Глава III
В этой системе, которая изучает человека как незавершенное существо, особое ударение делается на самоизучении, и в этом смысле идея самоизучения обязательно связана с идеей совершенствования. Такие как мы есть, мы можем использовать очень небольшую часть своих сил, но изучение развивает их. Самоизучение начинается с изучения состояний сознания. Человек имеет право на самосознание – даже такой, какой он есть, без какого-либо изменения. Объективное сознание требует в нем многих изменений, но самосознание он способен иметь и теперь. Но он не имеет его, хотя думает обратное. Как возникла эта иллюзия? Почему человек приписывает себе самосознание? Он приписывает его себе потому, что это его законное состояние. Если он себя не сознает, то живет ниже своего законного уровня, использует только одну десятую собственных сил. Но пока он приписывает себе то, что является только возможностью, он не станет работать для достижения этого состояния.
Затем возникает вопрос: почему человек не имеет самосознания, если у него есть для этого все необходимые приспособления и органы? Причина этого – его сон. Пробудиться нелегко, так как для сна есть много причин. Часто задают вопрос: все ли люди имеют возможность пробуждения? Нет, не все: очень немногие способны понять, что спят, и сделать необходимые усилия для пробуждения. Во-первых, человек должен быть подготовлен и обязан понимать свое положение; во-вторых, он должен иметь достаточно энергии и достаточно сильное желание, чтобы суметь выйти из этого положения.
Во всей этой странной комбинации под названием «человек» может быть изменено только одно – сознание. Но сначала человек должен понять, что он машина, – и тогда он сумеет затянуть одни гайки, ослабить другие и так далее. Он должен изучать, именно здесь начинается возможность изменения. Когда он поймет, что является машиной, и когда узнает кое-что о своей машине, он увидит, что эта машина может работать в различных условиях сознания, и поэтому будет стараться дать ей лучшие условия.
В этой системе нам говорят, что человек имеет возможность жить в четырех состояниях сознания, но живет только в двух. Кроме того, нам известно, что наши функции делятся на четыре категории. Таким образом, мы изучаем четыре категории функций в двух состояниях сознания. В то же время мы понимаем, что случаются проблески сознания, а иметь большее их количество нам мешает то, что мы себя не помним, – ибо спим.
Первое, что необходимо понять при серьезном изучении себя, это следующее: сознание имеет степени. Вы должны помнить, что не переходите от одного состояния сознания к другому, но что они добавляются друг к другу. Это значит, что если вы находитесь в состоянии сна, то, когда пробуждаетесь, состояние относительного сознания или «бодрствующего сна» добавляется к состоянию сна; если вы начинаете себя осознавать, это состояние добавляется к «бодрствующему сну»; а если достигаете состояния объективного сознания, оно добавляется к состоянию самосознания. Нет резких переходов от одного состояния к другому. Почему так? Потому что каждое состояние состоит из различных слоев. Как во сне вы способны спать крепче или менее крепко, так и в состоянии, в котором мы находимся теперь, вы можете быть ближе к самосознанию или дальше от него.
Вторая вещь, необходимая при серьезном изучении самого себя, это изучение функций посредством их наблюдения, умение правильно их разделять и распознавать каждую из них. Каждая функция имеет собственную профессию, собственную специальность. Они должны изучаться отдельно одна от другой. Необходимо ясно понимать их различия – с учетом того, что они управляются разными центрами или разумами. Очень полезно думать о наших различных функциях или центрах и осознавать, что они совершенно независимы. Мы не осознаем того, что в нас есть четыре независимых существа, четыре независимых разума. Мы всегда пытаемся свести все к одному разуму. Инстинктивный центр способен существовать совершенно отдельно от других центров, двигательный и эмоциональный центры могут существовать без интеллектуального. Мы можем представить себе четырех разных людей, живущих в нас. Тот, кого мы называем инстинктивным, – это физический человек. Двигательный человек тоже физический, но с другими наклонностями. Затем есть еще сентиментальный, или эмоциональный, человек, и теоретический, или интеллектуальный, человек. Если мы посмотрим на себя с этой точки зрения, то легче увидеть, в чем наша главная ошибка: мы принимаем себя за одного человека, всегда одного и того же.
У нас нет возможности видеть центры, но мы можем наблюдать функции; чем больше вы наблюдаете, тем больше материала будете иметь. Это деление функций очень важно. Контроль над любой из способностей может быть получен только с помощью знания. Каждую функцию можно контролировать только в том случае, если мы знаем ее особенности и скорость.
Наблюдение функций должно быть связано с изучением состояний сознания и степеней сознания. Необходимо ясно понять, что сознание и функции – совершенно разные вещи. Двигаться, думать, чувствовать, иметь ощущения – это функции; они могут работать совершенно независимо от того, сознательны мы или нет; другими словами, они могут работать механически. Быть сознательным – это нечто совершенно иное. Но если мы более сознательны, это немедленно увеличивает остроту всех функций.
Функции можно сравнить с машинами, работающими при различных степенях освещенности. Эти машины таковы, что способны работать лучше при свете, чем в темноте: как только становится больше света, машины работают лучше. Сознание – это свет, а машины – функции.
Наблюдение функций требует длительной работы. Необходимо найти много примеров каждой из них. При изучении мы неизбежно увидим, что наша машина работает неправильно. Некоторые функции верны, в то время как другие с точки зрения цели нежелательны. Мы должны иметь цель, иначе изучение не даст никаких результатов. Если мы понимаем, что спим, целью будет пробуждение; если понимаем, что мы машины, целью явится перестать таковыми быть. Если мы хотим стать более сознательными, мы должны изучить, что мешает нам себя помнить. То есть мы должны привнести некоторую оценку функций с точки зрения того, полезны они или вредны для самовоспоминания.
Таким образом, есть две линии изучения: изучение функций центров и изучение ненужных или вредных функций.
В. Метод данного изучения – наблюдение?
О. С его помощью можно найти многое, и оно может подготовить основу для дальнейшего изучения, но самого по себе его недостаточно. Одним самонаблюдением невозможно распознать наиболее важные деления в себе самом – как горизонтальные, так и вертикальные – ибо существует множество различных делений. Невозможно распознавать различные состояния сознания и разделять свои функции. Нужно знать главные деления, иначе вы будете ошибаться и не будете понимать, что именно наблюдаете.
Человек – очень сложная машина. Точнее говоря, он не машина, но большая фабрика, состоящая из многих разнообразных машин, работающих с различными скоростями, на различном топливе, в различных условиях. Так что это не только вопрос наблюдения, но и вопрос знания. Человек не может получить это знание из самого себя, так как природа не сделала это знание инстинктивным – оно должно быть приобретено разумом. Инстинктивно человек способен знать, что такое кислое, сладкое и тому подобные вещи, но на этом инстинктивное знание заканчивается. Поэтому человек должен учиться, и он должен учиться у того, кто учился прежде него.
Если вы станете прилагать серьезные усилия по наблюдению своих функций, то увидите, что, как правило, при всем, что вы делаете, думаете, чувствуете, вы себя не помните. Вы не сознаете, что вы присутствуете, что вы находитесь здесь. В то же самое время вы обнаружите, что если прилагаете достаточно усилий в течение продолжительного времени, то увеличиваете свою способность к самовоспоминанию. Вы начнете вспоминать себя чаще, вы начнете вспоминать себя глубже, вы начнете вспоминать себя в связи с большим количеством идей – идеей сознания, идеей работы, идеей центров, идеей самоизучения.
Но вопрос стоит в том, как вспоминать себя, как сделать себя более сознательным? Первый шаг – понять, что вы несознательны. Когда мы это поймем и станем наблюдать себя в течение некоторого времени, мы должны пытаться ловить себя на тех моментах, когда несознательны, и это постепенно сделает нас сознательнее. Это усилие покажет, насколько мало у нас сознания, так как в обычных условиях жизни очень трудно себя осознавать. Сейчас вы ставите себя в искусственные условия, вы думаете о себе: «Я сижу здесь» или «Я есть я», но даже так вы не сможете делать это долго. А в обычных условиях, когда вы о чем-то думаете, говорите или что-то делаете, вас все отвлекает, и вы не способны себя помнить. Выражение «помнить себя» взято намеренно, так как в обычном разговоре мы часто говорим «он забыл себя» или «он вспомнил себя вовремя». Мы употребляем это выражение только по отношению к крайним формам отрицательных эмоций, но в действительности мы забываем себя постоянно и, за исключением очень редких моментов, никогда не вспоминаем вовремя.
В. Самовоспоминание – это самое начало системы?
О. Самовоспоминание – суть начала, и оно должно продолжаться, должно входить во все. Это кажется невыполнимым, так как вы можете пытаться себя вспомнить, а затем обнаруживаете, что в течение продолжительных периодов времени это не приходит вам на ум; тогда вы опять начинаете вспоминать об этом. Но усилия такого рода никогда не теряются; кое-что накапливается, и, в определенный момент, когда в обычном состоянии вы были бы полностью отождествлены и погружены в вещи, вы находите, что можете стоять в стороне и контролировать себя. Вы никогда не знаете, когда и как это случится. Вы должны делать только то, что можете, – наблюдать себя, изучать и главное, пытаться вспоминать себя, затем в какой-то момент вы увидите результаты.
В. Как использовать память с целью самовоспоминания?
О. Самовоспоминание в действительности не связано с памятью, это просто выражение. Оно означает самоосведомленность, или самосознание. Необходимо себя осознавать. Это начинается с умственного процесса – с усилия вспомнить себя. Способность помнить себя должна быть развита, так как при самонаблюдении мы должны пытаться изучать свои функции отдельно одну от другой – интеллектуальную отдельно от эмоциональной, инстинктивную отдельно от двигательной. Это очень важно, но нелегко.
В. Вы имеете в виду, что мы должны практиковать наблюдение этих различных функций?
О. Да, в какие-то моменты дня мы должны стараться увидеть в себе, что думаем, как чувствуем, как движемся и так далее. В один момент вы можете сосредоточиться на интеллектуальной функции, в другой – на эмоциональной, затем – на инстинктивной или двигательной. Например, попробуйте выяснить, о чем вы думаете, почему и как вы это делаете. Попытайтесь наблюдать, что вы видите и слышите, свои физические ощущения (например, тепло и холод). Затем каждый раз, когда вы делаете движение, вы можете увидеть, как двигаетесь – сидите, стоите, ходите и так далее. Отделить инстинктивные функции нелегко, так как в обычной психологии они смешаны с эмоциональными. Требуется некоторое время, чтобы поставить их на правильное место.
В. Будет ли какой-либо смысл в нарушении некоторых привычных действий, таких, например, как ложиться спать в определенное время?
О. Механические изменения такого рода могут быть полезны в самом начале самоизучения, но не способны произвести какой-либо длительный эффект. Они могут помочь вам увидеть нечто, что вы не увидели бы иным путем, но сами по себе не способны ничего изменить. Изменение должно начинаться изнутри, с изменения сознания, с момента, когда вы начинаете себя вспоминать, или даже раньше, когда начинаете осознавать возможность самовоспоминания, и это по-настоящему важно. Только, к сожалению, часто случается так, что люди начинают хорошо, но затем теряют линию усилий.
В. Вредит ли механичности наблюдение за ней? Я подразумеваю физическую работу.
О. Без работы над сознанием все те наши стороны, которые способны быть сознательными, будут становиться все более и более механическими. Только очень однообразная работа без каких-либо изменений полностью механична. Если работа немного сложнее, тогда чем более она механична, тем хуже. Ни в какой работе механичность не полезна – нужно приспосабливаться, изменять методы, чтобы работать хорошо, а для этого каждый должен сознавать, что он делает. Быть умелым в физической работе не означает механичность. Тренировка не делает нас более механическими. Быть специалистом – это значит быть разумным в своей работе.
В. Кажется, что двигательный и инстинктивный центры работают равномернее и нормальнее, чем интеллектуальный и эмоциональный. Почему так?
О. Потому что иначе люди шли бы налево вместо того, чтобы идти направо, и никогда не приходили бы туда, куда хотели прийти. И если бы инстинктивный центр был таким же, каковы сейчас интеллектуальный и эмоциональный, то человек очень скоро отравил бы сам себя. Определенная степень нормальности обязательна для инстинктивного и двигательного центров. Другие центры могут сходить с ума без немедленного вреда.
Чтобы понять механичность человека, очень полезно научиться думать о нем как о машине, изучать функции этой машины и понять главные деления функций не только вообще, не только в теории, но изучать их в их деятельности, узнать, как они работают. Это деление на четыре функции – только предварительное деление, так как каждая из них делится еще раз. Все это нужно изучить и понять путем наблюдения, так как одно теоретическое изучение не дает того результата, не ведет к таким заключениям, не показывает той истины. Например, очень мало систем признают существование инстинктивного центра, или инстинктивного разума, и я не слышал, чтобы хоть одна система признавала существование независимого двигательного разума. Тем не менее, двигательный разум играет очень важную роль в нашей жизни, поэтому отсутствие такого деления в значительной степени портит результаты обычного наблюдения человека, особенно в современной психологии, ибо, поскольку этот факт не признается, многим вещам приписывается ложное происхождение. Очень важно изучать и наблюдать двигательный центр, так как, кроме движения в пространстве, он имеет другие функции, как, например, подражание, которое является очень важной функцией в человеке № 1. Кроме того, двигательный центр управляет снами, и не только ночными, но и снами в бодрствующем состоянии – грезами. А так как бо́льшая часть нашей жизни проходит либо в реальных снах, либо в грезах, изучение двигательной функции крайне важно. Мы думаем, что интеллектуальная и эмоциональная стороны важнее, но на самом деле почти вся наша жизнь управляется инстинктивным и двигательным разумами. Так что двигательный центр имеет как много полезных, так и много бесполезных функций.
В. Существует ли связь между механическим поведением и двигательным центром?
О. Нет, двигательный центр означает только разум, законной функцией которого является управление движениями. Поэтому «двигательный» и «механический» – не одно и то же. Каждый центр может быть механическим, каждая функция может быть более или менее механической, более или менее сознательной. Конечно, в нас существуют некоторые механические процессы, которым нет необходимости становиться сознательными, – например, физиологические, которые организуются и управляются собственным разумом. Но наши действия в целом, как по отношению к себе, так и к другим людям, могут быть вредны, если предоставлены сами себе.
В. Всегда ли механичны разговоры? Я часто начинаю говорить прежде, чем успеваю остановить это.
О. В большинстве случаев. Это одна из первых вещей, которую нужно наблюдать и бороться с ней. Делать это очень трудно, но необходимо.
В. Я привык думать, что говорение о моих наблюдениях помогает мне формулировать их. Но теперь я чувствую, есть опасность того, что наблюдение испаряется в разговоре.
О. Разговоры могут быть очень разными – вы можете говорить только для того, чтобы говорить, или вы можете заставлять себя говорить, делать это с усилием. Разговор способен стать пробуждением, но он может быть и сном.
В. Существует ли способ делать больше усилий по наблюдению?
О. Если вы поставите себя в более трудное положение, например, если примете непривычную позу, вы не сможете остановить наблюдение. Мы себя не наблюдаем, потому что жизнь слишком легка. Если вы голодны, замерзли, устали, вы будете себя наблюдать. Но в условиях цивилизации нет сильных физических ощущений. Мы сглаживаем все прежде, чем оно достигает той степени, которая заставит нас наблюдать.
В. Это те виды наблюдения, которые нам следует практиковать? Я думал, что это наблюдение наших внутренних состояний.
О. Все полезно. Изучение машины так же необходимо, как и изучение психологической стороны. Нельзя изучать одну сторону без другой. Нужно знать, как работает машина.
В. Как можно проверить, сколько существует центров?
О. Путем наблюдения. Обычным путем вы можете наблюдать четыре различных функции, которые очевидно идут из различных источников, управляемых различными принципами. Самонаблюдение показывает это совершенно ясно, и спустя некоторое время вы не сможете их спутать.
В. Почему современные психологи не пришли к такому заключению?
О. Потому что они не знают об этом. Такое деление центров выглядит очень просто, однако тот факт, что оно неизвестно, показывает, что обычный ум не может его обнаружить. Обычный ум, если вы возьмете существующую психологию, чувствует нечто различное, но не может определенно сказать, что это одна вещь, а это другая. Эта идея идет из школ, точно так же, как идея о четырех состояниях сознания. Вы можете найти эту последнюю идею в литературе, но описание ее совершенно иное, то есть она также идет из школ и должна объясняться устно. Есть то, что можно описать в книгах, и есть то, что никогда не будет описано правильно.
В. То есть идея центров – это старая идея?
О. Она очень стара, но мы не способны узнать о ней до тех пор, пока нам о ней не скажут. Если нам скажут, мы можем понаблюдать себя и найти, что это верно, но сами по себе мы не способны о ней узнать. Это доказывают факты, так как она до сих пор еще не открыта.
В. Где расположены центры?
О. Это не имеет значения, так как каждый центр занимает все тело. Нет ни одной клетки в нашем теле, которая не управлялась бы всеми центрами. Это не следует принимать слишком буквально. Например, нельзя сказать, что интеллект управляет каждой клеткой, есть ограничения, но, вообще говоря, каждый центр управляет всем телом своим особым образом. Обычное наблюдение не поможет узнать физическую сторону, однако мы способны изучать функции, а это дает весь необходимый материал.
В. Значит, человек может наблюдать интеллектом?
О. Вы не можете делать ничего другого. Это единственная часть нас, которая находится до некоторой степени под контролем, поэтому мы можем использовать разум для наблюдения. Позже, возможно, вы сможете приучить к наблюдениям и другие центры, но на это потребуется время. Конечно, другие центры при этом не должны быть помехой. Например, если вы эмоционально отождествляетесь с чем-то, это будет мешать наблюдению – вы хотите думать об одном, но отождествление будет постоянно приносить другие мысли и ассоциации. Долгое время мы должны работать из интеллектуального центра, но при этом мы обязаны понимать, что не сможем пойти с ним далеко, так как он имеет определенные пределы. Он доведет до определенного пункта, после которого вы не сможете идти дальше, если не задействуете эмоциональный центр. Но эмоциональный центр сначала должен быть обучен. Вы должны учиться не выражать отрицательные эмоции, и только если вы делаете это в течение достаточно долгого времени, вам могут стать понятны другие вещи.
В. Нельзя позволять эмоциям руководить собой без участия интеллекта?
О. Мы могли бы позволить, если бы находились в нормальном состоянии, а так мы не знаем, куда они нас заведут. Нет гарантии, что они поведут нас тем путем, которым мы хотим идти, – мы можем хотеть попасть в одно место, а эмоции заведут нас в другое.
В. То есть эмоции должны развить собственный разум?
О. Я вполне согласен с вами, но что это значит? Это значит, прежде всего, что вы должны учиться контролировать выражение всех неприятных эмоций, только тогда вы сможете эмоционально знать, что делать дальше.
В. Вы говорите, что мыслительные и эмоциональные функции абсолютно разные. Но не слишком ли это трудно – увидеть их различие?
О. Нет, это совсем не трудно, необходимо только немного терпения и наблюдения; спустя некоторое время вы увидите совершенно ясно, что такое мышление и что такое чувство.
В. Эти три центра часто работают одновременно?
О. Да, но «одновременно» может иметь различные значения. Очень редко они одновременно работают над одним и тем же предметом. Все четыре функции способны работать и работают одновременно, но они могут работать над различными вещами. Примером одновременной работы всех четырех функций над одним и тем же предметом является художественное творчество.
Вследствие своей одновременной работы центры часто становятся очень смешанными, тем не менее, их можно различить. Это начало самонаблюдения и самопонимания: мы должны понять различные функции и затем начать разделять их.
В. Почему двигательный центр может остановить воображение? Например, я нахожу, что работа в саду или любая физическая работа помогают остановить его.
О. Это значит, что один и тот же центр занят и воображением, и работой в саду. Это только доказывает, что воображение есть функция двигательного центра.
В. Я не могу понять важности, придаваемой идее центров.
О. Очень важно видеть, что разум разделен на четыре разума, что в нас нет единства, что эти четыре разума, или функции, совершенно различны. Одно это дает нам совершенно другую картину самих себя.
В. Как можно различать эмоции и инстинкт?
О. Это очень важный вопрос, и он должен быть решен собственным наблюдением и изучением. Инстинктивные эмоции всегда связаны с чем-либо физическим. Так как современная психология не отличает инстинктивных эмоций от иных эмоций, есть некоторая трудность в понимании разницы. Но когда вы знаете, что они разные, то отличить их друг от друга возможно.
В. Существует ли что-либо, что может управлять непослушными органами или клетками?
О. Да, инстинктивный центр. Вы думаете, мы сможем прожить хотя бы полчаса, если инстинктивный центр не будет работать? Он знает правильную и неправильную работу каждого органа. Он всегда старается сделать так, чтобы они работали правильно. Мы думаем, что органы работают сами по себе, – это воображение. Они управляются инстинктивным центром. Это и есть «инстинкт» в самом реальном смысле по отношению к человеку.
В. Имеет ли качество интеллекта какое-либо отношение к приобретению сознания?
О. Да, потому что мы должны начинать с интеллекта. Интеллектуальный центр лучше развит, или больше находится под своим собственным контролем. Эмоциональный центр более безответствен. Поэтому, поскольку у нас больше власти над интеллектуальным центром, мы должны использовать его до тех пор, пока либо не станем более сознательными, либо не научимся применять другие функции эффективнее и управлять ими лучше, чем делаем это теперь. Сейчас у нас нет никакого контроля над инстинктивной и эмоциональной функциями – мы лишь отчасти контролируем двигательную функцию. Ими движут внешние влияния. Мы не можем быть довольными или сердитыми без причины, а причина означает нечто внешнее. Позднее работа должна проходить в эмоциональном центре, так как основная энергия находится именно в нем. Интеллектуальный центр – только вспомогательный, но на данный момент это все, что у нас есть.
Я хочу немного больше рассказать вам о центрах, это поможет понять ситуацию. Некоторые центры делятся на две половины – положительную и отрицательную. Это деление очень ясно в интеллектуальном и инстинктивном центрах. В интеллектуальном центре это «да» и «нет», утверждение и отрицание. Вся работа интеллектуального центра состоит из сравнения. Деление в инстинктивном центре вполне очевидно: удовольствие – боль. Вся инстинктивная жизнь управляется этим. На первый взгляд кажется, что эмоциональный центр тоже состоит из двух половин – приятных и неприятных эмоций. Но на самом деле это не так. Все наши гневные и гнетущие эмоции (да и вообще – бо́льшая часть умственного страдания) имеют один и тот же характер – они не естественны, и наш организм не имеет реального центра для этих отрицательных эмоций, они работают при помощи искусственного центра. Этот центр – род опухоли – создается в нас постепенно с раннего детства, так как ребенок растет в окружении людей с отрицательными эмоциями и подражает им.
В. Разве инстинктивные эмоции не являются отрицательными?
О. Они могут быть отрицательны, но они законны. Все они полезны. Отрицательная половина инстинктивного центра – это сторожевой, предупреждающий нас об опасности. В эмоциональном центре отрицательные эмоции очень вредны.
Далее, каждая половина центра делится на три части: интеллектуальную, эмоциональную и двигательную (механическую). Двигательная часть каждого центра – самая механическая и наиболее часто используемая. Обычно мы задействуем только механические части центров. Даже эмоциональные части используются только изредка, не говоря уже об интеллектуальных. Это показывает, как мы ограничиваем себя, как мы используем только малую, самую слабую часть своего организма.
Очень легко различить эти три части, когда мы начинаем себя наблюдать. Механические части не требуют внимания. Эмоциональным необходим сильный интерес или отождествление, внимание без усилия или намерения, так как внимание привлекается и удерживается притяжением самого объекта. А в интеллектуальных частях вы должны управлять вниманием.
Когда вы приучитесь управлять вниманием, то сразу увидите, что я имею в виду. Для начала характер самого действия даст вам понять, в каком центре вы находитесь, а затем наблюдение за вниманием покажет вам часть центра.
Особенно важно наблюдать эмоциональные части и изучать вещи, которые привлекают и удерживают внимание, так как они дают начало воображению. Изучение внимания – очень важная часть самоизучения, и если вы начнете наблюдать это деление центров на части, в дополнение к делению на сами центры, это даст вам возможность различать более мелкие детали и поможет изучать внимание.
В. Возможно ли для нас таких, какие мы есть, уделить внимание чему-либо без отождествления?
О. Конечно. Только вы должны отличать внимание от отождествления. Вниманием можно управлять, отождествление механично.
В. Вы сказали, что у нас есть три вида внимания?
О. Нет. Внимание одно, нет никакого другого внимания. Но иногда вы можете действовать без внимания – вы способны совершать многие действия, даже нормальные логические действия, безо всякого внимания. В других случаях внимание привлекается и удерживается притяжением своего объекта, а в третьем случае вы сами управляете вниманием.
В. Я обнаружил, что если я управляю вниманием даже в течение короткого времени, то не могу запустить воображение.
О. Совершенно верно, так как воображение происходит в механических частях центров, безо всякого внимания. Если внимание на чем-то сосредоточено, воображение останавливается.
В. Управлять вниманием можно только в том случае, если помнишь себя?
О. Более-менее, но вместе с тем управляемое внимание возможно и в обычной жизни. Иногда люди способны управлять вниманием и выполнять интересную работу без какого-либо знания о самовоспоминании. Хотя управляемое внимание очень близко к самовоспоминанию, все же между ними есть разница. Внимание может быть только в одном центре, тогда как самовоспоминание требует работы трех или даже четырех центров.
В. Кажется, управляемому вниманию очень легко стать отождествлением.
О. Нет, они различны. Одно представляет собой максимум контроля, другое – его минимум. В отождествлении нет никакой возможности контроля.
В. Можно ли подтолкнуть интеллектуальный центр к работе?
О. Развивайте внимание. Вы увидите тогда, что это дает различные результаты. Думайте со вниманием. Не позволяйте себе думать механически. Механическое мышление превращается в воображение.
В. Какая разница между сознательным и намеренным деланием?
О. Мы не можем говорить о сознательном делании, так как мы не сознательны. Что касается намеренного делания – если вы делаете какую-то работу и должны уделять ей все свое внимание, то тогда, даже не замечая этого, часть вашего усилия будет связана с удержанием внимания на том, что вы делаете. Но если работа становится совершенно механической, то вы можете думать о чем-то другом, а ваши руки по-прежнему будут ее делать. Это и есть механическая часть центра. Если работа требует постоянного мышления, изобретательности, приспособления, то вам нужно работать интеллектуальными частями.
Механическая часть интеллектуального центра имеет особое название. Иногда о ней говорят как об отдельном центре, и тогда ее называют формирующим центром, или формирующим аппаратом. Большинство людей пользуются только этой частью, они никогда не используют лучшие части интеллектуального центра. Но идеи системы или подобные идеи вообще не могут быть поняты формирующим аппаратом. Он имеет вполне определенные пределы. Одна из его особенностей в том, что он сравнивает только две вещи, как будто в любой ситуации существуют только две стороны. Затем, формирующий центр любит мыслить в крайностях; например, либо он знает все, либо не знает ничего. Другая его особенность – немедленно искать противоположное. Можно найти много примеров формирующего мышления. Например, если я говорю, что вы должны делать то или делать это, люди говорят: «Но вы сказали, что мы не можем делать!» Если я говорю, что это требует силы воли, они отвечают: «Как, если мы не имеем воли?» Если я говорю, что можно быть более сознательным или менее сознательным, люди возражают: «Но у нас нет сознания!» Все это примеры формирующего мышления.
В. Можете ли вы дать пример правильного использования формирующего аппарата?
О. Если интеллектуальный центр работает нормально, то есть если другие части выполняют свою работу, то и формирующий центр выполняет свою работу вполне правильно. Это регистрирующий аппарат. Нас беспокоит только его неправильная работа. Это относится не только к формирующему аппарату, но ко всем механическим частям центров. Они становятся опасными только тогда, когда начинают работать неправильно. Поэтому нет необходимости беспокоиться об их правильной работе. Прежде всего мы должны остановить работу неправильную. Механическая часть эмоционального центра желает выполнять работу высшей части, и то же самое с формирующим центром – он хочет выполнять работу интеллектуального центра, и в результате двигательная часть этого центра составляет всю интеллектуальную жизнь обычного человека.
В. Тогда как вы объясните то, что люди иногда бывают в высших частях центра? У человека иногда возникают идеи.
О. Некоторые комбинации идей могут «случаться», но нам нужен контроль, а не объяснение вещей, которые случаются сами собой. Один или два раза может случиться что угодно, но это не имеет никакой практической ценности или значения – так же, как раз или два можно найти деньги на улице, но прожить на это не получится.
В. Я не понимаю, что означает действовать механически, потому что человек, кажется, тратит половину своей жизни, делая что-то механически (например, пишет). Нужно ли все это разрушить?
О. Это двигательный центр, а я говорил не об этом. Многие вещи механичны и должны оставаться механичными. Но механические мысли, механические чувства – вот что необходимо изучить, вот что может и должно быть изменено. Механическое мышление не стоит ни гроша. Вы способны думать о многих вещах механически, но вы ничего не получите из этого. Механическим путем вы можете использовать только малую часть интеллектуального центра – формирующий аппарат, и на это не стоит тратить время.
Есть одна вещь, которую вы должны понять о частях центров. Интеллектуальные части отличаются одна от другой значительно меньше, чем другие части. Это деление на интеллектуальную, эмоциональную и двигательную части очень ясно и резко определено в низших частях центров, но оно становится значительно менее очевидным в высших частях.
В. Мешают ли работе друг друга только различные центры, или одна часть центра может мешать работе другой части этого же центра?
О. Может быть что угодно. Допустим, вы работаете двигательным центром – тогда может вмешаться инстинктивный или эмоциональный центр, или же другая часть двигательного центра. Либо, если вы чувствуете себя в одном центре, а затем начинаете говорить, вы переходите в другой центр и можете даже забыть, что хотели сказать.
В. Составляет ли сумма интеллектуальных частей различных центров интеллектуальный центр или они все отдельны?
О. Нет, все они могут работать отдельно, но, конечно, если бы человек мог управлять интеллектуальными частями всех центров и заставить их работать совместно, это был бы путь к высшим центрам. Интеллектуальные части сами по себе не составляют одного центра, но объединенная их работа гораздо лучше той, что они совершают по отдельности.
В. Ослабляет ли работа над собой функции механических частей центров?
О. Она будет ослаблять функции механических частей в том смысле, что она станет уменьшать механичность там, где полезны внимание и сознание. Механические части будут выполнять ту работу, для которой они предназначены, и, возможно, выполнять ее лучше, чем теперь, так как сейчас они слишком заняты вещами, которые их не касаются. Это даст возможность работать лучшим частям центров.
В. Механичность нужно рассматривать как факт для наблюдения или как зло, с которым необходимо бороться?
О. Вы никогда не поймете механичность, если таким образом говорите о незначительных вещах. Но когда вы видите или отыскиваете в своей памяти, как совершенно механически вы способны совершить самые отвратительные поступки, о которых позже не можете понять, как вы вообще могли их сотворить, тогда вы узнаете, что такое механичность. Всю жизнь мы делаем механически то, чего никогда не сделали бы сознательно. Именно это мы должны понять. Если мы пересмотрим свою жизнь год за годом, месяц за месяцем, то увидим то, чего никогда не сделали бы сознательно. Или же увидим то несделанное, что непременно сделали бы, будь мы сознательны. Именно так нужно думать о механичности.
В. Будет ли формулирование правильной функцией интеллектуального центра?
О. Совершенно верно. Могут быть различные степени, но в настоящее время мы можем говорить только о формулировании и формировании. В этой связи очень важно понять правильное значение слова «формирование». Есть два метода умственных заключений – формирование и формулирование. Формирование – это заключение, достигнутое путем наименьшего сопротивления, путем избегания любых трудностей. Это легче, так как делается само собой – готовые фразы, готовые мнения, штампы. Обычно они недостаточны, за исключением наипростейших случаев. Формулирование – это заключение, достигнутое на основе всего доступного материала; оно требует усилия и иногда трудно дается, но ни на что лучшее мы не способны.
В. Разве мы можем формулировать? Ведь какие-то «Я» будут искажать факты?
О. Если они что-то и исказят, они исказят формулирование. Но необходимо научиться отличать формулирование от формирования. Формирование – это один беглый взгляд, иногда совершенно ошибочный, а формулирование, как я сказал, – это когда вы собираете все, что знаете о данном предмете, и пытаетесь сделать некоторый вывод.
В. Почему я иногда нахожу лекции интересными, а иногда нет?
О. Потому что вы находитесь в разных центрах. В одном центре вам это интересно, в другом нет. Допустим, вы находитесь в инстинктивном центре – он не может интересоваться эзотерическими идеями, он интересуется едой и прочими подобными вещами. Но если вы находитесь в интеллектуальном или частично в эмоциональном центре, то вам станет интересно. Вы знаете, что в нашем доме есть четыре комнаты, и наш интерес зависит от того, в какой комнате мы находимся.
В. Мне кажется, что когда человек печатает на машинке простой текст, то он делает это быстрее, чем при работе с каким-нибудь сложным интеллектуальным текстом.
О. Потому что во втором случае работают два центра. Сложная работа требует двух центров. Но даже в простом копировании участвует интеллектуальный центр. Двигательному центру нельзя много доверять – он управляет воображением и грезами. Поэтому, когда он работает, интеллектуальный центр наблюдает. Если человек работает одним только двигательным центром, он наполовину спит. Всякое сотрудничество центров – это некоторая степень пробуждения. Что означает засыпание? Рассоединение центров.
В. Речью управляют два центра, не так ли?
О. Даже больше. Вообще она частично инстинктивна, частично двигательна, частично интеллектуальна и может быть эмоциональной, так что она способна включать все четыре функции.
В. Является ли интеллектуальная часть каждого центра лучшей частью, той, которую следует развивать и поддерживать, в отличие от эмоциональной и механической частей каждого центра?
О. Все части одинаково необходимы, но каждая должна выполнять собственную работу. Части сами по себе не являются неправильными, каждая из них имеет свою функцию, но если они заменяют друг друга, их работа становится неправильной.
Видите ли, идея о том, что мы используем не весь мозг, но только часть его, не нова, но психологические системы не объясняют, что именно мы не используем, потому что части центров не находятся на одном и том же уровне – в действительности это разные машины. Эта система дает настоящую анатомию мозга и вообще всей ментальности. Поэтому это очень важный пункт, и если человек начинает наблюдать себя с точки зрения внимания, он способен понять различную ценность своих умственных процессов. В этом ключ к данным машинам.
В. Каково различие между двигательной частью интеллектуального центра и интеллектуальной частью двигательного центра?
О. Они совершенно разные. Интеллектуальная часть двигательного центра может управлять как всеми нашими самыми сложными движениями, так и теми ситуациями, когда мы должны изобретать новые движения. Допустим, кто-то придумал очень сложную машину или работает с очень трудной машиной, или выполняет очень запутанную ручную работу, которая требует непрерывного внимания или даже постоянного самовоспоминания, чтобы не сломать какую-то вещь, – это будет работа интеллектуальной части двигательного центра.
А двигательная часть интеллектуального центра – это регистрирующий или формирующий аппарат, картотека мозга. Он весьма полезен на своем месте, но часто используется для ошибочных целей. Предположим, что кто-то бросает эти карточки в воздух и пытается сделать выводы на основе того, как они ложатся при падении – это будет ошибочной работой формирующего аппарата. И это именно то, что мы обычно делаем.
В. Когда вы говорили об исправлении, имели ли вы в виду попытки заставить центры работать лучше? Что приведет их к такой работе?
О. Вся работа над собой – самоизучение, самопознание, самовоспоминание. Сначала нам нужно узнать машину, а затем научиться ею управлять. Нам необходимо исправлять функции так, чтобы каждая выполняла собственную работу. Бо́льшая часть нашей деятельности заключается в том, что один центр выполняет работу другого. Наша неспособность достичь нормального уровня коренится в неспособности заставить центры работать правильно. Многие необъяснимые вещи, которые мы наблюдаем, происходят вследствие неправильной работы центров.
В. Означает ли неправильная работа центров вмешательство их в работу друг друга?
О. Есть две формы неправильной работы центров. Либо они вмешиваются, то есть один работает вместо другого, либо один центр берет у другого энергию. Иногда центрам приходится работать друг за друга. Если по какой-либо причине один центр перестает работать, его работу может какое-то время выполнять другой центр, чтобы избежать перебоев. Так устроена машина.
Первоначальная идея подобного устройства совершенно правильна, но в действительной жизни она стала причиной умственных и физических расстройств, потому что один центр не может по-настоящему работать за другой. А в состоянии отождествления центры любят делать чужую работу вместо собственной. Это стало плохой привычкой. Смешивая функции, центры начинают смешивать энергии, стараясь получить более мощные энергии, для которых они не приспособлены.
В. Мне трудно увидеть примеры неправильной работы центров. Единственное мое наблюдение – то, что я часто испытываю ощущение излишнего волнения.
О. Вы можете видеть примеры этого, когда люди становятся излишне эмоциональными в отношении к тому, что могло бы быть гораздо лучше сделано безо всяких эмоций.
В. Как можно остановить подобное вмешательство?
О. Функции обусловлены состоянием сознания. Возможны лишь небольшие отклонения: мы можем быть немного более сознательными, чем мы есть, – немного более или немного менее. Это влияет на функции, так как если вы более пробуждены, функции производят лучшие результаты, если вы более во сне, они производят худшие результаты. Это мы можем наблюдать, но, как принцип, вы должны понять, что функции и состояния сознания не зависят друг от друга и существуют сами по себе. Состояние сознания влияет на функции, и возросшее сознание будет создавать новые функции. Полное, реальное пробуждение создаст новые функции, которых сейчас у нас нет.
В. Цель, к которой нужно стремиться, – это совершенное регулирование четырех центров?
О. Да, это отправной пункт. После этого человек может думать о создании высших состояний сознания – об осознании самого себя, а затем об осознании окружающего мира. Это будет соответствовать работе высших центров.
Один центр не может быть исправлен сам по себе. Все центры должны быть исправлены, должны прийти к нормальной работе. Видите ли, человеческая машина сделана очень искусно, и все в ней может быть употреблено для одной и той же цели. Но на обычном уровне работа центров не вполне скоординирована, они живут слишком независимо, но в то же время мешают друг другу и используют энергию друг друга.
Каждый центр создан для работы с определенным видом энергии и получает именно то, что ему необходимо, но все центры крадут друг у друга. И таким образом центр, которому необходима более высокая энергия, вынужден работать с более низкой энергией, а центр, предназначенный для работы с менее мощной энергией, использует более мощную, взрывную энергию. Это то, как машина работает теперь. Представьте несколько печей: одна работает на сырой нефти, другая – на дровах, третья – на бензине. Допустим, что в ту, что создана для дров, подан бензин – мы не можем ожидать ничего, кроме взрыва. А затем представьте печь, созданную для бензина, и вы увидите, что она не может нормально работать на дровах или угле.
Мы должны различать четыре работающие через нас энергии: физическая (механическая) энергия – она позволяет, например, передвинуть этот стол; жизненная энергия, которая позволяет телу поглощать пищу, восстанавливать ткани и так далее; психическая (ментальная) энергия, с которой работают центры, и наиболее важная из всех – энергия сознания.
Энергия сознания не признается психологией и научными школами. Сознание рассматривается как часть психических функций. Другие школы целиком отрицают сознание и все рассматривают как механическое. Некоторые школы отрицают существование жизненной энергии. Но жизненная энергия отлична от механической, и живая материя может быть создана только из живой материи. Всякий рост происходит посредством жизненной энергии. Психическая энергия – это энергия, с которой работают центры. Они могут работать с сознанием или без сознания, но результаты их работы будут различны, хотя и не настолько, чтобы легко заметить эту разницу у других людей. Можно знать сознание только в самом себе.
Для каждой мысли, чувства или действия (или для осознания себя) мы должны иметь соответствующую энергию. Если у нас ее нет, мы опускаемся и работаем с низшей энергией – живем лишь животной или растительной жизнью. Затем мы снова накапливаем энергию, снова имеем мысли, можем снова сознавать себя на короткое время.
Даже огромное количество физической энергии не способно создать мысли. Для мысли необходима особая, более сильная энергия. А сознание требует еще более быстрой, более взрывной энергии.
В. Если никакое количество психической энергии не способно создать сознательную энергию, то какая разница, как много психической энергии я применяю?
О. Психическая энергия необходима вам для совершенно других целей. Например, вы думаете посредством именно этой энергии.
В. Я нахожу, что попытки удерживать внимание неподвижно отнимают большое количество энергии. Означает ли это, что я что-то делаю неправильно?
О. Нет, вам нужно использовать энергию, чтобы удерживать внимание. Это работа, а работа требует энергии, хотя, с другой стороны, она сберегает энергию – она предохраняет от растраты энергии в другом направлении. Если вы делаете что-то без внимания, это будет означать значительно бо́льшую потерю.
В. Почему так трудно управлять вниманием?
О. Недостаток привычки. Мы слишком привыкли позволять вещам случаться. Когда мы хотим управлять вниманием или чем-то еще, мы находим это трудным, так же как трудна физическая работа, если мы к ней не привычны.
В. Почему моменты сознания столь редки? Это вопрос энергии?
О. Нет, топлива. Если у вас нет электричества, а в вашем карманном фонарике слабая батарея, вы получите вспышку и все. Сознание – это свет, а свет есть результат некоторой энергии; если нет энергии, нет никакого света.
В. Весь секрет развития сознания состоит в сохранении и контроле энергии?
О. Нет, не весь, хотя сохранение и увеличение энергии очень важны. Но энергии самой по себе недостаточно, нужно знать, как ею управлять. Энергия – это механическая сторона сознания. Мы не можем начинать с идеи контроля. Чтобы контролировать одну маленькую вещь, мы должны знать всю машину. Во-первых, необходимо остановить потерю энергии; во-вторых, собирать ее путем самовоспоминания; далее требуется все отрегулировать. Мы не можем начать никак по-другому.
В. Можно ли запасать энергию?
О. Да, можно, если вы способны ее сохранить. Но поначалу вопрос стоит не в том, чтобы запасать, а в том, чтобы не терять. У нас было бы достаточно энергии для всего, что мы хотим делать, если бы мы не теряли ее на ненужные вещи. Например, причина того, что мы столь часто формируем, заключается в том, что мы слишком тупы, мы недостаточно чувствуем. Мы думаем, что мы чувствуем, но это иллюзия. И причина, почему мы так мало чувствуем, в том, что у нашего эмоционального центра недостаточно энергии.
Об утечках энергии уже говорилось, но хуже всего выражение отрицательных эмоций. Если вы сможете остановить выражение отрицательных эмоций, то будете сберегать энергию и никогда не почувствуете ее недостатка.
Мы можем надеяться стать сознательными существами, только если будем использовать правильно ту энергию, которая сейчас используется неправильно. Машина способна производить достаточно энергии, но вы можете растратить ее на состояние гнева, раздражения или чего-то подобного, и тогда ее остается очень мало.
Нормальный организм производит вполне достаточно энергии не только для всех центров, но и про запас. Производство в порядке, но расходование ошибочно. Эти утечки необходимо изучить, потому что с некоторыми видами утечек нет смысла идти дальше, пока они не остановлены, так как чем больше мы будем накапливать энергии, тем больше ее будет утекать. Это как лить воду в сито. Отдельные отрицательные эмоции создают именно такие утечки. В определенных ситуациях некоторые люди проходят через целый ряд отрицательных эмоций, столь привычных, что они даже не замечают их. Это может занимать только пять минут или пять секунд, но этого может быть достаточно, чтобы израсходовать всю энергию, которую их организм произвел за двадцать четыре часа.
Я хочу особенно привлечь ваше внимание к этой идее отрицательных эмоций и состоянию отрицательных эмоций. Это на самом деле второй по важности пункт; первый связан с сознанием – что мы не сознательны, но можем таковыми стать. Необходимо понять, что нет ни одной полезной отрицательной эмоции, полезной хоть в каком-то смысле. Все отрицательные эмоции – признак слабости. Далее, мы должны понять, что можем бороться с ними; их можно победить и разрушить, так как у них нет реального центра. Если бы у них был реальный центр, как у инстинктивных эмоций, то не было бы никакого шанса – мы бы навсегда остались во власти отрицательных эмоций. Поэтому это наша удача, что у них нет реального центра; это работает искусственный центр, и его можно удалить. Когда это произойдет, мы будем чувствовать себя значительно лучше. Даже осознание того, что это возможно, – уже очень много, но у нас есть масса убеждений, предрассудков и даже «принципов» относительно отрицательных эмоций, поэтому очень трудно отделаться от идеи, что они необходимы. Постарайтесь подумать об этом, и если у вас есть какие-то вопросы, я отвечу на них.
В. Вы сказали, что у нас нет никаких положительных эмоций?
О. У нас нет положительных эмоций. Мы называем положительной только ту эмоцию, которая не может стать отрицательной. А все наши эмоции, даже самые лучшие из тех, что мы способны испытывать в нынешнем состоянии, в любой момент могут стать отрицательными. Кроме того, по своему масштабу имеющиеся эмоции слишком малы для положительных. Положительные эмоции включают в себя очень многое, тогда как наши эмоции очень узки. Поэтому на данный момент у нас нет никаких положительных эмоций, но есть отрицательные.
В. А если мы освободимся от отрицательных эмоций?
О. Тогда мы сможем иметь положительные. Некоторые отрицательные эмоции могут быть просто разрушены, но от других мы можем избавиться только путем трансформации их в положительные. Только это очень далеко от нас, мы не способны делать это теперь, мы можем только подготовить основание для этого – главным образом, путем создания правильных отношений, так как сначала идет умственная работа. Мы создаем правильные умственные отношения пониманием того, что отрицательные эмоции не служат никакой полезной цели, а также осознанием, как много мы теряем, позволяя себе удовольствие иметь их. Тогда, возможно, у нас будет достаточно энергии, чтобы что-то с ними сделать.
В. Что-то с ними сделать – то есть остановить их?
О. Мы должны начать с правильного понимания, правильного отношения. Пока мы думаем, что отрицательные эмоции неизбежны или даже полезны для самовыражения, пока мы мыслим нечто подобное, мы ничего не можем делать. Необходима определенная умственная борьба, чтобы понять, что таковые эмоции не имеют никакой полезной функции, но вся жизнь в то же самое время на них основана.
В нас есть много странных вещей. Во-первых, существуют вещи, которые могли бы быть сознательными, но они не сознательны. Во-вторых, мы портим свою жизнь отрицательными эмоциями, для которых природа даже не предусмотрела центра, так что мы должны создавать его искусственно. Что механично? То, что ненормально, что неестественно, то наиболее механично.
В. Всегда ли можно отличить отрицательную эмоцию от подлинной?
О. Вы можете узнать ее по отождествлению, потому что в отрицательных эмоциях всегда присутствуют две вещи – отождествление и отрицательное воображение. Без отрицательного воображения и отождествления таковые эмоции существовать не способны.
В. Когда находишься внутри отрицательной эмоции, такой как плохое настроение, нельзя ведь остановить ее одним мышлением?
О. Нет, но вы можете подготовить основание заранее. Если вы способны создать правильное отношение, то спустя некоторое время оно поможет вам остановить эту отрицательную эмоцию в самом начале. Когда вы находитесь внутри эмоции, вы не можете ее остановить – уже слишком поздно. Вы не должны позволять себе входить в плохое настроение, не должны оправдывать его.
В. Из того, что вы говорите, мне кажется, вы предполагаете, что есть какое-то одно «Я» выше других, которое может это делать.
О. Не выше, но некоторые интеллектуальные «Я» свободны от эмоционального центра и способны видеть вещи беспристрастно. Они могут сказать: «Я всю жизнь жил с этой отрицательной эмоцией. Получил ли я от этого хотя бы грош? Нет. Я только платил, платил и платил. Это значит, что она бесполезна».
В. Есть ли у нас эмоции, которые не являются отрицательными?
О. Конечно, но это отнюдь не положительные эмоции. Они еще не отрицательны, но могут превратиться в таковые в любой момент.
В. Но мне кажется, есть обстоятельства, которые просто вызывают в человеке отрицательные эмоции!
О. Это одна из наихудших наших иллюзий. Мы думаем, что отрицательные эмоции создаются обстоятельствами, тогда как все отрицательные эмоции находятся в нас, внутри нас. Это очень важный пункт. Мы всегда думаем, что наши отрицательные эмоции возникают по вине других людей или обстоятельств. Мы всегда так думаем. Но отрицательные эмоции находятся в нас и создаются нами самими. Не существует абсолютно ни одной неизбежной причины, по которой чье-то действие или какое-то обстоятельство должны вызывать отрицательную эмоцию во мне. Это только моя слабость. Ни одна отрицательная эмоция не может быть создана внешними причинами, если мы не хотим этого. Мы имеем отрицательные эмоции потому, что допускаем их, оправдываем их, объясняем их внешними причинами и таким образом не боремся с ними.
В. Есть ли какая-то причина, почему мы так хотим их сохранить?
О. Привычка. Мы слишком к ним привыкли, мы жить без них не можем. Что делали бы многие люди без отрицательных эмоций? Эта привычка столь сильна, что необходима специальная работа, чтобы избавиться от отрицательных эмоций.
Но сначала работа над этими эмоциями будет двойной: изучение и попытка их не выражать. Настоящая работа над отрицательными эмоциями начнется позже. Вы не можете их изучать, если вы их выражаете. Но если вы пытаетесь остановить их выражение, тогда вы сможете видеть и изучать их.
В. Не явится ли изменение точки зрения одним из методов борьбы с отрицательными эмоциями?
О. Совершенно верно, но этого недостаточно. Настоящая борьба начинается с борьбы с отождествлением. Если вы разрушаете отождествление, отрицательные эмоции станут слабее сами по себе. Но, конечно, изменение точек зрения также весьма необходимо.
В. Я понял вас так, что бороться с отрицательными эмоциями бесполезно, но мы должны изучать и наблюдать их. Правильно ли это?
О. Борьба с отрицательными эмоциями требует многих усилий – привычка слишком сильна. Сперва вы должны просто изучать и пытаться бороться с выражением отрицательных эмоций. Если сейчас вы начнете бороться с одной эмоцией, взамен вы можете создать две других. Со временем, косвенным путем, можно приобрести власть над эмоциями. Но первый шаг – изучение.
В. Может ли человек иметь отрицательные эмоции и в то же время быть вполне здоровым?
О. С точки зрения этой системы слово «здоровье» нужно брать в более широком смысле. Мы не можем использовать его в общепринятом смысле физических проявлений – фактического отсутствия физической болезни – поскольку одним из первых условий здоровья является правильная работа центров. Люди, центры которых работают неправильно, не являются здоровыми. Идея здоровья должна быть расширена, ее нельзя брать узко.
В. По поводу правильной работы центров – я не вижу, как можно удержать эмоциональный центр от вмешательства в работу, которую пытаешься делать интеллектуальным.
О. Он вмешивается все время. Вы ничего и не сможете с этим сделать, пока не победите отрицательные эмоции и не избавитесь от отождествления. Когда вы перестаете отождествляться, отрицательные эмоции теряют силу, так как они работают только на основе отождествления.
В. Когда вы испытываете неприятную эмоцию, то почему необходимо ее не выражать?
О. Принцип тот же, что и в отношении к бесполезным разговорам. Спросите себя: полезно ли, необходимо ли их выражать? Идея в том, чтобы создать сопротивление, иначе мы не сможем наблюдать. И это создание сопротивления – введение в изучение эмоций. Без этого мы не можем их увидеть.
В. Почему, если пытаешься им сопротивляться, это приводит к полной остановке мысли?
О. Недостаток практики. Поначалу все останавливается.
В. Если не выражать отрицательные эмоции, полезно ли сдерживать их внутри?
О. Попытайтесь. Вы ничему не должны верить. Если вы находите, что выражать их хорошо, мы будем спорить. Тогда я скажу, что вы не можете контролировать это выражение, а если вы понаблюдаете, то обнаружите, что лучше их не выражать. Вопрос заключается в том, можете ли вы воздержаться от их выражения? Необходимо много времени и много других вещей, чтобы по-настоящему не выражать неприятные эмоции.
В. Почему выражение гнева или раздражения дает чувство облегчения?
О. В нас есть червь, который хочет себя выразить. Поэтому, когда он выражает себя, вы чувствуете облегчение, но за счет этого он становится сильнее и приобретает над вами все бо́льшую власть. Когда вы поймете, что никто другой не ответствен за ваше раздражение, то постепенно начнете чувствовать по-иному. У нас значительно больше контроля над выражением отрицательных эмоций, чем мы думаем, и мы можем научиться их не выражать. Даже в обычной жизни мы не всегда выражаем отрицательные эмоции: мы знаем, что в определенных условиях это может быть опасно. И если мы способны контролировать выражение их в определенных условиях, то способны, если постараемся, контролировать их во всех прочих условиях.
В. Не будет ли воздержание от выражения отрицательных эмоций, обычно называемое «спуск пара», иметь вредное влияние?
О. В этом нет опасности. Мы не можем создать воздержание достаточно сильное, чтобы повредить себе. «Спуск пара» – это иллюзия облегчения. Это только потеря энергии. Выражение отрицательных эмоций всегда механично, поэтому оно никогда не может быть полезным. Но сопротивление ему – сознательно.
В. Если мы не должны иметь отрицательных эмоций, это уничтожит всю нашу эмоциональную жизнь!
О. Совсем наоборот. Сейчас у нас нет никакой эмоциональной жизни, есть только имитация. Вся идея в том, чтобы иметь эмоциональную жизнь. Реальные возможности знания находятся в эмоциональном центре.
В. Контролирование гнева истощает так же, как и его выражение. Что же я выиграю, стараясь его контролировать?
О. Это совершенно ошибочное предположение, что количество энергии то же, так как контроль увеличивает энергию. Быть может, вы должны затратить некоторое количество энергии, чтобы контролировать какую-то эмоцию, но в следующий момент, поскольку вы не расходуете энергию на эту бесполезную эмоцию, контроль увеличит вашу энергию. Таково химическое действие контроля.
В. По моему опыту, подавление выражения отрицательной эмоции вызывает усталость.
О. Вы можете устать, если вы лишь подавляете выражение. Но я никогда не говорил о подавлении, я говорил: «Не выражайте, найдите основания не выражать». Подавление не способно помочь, так как рано или поздно отрицательная эмоция все равно выскочит. Если вы просто подавляете, вы сохраняете отождествление и отключаете только внешнее выражение. Это вопрос нахождения оснований, вопрос правильного мышления, так как выражение отрицательной эмоции всегда основано на неком роде ошибочного мышления.
В. Мне хотелось бы получить больше помощи относительно работы с отрицательными эмоциями.
О. Это должно быть ваше собственное усилие, и прежде всего вы должны изучить свои отрицательные эмоции и классифицировать их. Вам нужно найти главные отрицательные эмоции и определить, почему они приходят, что их вызывает и так далее. Вы должны понять, что контролировать эмоции можно только разумом, но это не происходит немедленно. Если вы думаете правильно в течение шести месяцев, тогда это подействует на отрицательные эмоции. Если вы начнете думать правильно сегодня, это не изменит ваши отрицательные эмоции завтра.
В. Когда я думаю об отрицательных эмоциях, то ясно понимаю, что они коренятся в нас самих, и все-таки вскоре после этого продолжаю их выражать. Происходит ли это просто потому, что я не един?
О. Во-первых, потому что вы не едины, и, во-вторых, потому что вы не пытаетесь делать это правильным образом. Как я сказал, это вопрос длительной работы – это не может быть изменено сразу. Если у человека постоянные отрицательные эмоции, эмоции одного и того же рода, которые возвращаются, то такой человек всегда будет спотыкаться на одном и том же месте. Если бы он наблюдал себя лучше, то знал бы, что они приближаются или уже здесь; если бы он заранее мыслил правильно, то имел бы некоторое сопротивление. Но если у него нет правильного отношения, если он мыслит неверно, то он беспомощен, и отрицательные эмоции приходят снова в то же самое время, тем же самым образом. Это один из методов управления эмоциями при помощи интеллектуального центра. Но отношения должны быть созданы не в момент эмоциональной вспышки, а заранее. Тогда эмоциональные вспышки постепенно начнут переходить под контроль интеллекта. Мысли могут быть постояннее чувств, и таким образом мысли способны влиять на чувства. Вы можете создать постоянные мысли, постоянные отношения, которые со временем повлияют на чувства. Но прежде чем это станет возможным, необходимо ввести в эмоции определенную дисциплину и нужно приобрести определенное знание, чтобы работать над эмоциональным умом.
В. Я заметил, что почти совсем не имею эмоций или ярких переживаний. Это сон?
О. Отчасти сон, отчасти жизнь в двигательном и инстинктивном центрах. Тогда, точно как вы описываете, у нас едва ли есть какая-то яркость переживаний.
В. В некоторых случаях отрицательная эмоция страха кажется полезной, иначе люди пересекали бы улицу, не глядя по сторонам.
О. Вы говорите об инстинктивном страхе. Эмоциональный страх другой, он основан на воображении.
В. Оказывают ли отрицательные эмоции вредное влияние на другие функции?
О. Вы должны понять это для самих себя. Например, если вы возбуждены, раздражены или что-то вроде этого, то постарайтесь заметить другие вещи. Хорошо ли вы помните, думаете, работаете? Вы увидите, что все способности снизились. Это наблюдение само по себе покажет вам другие вещи для наблюдения.
В. Почему отрицательная эмоция в такой степени влияет на функционирование инстинктивного центра?
О. Отрицательные эмоции воздействуют на все центры. Центры так связаны, что нельзя иметь сильную отрицательную эмоцию – а при отождествлении они все становятся сильными – без воздействия на все центры. Вы не можете иметь отрицательную эмоцию и в то же время делать что-то правильно или даже думать правильно. Вы едите неправильно, дышите неправильно, ходите неправильно, работаете неправильно – все делаете неправильно.
В. Являются ли отрицательные эмоции неправильным использованием инстинктивного центра?
О. Нет, но все эмоции имеют свое происхождение в инстинктивном центре. У маленького ребенка центры не разделены. Отрицательные эмоции созданы из материала, взятого из инстинктивного центра. Этот материал законно принадлежит инстинктивному центру и неправильно заимствуется у него. Мы находимся в очень странном положении, так как положительные эмоции принадлежат не нашему обычному эмоциональному центру, но высшему эмоциональному центру, а отрицательные эмоции принадлежат не обычному эмоциональному центру, но существуют в искусственном центре. Эмоциональный центр заимствует материал у инстинктивного, а затем, отрицательной частью инстинктивного центра, с помощью воображения и отождествления, создает отрицательные эмоции. Разрушение их – очень трудная работа, но вы должны понять, что до тех пор, пока отрицательные эмоции существуют, никакое развитие невозможно, потому что развитие означает развитие всего, что есть в человеке. Отрицательные эмоции не могут развиваться, было бы весьма губительно, если бы они были на это способны. Поэтому если человек пытается развить сознание, он должен в то же время бороться с отрицательными эмоциями, потому что либо вы сохраняете их, либо развиваетесь – нельзя иметь и то, и другое одновременно.
В. Будет ли одним из способов контролировать отрицательные эмоции попытка понять, почему вещи случаются? Попытка понять причины и следствия?
О. Это возможно в некотором частном случае, но сейчас вопрос не в разрушении или контроле – вопрос в изучении. Самый сильный метод контроля над отрицательными эмоциями – это учиться не выражать их. Поэтому мы в первую очередь должны бороться с выражением отрицательных эмоций, а затем уже с теми эмоциями, с которыми мы можем бороться. Когда мы научимся не выражать их, мы поговорим о следующем шаге. Нельзя контролировать отрицательные эмоции до тех пор, пока они имеют свободное выражение.
Я хочу, чтобы вы поняли: остановка выражения отрицательных эмоций и борьба с самими отрицательными эмоциями – это две совершенно различные практики. Сначала идет усилие остановить выражение. Если вы выражаете отрицательную эмоцию, то находитесь в ее власти и ничего не можете сделать в этот момент. Когда вы научились не выражать ее, вы можете попытаться не отождествляться, создать правильное отношение и помнить себя.
В. Иногда мне сначала удается не выразить отрицательную эмоцию, но она продолжает пытаться себя выразить.
О. Это значит, что вы остановили только внешнее проявление, а вы должны попытаться остановить ее причину. Я имею в виду не причину самой эмоции, но причину выражения. Здесь есть различие. Эмоция – это одно, а выражение – другое. Попытайтесь найти разницу.
В. Усилия контролировать отрицательные эмоции постепенно устраняют их?
О. Конечно, так как многие из них могут существовать, только когда нет контроля. Как только начинается контроль, многие из них можно легко устранить.
В. Если воспитание человека было таково, что для него естественно не выражать отрицательные эмоции, не будет ли это столь же механично?
О. Это академический вопрос. Необходимо проверить, можете ли вы делать это при всех обстоятельствах. Всякий может быть воспитан не выражать отрицательных эмоций при определенных обстоятельствах, но в других случаях эмоции окажутся выраженными.
В. Вся цель в том, чтобы не чувствовать неприятных эмоций?
О. Это приходит позже, это совершенно особый вопрос. Вы приходите к этому путем неотождествления.
В. Какими средствами мы можем проверить, откуда приходят неприятные эмоции, каковы их причины, и как нам преодолеть склонность обманывать себя? Это возможно только с помощью школы?
О. На данный момент не так важно знать, откуда они приходят, но важно останавливать их выражение. Многие вещи об отрицательных эмоциях можно изучить позже. Что касается их причин – отождествление является главной причиной всех отрицательных эмоций. Вы не можете бороться с ними без помощи – многие люди пытались. Если бы вы знали, как малы наши возможности, вы бы поняли, что нам нужна любая возможная помощь, чтобы чего-то достичь.
В. Всегда ли отрицательные эмоции механичны?
О. Что противоположно механическому? Сознательное. Кому захочется иметь отрицательные эмоции сознательно? Зная о том, что от них можно избавиться, никто не захочет их иметь. Поэтому, несомненно, они механичны.
В. Можно ли узнать больше о правильном отношении как об оружии против отрицательных эмоций. Это должно быть нечто большее, чем просто неотождествление?
О. Конечно, это означает больше – это означает правильное мышление на определенную тему. Например, почти все наши личные отрицательные эмоции основаны на обвинениях: виноват кто-то другой. Если, упорно размышляя, мы поймем, что никто перед нами не виноват, а мы сами являемся причиной всего, что с нами случается, то это изменит вещи. Не сразу, разумеется, так как во многих случаях это понимание будет приходить слишком поздно. Но спустя некоторое время подобное правильное мышление, создание правильного отношения или точки зрения может стать постоянным процессом; тогда отрицательные эмоции будут появляться исключительно случайно. Именно благодаря своему постоянству этот процесс правильного мышления имеет власть над отрицательными эмоциями – он ловит их в самом начале.
В. Я нахожу, что бо́льшая часть моего времени проходит в неком отрицательном состоянии, не очень определенном, и мне кажется, я не могу ничего с этим поделать.
О. Да, но вы должны понять, что это обычно связано с неким отождествлением или воображением. Когда вы находите различные проявления этого отрицательного состояния, вы можете с ним бороться, так как эта борьба – в уме. Вы способны отбросить некоторые точки зрения и принять другие, и очень скоро вы увидите разницу.
Это связано с очень большим вопросом, так как с одной точки зрения мы настолько механичны, что ничего не можем делать; но с другой существует несколько вещей, которые мы можем начать делать. В нас заложены определенные возможности, только мы их не используем. Это верно, что мы не можем ничего «делать» в том смысле, что не способны изменить то, что чувствуем в любой отдельно взятый момент, но мы можем заставить себя думать о каком-то предмете в любой отдельно взятый момент. Это начало. Мы должны знать, что возможно для нас, и начинать с этого, и тогда возможность сделать что-то вместо позволения вещам случаться будет постепенно увеличиваться.
Мы не осознаем того, какая огромная власть заложена в мышлении. Я не имею в виду философское понимание власти. Власть заключается в том факте, что если мы всегда правильно думаем о некоторых вещах, мы можем сделать это мышление постоянным – оно перерастает в постоянное отношение. Вы можете найти в себе склонность к неправильным эмоциональным проявлениям некого рода. В самом моменте вы ничего не можете сделать, вы воспитали в себе способность к такого рода реакциям неправильным мышлением. Но если вы начнете с правильного мышления, то спустя некоторое время вы воспитаете в себе способность к другим реакциям. Но необходимо понять этот метод, и это понимание должно быть достаточно глубоким.
Вы можете применять этот метод ко многим различным вещам. Это по сути единственная вещь, которую вы способны делать. Вы не можете «делать» ничего другого. Не существует способа бороться с отрицательными проявлениями напрямую, так как их невозможно уловить; и нет способа предотвратить их, кроме как подготовившись к ним заранее. Но кратковременное осознание того, что они неправильны, не поможет – оно должно быть очень глубоким, иначе при подготовке почвы для другого проявления вы должны будете снова проходить через такой же трудный процесс. Вы не представляете, как много теряете из-за этих самопроизвольных проявлений отрицательного характера. Они делают очень многие вещи невозможными.
В. Я обнаружил, что, даже когда я начинаю думать правильно, я могу начать подражать другим – например, когда слышу, как кто-то ворчит, начинаю делать то же самое.
О. Сам факт, что вы начнете думать правильно, ничего не изменит моментально. Необходимо правильно думать в течение долгого времени. Тогда результаты придут – но не сразу. Вопрос создания правильных отношений – это вопрос месяцев или лет. Созданием правильных отношений вы укрепляетесь в своем решении не давать хода отрицательным проявлениям. Мы не осознаем, как много мы в этом теряем. Мы теряем как раз то, что хотим получить.
Но прежде всего вы должны остановить привычку выражения отрицательных эмоций. Вот почему, в самых первых лекциях, когда вы слышите о самонаблюдении, вам говорят, что вы должны научиться не выражать отрицательные эмоции. Все знают, как не показывать то, что они чувствуют, – я имею в виду не исключительные, но обычные случаи. Вся отрицательность основана на отождествлении, воображении и на одной особой черте, а именно – на позволении себе выражать их. Вы всегда уверены, что не можете остановить их, и поэтому чувствуете, что вполне правильно будет показать, что вы чувствуете. Поэтому сначала вы должны освободиться от этой иллюзии. Вы можете остановить проявление отрицательных эмоций. Если вы скажете: «Я не хочу», я поверю вам, но я не поверю, если вы скажете: «Я не могу».
Я дал вам много возможных методов работы над эмоциями, таких как изучение, борьба с отождествлением, борьба с выражением отрицательных эмоций и правильное мышление о них. Четыре практики. Если вы действительно примените все это, то очень скоро увидите заметные результаты. Реальный контроль над эмоциональным центром требует самовоспоминания, нового состояния сознания, поэтому это дело будущего; теперь же мы должны применять вспомогательные методы. Самый важный из них в начале – правильное отношение.