Глава 5
В пустом подвале чувствуется чьё-то присутствие. Разум самоуверенно заявляет, что здесь никого нет. Но посреди этой непроглядной темноты что-то смотрит в глаза, не отводя пристального взгляда. И чем дольше оно смотрит, тем сильнее хочется закричать, начать разговор с этим нечто. Имя ему Одиночество. Плохо знает оно слова, посредством которых общаются друг с другом люди, но язык творчества знаком ему с рождения. Размеренно обмакнув кисть в загустевшие краски, начинает вырисовывать тёмные натюрморты подземного горизонта.
«Помнишь время, когда у тебя ещё была мечта? Подростковый период. Тогда внутри тебя пылал костёр, ты знала, чего хочешь. С высоких полок ты доставала маленькие баночки с гуашью, размашисто наносила мазки на белые листы мольберта. Не заботясь о результатах, ты раскрашивала каждое своё утро в семицветную радугу. Возраст, в котором ты находишься сейчас, казался таким далёким. Какой ты представляла себя тогда? Многое ли сбылось? А то, что не сбылось – почему? В какой момент прошлого ты поддалась влиянию окружения, забыла себя? Заботясь о произведённом впечатлении на других, ты стала жить по чужим сценариям. Появились липкие маски. „Так делают все“ – стало твоим основным кредо. Краски с дальних полок доставались всё реже. За пыльными стёклами будней мир стал бесцветным… Теперь вспомни, что выбрасывало тебя из чёрно-белой палитры жизни? Вспомни свою мечту, вспомни, сколько раз ты отворачивалась от неё в пользу каких-то целей, навеянных твоими родственниками? Пришлось отнять у тебя многое для того, чтобы ты начала пытаться возвращаться к себе. Гуашь в баночках покрылась плесенью, подсохла. Но стоит снять верхний слой, окропить немного водой, и краски заиграют снова. Глаза вспыхнут светом, зрачки отразят яркую палитру. На пожелтевших листах проявятся штрихи будущих картин».
Одиночество замолчало, уступив слово Тишине:
«Где-то там, на поверхности, в высоких далях что-то происходит. Живут, взаимодействуют и умирают тысячи созданий. Где-то в ночной вышине светят звёзды. Кто-то безумно счастлив, другой в это же самое мгновение безмерно несчастен. Жизнь идёт вперёд, независимо от того, куда смотришь ты. Быть Никем – не к этому ли стремилось твоё существо, не обращая внимания на брюзжание раздутого эго? И вот ты здесь. И вот ты Никто. Ты не можешь взаимодействовать с внешним миром, пока являешься никем. Каждый в мире отождествляет себя с кем-либо из своих масок. Ты не можешь сейчас отождествлять себя с чем бы то ни было, ты даже не пыль. У пыли нет прошлого, а у тебя оно всё ещё есть, и оно тебя гложет. Пыльные витражи памяти искажают прошедшие события. Под налётом жёлтой ностальгии само Прошлое кажется теплее, солнечней, чем было на самом деле. Память – всего лишь дешёвый калейдоскоп с пластмассовыми вставками: розовыми, оранжевыми, синими… Цвета в нём сливаются, сменяют друг друга. И закат, кажется, тогда был таким прекрасным, и люди, что бросили тебя в самый неподходящий момент, тоже были такие прекрасные! Яркие пластинки дали радужный оттенок чёрно-белому случаю.
Конец ознакомительного фрагмента.