Четыре дня из жизни следователя. Зима. День первый (вечер) (Андрей Лидделл)

© Андрей Лидделл, 2018

ISBN 978-5-4490-8079-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

День первый (вечер)

По моим расчетам, мы уже должны были приехать. Ну, не то чтобы по расчетам… Просто, когда отъезжали от вокзала, водитель сказал, что ехать – часа два, около того, а прошло уже два с половиной часа, даже чуть больше. Переспрашивать смысла не имело, все равно до места нашего назначения должно быть уже не далеко. Так что я продолжала смотреть на дорогу – благо предусмотрительно залезла на переднее сиденье, пока на вокзале Дмитрий складывал в багажник наши сумки. Впрочем, ему, наверное, все равно – он всю дорогу дремал, как я видела в зеркало. Мне же вот обязательно надо вперед пялиться, могу бесконечно смотреть на набегающую дорогу. Ну, еще как зарплату выдают мне любимой – смотрела бы, не отрываясь, да вот на карточку нам ее теперь переводят, никакой романтики… Места здесь, наверное, были красивые – дорога все время лезла куда-то вверх, наворачиваясь на склоны, петляя. Мы и выехали-то уже в сумерках, а сейчас фары только выхватывали то заснеженные елки с одного края дороги, то полосатые отбойники с чернотой за ними – с другого. И ни одной машины нам не попадалось – ни встречной, ни попутной – уже часа полтора. Глушь. Какого черта меня сюда занесло?..

В одном месте дорога шла вниз, спускаясь с… – водитель говорил, что будем какие-то перевалы проезжать – так что, наверное, с перевала. И в дальнем свете фар хорошо было видно темный лес по обеим сторонам дороги, и здесь были уже не елки все пушистые от снега, а сосны с толстыми и высокими стволами. Я опустила веки, и в глазах – в закрытых – осталась эта картинка, но только в негативе. Белые деревья и черная прямая дорога между ними. И показалась мне, что я была уже здесь и ехала по такой вот дороге, но не ночью, а днем, и лес был почему-то именно белый, а дорога – именно черная. Дежа-вю, в общем… Кстати, в этих местах я и не бывала никогда раньше, интересно, как здесь все днем смотрится? Ощущение было действительно сильное – именно как воспоминание, вернее «вспоминание» дороги. Интересно… Говорят, что дежа-вю – это такие развилки реальности, которые человеку дается пройти повторно, чтобы что-то изменить. Что же там такого на этом руднике произойдёт со мной, если меня снова выкинуло на эту развилку? «Как съездила? Хорошо… Что сделала?..» Ха-ха-ха… Еще, правда, говорят, что дежа-вю – это когда в мозгу вновь получаемая информация ошибочно записывается в какие-то там «кластеры», относящиеся к прошлому, поэтому и воспринимается сознанием, как уже что-то имевшее место быть. Но на самом-то деле общеизвестно, что дежа-вю – это просто сбой в матрице, в которой мы все живем…

Тот спуск с соснами закончился, мы забрались на еще один подъем, широко охватывающий очередную гору, и с поворота стали видны огоньки внизу. Приехали. Буквально «далекое-далекое королевство». Тут, на этом последнем спуске, «Волгу» нашу впервые за всю поездку немного потаскало по дороге из стороны в сторону – задняя часть машины повиляла плавно, но жутковато. Я водила по зиме «Волгу», так что сама за рулем и не обратила бы внимания на такие заносы, но вот пассажиром – почему-то сердце в пятки ушло. Странно…

Мы въехали в город, хотя по виду за окнами – в какую-то захудалую деревню: заборы покосившиеся, избы, свет в окнах тусклый-тусклый. Но при этом, по сторонам дороги с какой-то ненормальной частотой – плакаты со смеющимися детишками, цветами, радугами; что-то типа: «как я люблю свой родной город такой-то». Кстати замечала, чем мельче, убогее городишко – тем аляпистее и нелепее в нем украшены улицы такой вот, с позволения сказать, социальной рекламой. Потом, без перехода, мы оказались в местной промзоне: бесконечный низкий кирпичный забор, за ним – темные дымящие корпуса. Из промзоны, сделав один только поворот, также сразу выскочили на более-менее приличную, освещенную улицу. Деревья вдоль расчищенных тротуаров, двух-трех этажные небольшие дома, приятно различающиеся между собой, с какими-то даже колоннами, балкончиками.

На этой же улице была и гостиница – двухэтажное здание более поздней на вид постройки, чем все окружающее, с лоджиями по всему фасаду. Напоминает обычный корпус какого-нибудь обычного советского санатория, только маленький. Машина уже остановилась, а я еще несколько секунд шарила рукой в темноте по дверце, пытаясь вспомнить – где у «Волг» та штука, которая её открывает. В общем, когда я вылезла, Дмитрий уже принимал у водителя наши сумки, которые тот достал из багажника. Было все также холодно, как на вокзале.

– За вами завтра во сколько приезжать? – спросил водитель. Кажется, это была вторая, ну, третья фраза, произнесенная им за всю дорогу.

– Так отсюда же не далеко отдел? – спросил его Дмитрий. – Мы и сами дойдем… Вы нас сориентируйте, пожалуйста.

– Дальше по улице, там, на перекрестке – налево и все время прямо. Там с правой стороны увидите. Минут десять – и на месте.

– Ну, вот и хорошо. Спасибо вам. А так, по городу вы ведь нас завтра возить будите? Когда мы в отделе закончим.

– Может, я, – как начальство скажет, – ответил водитель и полез в машину.

– Ну, ладно. Спасибо еще раз, – сказал Дмитрий. – Счастливо.

– До свидания.

– Да, спасибо вам большое. До свидания, – сказала я.

Поняв, что мою сумку Дмитрий мне так и не отдаст, я пошла к крыльцу – хоть двери ему открыть. Через три двери мы вошли в полутемный пустой холл и стали озираться. Освещался холл телевизором, орущим слева в окружении низких кожаных диванов, и лампочкой над стойкой – справа. Прямо была темная лестница с грязно-красной дорожкой. В стороны от лестницы отходили темные же коридоры.

– Есть кто живой?! – воззвал в пространство Дмитрий, опустив сумки перед стойкой, и постучав по ней.

Рядом с телевизором что-то завозилось, и я разглядела в углу дивана мальчика лет двенадцати, пялящегося в экран и, кажется, даже не замечающего нас. На экране стреляло и взрывалась, кто-то вопил. Из коридора справа, шаркая ногами в домашних тапочках, вышла заспанная женщина непонятного возраста в халате в цветочек и с расческой в руке. Было видно, что она вот сейчас причесывалась, но на полпути примерно отчего-то оставила это дело.

– Добрый вечер! – бодро сказал Дмитрий. – Мы места у вас бронировали.

– Добрый… – отозвалась женщина. – Паспорта, пожалуйста. Вы только приехали? На машине? Там метет на перевале? – с каждым вопросом она, как-бы немного просыпалась.

– Да, так – немного, – ответил Дмитрий, протягивая ей наши документы.

Из телевизора у нас за спиной вырвался отчаянный женский визг, а потом пошла энтэвэшная заставка – что-то там «скандалы… бла-бла-бла… расследования… тра-ля-ля». Меня передернуло, не смотришь телевизор – и не надо.

– Костя, сколько тебе говорить, – прикрикнула в темноту женщина, – потише сделай!

Потише сделалось, немного.

– Вот, анкеты заполняйте, – она передала нам небольшие листочки бумаги с отпечатанными на них бланками.

Я взяла ручку, привязанную на пластиковой спиральке к гвоздику, вбитому в поверхность стойки, начала писать… Паста оказалась зеленой, я хихикнула.

Когда я в своем номере, только успев запихать пуховик и сапоги в узкий шкаф, раздергивала шторы в поисках форточки, вошел Дмитрий.

– Ну, как, устроилась?

– Да вроде бы…

– Татьяна, ты ужинать пойдешь? Там ресторан еще работает.

– Да – жрать охота… Подожди меня две минуты, ок?

– Ну, если только две…

Я захлопнула перед его носом дверь, обернулась в комнату и поняла, что мне сейчас придется все вытряхивать из сумки. Хотя бы для того, чтобы достать кеды, а то в сапогах как-то не хотелось больше никуда идти…

За кедами последовали летние джинсы, которые я недавно решила таскать дома. Сняв шерстяные брюки, прошлась по номеру в одних колготках – хорошо-то как! Натянула джинсы, кеды; легла на кровать, застеленную зеленым шерстяным одеялом – никуда не пойду! Все же встала. Переложила кошелек и телефон из пуховика в задние карманы джинсов – готова! Вышла в коридор, а Дмитрия там не оказалось. Закрыла номер на замок, и тут он появился.

– Идем?

– Идем.

Уже когда мы подходили к раскрытым дверям ресторана, я услышала оттуда музыку и пение – и не поверила сначала. Но, нет – «под небом голубым…» Офигеть! Конечно, это был не сам БэГэ, но ведь вживую пели! Какой-то парень длинноволосый с гитарой, и еще двое за инструментами. Мы вошли, к моему удивлению почти половина стоиков была занята. Мне в глаза бросилась шумная нетрезвая компания, расположившаяся сразу за двумя сдвинутыми вместе столиками, и состоявшая вся – я даже умилилась – из мужиков в спортивных костюмах, таких темно-синих с тремя белыми полосками. Кажется, они там сами себе что-то пели полуобнявшись…

Я выбрала свободный стол в углу рядом с окном. Мы сели, я достала телефон и набрала Стрельцова. Долгие гудки – ну, понятно… Хотя, нет!

– Да!..

– Привет!

– Привед, медвед…

– Чё трубку не брал?

– Когда?

– Часа три назад.

– Три? Слушай, не было звонков!..

– Выброси уже свой телефон! Сколько можно?!

– Да хороший телефон у меня… Ты чё звонишь?

– Слушай, – сказала я и вытянула руку с телефоном к певческому коллективу. – Ну, как?

– Ни фига себе! Это там что?

– Да в ресторане мы… Только приехали, пошли пожрать…

– Там, что – живая музыка?! Там вот, куда ты ехала?!

– Да я приехала… Нравиться?..

– Ну, забавно…

В этот момент к нам подошла официантка, и я поспешила разговор закончить, сказав: «Ну, пока, созвонимся!..»

– Что, завтра – подъем во сколько? – спросил Дмитрий, когда, поужинав, мы поднимались к себе на этаж.

– Так… – я зевнула. – Сейчас соображу… Нам там к девяти надо ведь уже быть? Ну, давай в восемь вставать, если тут всего десять минут ходьбы. Ты меня разбуди, если я сама не поднимусь.

– Хорошо, договорились.

– Кстати, тут ведь теперь по времени есть разница с нами? – неуверенно спросила я.

– Да, плюс час. Местного сейчас – десять, одиннадцатый пошел.

– Ясно. Не забыть перевести, – я опять зевнула. – Спасибо.

– Слушай, а ты там примерно на завтра уже распланировала, что-кого?..

– Ой! – я устало махнула на него рукой. – Иди уже. Спокойной ночи…

– Ладно – спокойной ночи.

Вошла в номер, закрыла за собой дверь, убрала сумку с кровати на пол – не буду ее разбирать сейчас. Как же спать хочется… Так, еще не все… Засунув руку в сумку по локоть, я вытащила почти со дна пакет с зубной пастой, щеткой, мыльницей; оттуда же за край вытянула полотенце. Как всегда, собираешься в последний момент и кидаешь все как попало, про что вспомнишь. Потом я застелила кровать, сняла свитер, пошла почистила зубы. Умываться не стала, чтобы не прогнать сон. Вернулась в номер, закрылась, выключила свет, разделась, залезла на ощупь под одеяло. Вылезла, вытащила из кармана джинсов сотовый, залезла обратно под одеяло. Глаза к темноте уже привыкли, света от окна хватало. Перевела часы, установила будильник, положила телефон на пол – так чтобы рукой сразу дотянуться, закуталась в одеяло до подбородка. Все – спать… Кстати, как там: «на новом месте приснись жених невесте»?..