Вперёд к новой жизни, или пора брить ноги…
Ввалившись с сумками в свою небольшую двухкомнатную квартиру, которая досталась ей от родителей (они переехали жить за город), Бриджит споткнулась о старый, системный блок и растянулась в прихожей на коврике:
«Понятно,» – сделал вывод, внутренний голос, голосом подруги Машки, – «следующий этап, генеральная уборка. По фэн-шую, хлам, преграда к счастью, поэтому от него нужно быстрее избавится…»
Любимая подруга Машка, изучала фэн-шуй, эзотерику и ещё всякую мистическую «фигню», Бриджит не помнила все названия.
Она посмотрела в огромное, от пола до потолка зеркало в прихожей, и увидев полноватую, с длинными, рыжими, волнистыми волосами девушку, которая смешно возлежала на полу, несколько растрёпанную, с румяными щеками, произнесла вслух, обращаясь к своему отражению: «Ну, ничего, число счастья есть, остальное приложется.» Настроение Бриджит значительно улучшилось, и душа её наполнилась радужными надеждами и предвкушениями. Выпив чашку чая с булкой, она с энтузиазмом принялась за уборку…
Первой разрушенной «преградой счастья», был нерабочий, компьютерный блок. От его разборки, образовались две кучи. Одна из которых, была горсткой разнокалиберных шурупов. Присмотревшись к шурупам, Бриджит хлопнула себя по бёдрам, (она сидела в позе лотоса), и радостно воскликнула:
«О, да вот же они, вполне подойдут возможно!»
Она выхватила из кучи, самые мелкие, и подбежала к швейной машине, достаточно древней, с гордым названием «Чайка». Шурупы действительно подошли к челночной крышке, которая давно держалась на честном слове и терпении Бриджит. Всякий раз, крышка так и наровила соскочить в самый ответственный момент.
Довольная собой, девушка полюбовалась, на теперь уже полноценную крышку и воображение перенесло её на сцену «Камеди – клаб».
Вот она, в потрясающем вечернем платье (сшитом собственноручно), стоит на сцене и декламирует:
«Только настоящая женщина, может разобрать компьютер, найти два полезных шурупа, и пристроить их на швейную машинку.» – оглушительный смех, аплодисменты, хохочущий Гарик Мартиросян, и довольный Павел Воля.
«Надо записать эту мысль» – подумала Бриджит, – вдруг пригодится…
Убрав останки системного блока в мусорный пакет, она решилась заглянуть за диван, благо он был на колёсиках и легко отодвигался. Увидев за диваном мужские носки, скрученные почему-то в шарик, девушка снова взгрустнула:
«Это всё, что осталось от Макса, – подумала Бриджит. – Было 23 февраля, я подарила ему, любимый одеколон от „Кэлвина Кляйна“ и целый комплект носков от Кардена, а его старые, так и остались лежать здесь…»
«Вот оно, это они блокируют твое будущее, да еще, и не стиранные.» – голос Машки, снова зазвучал в голове Бриджит.
«А вот интересно, почему мужчины разбрасывают свои носки? Метят, что ли территорию, есть в этом что-то архаичное…» – и щедрый на картинки мозг Бриджит, перенёс её в первобытные времена, в пещеру:
«Одетая в сексуальное меховое бикини, (ну так представляла Бриджит первобытных жён), с роскошными, буйными волосами, женщина у костра… Она поддерживает огонь, подбрасывая сухие ветки, жарит на вертеле, какую-то тушу, и периодически скребёт камнем шкуру мамонта. В пещеру с довольным рыком заваливается мужчина, с убитым зверем-добычей, лежащим на сильных, загорелых плечах, подходящий под описание Машки – мужчина должен быть могуч, вонюч и волосат. И не отводя голодных, горящих глаз от жареного мяса, резким движением ног, скидывает свои мокасы в разные стороны. Затем он набрасывается на тушку, на вертеле, обгладывает кость, и насытившись, почмокивая и урча, растягивается на звериных шкурах, блаженно согревая оголённые ступни у костра. Женщина терпеливо подбирает мокасы, и ставит их сушится у огня, нежно смотрит на своего добытчика…»
«Наверное, в то время, мужчины могли так непринуждённо разбрасывать свои мокасы, только на своей территории, ведь они делались вручную, и были вероятно, весьма ценны. Если, что и стибрить могли, мамонтов-то воровали, не то, что мокасы. А вдруг, и эти носки, признак того, что Макс, как вроде был в своём родном, безопасном пространстве…» – размечталась Бриджит, и даже с нежностью погладила один носок, словно зверушку и уже представила, как она ставит его сушится к огню… Зазвонил телефон, и выдернул девушку из мечтаний. Звонила подруга Маша:
– Привет, Бриджит, чем занимаешься? К корпоративу готовишься? – засыпала вопросами, Машка.
– Делаю генеральную уборку перед Новым годом, нашла носки Макса за диваном…
– Фу, какая гадость, выкини их быстрей! – и дальше, всё как было в воображении Бриджит, – Вот оно, это они блокируют твое будущее, да еще и не стиранные небось. Прямо сейчас же, выкини, или сожги.
– Сжечь? – Бриджит мысленно простилась с картинкой: «В пещере у огня, стоят и сушатся носки-мокасы…» и представила как она сжигает носки в дымящем костре, радостно прыгая вокруг него со злобным оскалом… – Лучше выкину…
– Ладно. Ты платье свое дошила, в чем идти собираешься?
– Дошью вечером… Ой, Машка, у меня такой случай произошёл сегодня, – и Бриджит рассказала про старушку, и число счастья.
– Интересно… Надо поразмыслить на эту тему… – Машка обожала всякие загадки и мистику. – Ладно, мне еще в салон надо бежать, хочу укольчики сделать, чтобы посвежее выглядеть завтра. И ты не зависай на прошлом, только вперёд… Давай, пора сматывать все свои удочки, умывать руки, и брить ноги. – шутливо констатировала Машка.
– А по-моему, дошивать платье… Ну, и ноги брить … – сидящая на полу Бриджит, стала разглядывать свои вытянутые ноги, на предмет обнаружения ненужной растительности…
– О кей, Бижулька, приду из салона, созвонимся по скайпу, продемонстрируешь себя во всей красе, в готовом платье, – Машка ласково называла Бриджит, Бижулькой. – Фёдор сказал, что этот корпоратив мы будем отмечать, в каком-то крутом ресторане, он как всегда не помнит названия, ну ты же знаешь Фёдора. Будут молодые люди – иностранцы, новые знакомые Фёдора, подробности узнаем завтра. Мы встречаемся в 18.00, у метро «Студенческая», дальше с ним на такси. Так что, выглядеть нужно на все двести, вдруг это судьба! Давай, жми на педаль своей швейной машины, на все тристо. До вечера, я понеслась! – энергично дала «ценные указания» Маша, и как «ураган» унеслась к косметичке…
– До вечера, Машуня, – Бриджит, по сравнению со своей подругой, чувствовала себя, гораздо более меланхоличной и задумчивой…
Она сосредоточенно протёрла трубку телефона, ювелирно проскоблив каждую кнопочку, тумбу, на которой стоял телефон, и с ненавистью посмотрела на носки. Решительно взяв пылесос, и включив его на полную мощность, предварительно сняв щетку, оставив только трубу, Бриджит направила дуло трубы прямо на носки. Пылесос громко и угрожающе загудел, но носки скатанные в довольно большие шарики, упорно сопротивлялись, они явно не хотели такой участи… Пропылесосив диван и за диваном, Бриджит оставила затею проглотить пылесосом, носки.
Брезгливо запихнув «блоки будущего» в мусорный пакет, и приняв душ, девушка села за машинку, дошивать своё красное платье для корпоратива.
Око Саурона…
В 18.00 Маша и Бриджит стояли у метро «Студенческая» и ждали Фёдора. Машино лицо светилось, косметические процедуры пошли на пользу её красоте.
Красные, под цвет платья – губы, и пушистые, накрученные накануне на бигуди, волосы Бриджит, оставляли неизгладимое впечатление у проходящих мимо мужчин, которые ошарашенно озирались на девушек. Распушившиеся длинные волосы, под влиянием ветра, то и дело липли на красный блеск на губах, и лезли в глаза, и вообще доставляли немало неудобств их обладательнице… Но Бриджит мужественно терпела, впитывая мужские взгляды, как награду…
Наконец, они увидели Фёдора, замдира, который открыв дверь и выставив одну ногу, высунулся из такси и звал их к себе, яростно махая рукой. Троекратно, по-русски, расцеловав девушек, он как джентльмен, усадил их в машину, а сам сел на переднее сиденье, то и дело осыпая Машу и Бриджит, комплиментами:
– Ну, вы сегодня ваще, королевы! И ты Жоржета, и ты Машка, вы просто ослепительны.
– Какая, я тебе, Жоржета. Я… Бриджит, у тебя же в телефоне забито, поставь фотку, чтобы помнить. – Бриджит сделала вид, что оскорбилась.
– Извини, Бриджит… – Замдир сделал смешное, виноватое лицо. – Вот, фамилию твою – Незабудкина, не забыл. Ну, что девчонки, погуляем! – потирая руки и поворачиваясь к девчонкам, на сколько, только позволяло поворачиваться мощное, с большим животом тело Фёдора, предвкушал замдир, расхваливая себя. – Я такой корпоративчик подготовил, пока босс с Викуськой и братьями Карамазовыми в Таиланде… Оторвёмся!!! Главное, по знакомству, хорошая скидка получилась. – его пухлое, румяное лицо, заблестело от удовольствия…
– Как ресторан-то, называется, вспомнил? – поинтересовалась Машка, то и дело поглядывая в маленькое зеркало заднего вида в салоне машины.
– Да, не-е. Где-то ведь записал… Сейчас увидим… Всё супер будет, не тушуйся, Машунь… Название похоже на имя грузинской певицы, его я правда, тоже не помню… – Фёдор потёр свой достаточно симпатичный прямой нос, с небольшой «картошечкой» на конце
– Грузинской? А ресторан, что.. грузинский что ли? А друзья – грузины? – зелёные глаза Машки испуганно расширились. – Чуешь, что нас ждёт? – обратилась она к Бриджит.
Бриджит улыбнулась и пожала плечами: «Чтобы это не было, всё же лучше, чем сидеть дома, смотреть телевизор и делать набеги на холодильник… А затем ненавидеть себя за то, что всё таки съела шоколадку, после 18.00 пытаясь подсластить свою жизнь, после баночки, маминых солёных огурцов с дачи. А утром… проснуться с опухшим лицом…» – подумала Бриджит, и уставилась в окно, наблюдая за мерцающими огнями города.
Пропетляв ещё с полчасика по дворам, объезжая пробки, пассажиры прибыли на место, где, по предположению Фёдора, они должны были, «круто оторваться».
– Приехали, выходите. – Федор вывалился из такси, и по прежнему оставаясь галантным, открыл дверь «королевам».
Девушки выйдя из машины, уставились на мерцающую, в стиле 30-х годов вывеску, на которой было написано «Геноцвале», и застыли, не решаясь идти дальше.
– А певица, это Тамара Гвердцители, что ли? – спросила Маша замдира, и Федя утвердительно мотнул головой. – Ну, Федя, ты блин …и Федя, иностранцы, иностранцы… – прошипела Маша сквозь зубы.
– Э, ты чего, ты меня оскорбляешь, оскорблением моего имени, тьфу ты, ты меня моим именем оскорбляешь, – начал было возмущаться Фёдор, но внезапно заржал, показывая на девушек пальцем:
– Вы на вывеску смотрите, как хоббиты на «Око Саурона», – Федор тоненько захихикал, довольно зажмурив свои небольшие серые глазки и стал похож на «мумитролля» из мультфильма. Бриджит никак не ожидала, что при такой крупной комплекции, можно так тонко хихикать.
И правда, лица у девушек были несколько потерянные.
– Не тушуйтесь, девки. – сгрёб в охапку «девок» замдир. – Эти грузины, такие как надо грузины, таких грузинов ещё поискать. И что, они ведь сейчас заграница, действительно иностранцы. Милейшие, интеллигентные люди. Пошли что ли, в обитель зла, поддадим жару по-русски. – Федор снова, на этот раз, громогласно заржал, подталкивая девушек, ко входу в ресторан.
«Королевы», резко разжалованные в «девки», нехотя тронулись к дверям «обители зла»…
– Директор ресторана, идею подал, оформить интерьер, и фасад в стиле 30-х годов, по фильму «Однажды в Америке.» – помогая раздеваться девушкам, уже в фойе ресторана, – рассказывал Фёдор. Увидев Машу и Бриджит в платьях, он на несколько минут онемел… затем присвистнул.
– Вы просто феи!!! – Фёдор мотал своей подстриженной под полубокс головой, попеременно оглядывая то Бриджит, то Машу.
– Ага, чё-нибудь нафеячить?! – Маша хитро улыбнулась, довольная произведённых эффектом.
Она подошла к большему зеркалу и стала прихорашиваться, разглаживать и без того гладкое, золотистое платье, которое сидело на ней в облипку. И наводить марафет, достав из сумочки косметичку.
– Ладно, я на кухню, проверю, что и как… – сдав одежду в гардероб, бормотал впечатлённый Фёдор девушкам, не в силах оторвать взгляд от увиденной красоты, но те, не услышали его.
Бриджит не любила свое отражение в зеркале, особенно рядом со стройной Машей. И поскольку зеркало было в холле одно, она мельком взглянула на свои губы, чтобы удостовериться, что те, не размазались, и стала рассматривать интерьер, который действительно напоминал ресторан из фильма «Однажды в Америке». Даже телефон стоял старинный, и неизвестно, был ли он рабочим.
Деревянный, кессонный потолок украшали, тускло горящие медные лампы.. На кирпичных стенах с деревянными балками, висели винтажного цвета-сепии, фотографии с гангстерскими сюжетами, и картины с индустриальными пейзажами. Вдоль стен стояли кожаные, чёрные диваны обитые медными декоративными гвоздями – шляпками, всё было оформленно с большим вкусом, что говорило в пользу владельца ресторана или дизайнеров, приложивших руку к оформлению ресторана…
Удовлетворённая собой, Машка подошла к Бриджит:
– Ау, ты тут совсем потерялась, опять в своём трансе. – она пригладила пышные волосы Бриджит, поправила оборку на её красном платье. – Вот, посмотри на себя, всё таки, туфли на высоких каблуках, делают женщину, ещё более, женщиной… Не зря я тебя уговорила, их одеть. Ну, давай, включи в себе самку, давай энергичнее! – пыталась взбодрить Маша Бриджит.
– Если бы природа создавала «самок» на таких каблучищах, то вряд ли они бы долго жили, и популяция самок многих видов, резко сократилась бы… На таких копытах далеко, не убежишь… Они были бы невероятно лёгкой добычей для хищников. – девушка неуверенно потопталась на непривычных, высоченных шпильках, пытаясь удержать равновесие, и печально взглянула на мешок со своими удобными сапогами, висящий в раздевалке.
– Даже не думай, – цыкнула Маша, перехватив в глазах подруги, тоску по комфорту. – В природе, я думаю у самок есть свои «тайны» привлекательности, а у нас «человеческих» женщин, свои. И настоящие женщины всегда, знали об этом, «красота требует… ну, и чего она только не требует», – похлопав пальцами по своим блестящим щёчкам, Маша снова взглянула на себя в зеркало, и вздохнув произнесла, несколько жертвенно откинув назад голову, словно барашек на заклание:
– Мы готовы, ну джигиты, наслаждайтесь…
Поискав и не найдя Фёдора в фойе, девушки пошли в банкетный зал.
Почти все офисные, из рекламного агентства «Далеон», уже сидели за длинным столом; кроме босса, его двоюродных братьев, по-кличке «Карамазовых» и секретарши Вики (любовницы босса). Они давно плескались в тёплом океане в Таиланде, оставив за главного, замдира Фёдора:
Народ томился ожиданием, бросая голодные взгляды на расставленные на столе холодные закуски: Темноволосый и полноватый, Миша «хакер», и высокий, худой шатен Миша «Потер», из полиграфии, которых прозвали «мишки Гамми», как всегда неразлучно сидели вместе. Дизайнеры по наружной рекламе – «Серёги», – все, словно на подбор светловолосые, и также получившие клички во избежание путаницы; Серёга-сын и Серёга-отец (они действительно были таковыми), а также Серёжа, по прозвищу Кружок, от фамилии Округин.
Никита-музыкант и Дмитрий, дизайнеры по плотерной резке и печатной продукции.
Офисные барышни; менеджеры-дизайнеры, или дизайнеры-менеджеры, к коим относились и Бриджет с Машей, томно ожидали начала банкета.
Понятие «томно ожидали» особенно подходило к «готической девушке» Эсмеральде. (Бриджет очень обрадовалась, что она не одна с таким замороченным именем или кличкой). Дивную Эсмеральду, с длинными, иссиня – черными волосами, плавно переходящими в чёрное, кружевное платье, (видимо по случаю банкета, с блёстками) и красными (в этот раз, не чёрными) губами на белом лице, уже пытался клеить какой-то «джигит». Он, заглядывал в дымчатые глаза Эсмеральды, пытался взять её за ручку, но «готическая девушка» была непреклонна.
Тогда он (то ли по инерции, то ли с горя) решил переключиться на Любку «брелок», с многочисленным пирсингом на лице. Но Любка, словно змея высунула свой раздвоенный язык, тоже с каким-то металлическим предметом, и «джигит» ретировался, так и не добравшись до третьей офисной барышни… Вероники «с планеты Шелезяка», прозванную так, по причине огромного количества бижутерии, которая постоянно «украшала» хрупкое тело Вероники. Было непонятно, как она носила на себе такой груз; на каждой руке, минимум по пять браслетов, на каждом пальце по кольцу. Грудь украшали длиннющие, многоярусные бусы, или цепи. Серёжки в ушах также не уступали размером. «Шелезянка» с подозрением проследила траекторию дальнейшего следования знойного джигита, и спокойно выдохнула, убедившись, что тот, исчез в непонятном направлении.
Увидев Бриджит и Машу, мужчины восхищенно за-угу-кали и за-ого-кали. Эсмеральда и Вероника сдержанно поздоровались, и только Любка широко улыбнулась, и выйдя из-за торца стола, обняла вновь пришедших девушек.
«Круто, круто!» – сказала Любка «брелок», растягивая в улыбке закольцованные губы, и осматривая Бриджит и Машу.
В своих неизменных джинсах, (весь её гардероб, похоже состоял из огромного количества джинсовых брюк, разного цвета и фирм) и с короткой стрижкой, Любка была больше похожа на мальчика, чем на девочку. У Любки был, как она говорила «замут», с Никитой-музыкантом, после чего, Машкина версия, «что Любка, возможно лесбиянка», отпала.
– Машка, золотая ты моя, пришла что ли, – Кружок как всегда был в своём репертуаре (он очень любил подкалывать девушек в плане одежды). – А ты в курсе, что у тебя спины нет, – увидев Машину голую спину, когда та, на секунду повернулась к Бриджит, выдал Серёга.
Машино золотое платье, тут же приклеило на на неё «ярлык». Маша и правда была сегодня «золотой». Золотистые волосы, платье, туфли, даже губы она накрасила золотой помадой.
– А ты, что не рад, что ли? – сказала Машка, также полушутливым тоном, пропустив шутку об «отстутствии спины».
– Да рад конечно. Смотрите, ресторан не подожгите… Вы сегодня с Незабудкиной, просто незабываемы, и похоже… будете по полной зажигать. Одна в огненно-красном, с буйными рыжими волосами, другая, как солнце – золотая. Пасти вас надо девушки сегодня, а то ведь украдут, а так хотел расслабится…
– Ничего, отобьёмся. А может мне понравится, быть похищенной! – Бриджит, включилась в разговор.
– Ну, смотри, дело твоё. – Кружок посмотрел на Машу, – Тебе тоже хочется быть похищенной?
– Как пойдёт… А где ёлка, почему ёлка не наряжена, Новый год, всё таки? – Машка окинула взором зал. Ёлки действительно, почему-то не было…
– У нас, Вероника, вместо ёлки, – негромко, в сторону высказался Кружок, – видишь, как сияет. Вон сколько игрушек на ней… не осыпется, живая… сама ходит, сама наряжается, – захихикал Серёга, и его круглое лицо покраснело:
– Елочка сигналит
Мне огнями.
Новогодний маячок.
Что за чудо-чудо:
Елка-маячок.
Пропел Кружок песню, из «Умки», мотая головой словно «китайский болванчик», отчего его длинная, выбеленная, ассиметричная чёлка, периодически полностью закрывала ему левый глаз. – «Макушки» правда не хватает… в буквальном и переносном смысле.
Посмотрев, на ничего не подозревающую Веронику, которая лениво рассматривала свои браслеты, и представив её с новогодней макушкой на голове, Бриджит еле сдержалась от смеха, и легонько хлопнула Кружка по голове, в «наказание».
– Ну что, 31 декабря в сауну, встретим НГ чистыми, аки младенцы? «Детства моего, чистые глазёнки…» – снова запел Серёга, убрав чёлку с лица.
– Ты уже, похоже встретил, младенец, – улыбнулась Машка. – А насчёт сауны, уже точно договорились?
– Д-а-а… Вася-курьер, пошёл, всё сделал, место забронировал. Недалеко от проживания Феди. Так что, всё тип-топ. Мочалки, готовьте мыло и мочалки, – веселился Кружок, щуря свои светло – голубые глаза.
Девятнадцатилетний Вася-курьер, самый молодой, и как говорил Кружок, «чистый», маячил у древней машины, стоящей в зале. Бриджит не разбиралась в марках автомобилей, тем более таких старых (она окрестила машину ролс-ройлсом). Рассматривая каждую деталь этого древнего экспоната, призванного служить созданию атмосферы фильма «Однажды в Америке», худенький, но жилистый Вася ходил кругами и не видел никого и ничего больше. Он был под впечатлёнием от увиденного…
Машина выглядела несколько странно и чуждо в зале ресторана, и на вкус Бриджит была лишней (как будто заехала в ресторан). Интерьер и без того создавал полную иллюзию гангстерской саги, стиль 30-х годов. Прекрасная барная стойка, была похоже выполнена, из ценных пород дерева. Красные, кожаные диваны и стулья стояли вдоль стен, и у столиков. Также как и в фойе, кирпичные стены, украшали фотографии цвета-сепии, под старину. Играла живая, джазовая музыка.
– Ну, что, кого ждём, может начнём, – нетерпеливо высказался Никита.
– А где замдир, здесь вроде маячил? – Кружок пробежался глазами по залу, в поисках Фёдора.
– Да, он на кухню пошёл, меню по горячему уточнять. – ответила Любка «брелок».
– По этому, горячему, – Кружок постучал себя пальцем по подбородку
– И по этому, тоже, – усмехнулась Люба.
– Сними ты кольца эти, как есть-то будешь, замороченное создание? – пристал Кружок к Любе. – Я на это зрелище, без содрогания, не смогу смотреть…
– Отстань, разберусь, – огрызнулась Любка.
– Я сейчас уже по холодному пройдусь, по-чёрному, – смотря голодными глазами на расставленные на столе закуски, мрачно проговорил один из «мишек Гамми» – полноватый Миша «Хакер».
– Але, Фёдор, ну мы можем уже нАчать, – с ударением на первый слог, спрашивал по телефону Кружок. – Народ в нетерпении. Идёшь уже, ага, понял… Идёт уже, – обратился Кружок к нетерпеливому народу, запихивая телефон в карман брюк.
Из-за барной стойки, в сопровождении двух высоких, импозантных мужчин, возник Фёдор, с небольшой ёлочкой. Один из незнакомых мужчин нёс, большую плетенную корзину с фруктами, другой – держал корзину с шашлыком.
«Офисные», встретили троицу, восторженными криками и аплодисментами. Вася оторвался от машины, и рванул к столу.