«Пражская весна»
Общая картина событий, происходивших в Чехословакии, мне и моим товарищам была неясна. О них мы узнавали из газет и передач радио. Некоторые сведения поступали от преподавателей института, которые перед началом занятий отвечали на наши вопросы. Многое прояснилось для меня позднее.
В январе 1968 года Первый секретарь Центрального комитета компартии Чехословакии Антонин Новотный – коммунист с 1921 года, узник гитлеровского концлагеря Маутхаузена, опытный руководитель, немало сделавший для реабилитации политзаключенных – лишился своего поста. Вождь партии и Президент, Новотный как государственник препятствовал федерализации страны, разделению её на Чехию и Словакию. Его позиция вызвала недовольство части словацких функционеров.
На пленуме Президиума Центрального комитета партии состоялись выборы нового Первого секретаря. Избрали словака Александра Дубчека – в прошлом выпускника Высшей партийной школы при ЦК КПСС, 1924 года рождения. Он был на двадцать лет моложе предшественника. Ему доверяла Москва. Он свободно говорил по-русски и понравился Леониду Брежневу, который поддержал Дубчека.
В марте Новотный лишился и должности Президента. По новому закону, посты Первого секретаря и Президента не мог занимать один человек. 30 марта Президентом страны был избран генерал армии Людвик Свобода, – бывший командир чехословацкого корпуса, в составе Красной армии освобождавшего свою страну от гитлеровских оккупантов.
Зденек Млынарж вспоминает, что Дубчек на торжественных проводах Новотного в отставку поцеловал старшего товарища. Однако вскоре он вынудил уволиться всю команду Новотного: министра внутренних дел, генерального прокурора, председателя Центрального совета профсоюзов. Он сформировал себе новую команду.
В апреле правительство возглавил Олдржих Черник. Председателем Национального собрания был Йозеф Смрковский, председателем Национального фронта – Франтишек Кригл. В роли идеолога «Пражской весны» выступил вице-премьер Зденек Млынарж. Экономикой занимался другой вице-премьер – Ота Шик, сторонник внедрения рыночных отношений в промышленность и торговлю.
Чехословацкий агитационный плакат, на котором запечатлены руководители ЧССР. Плакат доставлен патрулём в начале августа в советскую комендатуру Пльзени
В стране были разрешены многопартийность, политические клубы, отменена цензура, фактически распущен комсомол, подобная участь ждала рабочую милицию. Реформы осуществлялись под девизом: «Социализм с человеческим лицом». Автором этого привлекательного и алогичного термина (ведь лицо может быть только у человека) считается учёный-марксист Радован Рихта, директор Института социологии и философии, занимавший эту должность при двух президентах Александре Дубчеке и позднее – Густаве Гусаке. Значительное количество людей восприняло термин «Социализм с человеческим лицом» как обещание земного рая. Расставаться со светлой мечтой-иллюзией всегда трудно.
Вскоре Александр Дубчек понял, что ошибся, отправив в отставку опытных и властных бюрократов из окружения Новотного. Оппозиционные журналисты эмоциональными выступлениями в прессе, по телевидению и радио провоцировали кремлевские власти на ввод в Чехословакию своих войск. А Дубчек теперь не имел действенных рычагов воздействия на прессу. Центрист, он хотел реформировать страну постепенно, без лишних криков и шума, а так уже не получалось.
В июне в газетах появилась привлекшая всеобщее внимание статья журналиста-диссидента Людвика Вацулика «Две тысячи слов» – своеобразный манифест оппозиции, который подписали семьдесят представителей творческой интеллигенции. В статье много говорилось о свободе и демократии. Вместе с тем, адресованная широким слоям населения, она свидетельствовала, что в стране появились силы более могущественные и радикальные, чем правительство. При необходимости они готовы выступить на его защиту «с оружием в руках» при условии, что оно будет выполнять программу этих «сил», ориентированных на западную Европу и вступление в НАТО.
В Москве Леонид Ильич Брежнев и его соратники восприняли «Две тысячи слов» как сигнал о вступлении Чехословакии на капиталистический путь развития и, главное, как возможную потерю её для блока социалистических стран.
Словно подтверждая эти опасения Кремля, руководство ЧССР, потребовало вывода из страны 16 тысяч советских войск, оставшихся после маневров под названием «Шумава». В июле эти подразделения вывели. Однако антисоветские настроения в Чехословакии нарастали. В роли авангарда недовольных существующим порядком вещей выступала политизированная часть студенчества.
Во многом аналогичные выступления молодежи из среднего слоя общества, безработных и деклассированных элементов происходили в 1968 году ряде стран Европы. Зимой в Италии вышли на демонстрации протеста студенты нескольких университетов. Их поддержали рабочие предприятий Милана, Турина и других городов, выдвинувшие экономические требования. Социальное брожение не утихало в Италии до середины восьмидесятых годов.
Во Франции мятежный «Красный май» сотрясал Париж и другие города. Законные выступления вузовской молодежи против неудачных реформ в системе высшего образования вылились в уличные беспорядки, сооружение баррикад и кровавые столкновения с полицией. Участники этого движения провозглашали гремучую смесь идей анархизма, индивидуализма, «сексуальной революции» и пацифизма. В меньшем масштабе подобное происходило тогда в Польше.
В Чехословакии в 1968 году радикально настроенная часть молодежи не представляла себе ни цены «победы», ни того, какая жизнь будет после неё. Стимулы бунта – некоторые ошибки руководства страны в экономической политике, вечный «конфликт поколений». Толчок всему дала московская «оттепель». Мавзолей вождя чехословацких коммунистов Клемента Готвальда был ликвидирован еще в 1962 году.