Вторая высота
Несколько месяцев боролась Гуля с географией, историей, алгеброй, а главное – с собой.
Выучить как следует уроки на завтра, хорошо, с блеском ответить один раз было не так трудно. Но наверстать все потерянное, пропущенное, вечно догонять, догонять, возвращаться назад, учить то, что другие уже давно выучили, – для этого и в самом деле нужно было много выдержки и терпения.
Подошли экзамены.
Балконная дверь и окна открыты настежь, и в комнату доносится медовый запах лип и акаций. Совсем близко, за поворотом тихой улицы, гремит и движется море. Не так-то легко усидеть в такой чудесный день дома, особенно когда тебе всего тринадцать лет и на берегу тебя ждет лодка.
Но Гуля разложила на столе книги, на стене развесила географическую карту и вместе с подругами готовится к экзамену.
– Наша страна – самая большая из всех стран мира, – торжественно начинает она рассказывать первую главу учебника географии.
Гуля рассказывает, а подруги ее, которым она придумала смешные прозвища – Леля Пончик и Лина Блин, – тоже не теряют времени даром: Лина раскрашивает зеленым карандашом пальмы на набережной Батуми в учебнике географии, а Леля рисует на обложке алгебраического задачника портрет почтмейстера Шпекина.
Гуля строго и пристально смотрит на Лелю и Лину.
– По рисованию экзамена не будет, – говорит она, – а на географии вы провалитесь. Вы даже не слушаете, что я рассказываю.
Леля и Лина откладывают в сторону карандаши.
– Ну что ты! Как это не слушаем! Рассказывай!
Гуля крупными шагами прошлась из угла в угол.
– Чтобы проехать в курьерском поезде нашу страну с западной границы во Владивосток, надо ехать двенадцать суток…
– Вот бы хорошо! – задумчиво говорит Лина. – Едешь, едешь – и никаких тебе географий…
– Ну, положим, без географии далеко не уедешь, – говорит Гуля и открывает новую страницу в учебнике. – Теперь – моря. Хочешь ты поплавать по морям, Пончик?
– Я и так буду плавать на экзамене. Рассказывай ты, а я запомню.
Гуля долго рассказывает про моря, а Леля и Лина, облокотившись на стол, слушают, как шумит за окном настоящее море.
– Выкупаться бы! – вздыхает Лина.
– Погоди, – говорит Гуля, – успеешь. Теперь – горы. Рассказывай ты.
– Я? – пугается Лина. – Я знаю только животный мир тундры.
– Сама ты тундра! Ну, не ленись, рассказывай.
– Ты начинай, а я потом…
Втроем, время от времени заглядывая в книжку, они одолевают горы.
– Жарко! – стонет Леля. – Ну пойдем хоть разочек выкупаемся. Голова свежее станет!
– Нет, – неумолимо отвечает Гуля. – Заниматься так заниматься! Надо пройти всю географию.
– Всю! Зараз! А завтра?
– Завтра будем повторять.
– А когда же купаться?
Гуля ничего не ответила.
До пяти часов вечера она продержала Лелю и Лину в комнате. Когда она наконец захлопнула книгу, они даже не поверили своему счастью.
– Неужели кончили, Гуля?
– Кончили! Теперь – к морю! Вы что – думаете, мне не хотелось купаться? Еще больше, чем вам.
И все три девочки наперегонки помчались по переулку в ту сторону, откуда доносился тяжелый, гулкий морской шум. Белая с красной полосой лодка отчалила от берега.
– Пусть она сама плывет, – сказала Гуля и, подняв весло, легла на корму.
Упругие зеленые волны мерно приподнимали и опускали лодку. Соленый ветер свежей ладонью прикасался к разгоряченным щекам девочек, трепал их волосы и воротники.
Гуля жадно глотала вкусный морской воздух.
– Ой, девочки, – сказала она, – как хорошо, как интересно жить на свете!
– Да, было бы хорошо, – вздохнула Лина, – если бы только экзаменов не было.
Гуля на минуту задумалась.
– А я люблю экзамены, – сказала она медленно. – Хоть и страшновато бывает, а хорошо.
– Гулька, ты врешь!
– Нет, честное слово, не вру. Знаете, девочки, у меня перед экзаменом такое чувство бывает, как перед прыжком в воду. И холодно и страшно, а прыгнешь – и сразу станет жарко и весело.
Леля пожала плечами:
– Ну, кому весело, а кому и не очень.
– А это от тебя зависит, чтобы было очень.
И вот наступил день экзамена. Утро выдалось какое-то особенное – синее, чистое, словно его выветрили морские ветры, омыли морские волны.
Гуля надела белое, только что выглаженное платье. Ей было приятно, что оно такое светлое, свежее – без единой морщинки, без единого пятнышка. Внимательно глядя в зеркало, она причесала волосы и пошла в школу.
Мать долго стояла у окошка и глядела ей вслед. Такая сосредоточенная и радостная уходила Гуля прежде только на съемку.
В классе было тихо и торжественно. На доске коричневыми, зелеными и голубыми пятнами пестрела огромная карта СССР.
Учительница географии Вера Андреевна, седая, спокойная, в незнакомом парадном платье, экзаменовала Гулину подругу Лелю. Ассистенты внимательно слушали еле внятное бормотание Лели. Указка в ее руке растерянно бродила по карте, словно не знала, на чем остановиться.
– Засыпалась! – с ужасом шептала у Гули над ухом ее соседка Лина. – И я тоже засыплюсь. Ой, до чего я боюсь! А ты?
Гуля подумала: «Боюсь?» И ответила:
– Нет, не боюсь!
И когда до нее донесся голос Веры Андреевны: «Королёва!», Гуля стремительно сорвалась с места. Кто-то из ребят даже засмеялся. Но она, не оглядываясь, бросилась к столу экзаменаторов с таким видом, словно это был не стол, а барьер, который ей нужно было во что бы то ни стало взять.
Ей показалось, что Вера Андреевна посмотрела на нее как-то сбоку, опасливо и недоверчиво, и Гуля сразу вспомнила тот несчастный и позорный день, когда она стояла, опустив голову, у этой же самой «немой» карты и не могла показать ни одной реки, ни одной горы. Странное дело: тогда она и в самом деле была немая, эта большая географическая карта, и ровно ничего, ну как есть ничего не говорила Гуле, а теперь стоило только взглянуть на нее, и она каждой своей черточкой, каждой извилиной начинала напоминать и подсказывать.
– Возьми билет, Королёва, – сказала Вера Андреевна.
Сердце у Гули екнуло и на мгновение остановилось. Она поглядела на одинаковые клетчатые листки бумаги.
«Который же из них мой? Ну, пусть этот – третий слева».
Она развернула билет и громко прочла:
– «Восточно-Сибирская часть СССР».
И сейчас же память послушно открыла перед ней ту самую страницу учебника, на которой было написано:
«Восточно-Сибирская горная страна расположена между рекой Енисеем и берегами Тихого океана».
И, сделав над собой усилие, чтобы не говорить по учебнику слово в слово, Гуля, не переводя духа, принялась рассказывать.
Длинная деревянная указка, следуя за ее рассказом, легко скользила по карте, то обрисовывая черные извилины рек, то обводя голубые окошки озер.
Вера Андреевна слушала ее сначала с тревогой, потом с удивлением, потом с какой-то особенной, задумчивой улыбкой. Когда Гуля на минуту опустила указку, Вера Андреевна посмотрела на своих ассистентов горделиво и вопросительно. Казалось, она хотела спросить их: «Видите, какова?»
– Очень хорошо! Очень хорошо! Отлично! – в один голос сказали ассистенты.
И Гуля, положив указку на стол, тихонько пошла на свое место. Щеки у нее горели, а губы сами собой продолжали шевелиться – должно быть, они все еще рассказывали что-то про Восточную Сибирь.
Домой она влетела как буря.
– Мама! «Отлично»! – крикнула она еще с порога.
И вдруг, словно пораженная какой-то неожиданной мыслью, Гуля замолкла и села у стола, опустив голову на руку.
– О чем ты, Гуленька? – спросила мама.
– Не знаю, как тебе сказать, – ответила Гуля задумчиво. – Грустно немножко.
– Грустно? – удивилась мама. – Отчего же? Ведь ты сегодня победительница.
– Да нет, не грустно. Я не так сказала. Пусто как-то. Вот понимаешь, столько дней я спешила, гнала, боялась не успеть. А теперь будто с поезда на ходу спрыгнула. Приехали! Некуда дальше.
Мама покачала головой:
– Что ты, Гуля! Какое там приехала – твоя дорога только начинается. Разве ты сама не чувствуешь?
– Да, конечно, – сказала Гуля. – А знаешь, мама, сегодня на экзамене мне почему-то вспомнилось, как я барьер брала. Помнишь, в «Дочке партизана»? Сивко меня чуть не сбросил тогда. И сбросил бы, если бы я на него не рассердилась как следует.
– А теперь ты на кого рассердилась?
– На себя… Шутка ли сказать, до того дошло, что ты мне чуть-чуть репетитора не наняла! Репетитора!..
– Это я тебя только пугала, Гуля.
– Хитрая, знала, чем пугать. Ну вот, я испугалась да со страху и расхрабрилась. Взяла второй барьер.
– Этот барьер, Гуленька, повыше прежнего. А дальше будут и еще выше.
– И те возьмем! – закричала Гуля и вдруг подбросила свернутую трубкой карту до самого потолка.
– Тише, Гуля, что за неуважение к географии!
Гуля ловко подхватила сверток на лету.
– Нет, я ее уважаю, я ее обожаю. Только до осени я запрячу все эти карты куда-нибудь подальше! Да и учебник заодно.