Глава 4
Утро началось для Васи с дикой головной боли. В висках гудело, под черепом свистело, а сама голова была такой тяжелой, словно в нее за ночь напихали булыжников, да еще и уложили их не ровно, а вкривь и вкось, так что они там теперь при малейшем движении перекатывались, стукались да еще и ломались с диким треском.
– О-о-о! – простонал Вася, а когда это не помогло, добавил: – А-а-а!
Легче не стало. Ощущение было таким скверным, какого Вася еще в жизни своей не испытывал. А ведь, казалось бы, многое в своей жизни повидал и попробовал. И выпивать ему случалось. И напиться не раз получалось. И похмельем наутро мучиться доводилось. И поди же ты, никогда еще не бывало у него такой дикой головной боли и такого скверного общего состояния.
Вася даже испугался:
– Что это со мной такое?
О похмелье не могло быть и речи. Тот стаканчик виски, который Вася пропустил на сон грядущий, был для Васиного порядком проспиртованного организма дозой несерьезной и вряд ли мог сыграть с ним такую злую шутку. На всякий случай Вася покосился на бутылку. В ней оставалось еще весьма прилично, значит, они с Ленкой вчера выпили и впрямь по стаканчику. Разве для Васи это доза? А само виски было хорошее, ни о каком паленом спиртном тут речи не шло, Вася уже прикладывался несколько раз к этому сорту, и всегда с неизменным успехом.
Так почему же ему так худо сегодня?
И Вася признал единственную вещь, которая в данном случае казалась ему подходящей:
– Я заболел!
Он позвал жену, но безрезультатно.
– Зачем я ее вообще зову? – спохватился Вася.
И впрямь, зачем? Ухаживать за ним, больным, Ленка точно не станет. Жалости от нее не дождешься. В лучшем случае Ленка посоветует вызвать врача, а в худшем еще и гадостей наговорит. Так что Вася принял решение справляться с проблемой самостоятельно. Он полежал, собираясь с силами, а потом кое-как доплелся до туалета. Тошнота, головокружение и головная боль постепенно отступали. Оставалась лишь слабость. Пока Вася плелся из туалета в кухню, он устал так, словно на гору карабкался.
На кухне его взгляд упал на часы, который показывали почти полдень. Полдень! Васю даже в пот кинуло. Столько дел у него не сделано, столько встреч по его милости не состоялось. Надо бежать! Срочно! Исправлять! Передоговариваться! Извиняться! И умолять.
Но сил у Васи, чтобы вскочить и куда-то бежать, чтобы что-то исправлять, совершенно не находилось. Он мог лишь сидеть и переживать, как это он умудрился проспать сегодня. Это было совсем плохо еще и потому, что Лена была ранней птичкой. Если Вася хотел поговорить с женой о Чаркине, то ловить подходящее мгновение надо было рано утром. А сейчас Ленка уже ушла и, учитывая размер вспыхнувшего в ее груди любовного чувства, вернуться могла и через сутки, а могла и через трое.
– Ешки-матрешки, как плохо-то все!
С трудом заварив себе кофе, хотя всего-то и надо было, что протянуть руку и сунуть капсулу в кофемашину, Вася сделал глоток густого ароматного напитка и почти сразу почувствовал себя несколько лучше. Конечно, до полного выздоровления было еще далеко, но у Васи появились силы, чтобы найти лекарство, проглотить его и добраться до своей постели, где ему и предстояло умирать до того момента, когда выпитый им препарат начнет наконец действовать.
Где-то через час Вася передумал помирать. А еще через полчаса ему стало окончательно хорошо. Настолько хорошо, что он даже смог самостоятельно одеться и пройтись по квартире. И тут он обнаружил одну занятную штуку. Дверь в спальню к жене была по-прежнему закрыта. И закрыта она была изнутри.
– Выходит, Ленка тоже дома? – озадачился он. – Выходит, она никуда не ушла?
Это было странно. Ведь Вася шебуршил на кухне, варил кофе. Его возня и аромат кофе должны были пробудить Ленку. И уж она не упустила бы случая, чтобы потребовать от мужа свою порцию утреннего напитка. А Ленка молчала.
– Одно из двух, либо она на меня окончательно забила, либо… либо еще спит.
И Вася покосился на часы, которые теперь показывали что-то в районе двух часов дня. На душе у него стало как-то тревожно. Чтобы Ленка все еще спала в такое время? Нет, это было решительно невозможно! Кто другой, но только не его жена. Вася за все время своего сожительства с Ленкой не мог припомнить ни одного случая, когда Ленка задержалась бы в постели даже до десяти утра. А тут почти два часа дня, а их высочество еще не показывалось из своих апартаментов.
– Что это с ней?
И Вася громко позвал:
– Ленка… Лена, ты в порядке?
Никакого ответа. Вася заколотил в дверь сильнее. Снова результат был нулевым. Теперь Вася окончательно смекнул, что дело неладное. Похоже, что тот вирус, который свалил с ног его, добрался и до Ленки. И ей, судя по молчанию, приходилось совсем худо.
И Вася решил, что должен добраться до жены любой ценой. Пусть Ленка и мегера, пусть она его использовала, а теперь изменяет ему, но все равно она человек, а оставить человека без помощи, когда тому явно плохо, Вася не мог. Поеживаясь и думая, как крупно рискует, если Ленка все-таки в порядке и просто придуривается, Вася пошел за инструментом, с помощью которого мог бы взломать дверь.
Самым подходящим ему показался топорик для разделки крупных кусков мяса. Конечно, тут лучше бы подошло долото или стамеска, но ничего такого грубого и приземленного в своей жизни Ленка попросту не допускала. Если сломается кран, его должен чинить сантехник. Если возникнут проблемы с дверями, нужно звать столяра. Таков был ее жизненный принцип. Своими руками работать стыдно.
– Ни мой отец, ни мама, ни я такими вещами никогда не занимались, – брезгливо морща носик, говорила по этому случаю Ленка. – И мой муж тоже не будет этого делать!
Грубый физический труд – это было откуда-то из другой жизни, не имеющей к Леночке – эфемерному созданию – никакого отношения. Так что выбор инструментов в квартире был небольшой. И когда Вася с топориком наперевес подошел к двери, он сразу понял, что дело ему предстоит нелегкое. В душе он надеялся, что при звуках первых же ударов Лена даст о себе знать. Но этого не произошло. Вася ковырял, рубил, стучал по двери их спальни, а Лена никак не реагировала.
Когда Вася останавливался, чтобы перевести дух, на него наваливалась какая-то необычная звенящая в ушах тишина. То ли от волнения, то ли оттого, что Вася еще сам толком не оправился от недомогания, у него тряслись руки и темнело в глазах. В результате он провозился с дверью столько, что за это время можно было бы разделать целую поленницу дров.
Но когда Вася распахнул порядком покореженную дверь, он сразу понял, что рвался в спальню жены не напрасно. Лена лежала на полу возле кровати. И сначала Вася даже испугался, что она умерла. Такой бледной он жену еще никогда не видел. Да еще по лицу были разбросаны мелкие синие пятнышки.
Трупные пятна, вот первое, о чем подумал Вася, увидев эти крапинки. Сам он был человеком здоровым, можно было пересчитать по пальцам те разы, что он общался с врачами. И как человек, весьма далекий от медицины, Вася в ней разбирался слабо. Но все же кое-что он слышал, и сейчас эти знания из него полезли.
– Умерла! Уже и пятна по телу пошли!
Но когда Вася подбежал поближе и наклонился к жене, он уловил ее слабое дыхание.
– Жива!
Вот только помимо дыхания Вася уловил и кое-что еще, что заставило его поморщиться. Он не был брезгливо, но в комнате стоял такой тяжелый, удушающий запах, что сразу было ясно, Лену за ночь тошнило много раз. Вся постель была испачкана. Видимо, ей стало плохо уже давно. И прежде чем она окончательно потеряла сознание, Лена пыталась справиться с бедой сама. Положение ее тела указывало на дверь, до которой Лена пыталась добраться самостоятельно. В руках у жены был айфон, словно отчаявшись получить помощь от мужа, она пыталась связаться с внешним миром.
– Ленка, Ленка! – заметался Вася, который от нового испытания даже забыл про собственный недуг и теперь думал лишь о спасении женщины. – Ну почему ты не позвала меня-то на помощь?
Он успел заметить, что не только лицо Лены покрывают мелкие синие пятнышки, такие же пятна есть и у нее на ногах, и руках, и всех прочих кожных покровах. Вася испугался еще больше.
– Это еще что такое? Что за дрянь ее скрутила?
На коже самого Васи ничего похожего не наблюдалось. И это его здорово порадовало. Не хватало еще заразиться от Ленки неведомой болезнью.
Врачи приехали быстро. И наблюдая за тем, как оперативно работают врачи в чистеньких комбинезонах с логотипом частной медицинской компании на нагрудных карманах, Вася сварливо думал, что еще бы им было не приехать. Он лично оплачивал страховой полис, приобретенный Ленкой. И мог сказать, что его жена была поистине золотой жилой для медиков. На их месте он бы и сам сейчас забегал. Такую пациентку никак нельзя было упускать. Никогда. Никуда. В том числе и на тот свет. И врачи это тоже понимали и потому старались.
Их было трое. Молодых и неоперившихся. Явно приняты по протекции родных или знакомых, которые думали, что в частной медицинской компании, где пациенты в состоянии выложить за свое лечение кругленькую сумму, всякие маргиналы не встретятся. А тут, пожалуйста. Женщина на полу, муж с топором. Они с недоумением смотрели на изувеченную дверь спальни, косились на топор в руках у Васи и явно пытались соотнести эти симптомы с имеющимся у них на руках телом пострадавшей. Но как ни пытались врачи, они так и не смогли провести тут какой-либо преступной аналогии.
– У вашей жены пищевое отравление, – наконец вынесли они вердикт. – Мы обязаны ее госпитализировать.
Ни о чем другом Вася и не мечтал так страстно. А врач, словно бы Васе было мало, еще и добавил:
– Состояние пациентки крайне тяжелое. Пульс слабый, давление ниже всякой нормы. Кроме того, эти пятна, которые у нее по всему телу… Никак в толк не возьму, откуда они взялись. Вы ее не били?
Вопрос прозвучал настолько подозрительно, что Вася возмутился:
– Да вы что! Я ее пальцем в жизни не тронул.
Он и впрямь ни разу Ленку не стукнул, хотя иногда очень даже хотелось. И Вася твердо произнес:
– У нас с женой были прекрасные отношения.
– Да?
Взгляд врача, которые он в этот момент изучал раскуроченную дверь, был достаточно красноречив. Но Вася сделал такое свирепое лицо, что врач тут же предложил другую версию:
– Возможно, у нее на что-то имеется аллергия?
– Этого я не знаю.
– Не знаете?
– Мы женаты всего лишь год, – произнес Вася, чувствуя себя униженным уже оттого, что ему приходится оправдываться.
Как будто бы он в чем-то виноват! Да если бы он не сломал дверь, Ленка вообще могла помереть. Вон и врачи говорят, что состояние у нее тяжелое. Так чего они от него хотят?
Врачи хотели, чтобы он поехал с ними.
Из больницы Вася вышел спустя три часа. Врачи заверили его, что состояние Лены стабилизировалось, но она по-прежнему находится в реанимации, куда Васе ход был закрыт. Ему удалось лишь мельком увидеть кровать, на которой лежала Лена. А ее пятнистая, словно у гиены конечность, свисала с края кровати. Васе показалось, что и пятен стало больше, и сами они увеличились в размерах. И почему-то Васе захотелось подойти и поправить эту руку, но ему не разрешили. Уходить и оставлять Ленку в руках пусть и высококвалифицированных, но все же посторонних и душевно чужих ей людей, ему было неуютно. Но выбора не было, и он ушел.
Оказавшись на воздухе, Вася немного постоял, дожидаясь, пока в голове улягутся все мысли. Врачам пока что не удалось понять причину столь тяжелого состояния Лены.
– С одной стороны, вроде как похоже на отравление, – произнес врач, принявший Лену. – А с другой… Не знаю, все ее тело – это почти один сплошной синяк.
– Я ее не бил.
– Почему вы сразу это сказали? Я вас ни о чем таком даже не спрашивал.
– Другие до вас уже спрашивали, – буркнул Вася.
И Вася снова поймал на себе настороженный и какой-то подозрительный взгляд. В чем они его все подозревают? Что он исколотил свою жену до смерти? Он что, похож на изверга?
В общем, выйдя из больницы, Вася чувствовал себя очень не в своей тарелке. И тут позвонила мама.
– Ты помнишь о нашем разговоре? – осведомилась она.
– Что? Каком разговоре? Прости, я сейчас немного не в форме. Приехал в больницу и…
Но мама даже не захотела слушать его дальше.
– Я говорю про Саяне. Я тебя записала к нему!
– Зачем ты…
Вася хотел спросить, зачем она это сделала. Но мама и так все поняла и немного обиженно сказала:
– Мы же договаривались. В общем, он согласен принять тебя сегодня в шесть часов. Адрес я тебе выслала эсэмэской.
И повесила трубку. А Вася остался стоять, пытаясь понять, что в разговоре с мамой показалось ему странным. Ах да, он сказал, что приехал в больницу, а она даже не спросила, что случилось. Это было совсем не в характере мамы, которая обычно бывала очень внимательна к окружающим вообще и к своему дорогому и единственному сыну в частности.
Но Васе некогда было обдумывать странный разговор с мамой. Он взглянул на часы и обнаружил, что ему надо здорово торопиться, если он хочет успеть к таинственному Саяне к назначенному тем времени.
– Ладно, съезжу, – решил Вася. – Может, и впрямь чего-нибудь посоветует. И мама хочет.
И поехал.
Нужное место найти оказалось несложно. На подходе имелось много табличек с указателями и стрелочками, которые помогали неопытному новичку не заблудиться и добраться до Центра Просветления, так называлось место, которое создал и которое возглавлял Саяне.
Открыв тяжелую дверь, Вася увидел перед собой лестницу. А ступив на нее и подняв глаза, едва не охнул. Прямо на него со стены смотрел удивительный человек. Глаза у него были синие-синие, пронзительные и такие живые, каких у нормальных людей не бывает. А тут портрет.
– Ну, как с небес спустился, – проворчал Вася, убедившись из надписи, что видит перед собой самого Саяне. – Напугал даже.
Поднявшись выше, он обнаружил приемную, в которой за самым обычным офисным столом сидела пухленькая пожилая тетечка, похожая на обычную школьную учительницу. Вася уже знал от своей мамы, что в центре работают исключительно люди «просветленные», зачастую самим Саяне, так что был немало удивлен, увидев такую ординарную внешность у занимающейся совсем неординарным делом женщины.
И вообще, никакого антуража, который сопровождает приемные колдунов или магов, тут не наблюдалось. Ни магических кристаллов, ни хрустальных шаров, ни даже тяжелых темных портьер, усыпанных серебряными звездами. Ничего этого не было и в помине. И как ни странно, именно это обстоятельство настроило Васю на миролюбивый лад. Так что по сторонам он принялся озираться уже куда более дружелюбно.
Что же такого он увидел? Да ничего необычного. Заурядное офисное помещение. Белый потолок. Скучная мебель. Разве что стены выкрашены приятной для глаза светло-кремовой краской и на них висят рисунки, по степени примитивности – детские. За дверями стоят стулья и парты. Одним словом, и впрямь похоже на школу.
– А когда меня примет Саяне? – спросил Вася.
– Примет, примет.
И женщина в приемной заулыбалась. Кого-то она Васе здорово напоминала. Но кого? Сколько он ни старался, вспомнить так и не сумел. Наверное, он таращился на тетеньку слишком активно, потому что она под его взглядом заерзала, засмущалась и стала поправлять прическу, которая у нее и так была в полном порядке. Наконец в коридоре послышались шаги. И женщина вскочила на ноги, словно бы с облегчением.
– А вот и он! Саяне! Это к вам молодой человек. Его записывала мама, ну, я вас предупреждала.
Она еще что-то говорила, но Вася не слушал, он с интересом смотрел на разрекламированного ему мага и чувствовал разочарование. И вот этого человека мама считала чуть ли не волшебником? Ничего особенного Вася в этом человеке не разглядел. Блеклая личность. Фотография Саяне на лестнице и та выглядела куда ярче. Ясно, отфотошопили великого мага от души. С одной стороны, Вася был даже разочарован, а с другой – доволен. Сейчас они немного с этим Саяне поболтают о пустяках, а потом Вася пойдет и займется уже действительно важными делами. Сегодняшний день можно считать для работы пропавшим, но кое-что Вася все же еще успеет сделать.
Вася уже начал прикидывать, чем он займется в первую очередь. Пожалуй, надо поехать на производство, чтобы спросить у Виталия Павловича лично, по какой причине зависла партия цемента, которую ждут как воздух сразу на двух объектах, но которую он все держит и держит у себя, хотя все документы имеются и находятся в полном порядке, и партию давно пора отправлять. Вася даже уже сумел мысленно произнести первую часть своей речи, с которой он обратится к генеральному директору, как вдруг услышал:
– Лена была случайным человеком в вашей жизни.
Очнувшись от своих мыслей, Вася с удивлением посмотрел на мага.
А тот повторил:
– Ваша жена пришла в вашу жизнь, чтобы вас мучить, потому что вы изначально были нечестны с ней.
– Я? Я был с ней нечестен? Да это Ленка мне изменяет направо и налево!
– Я говорю не о супружеской верности или неверности, – покачал головой Саяне. – Я говорю о вас.
– А что я? В чем моя вина?
Почему-то Васе вспомнился Отар Ревазович. Адвокат тоже считал, что в измене женщины всегда виноват мужчина. А теперь вот и Саяне туда же.
– Вспомните, вы хотели жениться на ней, почему?
– Как почему? Понравилась она мне.
– А понравилась она вам как человек, как женщина или как дочь своего отца?
Вася замолчал, задумался. Что уж тут скажешь? Не будь у Ленки ее папочки, не было бы и их брака.
– Если бы отец вашей избранницы не занимал высокое социальное положение, – допытывался маг, – вы также стремились бы к браку с Леной? Отвечайте честно. От этого зависит ваше будущее.
Вася посмотрел в глаза мага, которые оказались у него совсем не синими и даже не голубыми, а всего-навсего серыми. И честно произнес:
– Нет, наверное, нет. Будь у Леньки папаша алкаш или простой трудяга, я бы не так рвался к ней. И не женился бы, наверное, никогда.
– Очень хорошо, – потер руки Саяне, который и впрямь выглядел довольным. – А теперь поговорим с вами о том, какие обстоятельства вынудили вас в тот момент принять именно это решение, а не какое-то другое.
И дальше он в течение почти четверти часа распространялся о том, что такое карма, что такое энергетическая задолженность человека. Вася слушал и чувствовал, как у него буквально распухает голова от обилия информации. От информации, которая была ему совершенно не нужна!
Он жил себе и знать не хотел, что, оказывается, жизнь человека вовсе не начинается с момента его рождения и смертью вовсе не заканчивается. Что живем мы вечно. Что момент начала нашего пути находится от нас, нынешних, страшно далеко, за многими и многими воплощениями, перемежающимися странствиями в других мирах. И что посещение Земли – это своего рода кара, которую получают недостойные души, которые вынуждены тут раз за разом получать возмездие за совершенные когда-либо прегрешения, злодеяния или даже просто за недостойные мысли.
Когда заумь пошла на вторую четверть часа, Вася не сдержался и застонал. А Саяне, словно опомнившись, замолчал, а потом улыбнулся и произнес:
– Я заставил вас выслушать все это не просто так. Пока я говорил, я также сделал для вас установки.
– Какие установки?
– На счастливую семейную жизнь. В этом ваша главная проблема. Не бизнес, не налоговая, а ваша семейная жизнь. Вы начали ее с неверной установки, польстившись на богатое приданое, а теперь расплачиваетесь за свою ошибку. Но ошибки для того и делают, чтобы их исправлять. А потому начиная с этого часа ваша жена станет постепенно сдавать свои позиции и вскоре совсем исчезнет из вашей жизни. Вы рады этому?
Вася представил себе жизнь без Ленки. Конечно, рад. Конечно, он прекрасно обойдется без нее. Но вот бизнес и связанные с ним деньги… Все останется у Ленки. Жена добровольно ничего своего Васе не отдаст. И глупо же ему будет уйти от нее с пустыми руками после таких мучений и унижений.
Но сказать об этом магу Вася постеснялся. И так человек столько на него времени потратил, объясняя, что деньги – это отнюдь не главное в этой жизни, а Вася снова за свое. Неудобно получится, лучше промолчать.
И Вася задал вопрос, которым привык заканчивать разговор с обслуживающими его:
– Сколько я вам должен?
Васе показалось, что маг как-то смутился. Но потом все же ответил:
– Ничего.
– Как же так? А я слышал, что ваш прием обходится в кругленькую сумму.
– За все уже заплачено.
Вася хотел спросить, кем заплачено, если он и его бумажник тоже тут, но Саяне внезапно утратил интерес к нему, резко поднялся и вышел из комнаты. Вася тоже не стал задерживаться. Он вышел в приемную, где сидела все та же невзрачная тетенька-учительница, которая опять показалась Васе на кого-то похожей из его прошлой, может быть, даже еще детской жизни. Да-да, когда он еще ходил в школу, то в его жизни появлялась женщина с похожим лицом. Но кто она была? Откуда он ее знал? Она не преподавала у них в школе, в этом Вася был уверен. Но все же их что-то связывало. Вот только что?
Он был уверен, что сумеет вспомнить, если хорошенько постарается. Нужное воспоминание крутилось совсем рядом. Оно было так близко, что казалось, его можно было схватить. Вот только Васе не удалось додумать свою мысль. У него зазвонил сотовый. Звонил врач, которому Вася оставил свой номер для экстренной связи. И сердце Васи тревожно екнуло. Звонок врача мог означать для него только самые плохие новости.
Когда Вася в этот раз вышел из здания больницы, ноги у него буквально подкашивались. Ленка умерла. Она все-таки умерла и освободила его. Вася был потрясен. Он не знал, как ему реагировать. Не понимал, что именно за чувства он испытывает. Горе, да, горе, конечно. И еще шок. Ленка была молодая и очень здоровая женщина, с которой Вася хорошо или плохо, но прожил бок о бок целый год. И вот она умерла. Вот так взяла и умерла.
И худшее заключалось в этой поспешности, с которой Ленка рассталась с жизнью. Умерла молодая женщина, а врачи не могли сказать, отчего она скончалась. И это было подозрительно. Но самое худшее было то, что эту свою подозрительность они, почти не скрываясь, проецировали на одного лишь Васю.
Когда Вася появился в больнице, его уже ждал невысокий молодой человек, который представился старшим оперуполномоченным Голубковым. Несмотря на фамилию, хватка у опера была далеко не птичья, хватка у него была как у питбуля.
Голубков сразу же обвинил Васю в избиении собственной супруги.
– Я ее в жизни пальцем не тронул!
– Что вы мне тут заливаете! На ней буквально места живого не осталось. Она же вся синяя!
– Не преувеличивайте. Да, возможно, у Лены и появились сегодня утром какие-то пятна. Но я к ним не имею никакого отношения.
– Значит, вчера вечером пятен не было?
– Нет. Жена вернулась домой поздно, сразу же легла спать. И она чувствовала себя и выглядела вполне бодро.
– Выходит, кровоподтеки у нее на теле появились ночью. А кто ночью был у вас дома? Я имею в виду кроме вас и вашей супруги?
– Никого не было. Только Лена и я.
Вася был растерян, а Голубков казался, наоборот, удовлетворенным.
– Видите, – кивнул он, – вы сами говорите, что дома были только вы и она. Вечером синяков у вашей жены еще не было, утром они появились. О чем это говорит?
– О чем?
– Вы ночью избили вашу жену. Избили ее до полусмерти. Вероятно, этому избиению предшествовала ссора. Я также допускаю, что вы не хотели ее убивать. Но вы не рассчитали своих сил и избили супругу так сильно, что от полученных множественных кровоизлияний она и скончалась.
Вася смотрел на Голубкова и чувствовал, что оказался в ловушке.
– Но у Лены на теле виднелись лишь мелкие синие пятнышки.
Голубков усомнился.
– Мелкие? Я бы так не сказал. Вполне себе качественные гематомы.
– Я видел мелкие пятна, – настаивал Вася. – Как у далматина.
Голубков кашлянул и полез в свой смартфон.
– Я специально сфотографировал, хотел коллегам показать, потому что никогда такого еще не видел. Вот, взгляните и вы.
Вася взглянул на фотографию, которую показывал ему оперативник. Там лежала Лена. Мертвая. Но Вася с трудом узнал жену, все ее лице было одним багрово-синим пятном. Не лучше обстояло дело и с руками, и с телом. Огромные гематомы покрывали почти всю поверхность кожи. Выходит, те крошечные синие пятнышки, которыми была покрыта его жена сегодня днем, к вечеру увеличились в размерах настолько, что Лена почти сплошь посинела. Значит, Васе не показалось, что пятна увеличиваются и умножаются в размерах. Это происходило в действительности. Пятнышки росли и увеличивались.
– Так это была не аллергия и не отравление!
– Какая аллергия! О чем вы? Вашу жену избили. Об этом ясно свидетельствуют многочисленные гематомы.
Вася не знал, что и сказать. Но кто мог избить Лену? И почему Лена молчала? Почему не кричала? Почему не звала на помощь?
– Я ничего не понимаю, – растерянно произнес Вася. – У нас с женой были не идеальные отношения, но я ее не бил и не убивал. Я не знаю, что случилось с Леной. Разве что… Вчера вечером, когда она вернулась домой, мне показалось, что я видел у нее на лице одно синее пятнышко. Но Лена не захотела со мной разговаривать, пошла в спальню и закрылась.
Голубков посмотрел на него вроде как даже сочувственно.
– И вам пришлось сломать дверь, чтобы поговорить с ней, да?
– Дверь я сломал на другой день, когда обнаружил, что Лена не просыпается.
И Вася снова объяснил, как это произошло. Но Голубков смотрел на него не слишком-то доверчиво. И в итоге попросил Васю никуда из города не отлучаться.
– Я под домашним арестом?
– Пока что ограничение по области передвижения – это весь город. А там посмотрим.
– Но я же ни в чем не виноват!
– Вы были с женой прошлой ночью в квартире одни. Она пряталась от вас в спальне. Вы к ней вломились с помощью топора. Жена ваша обнаружена без сознания, вся синяя. Не знаю причины, по какой вы ее так возненавидели, но подозреваю, что дело может быть в ревности. Ваша жена вам не изменяла, нет?
И не дожидаясь Васиного ответа, прибавил:
– А то я знаю массу случаев и мужей, которые не стали терпеть измен своей половины. Рассказать, чем обычно заканчивались преподанные изменщицам уроки?
Конечно, после такого разговора первое, о чем подумал Вася, ему нужен адвокат. Причем срочно! И первую кандидатуру он недолго придумывал. Едва закончив общаться с полицией, Вася снова поехал в консультацию к Отару Ревазовичу. Даже если самого Отара Ревазовича там не будет, кто-нибудь из его коллег наверняка возьмется защищать Васю.