Глава 2
Капкан для золотых колец
На следующий день, когда Маринка зашла к себе в офис, ее не узнал даже охранник.
– Ваш пропуск, – широко расставив ноги, сурово потребовал белобрысый парень.
Этот парень, кажется, его звали Степаном, каждое утро несмело строил Маринке глазки и стыдливо румянился, когда она шаловливо махала пальчиками. А сейчас вон как расстарался.
– Да вот они, мои документы, любуйся... – буркнула Маринка, протягивая пропуск. – Прямо проходу от тебя нет.
Парень еще хлопал глазами, а она уже быстро поднималась в кабинет директора.
– Женщи... – наперерез ей кинулась Ольга-секретарша, но, узнав Марину, тут же осела. – О-о-ой... А что это с вами, Марина Ивановна? А чего вы такая страшная? И чего – вы прям вот такая к Игорю Андреичу? Ну вы вообще... сме-е-елая такая. А я бы...
– Ты мне скажи – Сантимов сегодня всю ночь грустил в одиночестве? – перебила ее Марина.
Девушка пожала плечами.
– Н-не знаю... Ой, Марина Ивановна, да он разве когда один останется? Нет, я-то как раз ему от ворот поворот, как вы и сказали, я-то премию отработала, а вот как остальные?
Маринка вдруг загляделась на прекрасные голубые глаза филипповской секретарши, перевела взгляд на ее точеную фигурку и спросила:
– Ольга, а ты хочешь замуж?
Шея секретарши вытянулась, а глаза захлопали с удвоенной энергией.
– А что? Ты же ведь снимаешь квартиру, правильно? – продолжала размышлять Маринка. – А так... у тебя своя квартира... ну пусть не совсем своя, но платить за нее будешь уж точно не ты... машину тебе купят, дача опять же... хотя дачу я точно отвоюю... Ольга, подумай о своем будущем, а сегодня вечером мы с тобой поговорим... Да, и бросай ты пялиться на Филиппова – бесперспективное занятие. Он однолюб.
– Да? – еще не могла прийти в себя Ольга. – А он что – кого-то любит?
– Наверное... Я так думаю – себя, – поморщилась Маринка и заторопилась. – В общем, я к Филиппову.
Игорь Андреевич уже ничему не удивлялся. И то, что сегодня Марина Ивановна заявилась на работу в каком-то странном платье, и то, что на ее лице громоздились здоровенные очки, и даже то, что ее светлые кудри были прилизаны, точно коровьим языком, его не сильно смутило. Правда, немного огорчило.
– И что? Вот прямо так и пойдешь? – вздохнул он. – Там все же серьезные, достойные люди...
– Главное – ничему не удивляйся... – скомандовала Марина. – В общем, ты это умеешь. В конце концов, чего ты так боишься? Вы все равно уже это дело провалили, так что я только реанимирую.
– Хорошо, – поднялся из-за стола Филиппов. – Поедем, нам назначено к одиннадцати. Сейчас самое время.
– А где этот Сантимов? Оля! Где Евгений Александрович?! Женя! Ну где тебя черти носят?! – волновалась Марина. Но, завидев Сантимова, вздернула брови. – Ого! И кто это тебя так нарядил? Прямо конфетка! Только букета не хватает, честное слово, – и вылитый жених...
Сантимов млел и бросал робкие взгляды на Марину. Где-то в самых потаенных уголках его души блуждала глупая надежда, что когда-нибудь госпожа Субботина оценит его неординарную мужскую красоту, и ей нестерпимо захочется познакомиться с ним поближе. Пока же Евгений слепо выполнял все ее поручения и румянился каждый раз, когда на него сваливалась давно ожидаемая похвала.
...Марина с командой все же добилась того, чего хотела, – договор о долгом и плодотворном сотрудничестве был подписан. Конечно, основную роль сыграли папки с документами, конечно, Филиппов был красноречив и суров. Однако главным двигателем этой операции явилась многотрудная работа статистов, которые подчеркнули все плюсы их компании, сломили несгибаемых Архиповых. Слушать с интересом бизнесмены Архиповы стали только после того, как зализанная Марина Ивановна обратилась прямиком к их толстенькой, немолодой бухгалтерше и задушевным голосом проговорила:
– Поговорим с вами, как женщина с женщиной...
– Простите... А это кто? – презрительно дернул губой директор компании. – Это... ваша бухгалтерия?
Он даже не удосужился увидеть в Марине человека. Госпожа Субботина поправила толстые очки, от которых нестерпимо слезились глаза и кружилась голова, и не дала Филиппову вставить слова:
– Я его супруга! И – да, я бухгалтерия! Главная! Поэтому для меня важно, чтобы дела велись со всей ответственностью!
При этих словах готовый ко всему Филиппов судорожно всхлипнул, дернулся и затих окончательно.
Марина же повернулась к немолодой жене партнерского директора и забила последний гвоздь:
– Я достаточно компетентна во всех вопросах компании и предпочитаю, чтобы все переговоры велись в моем присутствии. Надеюсь, вы будете не против.
Конечно же, бухгалтер, а по совместительству супруга директора, против не была. Она одобрительно улыбнулась, быстрым жалостливым взглядом окинула платьице Марины и осталась вполне довольна собой. Ну и что, что у этого Филиппова жена моложе – она же совершенная старушка! Хотя... в делах, видно по всему, разбирается неплохо. И тоже караулит своего мужа. Эх, если б она знала, что за девиц таскает с собой этот Филиппов на серьезные приемы! Ну да оставим ее в благородном неведении. Тем более что и этот славный молодой человек... Кем же он является? Неважно, но как хорош! И буквально не спускает с нее глаз! Неужели она и в самом деле еще может привлекать таких мужчин? Ну хорош... Глаза, брови... а какие чувственные губы... Ой, господи, о чем это сейчас муж-то говорит?
Примерно так думалось некрасивой женщине-бухгалтеру, потому что именно это у нее и было написано на лице печатными буквами. Сантимов же, как ему и было предписано, покорял цель с тонким подходом. Он бросал на дамочку быстрые заинтересованные взгляды и прилежно покрывался румянцем – это он умел в совершенстве. И каждый раз взгляды его становились все продолжительнее, грудь вздымалась все выше, а румянец становился все багровее.
Марина же только сильнее сутулила спину и ждала, когда же все документы будут подписаны и можно будет сдернуть наконец дурацкие очки! Зато Филиппов с трудом подыскивал слова. Он был явно не согласен считаться мужем такой затрапезной супруги. Он прекрасно понимал, что в глазах компаньонов он выглядел теперь совсем уж явным подкаблучником.
И только директор компаньонской компании токовал, точно тетерев, – жена уже сунула ему записку: такое выгодное партнерство ее устраивает. А остальное директора не сильно волновало.
Едва Филиппов с сотрудниками вышли из громадного здания, Марина тут же сорвала очки.
– Все! Больше сил нет! Отпускай меня домой, у меня голова сейчас лопнет.
– Ну ты... ты вообще! – Филиппова от злости аж перекосило. – У тебя совесть есть?! Жена она! Да я на такую, как ты сейчас, и не посмотрел бы никогда!
– Игорь Андреич, ну чего ты хотел? Подписать контракт? – поморщилась Марина, садясь в машину. – Ты его подписал. А остальное... слушай. А чего ты не женишься, а?
Филиппов растерянно поморгал, а потом махнул рукой:
– Иди ты... с тобой точно с ума сойдешь. И никаких отгулов, ясно? Я тебя уже вчера отпускал. Работать надо, Марина Ивановна, вот так-то!
Маринка надулась. Ну да, кто бы спорил – работать надо, но ведь работа не зависит от того, сколько минут ты потратил на просиживание штанов! Важен результат.
– Ну и не надо, – пожала она плечами. – Только в следующий раз будете сами вылезать из таких вот канав, если вам не нравится. Без меня фиг вылезете.
– А если не вылезу, то у тебя будет фиговый, как ты выражаешься, заработок, ясно?
– Теперь ясно, почему ты не женат – нудный ты, – вздохнула Марина с сожалением.
– Марина Ивановна! Не забывайтесь! – одернул ее Филиппов и кивнул Сантимову, который сидел за рулем. – Женя, попробуй по объездной, с этими пробками так быстрее получится.
Всю дорогу Маринка искоса наблюдала за Филипповым. Вот ведь хороший мужик, работящий, головастый... отчего ж его так тетки-то не жалуют? Ну да, зануда, ну так что ж теперь... И детей любит. Вот бы они с Кристинкой познакомились. Лучшей партии и не придумаешь. Ну разве она потянет какого-то там Ирбиса, который вон какой красавице – Лидочке – слова не дает вякнуть. Да Криська с ним вообще говорить разучится... Да если б еще с ним... Нет, не зацепит она мужика. А если и случится чудо, то только... Да никакого чуда не случится! Этому архитектору, или кто он там, ему нужна такая, как она, Маринка. Вот его бы она крутанула! Да еще и с каким удовольствием!.. Тем более что и Матвей Борисыч, жмот брюхатый, давно уже стоит у нее на вылет... точно, придется архитектора брать на себя. А Криську надо свести с Филипповым! Вот! Кристина ведь очень хороший человек. Ну не везет ей в жизни, ну так... это же можно исправить.
– Игорь Андреич, а давай я тебя с подругой своей познакомлю, – не стала откладывать дела в долгий ящик Маринка. – Такая девушка хорошая. Она уже давно замуж хочет.
С переднего сиденья Филиппов повернулся к ней всем телом:
– Субботина, ты издеваешься надо мной, да? Что ты прилипла ко мне сегодня с этими брачными играми? Я что – мешаю тебе? Обидел тебя, может, чем-нибудь? Чего ты пилишь и пилишь?!
– Не, Игорь Андреич, а чего? – подал голос Сантимов. – Если подруга такая же, как и Марина Ивановна, – красивая, умная, фигурка, как с обложки журнала, то чего, соглашайтесь.
– Нет, Женя, – помотала головой Маринка. – Она не красивая. Нет, ну не страшная, конечно, но так, чтобы...
– Ты что, Субботина... – зашипел на нее Филиппов. – Ты мне еще и не просто жену приготовила, а страшную, да? Вроде как я уже ни на что не годен, да?
– Она – человек хороший, просто скромница, – бросила Марина и отвернулась к окну. «Да говори ты что угодно, – решительно думала она, – а я все равно сведу с тобой Криську. Из принципа. Еще и спасибо скажешь!»
Работа в этот день текла вяло. Активно трудился лишь один директор. А остальные только и делали, что обсуждали новых партнеров. Марина едва дождалась конца рабочего дня. И по дороге домой завернула к Кристине.
– Показывай свою боевую готовность, – прямо с порога потребовала она.
– Вот, – с придыханием вытащила из шкафа синее платье подруга. – Уже короче некуда подшила.
– Я ж тебе говорила, чтобы ты вернула подол на место, – поморщилась Марина. – Не любит он голые ноги... Хотя теперь уже все равно. Пусть будет коротко.
– А еще фартук, смотри, какие кружева!
Марина дернула губой – то роскошное кружево, которое она купила вчера, было куда шикарнее.
– Ты с панталон оторвала, что ли? – поинтересовалась она.
Кристина даже обиделась:
– Ты прямо как скажешь! Я чего – совсем уж больная на все деньги? Это я еще давно купила... Ну так, думала, вдруг пригодятся...
Кристина так и не отважилась сознаться подруге, что кружева купила еще давно, когда мечтала, что у них с Красиковым будет настоящая свадьба. И он поведет ее в загс, а она сошьет себе белое свадебное платье. В загс они сходили... Да какое там сходили – забежали. И то только после того, как Кристина пригрозила, что больше его на порог не пустит. А тому и деваться было некуда. И о свадебном торжестве Красиков слышать не хотел, так только – позвал двух своих друзей, Кристина пригласила Маринку, вот и все. А кружева так и остались. И куда их теперь?
– Ну пришила и пришила, – обозлилась она. – Нормальный фартук получился, чего кривишься-то? У меня ж денег нет!
– И не будет, если жаться не перестанешь, – не испугалась Маринка. – Ты все сделала, как я просила?
Кристина ответственно кивнула. Она ведь прямо по списку все сделала.
– Вот и хорошо. Я подойду завтра к девяти, на меня столик не держи, сами посадят. И пока меня не будет... ну, в общем, мы с тобой уже обговаривали все, помнишь, да?
– Помню.
– Вот и хорошо... поеду тогда, – поднялась Маринка и вдруг у самой двери остановилась. – Блин! Хоть пожалуюсь тебе... Этот старый гриб Каркашин всю плешь проел! Ну ничего, я ему уже новую жену присмотрела. Молоденькую. Сам меня бросит, еще и жалеть меня станет. Ой, Криська, до чего мужик наивный пошел!
– А кого присмотрела? – округлились глаза у Кристины. – Ты же хотела... дачу.
– Вот тогда он мне дачу и отпишет... потому что будет виноват, ясно? – усмехнувшись, сморщила нос Маринка и помахала рукой. – Спи ложись, завтра у меня серьезный день.
– И у меня, – важно кивнула Криська.
«У тебя еще не завтра», – хотела сказать Маринка, но промолчала – зачем подругу зря расхолаживать, пусть учится охоте на мужей.
Когда она пришла домой, по квартире разливалась медленная музыка и свет был приглушен.
– Господи, что-то случилось, что ли? – перепугалась Марина, и в голове у нее замелькали нехорошие мысли. – Каркашин! Матвей! Матвей Борисович! Ты жив?
– Марьюшка! Канареечка моя ненаглядная, – выплыл к ней пьяненький супруг. – Позволь мне ... ну дай ручку... позволь мне поцеловать тебе ручку, моя драгоценность!
– А ты чего это сегодня возрадовался? – насупилась Марина. – Пока я на работе, значит, ты тут... опять в своем клубе был?! Опять там?!
– Марьюшка, я был на именинах мамани, – напомнил муж. – И она очень печалилась, что ты не смогла со мной быть.
«Точно! Она от радости с шестом прыгала, наверное, – подумала Маринка. – Еще небось и накручивала тебя, как шуруп!»
– Там было столько народу, столько гостей! – продолжал лучиться Каркашин. – Только я чувствовал себя в полном одиночестве. А все потому, что моя горлинка не может бросить свою работу. Но теперь, поскольку мы с тобой наконец дома, я решительно настроился на изготовление наследничка – и нам с тобой никто уже не сможет помешать!
Марина похолодела. Однако ее актерские способности за долгие годы общения с нелюбимыми мужьями были отточены, а потому она придала лицу счастливое выражение и медоточивым голосом заговорила:
– Конечно, Матюша, дорогой, раз ты так решительно настроен...
Каркашин, пьяненько улыбаясь, принялся ходить вокруг Маринки. Он явно любовался женой, и его масленые глазки бегали по ее точеной фигурке.
– Так что уж ты, будь добра, – мне наследничка-а... – медово протянул он. – Ма-а-альчика. Имею все законные основания-я!
– Теперь уж коне-е-ечно... – лукаво подыграла ему Маринка. – Только сначала в ванночку, а? С ароматными травками, ну-у-у? А кто моему пупсику сделает ванночку? Ну-у-у? Кто ему водички нальет?
– Ну Мусечка, я не хочу в ванночку, я хочу в постельку, – капризничал пупсик. – И хочу, чтобы Мусечка нарядилась в самое красивое белье. Помнишь, которое я тебе подарил на Восьмое марта?
– Это когда своей старой грымзе твой дружок Дормидонтов подарил бриллиантовые серьги, да? А ты мне только бельишко на две тысячи рубликов, да, мой котик? Нет-нет, я уже забыла, но пупсик идет принимать ванночку.
Марина быстро юркнула в ванную, включила воду, налила пены, бальзама и приготовила халат. Сейчас ее пупсик завалится в пену, размякнет – и его потянет в сон, это уже проверено. А у нее еще дела. Да и затянувшиеся отношения со старичком Матюшей принимают опасный оборот. Наследника требует, а с подарками в виде недвижимости не торопится... А так не хочется разводиться без бонуса! Неужели годы семейной жизни коту под хвост? Ладно, решила Маринка, остается проиграть последний вариант: раз Каркашин так все настойчиво просит ребенка, придется сватать ему Ольгу. Девчонка не глупа, хороша собой, молода, хватило бы ума родить, и жила бы в шоколаде! А у Каркашина будет чем украсить Олечкину жизнь. Ой, только бы Ольга не кинулась в эти всякие любови! Маринку уже просто тошнило от этих розовых слюней! Вот уж точно говорится – любовь придумали, чтобы денег не платить, но с Маринкой такой вариант фиг пролезет.
– Мусечка, а Матюша хочет чаю с клубничным ликером! А его никто не угощает, – капризно тянул Каркашин. Сегодня он хотел насладиться Маринкиной беготней вовсю.
– Матюша сначала залезет в ванночку, а потом Мусечка принесет ему ликерчику, – высунула мордашку из ванной Маринка. – Ну! И где мой карасик? А почему он еще не в аквариуме?
Каркашин погрузился в пенную ванну, а Маринка побежала на кухню. Сейчас она ему ликерчика... Да где же успокоительные таблетки-то? Надо ж убаюкать Матюшу по всем правилам, а то и в самом деле сдуру кинется наследника соображать.
После двадцати минут плюханья и двух чашечек чаю с ликером Каркашин едва выполз из ванной. Маринке осталось только дотолкать его до спальни, укрыть и свято пообещать прийти немедленно – «только белье надену». Уже через три минуты стены спальни сотрясали мощные раскаты богатырского храпа.
– Ну и славно... – выдохнула Маринка. – Теперь можно немного расслабиться, а завтра... а завтра опять на работу... На охоту. Теперь уже на этого Ирбиса.
Утром Матвей Борисович оставался в роли боевитого изготовителя наследника. И от его откровенных посягательств Маринку спасла только прислуга. Маринка не могла выносить прислугу. И не потому, что считала себя барыней, вовсе нет, она просто не могла себя чувствовать спокойно, когда кто-то посторонний убирал их комнаты, стирал их белье, мыл окна. Ко всем мужьям у Маринки было одно требование – либо прислуги не будет вообще, либо прислуга станет приходить в определенные дни и часы. Конечно же, Каркашин настоял, чтобы прислуга приходила хотя бы три раза в неделю. Маринка не возражала. Но все же, когда появлялась женщина с тряпкой, Маринка неизменно куда-нибудь убегала. Сейчас она унеслась в тренажерный зал, потом в бассейн и только после этого отдала себя в руки мастеров. Она придумала себе очаровательный образ к купленному платью, и теперь девочки из салона красоты порхали вокруг нее, делая молодое лицо и тело еще более молодыми и совершенно прекрасными.
В знакомый ресторан Марина Субботина заявилась ровно в девять часов вечера. Она подсчитала, что к этому времени гости будут еще не окончательно пьяными, но уже не недосягаемо трезвыми. То есть как раз такими, с которыми можно работать.
Она впорхнула в зал легким эльфом – платье из тонкой, полупрозрачной материи, высокие каблучки. А в руках большая корзина с пестрыми веселыми цветами.
Конечно, она немедленно обратила на себя внимание. За столом послышался одобрительный рокот и даже хмельные выкрики гостей мужеского полу, однако на них Маринка не стала обращать совершенно никакого внимания. Она сразу же направилась к юбиляру, который вальяжно развалился на самом почетном месте.
– Леониду Владимировичу от работников СМИ, – подарила она Ирбису самую обворожительную улыбку и потупила взор.
– Да что вы?! – приятно изумился тот. Встал и победным взором окинул гостей: «Видали? Уважают!» Но тут же делано засмущался. – Ах, разбойники! И как только узнали?! Я ведь никакой информации не давал! Совершеннейшим образом никакой!
– Эта корзина – знак уважения всего нашего города... – прощебетала Маринка.
– И ваших сотрудников, – тут же вставила свои пять копеек худенькая, нелепая секретарша Ирбиса, которую звали, кажется... ах да, Алена ее звали.
Которая через минуту дернула Маринку за подол:
– А где фильм? – прошипела она. – Вы обещали фильм про Леонида Владимировича!
– Успокойтесь, – шлепнула ее по руке Маринка. – Фильм будет, когда вы его оплатите. Мы еще от вас ни копейки не получили, даже цветы из собственного фонда пришлось покупать! А у нас знаете, сколько таких юбиляров!
– О-о-о, прекрасная незнакомка-а-а, – взвыл потный толстяк, сидевший напротив Ирбиса. – Присаживайтесь рядышком со мной! Я буду дарить вам свое внимание!
Ирбис уже потерял к Маринке интерес, и потому пришлось сесть с толстяком. Это место было тоже неплохим – Маринкина добыча сидела прямо перед глазами. И все же хотелось бы, чтобы этот архитектор, или кто он там, посадил дарительницу рядом. Вяло переговариваясь с толстяком, который вел ее за стол, Марина размышляла. Да, однако ж, этот дядька Ирбис оказался совсем не лопушок. Во всяком случае, с одного взгляда он молодой красавицей не покорился. Ну что ж... она его все равно добьется. Во всяком случае, конкуренток, достойных ее, здесь не наблюдается, а если так...
И Маринка легко опустилась на предложенный стул.
Едва она села, как в нос нестерпимо ударил резкий запах дешевых духов.
– О боже! Неужели это я купила этот смрад? – буркнула Маринка и натужно улыбнулась.
– Позвольте... – раздался за спиной скромный голос, и перед госпожой Субботиной появились чистые столовые приборы.
Она обернулась и... у нее сперло дыхание. Приборы принесла Кристина, и это от нее так нестерпимо воняло! Маринка еле удержалась, чтобы прямо здесь не закатить подруге взбучку!
– Простите, – подскочила она и обернулась к Кристине. – А вы не проводите меня в туалетную комнату? Я здесь впервые и совершенно не знаю, где можно попудрить носик!
– Я! Я провожу! – рявкнул ее кавалер и даже с грохотом отодвинул стул, намереваясь самолично проводить свою даму по нужде. Но Маринка вздернула бровь и чуть насмешливо, совсем не легкомысленным тоном спросила:
– Вы что же, в самом деле решили, что я с вами теперь и по туалетам ходить буду? – Она фыркнула и бросила легкий взгляд на юбиляра, будто приглашая вместе с ней подивиться человеческой глупости.
Ирбис заметил, что его выделили, с усмешкой помотал головой и произнес:
– Макар Фомич, ты чего это девушку засмущал, это моя гостья, не забывайся! – и затем уже обратился к Маринке: – Сейчас вас официантка проводит, а потом сразу ко мне садитесь. А то этот старый ловелас оставит меня сегодня без сладкого!
Марина с улыбкой склонила голову и поспешила за Кристиной.
Конечно же, ни в какой туалет она не пошла – Кристина быстро затолкала ее в подсобное помещение и взволнованно затараторила:
– Я все сделала как ты говорила – поросенка Нонна подаст сама, и этих всех... ну кто рядом с дядькой сидит, я уже твоими вонючими духами облила... вроде бы случайно, когда они курить выходили. А как мой фартучек? Классные кружева?
– Да не подходи ты ко мне близко! Ты мне скажи – на кой черт ты сама этими духами набузовалась?! – метала молнии Маринка. – Я ж тебе говорила – он не переносит, когда от тебя воняет! А от тебя несет, как... мало того что от тебя всей этой студенческой столовкой разит, так еще и сиренью! Ты посмотри он какой – он даже на меня не сразу клюнул, а ты... Я ж говорила!
Кристина отошла от подруги подальше и виновато шмыгнула носом:
– Марин... а может, не надо его... этого старика, а? Ну как я с ним говорить-то буду? А он же еще... он же целоваться полезет.
Маринка в изнеможении откинула голову:
– Боже мой, ну почему ты так обидел эту бедняжку? Кому-то либо красоту, либо ум, а этой ну ни того ни другого!!! Одну только меня в подруги подбросил... Криська, ты должна из кожи вылезти, чтобы этому старику вздумалось тебя поцеловать! Поняла?! Ты должна оч-чень постараться! Просто оч-чень!!! Хотя... Вижу, что сегодня ты уже постаралась. Ладно, сделаем так. Я постараюсь отбить его от этой своры, возьму, так сказать, огонь на себя, а уж потом... при самых благоприятных условиях попробуем его перекинуть на тебя, ясно?
– Ага, – обрадованно блеснула глазами Криська. – А если не получится, так ты его себе забирай, точно? Я не обижусь. Мне потом кого помоложе подыщем, и... и я честно постараюсь его полюбить!
– Убогая, – с сожалением помотала головой Маринка. – Да тот, кто помоложе, фиг взглянет на тебя, хоть исстарайся вся! Ладно, действуем – куда кривая вывезет.
Марина вернулась к столику, легкая и вкусно пахнущая свежестью морозного утра (вылила на себя полфлакона). И сразу же уверенно направилась на место возле Ирбиса.
– Эть! Ты кудай-то?! – попытался ухватить ее сосисочными пальцами толстячок. – Вот твое местечко! Я уже тебе и салату навалил полную гору!
– А-а, – игриво увернулась Маринка, крутнувшись на каблучках. – Я к имениннику! А то спросит меня начальство – как поздравила, а я и не знаю, что ответить! Позвольте, девушка...
Марина уверенно втиснула свой стул, заставив пододвинуться ярко накрашенную любимицу Леонида Владимировича Лидочку. Если бы Алена в тот раз не сказала, что у юбиляра с этой видной девушкой трепетные отношения, Маринка и сама бы ее вычислила без труда. Потому что Лидочка то и дело подкладывала Ирбису в тарелку то мясную нарезку, то розовый пластик рыбки, то веточку петрушки. И когда Марина столь бесцеремонно влезла, Лидочка справедливо возмутилась:
– Девушка! Вы куда лезете-то? Вы что, не видите, что здесь я сижу вообще-то!
– Вы? – с готовностью обернулась к ней Маринка и с интересом заблестела глазами. – А вы – супруга господина Ирбиса, правильно? Позвольте парочку слов о вашем муже, я буду вам очень благодарна! Читателей так интересуют житейские мелочи!
Видимо, Лидочка еще не готова была поделиться с читателями житейскими мелочами, потому что быстро отодвинула стул и возмущенно захлопала ресницами:
– Какая я супруга? Я еще пока не замужем! И вообще! Пробуйте лучше вон... рыбу! А то ее сейчас Панкратов съест!
– Позвольте, я сам... – потянулся Ирбис за Маринкиной тарелочкой, а потом сам наполнил ее по своему вкусу. Охотница тут же уловила, как нос жертвы, будто магнитом, повело в ее сторону. Не зря, значит, деньги на «свежесть» были потрачены! Оценил дядька!
– Сегодня я буду за вами ухаживать, – уже с некоторым интересом взглянул на нее юбиляр.
– Для меня это огромная честь, поверьте, – мурлыкнула Марина и ткнула вилкой в какие-то овощи.
А вечер шел своим чередом, и если для Марины Субботиной этот праздник был серьезной работой, то остальные гуляли вовсю. Очень скоро женщины с визгом начали выскакивать из-за столов и пускаться в пляс, а мужчины становились все тяжелее и все громче обсуждали какие-то деловые вопросы. Уже кто-то, не желая терять удобного случая, решил выяснить отношения, кто-то упрямо лез с комплиментами к юбиляру, а кое-кто даже потихоньку начинал высказывать неудовольствие по поводу работы вышестоящих. И только Ирбис сидел относительно трезвый и никаких пьяных глупостей совершать не собирался.
«Ну надо же, не мужик, а кремень какой-то... – с досадой подумала Маринка. – То ли верный супруг, то ли...»
Леонид Владимирович все так же пополнял тарелку Маринки, и на этом его ухаживания заканчивались. Он все больше следил, как бы его нерадивые работники не наговорили лишнего в присутствии этой странной журналисточки. А то ведь наутро греха не оберешься! И ведь не выставишь ее теперь – сам пригласил!
Маринка все поняла. Сама налила себе полный фужер искристого вина и, сморщив нос, тихонько шепнула:
– За настоящих мужчин! У меня есть маленькая слабость – большие, настоящие мужчины! Ой, не слушайте вы меня! Меня уже несет! Ну же! Выпьем!
Ирбис уже и отважился было выпить, но в это время возле них появилась огромная, как баржа, Нонна Олеговна, с розовеньким поросенком на подносе.
– А это ва-а-а-ам... От нашего заведения в пода-а-а-рок, – запела очаровательная директор заведения. – Дорогим гостям мы всегда делаем маленькие сюрпри-и-и-изы, исключительно за наш счет.
«Ах ты старая кастрюля, – засопела Маринка. – За счет заведения она! Да Криська лично тебе вручала мои деньги и говорила, что от благодарных сотрудников! Что они сами и попросили поднести поросенка своему боссу!» Однако ж эти мысли так и остались в голове. К тому же, едва взглянув на веточки укропа, торчащие из пасти поросенка, Маринка искренне передернулась. Вид этого молочного бедолаги ее совсем не возрадовал.
– Ну и подарки у вас... – резко отвернулась она от подноса. И тут же увидела побелевшее лицо Ирбиса.
– Уберите немедленно... – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Это неудачная шутка! И как вам только в голову взбрело?! Я не люблю подарков от заведения! И предпочитаю за себя расплачиваться сам!!!
– А что такое вам не понравилось? – не могла понять Нонна Олеговна и еще ближе подвинула разнесчастный поднос. – Это совершенно свежий продукт! У нас в ресторане...
– Вам же сказали убрать!!! – по-царски рявкнула Маринка. – Вы что – плохо слышите? Леонид Владимирович, помогите мне выйти, здесь такая духота... Да уйдите вы уже!
Ирбис бросил на Маринку благодарный взгляд и быстро поднялся.
Они вышли на крыльцо, и мужчина нервно закурил. Маринка бы тоже с удовольствием затянулась, однако ж четко помнила – этот нежный Ирбис не переносит курящих леди.
– Просто ужас! Я физически не переношу, когда вот так! Нет, я не вегетарианка, не подумайте, но... Спасибо вам огромное, что вы отказались. Это поступок, я не преувеличиваю! Если бы вы стали есть ЭТО, мне... мне пришлось бы уйти!
– Я и сам... меня коробит... из детства, знаете ли... – проронил Ирбис. – Живодерство какое!
– Я, конечно, понимаю, эта директор хотела сделать вам приятное, но... как отвратительно смотрелась ее улыбка на фоне... – Маринка даже пустила одинокую слезу, за что тут же извинилась. – Простите... я сейчас успокоюсь... И ведь никто... никто, кроме вас! А ведь там были такие молоденькие девочки! Хотя... там я не заметила трезвых, а в таком состоянии... хорошо, хоть сами не стали поросятами. Вы со мной согласны?
Вместо ответа Ирбис дернул желваками, и Маринка поняла, что и этот камешек достиг цели.
В этот момент из дверей робким шагом вышла Лидочка и направилась прямиком к ним.
– Леони-ид Владимы-ы-ыч... – хлопала она ресницами. – Вы ушли, и нету вас и нет. А как без именинника?
Девчонка, конечно, была ни в чем не виновата, она просто попала на чужую охотничью тропу. А потому Маринка ее просто легонько «толкнула плечом».
– Ой, вы так плачете, – участливо обратилась она к Лидочке, – а, да вы совсем пьяны... Ой, не рассчитали...
Лидочка знала, что ее возлюбленный не уважает дам во хмелю, и потому была пьяненькой совершенно чуть-чуть. Но коли это заметила работница СМИ, Леонид Владимирович не мог не отреагировать:
– Лидия Васильевна! Ведите себя прилично! Ступайте, ступайте...
– ...домой! – грозно договорила Маринка. – Леонид Владимирович только что рассуждал, что иногда женщины делают непростительные глупости в таком состоянии.
– Да! – рявкнул Ирбис. – Ступайте, Лидия Васильевна.
И все же Лидочка оказалась необдуманно робкой. Именно сейчас ей надо было бы взглянуть в глаза своего начальника и несмело попросить, чтобы он ее проводил. А то как же иначе доберется одинокая молодая девушка до дому в эдакий час? Но Лидочка Грач прощелкала клювом. Она повернулась и покорно поплелась обратно в ресторан. Зато Маринка моментально перехватила инициативу.
– Я, пожалуй, тоже поеду, – горько вздохнула она и посмотрела на кавалера. – Жалко, что вы сегодня именинник, а то я бы попросила, чтобы вы меня проводили.
Даже если бы он отказался, Маринка напросилась бы к нему на прием. У нее уже была заготовлена парочка просьб – порекомендовать, к кому обратиться, если ей нужен проект дома, или проконсультировать, сколько нужно строительных материалов, чтобы этот самый неведомый дом построить.
Но Ирбис согласился.
– Я устал от этого шума, – нахмурился он. – И с удовольствием вас провожу.
...Водитель вез их ночным городом, и машина все ближе подъезжала к Маринкиному дому. А этот Леонид Владимирович все никак не мог отважиться назначить свидание! Пришлось Маринке снова напрягать ум.
– Пожалуйста, к набережной, – попросила она водителя.
Ирбис с удивлением вздернул бровь.
– Понимаете, – с грустной улыбкой произнесла Маринка. – Сегодня я была у вас на дне рождения, но... явилась непрошено, без подарка. Тот букет не в счет. И... немного узнав вас... я хотела бы... В общем, я решила сделать вам подарок. Если вы позволите.
– Интересно... – хмыкнул мужчина. – Вы собираетесь покупать мне подарок в ночном киоске? Это будет шоколадный батончик?
– Я, конечно, блондинка, но... такие подарки переросла, – проникновенно проговорила Маринка и даже, будто бы невзначай, с чувством положила руку Ирбису на колено. – Я вижу, вы неординарный мужчина, поэтому и подарок будет неординарный.
Ирбис по умолчанию согласился считаться неординарным, кивнул и... взял Маринкину руку в свою ладонь.
«Ну, блин, слава тебе, господи! Лед тронулся... – мысленно перекрестилась госпожа Субботина. – А то уж чуть было не стала себя предлагать!»
Еще через пару минут она остановила водителя и потащила Ирбиса из машины:
– Пойдемте! Пойдемте же!
Мужчина постарался легко выпрыгнуть на тротуар.
– Пойдемте! Я подарю вам... звезды!!! А вы куда собрались, любезный? Караульте машину! – рыкнула Маринка на водителя, заметив, как тот ответственно выкарабкивается следом.
Ирбис крякнул:
– Ну правда же, Иван! Ну что ты в самом деле!
Иван пожал плечами и влез обратно.
– Да не беспокойтесь вы так! – крикнула Маринка ответственному водителю. – Мы будем у вас на виду!
И тут же увлекла Ирбиса туда, где их не мог видеть этот нудный Иван.
Ирбис не сопротивлялся. Он торопливо перепрыгивал через редкие лужицы и вообще старался показать, что он еще очень молод и лих!
А Маринка летела к берегу реки. По большому счету ничего необычного здесь не было – берег как берег. Ну да – отражаются звезды, ну да, огни переливаются. Молодежь отчего-то уважала именно это место, и сейчас народу тут было много. А так ничего особенного. И, казалось бы, в присутствии посторонних надо бы чувствовать себя неловко, но Субботина играла вовсю. Она достаточно продуманно оставила свой плащ на сиденье автомобиля, прихватила лишь маленькую сумочку и теперь, стараясь не обращать внимания на ощутимую прохладу, кружилась на асфальте в одном легком платьице, сумочка же летала рядом цветастой бабочкой.
– Как же хорошо, Леонид Владимирович! Я уже давно не чувствовала себя такой девчонкой! Я готова на безрассудства!!!
Однако противный Ирбис безрассудства предлагать не догадывался. Он опасливо оглядывался на стайки молодежи и тупо следовал за своей спутницей.
И Маринка пошла на следующий круг:
– Вы мне подарили этот замечательный вечер! А я... Я дарю вам вон ту звезду!!! Вы видите? С огромными, острыми лучами! Она смотрит на нас... и видит, какие мы маленькие! Молодые и счастливые! Ну же? Неужели не замечаете?!
Леонид Владимирович прилежно пялился в небо, но среди множества звезд нужную не обнаруживал. Черт ее знает, какая там с острыми лучами? И как эта взбалмошная журналистка вообще видит какие-то лучи? Вот он, например, видит только горящие точки...
– Смотрите... – Марина прильнула к нему и протянула руку вверх. – Во-о-он та, видите? У нее еще такой свет голубоватый...
Да какие там звезды! Эта странная, красивая девчонка прижалась к нему, и через тонкое платье было так отчетливо слышно, как она дрожит. Ирбис чувствовал ее руку, ее плечо, ее... А как от нее пахнет чистотой, свежестью – морозцем! И с какой завистью смотрят на него эти молодые самцы! Еще бы – он сегодня урвал такую фею! И она сама... вот она, как льнет к нему, и ей вовсе нет дела ни до кого!
Сопротивляться уже не было никаких сил, и Ирбис обнял Марину.
– Спасибо, – вежливо улыбнулась она. – Я и в самом деле немного озябла. А вы такой умница. Знаете, как раньше – парень обязательно накидывал свой пиджак девушке на плечи, и... они гуляли, думали о чем-то... А потом... потом она исчезала!
– Как это? – крякнул Ирбис, неуклюже снимая пиджак и надевая его на Маринку. – Как это она исчезала? Убегала, что ли?
– Не знаю... – задумчиво закинула голову Маринка. – Но я хотела бы не убежать, а именно исчезнуть. Чтобы... чтобы вы меня вспоминали. Вы будете меня вспоминать?
– Да, – рявкнул Ирбис, немного поеживаясь.
– А потом мы...
В кармане пиджака зазвонил сотовый телефон кавалера, он его поспешно выудил и, отойдя немного в сторону, пробасил:
– Да? Я никуда не потерялся! Я тебе сразу говорил: приду поздно – у меня юбилей, если ты помнишь!
Маринка поняла, что лучшего случая просто не выпадет. Она аккуратно сиганула в сторону, за куст – темный пиджак Ирбиса делал ее почти незаметной, а после и вовсе собрала волосы в косу, поддернула платье, чтобы не пестрело в темноте, и быстро затерялась среди молодых гуляк.
Леонид Владимирович говорил долго. Эта жена позвонила совсем не вовремя! Она как будто чувствовала! Вот когда он с Лидочкой был – ни разу не звонила, а тут... Надо же! В кои-то веки у Леонида Владимировича заколотилось сердце чуть сильнее, в кои-то веки он всерьез залюбовался девушкой – и пожалуйста! «Я волнуюсь! Ты в порядке? Когда придешь домой? Я буду тебя ждать!» Можно подумать, он без ее ожидания дорогу домой не найдет!
– Ложись спать и не дури! Приду поздно, сказал же! – напоследок рявкнул Ирбис и отключил телефон. Передернул плечами: замерз, однако!
Он хотел извиниться, повернулся и... никого не увидел. Нет, молодежь гуляла, но... совсем не видно было золотых кудрей и веселого платья.
– Замерзла, видать, – решил мужчина и поспешил к машине.
Но и там беглянки не оказалось.
– А куда она делась? – спрашивал у него Иван. – Она ничего не взяла? Точно? Кошелек на месте?
– Да не кладу я кошелек в пиджак, чего ты в самом деле... Значит... убежала... исчезла... – засопел Ирбис и раздраженно бросил водителю: – Поехали, чего ждать-то?! Хрен с ним, с пиджаком...
О том, что в кармане пиджака остался конвертик с подарком от бухгалтерии, он сказать постеснялся. Да и вообще – постарался забыть, чего уж теперь...
– Так а чего она плащ-то оставила? – нудил водитель.
Ирбис повертел в руках плащ, все карманы проверил – ничего. Прямо как знала, зараза! Специально она, что ли?! Ну надо же так влипнуть, а ведь какая девка красивая! Жалко, м-да... он чуть было не влюбился.
А Маринка уже ехала в такси и не замечала удивленных взглядов, которые то и дело бросал на нее водитель. Еще бы – девчонка выскочила невесть откуда, платье задрано по самое не могу, пиджак на плечах. Ее бы самое время в милицию везти – может, кто надругаться над девкой надумал, а она вон сидит да еще и ухмыляется! Явно довольна! И что за девки пошли! Нет бы копейку трудом праведным зарабатывать – хоть бы полы в подъездах мыла, и то лучше!
Конец ознакомительного фрагмента.