Здравствуй, Чехословакия!
В субботу 19 августа 1968 года я самовольно уехал в Ленинград на выходной день. А когда вернулся, узнал, что в институте объявлена тревога. Почти все наши ребята переоделись в форму нового образца, бежевую генштабовскую. Я поспешил на склад, где мне достались обычная новая армейская и, к сожалению, пилотка, а не фуражка.
В тот же день сводную группу переводчиков доставили на автобусе в Подольск. Там мне сделали очередную отметку в военном билете: «Призван на учебные сборы 20 августа 1968 года Подольским ОГВК. Подольский горвоенком, подполковник Покровский».
Переводчикам выдали на складе оружие, и я стал обладателем пистолета Макаров, правда, без патронов. В Чехословакии неполную обойму подарил подружившийся со мной капитан Георгий Павловец – дивизионный автоинспектор. За рубежом я не выстрелил ни разу, даже не потренировался. Правда, с оружием не расставался.
21 августа утром по Всесоюзному радио и Центральному телевидению объявили, что наши войска перешли границу Чехословакии. Они были приглашены Алоисом Индрой, Василем Биляком, Драгомиром Кольдером, Антонином Капеком, Олдржихом Швесткой и другими руководителями партии и правительства.
16 августа Александр Дубчек попросил у Леонида Брежнева военной помощи, и генсек ему обещал (свидетельство дипломата Валентина Фалина, запись телефонного разговора сохранилась).
20 августа о вводе войск был оповещен министр национальной обороны ЧССР, генерал Мартин Дзур. Ему позвонил министр обороны СССР, маршал Андрей Гречко и потребовал, чтобы армия ЧССР не оказывала вооруженного сопротивления. Дзур обещал и сдержал слово. Это было важно: чехословацкие войска насчитывали более 200 тысяч человек. Советское командование, со своей стороны, распорядилось открывать только ответный огонь.
Конец ознакомительного фрагмента.