Глеб Николаевич зашел в хату. Снял калоши в сенях и жилетку. Открыл вторую дверь, которая вела в комнату. Она хоть и была небольшой, но обставлена по-домашнему уютно. Сразу чувствовалась рука хозяина, любившего порядок. Он считал, что если в доме все упорядочено – у каждого предмета свое место, то и жизнь сама в порядке.
Справа возле окна – лавка, пара табуреток и между ними – обеденный стол. Он положил хлеб, который только что купил в местном магазине, в хлебницу и накрыл его небольшим рушником. Напротив окна возле второй стены стоял еще один стол, поменьше, на нем он готовил еду. Здесь же и была грубка с встроенной плитой, как раньше мастерили, а рядом – печка и небольшая лежанка, на которой аккуратно были сложены подушки, накрытые полупрозрачной накидкой. На лежанке хорошо было греться, подпитываться теплом живого огня.
Глеб Николаевич подошел к плите, снял крышку с кастрюли. Запах борща сразу заполнил комнату. Захотелось попробовать, что в этот раз получилось. Приготовление для него было особым обрядом… Он знал, что каждый раз еда разная на вкус. Все зависит от того, в каком настроении ее готовить. И с какой очередностью складывать составляющие в емкость. Он положил крышку обратно. Повернулся к столу, чтобы взять ложку.
Его взгляд скользнул над входной дверью, и внимание задержалось на образе, который висел над ней. Древняя икона, которую когда-то давным-давно изобразил его предок. Глеб Николаевич знал, что в один из дней, когда придет время, он передаст этот образ своей внучке, Насте. А вот и ее фотография – в рамке чуть пониже на стене. Она обнимает его и целует в щеку. Он тепло улыбнулся.
Внучка опять куда-то пропала, давно не приезжала. «Видимо, не складывается, вот и расстраивать меня боится, дуреха», – думал Глеб Николаевич, беря ложку в руку и поворачиваясь обратно к плите.
Ребенком Настя часто гостила у него. Все три месяца летом они хозяйничали вдвоем в его хате. А потом родители забирали ее в школу и привозили только на выходные. Приезжая, Настя часто его просила приготовить его характерный, как она называла, борщ…
Сегодня пятница, впереди были выходные. Он надеялся, что Настя приедет. Вот и приготовил ее любимое блюдо…
Глеб Николаевич попробовал борщ на вкус. Готов. Можно уже и обедать. Надо только чайник поставить, заварить липы. Это был их любимый с Настей чай.
Он присел на корточки, взял последнее полено и подбросил в грубку. От доступа воздуха угли начали светиться красным цветом. Он несколько раз подул на них, и огонь захватил сухую поживу.
«Надо бы еще дров подрубить», – мелькнула мысль. Ему хотелось, чтобы в хате было тепло. Настя не любила холод.
Он поднялся и направился к двери, ведущей в сени. Опять обратил внимание на фотографию Насти. Он многому ее научил, передавал знания из года в год, рассказывая о том, как устроен Мир. Но он видел, что она еще не все применяет в своей жизни. Для каких-то знаний Настя еще маленькая, несмотря на то, что ей двадцать один. Глеб Николаевич знал, что сила, которая в ней скрыта, скоро проявится.
Думая о судьбе своей внучки, он подошел к пеньку, поставил на него полено, взял в руки топор, замахнулся и ударил. Острие вошло в него, как в масло.
Взял еще одно, размахнулся – и опять все произошло легко и свободно.
И тут он почувствовал, что какой-то поток силы направлен в его сторону. К нему кто-то ехал. Но по ощущениям это была не Настя. Ее сила другая на вкус. Чья-то незнакомая сила была направлена в его сторону.