Глава 5
– Что ты здесь делаешь? – именно таким был мой первый вопрос, на который она не преминула съязвить.
– Знаешь, решила поинтересоваться у Ричардсонов их странным дизайном комнат, – она улыбнулась и собрала волосы в хвост. – Ты же уже заметила эту обстановку? Меня больше всего покоробила столовая.
– Ты не ответила на мой вопрос.
Я, улыбаясь, наблюдала за Эрин. Подруга даже здесь казалась мне уместной. Что не скажешь, а мисс Рандейл адаптируется в любом месте, да еще так, чтобы казалось, что она – часть интерьера.
– Я буду Инклином Дэвида, – она наконец-то отвернулась от зеркала, встав ко мне лицом. – Надеюсь, что он хороший мальчик, и будет вести себя получше Лейва. Хотя точно сказать не могу.
– Почему ты не сказала раньше? – я села на кровать и похлопала ладонью по месту рядом со мной. Кошка приняла приглашение и подтянула колени к груди, положив на них скрещенные руки. – Помню, Фил говорил, что он с Рики и Майком будут Инклинами семьи Рейнджеров, но про тебя он тогда промолчал.
– Потому что я его предупредила, что если он проболтается, то одна рыжая Кошка укусит его за язык, – в ее глазах заплясали смешинки. – Ну, и то, что я буду перехватывать все его письма к тебе. Странно, но второй довод подействовал лучше первого.
– Эр, – я укоризненно на нее посмотрела и закатила глаза.
– А что? Он слишком долго скрывает свои чувства к тебе.
– Какие, к черту, чувства? – я вскочила и начала бродить по комнате. – У работающих Инклинов не может быть чувств. Проявишь эмоции – тебя убьют.
– Ты видишь все в слишком негативных красках.
Я остановилась и вздохнула, уставившись в окно. Небо заметно потемнело, постепенно наваливаясь косматыми тучами все ближе к крышам домов. Деревья начали раскачиваться сильней, первые капли летнего дождя забили в окно. Начиналась гроза.
Гроза всегда ассоциировалась у меня с реинкарнацией. Этакое возрождение после разгрома, размазывания сущности по поверхности. В одно мгновение кажется, что небо упадет на голову, а через секунду тебя теплым коконом обволакивает спокойствие и надежда на что-то новое.
– Я вижу все таким, какое оно есть, Эрин, – устало поворачиваюсь к ней. – Неужели ты думаешь, что все так просто, что в один момент ты надоешь Дэвиду, и он просто отпустит тебя? Будь уверена, перед этим он полностью сломает тебя. А если не он, то Лейв. Мы в этом мире – лишь игрушки, которых выбросят на помойку, заметив, что мы уже непригодны. Стоит батарейке разрядиться – и мы полетим в мусорный бак.
Стало тихо. Кошка смотрела сквозь меня пустым и безразличным взглядом. И молчала. Да и нечего было говорить. Она знала, что я права. Знала, что здесь у нас нет никаких прав, хотя бы потому, что мы Инклины, безропотные слуги Чистых.
– Я знаю это, Марианна, – теперь она смотрела мне в глаза своими вишневыми кристаллами, в которых плескалась невыразимая грусть. – Я просто всегда пытаюсь надеяться, что все будет лучше, чем есть на самом деле. Знаешь ли, иногда помогает взять себя в руки и идти вперед, несмотря ни на что.
– Пора спать, Эр, – я подошла к ней и слабо потрепала по голове. – Завтра рано вставать, первый рабочий день и все такое. Нам стоит выспаться.
Она еле заметно кивнула, соглашаясь. Я подала ей руку, и она встала, сразу направившись к дверям. Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и она ушла к себе.
Я закрыла за ней створку темной двери.
В шесть часов звенит будильник.
Открыла глаза. Неподвижно лежу, выключив звонок только через пять минут, когда звук становится невыносимым. Поднимаюсь, оглядываю комнату… и понимаю, что вот она. Финишная прямая. Только нужно поднабрать побольше воздуха и резко стартовать, не забыв при этом следить за дыханием.
Что-то из училища сохранилось, что-то – нет. Многие повседневные действия стали традицией, неотъемлемыми привычками, поэтому, приводя себя в порядок, я могла все обдумать.
Какое будет самое лучшее время для побега? Что нужно с собой брать? Что нужно знать, чтобы найти Одержимого? Столько мелочей, которые нужно конкретно отточить.
Сначала нужно влиться в доверие к Ричардсонам. Наверное, это займет полторы-две недели. Но самым главным будет не выдать себя, когда все так близко, что я уже чувствую, как буду мучить его перед смертью. Я поступлю с ним точно так же. Сломаю кости, поиздеваюсь над его сущностью. Чтобы он знал, каково это.
Сглатываю комок в горле, вытираю тыльной стороной ладони непрошенные слезы. Обещала, что отомщу. Клялась. Еще тогда, стоя на коленях перед телами родителей. Рыдала, захлебывалась слезами, хватала мамины руки, пыталась поднять ее. Просила не покидать меня.
Помню, как тогда повернулась и столкнулась взглядом с пустым взором отца. Я видела, как его глаза смотрели сквозь меня, не видя, не воспринимая. Стеклянные и абсолютно незнакомые. Он всегда был живым, энергичным. Всегда был оптимистом. Наверное, именно от него это черту перенял Майкл.
И тем вечером, поняв, что все, это конец, что их уже не вернуть… я встала на колено перед отцом и поклялась. Дрожащим голосом, с трясущимися руками клялась, что никогда не прощу себя, если он не умрет хуже, чем они.
Потом, стянув с папиного пальца семейное кольцо, я положила его в карман. И ушла. Не оборачиваясь.
Наша семья часто помогала детским домам. Нас работники не видели, мы с Майклом всегда отсиживались в машине, наблюдая, как отец разговаривает с директором. Но расположение я четко помнила. Оставалось лишь постучаться в двери детского дома и назваться ложным именем.
Я жила в приюте шесть лет, под крылом любящих воспитателей. А когда настало время, сказала, что хочу поступить в училище. Мне не отказали, даже помогли. Тогда мне было двенадцать лет, но я была уверенней многих детей моего возраста.
Все мысли мгновенно развеялись, когда в мою комнату постучались и тут же приоткрыли дверь. Это была Эрин.
– Доброе утро, Небо, – она нагло прошествовала на кресло, обитое темно-синим бархатом, закинула ногу на ногу, а пальцы скрестила на затылке.
– И тебе, Кошка. – Я ухмыльнулась и посмотрела в зеркало, завязывая волосы в хвост. – Как спалось?
– Как обычно.
Пока длилось молчание, я успела одеться. Потом мы отправились из комнаты, вниз по лестнице, а затем и в столовую. Золотой цвет снова раздражал глаза. За столом сидели Ариадна, Драгон и Дэвид. Лейв по какой-то причине отсутствовал.
– Доброе утро, – приветствовала нас Ариадна, улыбаясь. Когда мы только открыли рот, собираясь приветствовать и их, она сказала. – Дабы избежать недоразумений, прошу называть нас всех по именам. Так будет удобнее и нам, и вам.
– Хорошо, ми… Ариадна, – я кивнула, неловко улыбнувшись.
– Присаживайтесь, – она показала рукой на стол. – Скоро принесут завтрак.
Мы с Эрин сели рядом. Через несколько минут действительно принесли завтрак в виде омлета с беконом. Странно, но богачи предпочитают не только изысканную кухню.
– А где Лейв? – спрашиваю, взяв стакан с соком и немного отпив.
– Он просыпается во временной промежуток между семью и половиной восьмого. Если разбудить его раньше, то это чудовище ужасно ворчит и портит всем настроение, – ответил Драгон, читая новости в газете.
Я еле как подавила ухмылку.
Примерно через двадцать минут, когда все уже закончили трапезу, в столовую зашел пресловутый Чистый.
– Доброе утро, семья! – он расставил руки в стороны, приветствуя всех и сразу. Проходившая мимо служанка засмотрелась на него и чуть не споткнулась, что привело бы к порче завтрака одного ленивого идиота. Но она все-таки восстановила равновесие и поставила поднос на стол без происшествий.
Все поздоровались с ним, после чего он уселся за стол и принялся за завтрак, а все остальные продолжили заниматься своими делами.
Что ж, вполне неплохое начало дня.
– Марианна!
Я раздраженно закатила глаза и обернулась на голос Ричардсона-младшего, который за десять минут слишком часто произносил мое имя. Кажется, ему нравится доставать меня.
– Да, Лейв? Что-то случилось? – отвечаю я, пытаясь сделать тон голоса более спокойным.
Сейчас мы сидим в черном джипе с бронированными стеклами. Когда я узнала, что именно на этой машине нас повезут в университет, то слегка удивилась. Неужто Чистые так не доверяют нашему тихому обществу? Это было слишком странно.
В голову сразу внедрились моменты недалекого будущего. Несколько недель назад я должна была зайти к мистеру Бёрку насчет индивидуальных тренировок. Я, конечно же, договорилась, вот только успела подслушать довольно интересный разговор. Мысленно я перенеслась в то время, пытаясь вспомнить все до последней детали.
Я шла по уже давно приевшимся коридорам заведения, сворачивала по привычному для меня лабиринту, направляясь к кабинету тренера. Гулко отдавались шаги, застывая фоном в ушах. Непонятное предвкушение сосало под ложечкой, казалось, что сейчас я узнаю что-то важное. И предчувствие меня не обмануло.
Как только я подошла к двери, раздался резкий звук кулака об стол, от которого я вздрогнула, а после перешла в боевую стойку. Но услышав слова, произнесенные неизвестным агрессором, я затаилась и приникла ухом к двери, дабы лучше все расслышать:
– Вы не понимаете, Джеймс! Они слишком далеко продвинулись, слишком близко подошли к нашим границам. Они собираются объявить войну, – на этом моменте Чистый (а я не сомневалась, что это был именно Чистый – его выдавало обращение к тренеру, Инклин бы не позволил себе такого) перевел дыхание и продолжил говорить уже более спокойным тоном. – И наши люди сообщают, что Намир хочет быть во главе нападения на Столицу.
От услышанного у меня перехватило дыхание. Убийца моих родителей собирался напасть на страну. И не просто на страну, а на Столицу, на место, где концентрируется вся власть.
– Ханс, я думаю, вы слишком драматизируете, – послышался спокойный голос тренера. – Я полностью уверен в наших силах, тем более новое поколение Инклинов весьма радует своими успехами. Почему же вы думаете, что мы – наша страна, наша армия, наши люди – не выстоим? Мы должны быть уверены в своих силах.
– Я лишь боюсь, что их план слишком детален, точен. За все эти годы они могли напасть множество раз, но все равно тянут время. А знаете почему? Потому что Грег Намир – великолепный стратег, черт его дери. Он продумывает каждую мелочь.
– Это мне известно и без ваших увещаний. Но с чего вы взяли, что он нападет именно сейчас? Почему, когда у него было столько возможностей, он ничего не предпринимал? И почему он может сделать это сейчас?
– Да потому что ему каждый раз мешают! В управлении обсуждают его планы, пытаются понять его умыслы. И каждого, – вот странность, да? – каждого, кто хотя бы чуть-чуть начинал понимать его, он убивал. И убивал не только догадавшегося Чистого, но и всю его семью, кроме детей. По крайней мере, детей он начал щадить, начиная со второй семьи. Первым не повезло.
Теперь я понимаю, что по моим щекам текут слезы, а в горле стоит ком. Я не хочу слышать того, что будет. Не хочу слушать, как они будут жалеть их.
– Бедная семья Лидейн… Дерек был отличным человеком. Жаль, что он не оставил никаких записей о том, как пытался раскрыть планы Намира. Они бы нам пригодились.
– Вот именно. Пригодились бы. Как думаете, Джеймс, что тогда случилось с детьми?
– Не знаю. Но надеюсь, что они не страдали.
Отрываюсь от двери и ухожу вглубь коридоров. Спустя столько лет я узнала, почему убили родителей. Из-за чертовой грязной политики. Из-за того, что отец подобрался слишком близко.
Плевать на все. Поговорю с тренером потом. А сейчас мне нужно побыть одной…
– Марианна!
Я резко очнулась, выныривая из глубокого омута своих воспоминаний. Глаза сфокусировались на Чистом, и только через несколько секунд я поняла, что он смотрит на меня как-то странно.
– Что? – голос немного хрипит, но я не акцентирую на этом внимание.
– Нет, – он мотает головой. – Ничего, просто мы уже приехали.
Я перевожу взгляд на затемненное стекло. За ним виднеется величественное здание университета, раскинувшаяся перед входом лужайка, на которой уже сидели некоторые студенты – болтали девушки, дурачились парни. Знают ли они, что в любой момент может начаться война? Навряд ли.
– Так чего мы сидим? – снова смотрю на Лейва, натыкаюсь на его изучающий взгляд. – Идем, мы же не посмотреть приехали.
– Уж лучше бы посмотреть, – он тяжело вздыхает и выходит из машины. Улыбаясь, я тоже покидаю салон. Носа тотчас достигают витиевато смешанные запахи различных цветов, слегка кружащие голову.
Как только наш джип отъехал, прибыли Эрин с Дэвидом. Мы разбились по парам, я пошла с подругой, а Лейв – с братом.
– Ну, как тебе мистер Доставучесть в повседневной жизни? – подкалывает меня Кошка, несильно пихая в плечо. – Уже приставал с непристойными предложениями?
– Не накликай беду на мою душу, – отшучиваюсь и улыбаюсь. Эрин умеет разрядить обстановку. – Слава провидению – нет, правда, бесил меня всю дорогу. Наверное, ставил рекорд по скорости произношения моего имени.
– С тобой хотя бы разговаривали. Этот зануда, – она махнула рукой в сторону Дэвида, – даже слова ни произнес. Такой скучной поездки еще никогда не было. Не знаю, что делать, если так будет каждый день.
– Не забывай, подруга, мы – всего лишь Инклины. Защитники, телохранители, слуги, если угодно. Не стоит ожидать большего, чем тебе могут дать.
– Скучно…
Эрин произносит это в сто двадцать седьмой раз за весь учебный день. И да, она, черт побери, права.
Оказывается, на красивые пейзажи можно довольно-таки быстро налюбоваться, а вот от ничегонеделания сильно чешутся руки. Но нам, правда, было нечем заняться.
Сначала мы с Эрин сидели на лужайке перед университетом. Потом, решив пошарить по территории, нашли немаленький сад. Оставалось только переждать последнюю пару Чистых.
Я поднялась с места, со скамейки, на которой мы сидели примерно полчаса. Тело затекло, поэтому я решила размяться. По жилам сразу потекла энергия. Казалось, что внутри разливалось жидкое пламя, подпитывающее внутренний очаг.
– Мари… – резко оборачиваюсь, когда моего плеча касается чья-то сильная рука, а ушей достигает произнесенное знакомым голосом имя. Я не шевелюсь. Просто не верю. Не верю, что обладатель поразительных фиолетовых глаз действительно стоит передо мной.
– Фил… – шепчу. – Как ты?.. Вы же…
И тут же бросаюсь к нему на шею и крепко обнимаю. Я чувствую его руки на своей спине, он слегка поглаживает вдоль моего позвоночника, словно пытаясь успокоить. На фоне слышу смех Эрин, наверное, даже колокольчики звучат глуше.
Наконец, я размыкаю объятия, но продолжаю удерживать друга на расстоянии вытянутых рук. Он выглядит немного усталым, под глазами залегли неглубокие тени, а волосы хаотически растрепаны. Пытаюсь их пригладить, но пряди скользят между пальцами, принимая еще более взъерошенную форму.
– Зря стараешься, – слыша еще один знакомый голос, я смотрю на Рики, которая стоит в стороне вместе с Майком. – Утром я пыталась привести в порядок его голову, но, как видишь, из этого не выходит ничего путного.
В итоге, мы долго обнимались и приветствовали друг друга. Через пятнадцать минут, расположившись на траве, начали разговаривать о том, что с нами произошло за столь короткий срок.
– Ну, эти Рейнджеры не такие уж и плохие, – Отец пожимает плечами, рассматривая чистое, без единого облачка, небо. – И родители, и дети нормально общаются и между собой, и с нами.
– Да, вот только Кит какой-то странный, – бормочет Майк. – Бродит по всему дому, смотрит сквозь нас, будто ничего не видит. Что-то шепчет под нос про какой-то заговор.
– Да и не только про заговор. Вчера я слышала, как он говорил что-то о нападении, – добавляет Рики, кладя голову на плечо своего парня. Я почти успеваю замкнуться в себе, когда девушка окликает меня. – Мари, почему ты так удивилась, увидев нас? Разве Эр тебе не сказала, что Рейнджеры учатся в том же училище?
Когда я бросаю растерянный и непонимающий взгляд на Кошку, она начинает разводить руками:
– Я хотела устроить сюрприз. Тем более, я сама узнала это только утром, а после завтрака у нас было маловато времени.
– Как ты узнала? – я хмурюсь. – Ариадна не показывала нам список учащихся, а Рейнджеров и вовсе не упоминала.
Рики фыркает:
– Конечно, не упоминала. Между этими семьями идет вражда со времен Расслоения.
– Найдутся и на них свои Ромео и Джульетта, – отмахиваюсь. – Так как ты узнала?
– Все очень просто. Мне сказала Кровь. – Несколько секунд я недоумеваю, причем тут кровь, а потом до меня доходит, что речь о хихикающей Рики.
– Чертовы клички…
– Именно, – Кошка смеется, заправляет рыжую прядь за ухо. – Мы связались по старым телефонам. Знаешь, там есть куча приложений для связи. Стоит подключиться к сети, и – оп! – можно разговаривать часами.
Закатываю глаза. Неужели они до сих пор носят с собой эти гаджеты?
Однажды, еще на втором курсе, во время поездки за территорию училища, мы нашли старый заброшенный склад, где в коробках лежало огромное множество сенсорных смартфонов. Мы все взяли по штуке, но пользовались ими только Рики с Эрин.
Вдруг двери здания распахнулись, и наружу хлынула разношерстная толпа орущих студентов. Интересно, неужели их предметы настолько скучные, раз они так рады концу занятий?
Когда большинство учащихся расселось по машинам, я заметила Лейва и Дэвида, шедших по лестнице к выходу с воротами. Поднявшись и отряхнув одежду, я обнялась с ребятами. Мы решили встретиться завтра на этом же месте.
Уходить было тяжелее, чем прощаться.
До нового дома было еще порядка пяти минут, когда Лейв заговорил:
– Мне не нравится, что ты общаешься с Лайтманом.
Я закашлялась от неожиданности и посмотрела на его беспристрастное лицо. Оно ничего не выражало, безликая маска, которая полностью скрывала все эмоции.
– Фил – мой друг, – отчеканила я. – И я имею право общаться с другими Инклинами.
– Я не хочу, чтобы ты с ним общалась.
– Я буду с ним общаться. – Злюсь, но стараюсь не выходить из себя. Кем он себя возомнил? – Все граждане нашей страны имеют право общаться с кем угодно, исключая лишь врагов государства.
– Ты должна меня слушаться.
– Даже в этом правиле есть исключения.
Повисла неловкая пауза. Я будто чувствовала, как она давит на плечи всей своей тяжестью, как напрягается воздух между нами. Даже могла поклясться, что в этот момент он хотел меня прикончить. Что ж, если так, то это взаимно.
Конец ознакомительного фрагмента.