезинки ребенка.
И только в одном Иван прав, и черт не может с ним не согласиться в том, что он – призрак. Тогда он и признается в том, что, возясь так долго с людьми, он успел перенять многие их привычки и болезни, и у него есть странное желание воплотиться и поставить в храме свечку богу. Что это? Злая ирония, или истинное желание обрести тело, которое для него недоступно.
И всеми своими бесконечными разговорами, он подталкивает Ивана к пропасти и заставляет его защитить Дмитрия, который ложно обвинен в смерти отца. И Иван, виноватый в этом больше, должен взять на себя вину.
Мысли Ивана путаются окончательно, он обещает пнуть его, и это приводит черта в восторг, ведь если это случится, то это и станет доказательством того, что он существует, потому что призрака пнуть невозможно.
Он начинает философствовать и о собственном происхождении, проявляя познания всех мифов, спорит с общественным мнением, где его считают падшим ангелом, но сам черт не может припомнить того времени, когда он был ангелом.
Сам себя он относит к языческим мифам, когда появлялись они из капелек воды и в одно мгновение заселили всю землю. И не небеса ему нужны, а возможность оставаться воплощенным среди людей на земле.
Я Сатана и ничего человеческое мне не чуждо, – произносит черт и в этот момент Иван понимает, что не думал так, что такую оригинальную фразу он не мог породить своим больным рассудком.
Значит, он не отражает его мысли, а говорит о своем. И тогда возникает последний аргумент беса, что такое наши сны. В них есть то, что заурядные люди никогда не могли бы придумать сами, они берут это от него. И если что-то и удается бесу в поединке с Иваном – то окончательно заморочить ему голову и довести до полного сумасшествия. И ему это вполне удается. Но и эти свои поступки он оправдывает вполне в духе Мефистофеля. Он существует и суетится для того, чтобы были какие-то происшествия на земли, без них мир окончательно остановится, и главным делом для него становятся людские страдания, без них скучно жить.
– Я какой-то призрак жизни, который потерял все концы и начала, – так сам себя определяет этот странный персонаж.
И за то время, которое мы проводим с Иваном рядом с ним, успеваем убедиться в том, что он и на самом деле существует.
Но как только к дому брата приближается Алеша, он исчезает, оставляя героя рядом с братом в полной уверенности в том, что это был не сон. Перед исчезновением, черт оставляет ему последнее доказательство, он знает ту новость, о которой еще ничего не известно самому Ивану – о том, что Смердяков удавился, и об этом и хотел сказать ему Алеша.
Но Ивана не столько потрясло известие, сколько то, что черт – это не плод его воображения, не отражение его собственных мыслей. Но существует вне его сознания. И возможно, благодаря бесу, Иван, с его больным воображением и видит тот мир, который не доступен Алеше.
Странные происходят явления в этом мире. То, что творилось в России во второй половине 19 века, а потом обострилось в веке ХХ трудно объяснить как-то по иному. Бесы, вырывавшись из Пушкинской метели, смогли найти лазейки для того, чтобы пробраться в реальность. Они приблизились к людям на опасное расстояние, и смогли воплотить в реальность многие их бредовые мечтания и идеи. И Россия стала для них самым лучшим и удобным миром.
Иван Карамазов во многом двойник Раскольникова. Усомнившись в существовании бога, он пытается найти какую-то иную идеи, иное оправдание и объяснение всему, что творится вокруг, но он не собирается действовать сам – что еще страшнее для мира, он находит тех, кто будет осуществлять его идеи, которые всегда пахнут предательством, и не случайно Смердяков повторяет путь Иуды. Он показывает герою, чем это все закончится.
От черта Гоголя до черта Достоевского прошло не так уж много времени, но как изменился до неузнаваемости во времени и пространстве этот персонаж.