Глава 2
Я стою перед дверью в экзаменационный зал.
Она железная, обита красным бархатом. Несколько раз провожу по ней рукой, чувствуя под подушечками пальцев мягкую ткань. Рядом со мной стоит Эрин.
Страшно. Страшно находиться здесь. Страшно представлять, что находится там, за этой дверью.
Нам никогда не говорили ни в какой форме будет проходить экзамен, ни какие вопросы там будут. Ум или мышцы? Теория или практика? Все вместе или ничего?
Я вздыхаю. Звучит голос:
– Эрин Рандейл, прошу Вас пройти за дверь.
Я ободряюще хлопаю подругу по плечу и шепчу:
– Удачи.
Она нервно кивает и проводит рукой по волосам, собирая их в пучок. Когда она скрывается, становится совсем тихо. Кажется, я начинаю слышать стук собственного сердца в такт к своему учащенному дыханию. Медленно вдыхаю и выдыхаю, возвращаю себя в состояние полного спокойствия. Обычно я невозмутима, но сейчас начали подрагивать руки и веки. Нервный тик.
Замечательно.
Дождавшись полного контроля над собой, начала ходить по комнате. Не знаю, сколько времени прошло, может час, а может, несколько минут, но это время пролетело катастрофически быстро. От колонок пошел звук в виде все того же голоса, а я чуть ли не подпрыгнула от неожиданности.
– Марианна Рот, прошу Вас пройти за дверь.
Шаг. Сердце вновь начинает стучать, как бешеное. Еще шаг. Чувствую, как адреналин бежит по крови. Шаг. До двери совсем малое расстояние. Щеки краснеют. Шаг. Я касаюсь теплого бархата, а затем и дверной ручки.
Она очень холодная, с какими-то маленькими резными овалами. Ненароком мне вспоминаются дверные ловушки, в которых касание ручки подписало бы вам смертельный приговор. Внутри такой находились иглы, пропитанные ядом, через маленькие отверстия они проскальзывали и укалывали ладонь жертвы. Смерть наступала через несколько минут. И ладно, если бы она была спокойной, но нет… Агония и судороги не покидали неудачника до остановки сердца.
Ручка легко поддается, дверь совсем не скрипит, будто ее ставни только что смазали маслом. Прохожу внутрь. Дверь закрывается, и я погружаюсь в темноту. Ничего не слышно, ни единый шорох не прорезает этой густой тишины, которую, казалось, можно было резать ножом. Затаиваю дыхание…
Вдруг я ловлю что-то краем глаза и машинально пригибаюсь. Надо мной со свистом пролетает кинжал. Рукой я чувствую что-то типа факела и зажигалки. Беру в руки, чиркаю и через несколько секунд я уже вижу на несколько шагов вперед.
Прямо передо мной расстилается пропасть, – узкая, но глубокая – в которой вполне можно попрощаться с жизнью. Я кладу зажигалку в карман, она мне еще пригодится. Рассчитав расстояние, сначала закидываю факел на противоположный берег этой дыры, а затем, разбежавшись, прыгаю сама. Ступни резко соприкасаются с ледяным каменным полом, мягкая обувь, которую нам выдали специально, никак не помогает. Но я лишь беру факел, который все еще горит, и иду дальше.
Тут я слышу тихий-тихий звук… Шелест лапок насекомых. Сердце замирает, а затем начинает биться бешеным галопом. Я оборачиваюсь, свечу факелом на пол…
Пауки.
Крик замирает в груди, а я бегу дальше, дальше от этих созданий, подальше от этого гадкого звука…
Не помню, сколько я пробежала, только поняла, что ноги кошмарно стоптаны, а горло саднит от рвущегося наружу крика.
Останавливаюсь и осторожно прислушиваюсь. Снова густая тишина.
Облегченно вздыхаю. Впереди еще много всего, а я уже морально измотана…
Опять потерялась во времени. Летающие кинжалы и копья, пауки и осы, пропасти и раскаленные угли… Все крепится лишь мыслью, что я должна пройти.
Я вся в крови каких-то несуществующих фурий и монстров, мои ноги в ожогах, а тело – в укусах. Иногда мне встречались «посылки» с едой и водой, но небольшое количество такого провианта вызывало во мне гнев и злобу, из-за чего я бросалась на стену с кулаками. Костяшки были кошмарно расцарапаны.
Наконец из бесконечного туннеля я пришла, как мне показалось, к концу. Это был зал с высоким потолком и сводчатыми стенами. Все было в мраморе. Прямо как в столовой.
Столовая. Мой желудок дает о себе знать недовольным бурчанием. Здесь в конце зала я замечаю огромный стол, богато накрытый разнообразными яствами и напитками. Столовое серебро матово сверкает в блеске факелов и свечей в дорогих канделябрах.
Мои естественные желания хотят взять верх и опрокинуть в себя тарелку-другую еды, но что-то меня останавливает. Предположительно, интуиция.
– Не желаешь отобедать?
Резко отскакиваю и шиплю на выходящего из тени человека. На Лейва. Его рыжие волосы отливают золотом и медью одновременно, невероятно странное, но изящное сочетание. Он непринужденно подходит ко мне, в его руках я вижу украшенный драгоценностями блестящий кубок. Он наполнен вином, виноградный запах достигает моих легких и паром оседает на моей коже.
– Что тебе от меня нужно? – подозрительно спрашиваю я, пытаясь найти ответ в его манящих глазах.
– Тебя.
– А, ну раз так… – я качаю головой. – Получи.
После этого я резко вытаскиваю кинжал из ножен и вонзаю ему в грудь. Резко его лицо становится белым; губы, нос и глаза исчезают. Он превращается в манекен.
– Ты – лишь тупая проекция, – выплевываю я.
Внезапно все зажигается белоснежным светом. Я понимаю, что это было подобие нашей тренировки со страхами, только очень жестокой. Ко мне идет мистер Бёрк. В его глазах я вижу неподдельное восхищение. За ним шагает Фил, очень бледный и уставший, а это при том, что он проходил экзамен первым.
Я еле подмечаю все эти факторы, взгляд практически не может на чем-либо сфокусироваться.
Когда они подходят ко мне, я вижу улыбку Фила, он обнимает меня, слабо, но довольно ощутимо, учитывая количество недавно приобретенных синяков и ссадин.
– Ты первая за несколько лет, кто прошел весь экзамен от начала до конца, – провозглашает тренер.
Я распахиваю глаза и молчу, смотря на него.
– Многие не доходят и до середины, – он пускается в объяснения. – Последним это сделал Драгон, он проходил обучение Инклинов, дабы защитить себя. Поздравляю, Марианна.
Я все еще стою в полном шоке, не в состоянии отойти от столбняка. Вдруг чувствую помутнение зрения и рассудка.
– Извините, я сейчас…
Затем все поглощает темная пустота и ужасное утомление.
Во сне я еще долго сражаюсь с монстрами и пауками.
Прихожу в сознание, но не могу открыть глаза. Мои веки – неподъемный груз, который я не в состоянии удержать.
Вокруг меня слышится невнятное жужжание, словно надо мной реет рой ос. То около уха, то немного вдали – они окружают меня и заставляют окончательно проснуться. «Мари… Мари… Просыпайся… Марианна…»
Пытаюсь поднять веки, но меня ослепляет свет, льющийся из широкого, во всю стену, окна. Я понимаю, что нахожусь в своей комнате, лежу на своей кровати. Осознаю, что я в безопасности. Никаких пауков, змей и подобных ползающих гадов.
Повторяю попытку. Перед глазами качается белизна потолка и крем стен. Дрянное чувство дезориентации не покидает мой мозг.
На кровати сидит Эрин и держит меня за руку, прямо за ней стоит Фил, далее – все участники команды, тренер и… Ричардсоны. Только двое из них, но это не меняет ситуации и того, как они уже меня бесят. Драгон сидит, закинув ногу на ногу, в кресле, обитом белоснежной бархатной тканью, самой дорогой, купленной на рынке аристократов. Нам даже бы не позволили прикоснуться к такому предмету мебели, а ради него притащили из самых далеких задворок нашего училища. Ричардсон-младший стоит по правую руку от отца, устремившись глубиной своих ядовитых глаз в далекую пустоту. Ему невероятно скучно, это можно определить, только посмотрев на него.
Все они перебрасываются фразами, не замечая моего пробуждения. Сначала я не подаю вида, затем, уже когда чувствую себя более-менее сносно, сажусь на кровати. Восемь пар глаз впиваются в мое лицо, сначала молча, а затем все они начинают закидывать меня кучей вопросов. Молчу, вперив взгляд в самодовольные глаза хорошо всем известного рыжего черта. Он отвечает мне усмешкой, а мне невыразимо хочется его ударить.
Наконец через шум голосов ко мне пробивается Эрин:
– Марианна, мать твою, Рот! Еще раз такое повторится – я тебе крышу снесу. Чем ты слушала, когда на подготовительных занятиях нам говорили, что достаточно пройти треть всего объема экзаменационного задания?
– Витала в облаках и мечтала об Инклине на белом коне, – огрызаюсь я и быстро встаю на ноги, чтобы она не успела меня остановить. Все бросаются ко мне, когда я слышу голос Драгона:
– Вам нужно отлеживаться, мисс Рот, – смотрю на магната. Его лицо выглядит еще совсем молодым, лет на тридцать, хотя на самом деле ему около сорока трех. Его живые глаза смотрят прямо в мои. Не отвожу взгляда. Он моргает первым, а затем улыбка озаряет его лицо.
– Я знаю это, сэр, – почтительно склоняю голову, не прерывая зрительного контакта. – Понимаю по своим ощущениям.
Я смотрю на свое тело. Я чистая и в новой одежде. Смотрю на Эрин, слегка приподнимая бровь, она кивает в ответ. Слава Богу, это она обо мне побеспокоилась.
На меня накатывает легкая паника. Могла ли она увидеть мое родимое пятно, ведь вода наверняка смыла корректирующее средство. Волосы распущены, прикрывают подозрительный предмет от лишних глаз, но стоит быть осторожней.
– Могу ли я просить об уединении? – четко вопрошаю я, приподнимая подбородок.
– Конечно, – отвечает за всех Ричардсон-старший. Он встает и выходит из комнаты, все следуют за ним. Все, кроме зеленоглазого чудовища.
Когда закрывается дверь, я решаю разрезать тишину уточнением:
– Кажется, я просила об уединении, – подхожу к зеркалу, удостоверяясь в том, что признака моей принадлежности к Чистым не видно.
– Я пренебрегаю просьбами, – он подходит ко мне со спины, я чувствую его дыхание на моих волосах. Оно теплое, в противовес его холодности.
– Что вам от меня нужно? – задаю вопрос в лоб и оборачиваюсь, дабы видеть его глаза, когда он отвечает. Стоит ли говорить, что в этом состояла моя ошибка?
– Заполучить вас, – отвечает он. Он переводит взгляд на мои губы, его дыхание слегка прерывается, перерастая в учащенные вдохи и выдохи. Он настолько высокий, что, смотря прямо, я вижу лишь линию его рта. Идеально очерченный контур и их полнота заставляют и меня дышать чаще, глубже. Я непроизвольно облизываю пересохшие губы. Он замечает это и медленно склоняется к моему лицу. В его глазах я вижу свое отражение: я выгляжу, как загнанный в угол кролик, на которого уже наступает удав-гипнотизер. Во мне руководствует животный страх.
Лишь одна мысль проскочила извивающейся строчкой в моем мозгу, перед тем, как его губы коснулись моих:
«Как столь тиранское создание может быть таким идеальным?..»
Никогда не целовалась, сравнивать мне не с чем… Но это были восхитительные ощущения. Я словно летала, но тут же падала, краснела и бледнела, дышала и задыхалась. Я словно жила и умирала одновременно…
Еле как, собрав в кулак клочки благоразумия, я оттолкнула его и выбежала из комнаты.
Сад тоже мне противоречил, согревал и охлаждал мой пыл. Я чувствовала себя морально разбитой, хотя и не понимала, с чего это вдруг внутри появились такие ощущения. Сказал бы кто-то мне прежней, что простой поцелуй выбьет меня из колеи… Я бы засмеялась этому человеку в лицо, не забыв сказать, что он выжил из ума.
Что с тобой, Маргарет? Что с тобой творится?
В далеком уголке сознания вспыхивает мысль, что завтра уже выпускной, нужно хорошенько выспаться. Я до сих пор придерживалась мнения, что мне там делать абсолютно нечего, но Эрин настаивала на моем присутствии. Будто там есть шанс подцепить себе Хозяина… Не вижу смысла, потому что понимаю, что у меня уже есть Хозяин. Пока что неофициальный, но это сути не меняет, ведь он делает все, чтобы вывести меня из себя.
Я возвращаюсь в комнату спустя час с того момента, как выбежала из нее, сломя голову. Эрин уже была там, готовилась ко сну и выставляла на тумбочку массу баночек с кремами и косметикой.
– Ты где была? – она вскакивает со своего места, подходит ко мне, поставив одну руку на талию. – Могла бы предупредить, представляешь, я умею волноваться.
– Извини, Эр… – надсадно бормочу я. Почему голос такой хриплый, словно я только что рыдала навзрыд? Особенности моего организма слегка пугают.
– Что с тобой? – подруга сразу же обнимает меня и ободряюще гладит по спине. Учитывая, что ее тон сменился с угрожающего на успокаивающий, можно сказать, что она уже не сердится.
– Ничего страшного, – я легонько обнимаю ее в ответ. – Готова к завтрашнему веселью? – слегка улыбаюсь, делая выражение лица легкомысленным и беззаботным.
– Да, – ее глаза загораются предвкушением чего-то грандиозного. Она начинает о чем-то возбужденно рассказывать, я внимательно прислушиваюсь. Всегда так: у нее монолог, у меня – молчание. И все счастливы.
Так хочется спать… Эрин сказала, что завтра будет делать из меня «королеву бала». Смеюсь ей в ответ. Я всегда остаюсь самой собой, как возможно сотворить монарха из военного?
Оказалось, возможно.
Меня подняли в восемь утра и подвергли мучительным пыткам: очистка лица, маникюр, педикюр и прочая чушь, ни капельки мне не нужная. Но, как я уже говорила, Эр на удивление упрямая особа. Начав наносить макияж, она вдобавок отвернула меня от зеркала, так что я не видела своего лица, а также и того, что она с ним творила.
Примерно через час она принялась за мои волосы. Укладывая и накручивая, она не отвлекалась ни на секунду и игнорировала все вопросы. Похоже, это ее стихия.
Завтра нас всех ждет разная судьба. Справится ли Эр? А Фил и остальные? Что будет с ними? А самое главное: что будет со мной и смогу ли я выполнить свою «миссию», разобраться со своей местью?
Когда подруга заканчивает, я смотрю на часы. Они показывают одиннадцать часов утра. Она носилась надо мной целых три часа!
Я поднимаю на нее изумленный взгляд.
– Эрин Рандейл, вы заставляете меня чувствовать себя неловко!
– Не за что, Мари, – она мило улыбается в ответ, парируя мое восклицание.
Я, усмехаясь, смотрю на нее. Ее волосы огненными языками сверкают на солнце. Неряшливый хвост всегда навевал мысли о беспорядке и хаосе. Глаза сверкают, что меня слегка напрягает, ведь просто так она никогда не сияет.
– Уж слишком подозрительно выглядишь… – протягиваю я, при этом медленно вставая и потягиваясь. Заметив на ее лицо тревогу, я замираю. – Что-то не так?
– Без резких движений, – предупреждающе шепчет она, как вдруг в нашу комнату заходит Фил.
Я перевожу на него взгляд. Его лицо передает восхищение, словно он увидел какое-то эстетичное произведение искусства, но в нашей комнате такого точно нет. Потом понимаю, что он смотрит прямо на меня. Я уже начинаю поворачиваться к зеркалу, но подруга хватает меня за плечи и отводит в ванную комнату, где и закрывает, сама оставшись в спальне. Несколько секунд я слышу приглушенное жужжание разговора, затем подруга принесла мне платье и туфли и, кинув через плечо «Одевайся», вышла.
Я надеваю платье. Оно небесно-голубыми складками обволакивает мое тело. Круглое углубленное декольте, открытая спина, которую накрывают только тонкие белые перекрещивающиеся нити. Грудь и подол украшают сверкающие пайетки и бусины, на которых концентрируются все цвета радуги. И почему я не посмотрела в зеркало?
Поправляя сбившуюся из прически прядь, выхожу из ванной. В комнате уже собралась вся наша компания. Волосы Эрин плавными волнами стекают по ее плечам и спине на изумрудное платье, что она надела около получаса назад. Дикий контраст. Она улыбается и с грацией дикой кошки подходит ко мне.
– Великолепно выглядишь, – она целует меня в щеку и обнимает за плечи.
Волосы Рики все также собраны в высокий хвост, белое кружевное платье спускается до середины бедра, на шее и правой руке украшения под жемчуг. Кровь ее глаз обрамляют черные ресницы. Она обнимает Майка за талию. Парень одет в белоснежный костюм, в цвет его волосам. Нефритовые глаза уже не подведены карандашом, это даже слегка непривычно смотрится.
Наконец, я нахожу взглядом Фила, уже второй раз за день. Он улыбается мне, я улыбаюсь в ответ. Он подходит ко мне. Черный смокинг, белая рубашка и фиолетовый галстук смотрятся на нем идеально.
– Ты красивая, – он еле ощутимо проводит пальцами по моей щеке, я, сама не понимая, поддаюсь его прикосновению. В эту же секунду в комнату зашли Драгон и Лейв. Изумруды успевают сверкнуть яростью прежде, чем я успеваю что-либо подумать. Но через мгновение этого запала как не бывало, он смотрит безразлично, будто ему все равно на все, происходящее в мире.
– Поздравляю вас всех с окончанием курса подготовки! – торжественно произносит глава Ричардсонов. Черные волосы аккуратно уложены, глаза сверкают, величавая осанка превышает его в наших глазах.
– Спасибо… – нестройным хором протянули мы, немного смущенные. Все-таки не каждый день вы оканчиваете училище. Мы жили здесь шесть лет. Шесть лет вблизи, сплоченной командой, заставили нас серьезно подружиться. Пора бы уже признаться, что я просто не хочу терять связь с этими ребятами. Просто я их всех бесконечно люблю. Люблю со всеми их безудержными капризами и заскоками, мелочными ссорами и обидами, с их радостью и горем…
Я помню еще те времена, когда гордая Рики плакалась в подушку, приходя к нам с Эр, потому что ей показалось, что Майк «как-то не так» посмотрел на другую девушку. Да это еще и при том, что она сама его не подпускала на расстояние метра.
Я помню, что Фил был неказистым и слабоватым мальчишкой, конечно, он и тогда был высоким, но тогда множество насмешек сыпалось в его сторону. Сейчас же, лишь взглянув на него, любая девочка влюбится в него с первого взгляда.
А Эр? Взлохмаченная озлобленная девчонка из трудной семьи точно не вписывалась в атмосферу серьезности и безукоризненности. Буйная, с ног до головы облитая ненавистью, она не подпускала к себе никого, кого могла бы посчитать опасным. Даже учителя иногда не могли найти с ней общий язык.
И, в конце концов, я. Подавленная давней смертью родителей, девочка, которая все же не могла справиться с утратой. Боль кинжалом крутилась в самом сердце, хотелось прижать руки к груди и свернуться калачиком. А сейчас…
Мы выросли.
Я нервничаю. И это еще слабо сказано, ведь я очень сильно нервничаю.
Мне так и не дали посмотреть на себя в зеркало. Подруга объяснила это тем, что я и так прекрасно выгляжу. Я, конечно же, пыталась прорваться к заветному сплаву стекла и серебра, но друзья, смеясь, вытащили меня из комнаты.
И вот теперь мы стоим перед входом в огромную залу. Перед высокими входными дверями каждому выдают маску в цвет наряду. Маскарад?
Похоже на то. Когда я прохожу в залу, мне протягивают невероятной красоты нежно-голубую маску. Я надеваю ее и оглядываюсь по сторонам. Помещение большое, с расширяющимися вдаль стенами и высокими потолками. Может, иллюзия, может, нет. Трудно судить.
По стенам развешаны изящные канделябры, в которых неярко горят свечи, создавая невесомую интимную обстановку. Отчетливо пахнет розами, их аромат буквально наполняет легкие, заставляя дышать романтикой. Многие Инклины разбились на парочки, заметно, что между ними проходит электрические заряды. По моему понятию это химия, по их – любовь.
Ну, не верю я любовь, что с этим поделать? Глупое, очевидно притупляющее разум чувство, да к тому же оно может обернуться трагедией. Какой в ней смысл?
Из встроенных в стены колонок раздается голос директора, многократно усиленный микрофоном:
– Дорогие выпускники! В этот знаменательный день… – и так далее, и тому подобное. Сказать, что речь была скучной, значит, ничего не сказать.
Но наконец-то директор отходит от пьедестала, и начинает играть медленная мелодия, невыразимо красивая и грациозная. Все начинают приглашать друг друга на танец, а затем бестолково кружатся, обнимая и шепча что-то друг другу на ухо.
Я непреднамеренно улыбаюсь, как вдруг передо мной появляется Фил. Фиолет глаз прожигает меня насквозь, он шутливо изгибается в поклоне, не отводя от меня взора.
– Позвольте вас пригласить, Мари? – вопрошает он с еле скрываемой надеждой в глазах. И тут я понимаю, насколько искренна эта его надежда, огнем горящая на фиалках, понимаю, что он хочет со мной потанцевать.
Медленно киваю и подаю ему руку. Он ведет меня в центр комнаты, кладет одну руку мне на талию. Его теплые пальцы заставляют кожу покрыться мурашками. Я не спешу прогонять необъяснимую реакцию. Вторая его рука сжимает мою, пальцы слегка переплетены.
Тут я понимаю, что просто не слышу музыки, не вижу никого вокруг. Только багровые волосы и фиалковые глаза. И его губы, что так еле шевелятся, произнося мое имя снова и снова, как мантру: «Мари… Мари… Мари…»
– Фил… – шепчу я в ответ и теряюсь, словно сказала что-то неприличное. Медленные ноты мелодии вновь воспринимаются мозгом, а выпускники кружат вокруг нас. Где-то вдалеке я замечаю радостный взгляд Эр. Я даже слышу, как она произносит: «Наконец-то». Удивленно приподнимаю бровь.
– Что-то не так? – спрашивает парень и осторожно заглядывает мне в глаза. В них я вижу свое отражение… Боже, это я?
– Мне срочно нужно зеркало, – медленно говорю я, выговаривая каждое слово и снимая маску. – Срочно.
Мелодия заканчивается, и мы идем к зеркальной стене. Лишь за несколько метров до нее я признаю себя. Честно говоря, Эр потрудилась на славу. Равномерная матовая кожа, еле заметный румянец. От глаз идут стрелки, слегка меняя их форму. Тушь сделала взгляд более открытым. Пухлые губы улыбаются мне. Эта девушка мне нравится.
Волосы аккуратно собраны в замысловатую прическу, выбившиеся пряди дополняют композицию. Платье еще больше стройнит и без того красивую фигуру. Я кажусь выше из-за каблуков.
– Я уже говорил сегодня, что ты красивая, но не грех повториться, – Фил поворачивает меня к себе и улыбается.
– У тебя красивая улыбка, – я говорю это, как только мысль пробегает по моим извилинам, а затем захлопываю рот и кусаю губу. Я произнесла это вслух?
На секунду его улыбка становится еще шире. Затем она неуловимо гаснет, он тянется своим лицом к моему. Я понимаю, что сейчас произойдет, и на этот раз в закоулках моей души нет животного страха. Я доверяю этому человеку. Я всегда буду ему доверять.
Я так же поддаюсь вперед. Губы соприкасаются, а по коже пробегает разряд тока. Он слабо мнет мои губы в чуть ли не невинном поцелуе. Я ощущаю себя так, словно падаю с крыши самого высокого небоскреба, а земли все не видно… Падаю, падаю в его объятия. Сильные руки сжимают мою талию. Пальцы запутались в его волосах, как мысли в моей голове.
Спустя минуту, а может, и пять минут мы прерываем поцелуй, восстанавливая дыхание. Чувство падения все не отпускает, я ощущаю себя беззащитной, но в то же время и защищенной. Это странно, но действует, как наркотик.
Перед глазами встает широкая улыбка Фила. Такой родной. Раньше я, кажется, и не замечала, что он мне ближе всех после, конечно, убитых родителей и брата. Он был моим персональным солнцем, раздвигая своими лучами тучи моего уныния. Он первый сдружился со мной, выдвинув безумную идею «создать свою команду». Тогда я чуть не рассмеялась ему в лицо, но итоги этого просвещения были налицо.
Я снова смотрю в зеркало. В отражении видна вся наша «семья». Майк и Рики танцуют под несуществующую мелодию. Эр флиртует с каким-то выпускником, а мы с Филом стоим, обнявшись, словно встречаемся уже давно.
У этого отражения был только один минус.
И этим минусом был Лейв.
Лейв, который с яростным выражением лица шел прямо к нам.