Глава 7
Поединок
Вопреки предсказанию Кармо завтрак прошел невесело и настроение не улучшилось, хотя ветчина оказалась отличной и сыр острым.
Дело принимало дурной оборот из-за проклятого молодого человека и его свадьбы. Его таинственное исчезновение вместе со слугой не могло не всполошить родственников, и с минуты на минуту надо было ожидать новых посещений слуг, друзей или, что еще хуже, солдат, судей, а то и альгвасила.
Корсар и его спутники обсудили создавшееся положение, но решение все не приходило. Бежать в данный момент было абсолютно невозможно. Пиратов наверняка бы узнали, схватили бы и повесили, как бедного Красного корсара и его несчастных товарищей. Надо было дожидаться ночи, но кто мог поручиться, что родственники молодого человека оставят их в покое.
Трое флибустьеров, обычно не уступавшие в ловкости и находчивости своим товарищам с Тортуги, были на этот раз в полной растерянности.
Кармо предложил переодеться в одежду пленников и идти напролом, но тут же убедился в невозможности осуществить свой план, так как костюм юноши не налез бы не только на него, но и ни на кого другого. К тому же такое предприятие могло бы оказаться слишком рискованным в городе, где повсюду рыскали солдаты. Африканец, напротив, вернулся к старой идее и предложил отправиться в город, чтобы приобрести мундиры мушкетеров или алебардщиков. Но и это предложение было пока отвергнуто, поскольку для его успешного осуществления надо было дожидаться наступления ночи.
Пока они ломали голову в поисках подходящего выхода из создавшегося положения, с минуты на минуту становившегося все более запутанным и опасным, в дверь опять кто-то постучал.
На этот раз это был какой-то кастильский дворянин, вооруженный шпагой и кортиком, – возможно, кто-то из родственников юноши или его невесты.
– Гром и молния! – воскликнул Кармо. – В этот проклятый дом скоро выстроится целая очередь!.. Сначала явился юнец, затем слуга, теперь какой-то дворянин… А там, глядишь, появится отец, родственники, друзья и так далее. Дело кончится тем, что свадьбу придется праздновать здесь.
Видя, что никто не торопится открывать, кастилец удвоил силу ударов. Он беспрерывно колотил тяжелым молотком в дверь, обнаруживая все свое нетерпение. Он явно был решительнее юноши и слуги.
– Сходи, Кармо! – приказал корсар.
– Боюсь, капитан, что этого голыми руками не возьмешь. Нам попался крепкий орешек, и, уверяю вас, его сразу не раскусишь.
– Я пойду с тобой, ты ведь знаешь, что у меня крепкие руки.
Увидев в углу шпагу, хранившуюся у нотариуса в качестве семейной реликвии, капитан попробовал ее гибкость и повесил себе на пояс.
«Толедская сталь, – подумал он про себя. – Берегись, кастилец».
Кармо и африканец открыли тем временем дверь, грозившую рухнуть от следовавших друг за другом яростных ударов молотка, и дворянин, держась рукой за шпагу, ворвался внутрь.
– Вас пушкой будить, что ли? – спросил он раздраженно, меча вокруг яростные взгляды.
Вновь явившийся был статным мужчиной лет сорока, крепкого телосложения, мужественный и высокомерный. Черные глаза и столь же черная густая борода придавали ему весьма грозный вид.
На нем был элегантный испанский костюм из темного шелка и кожаные сапоги из желтой кожи со шпорами и отворотами, украшенными зубчиками.
– Извините, сеньор, что мы замешкались, – ответил Кармо, потешно раскланиваясь перед ним, – но мы были очень заняты.
– Чем это? – спросил кастилец.
– Лечением сеньора нотариуса.
– Неужели он заболел?
– Его мучит свирепая лихорадка, сеньор.
– Зови меня графом, мошенник.
– Извините, господин граф, я не имел чести быть с вами знакомым.
– Убирайтесь к дьяволу!.. Где мой племянник?.. Вот уже два часа, как он торчит у вас.
– Мы никого не видели.
– Ты шутишь со мной!.. Где нотариус?..
– В постели, сеньор.
– Немедленно отведите меня к нему!
Стараясь заманить графа подальше в коридор, прежде чем напустить на него африканца с его могучей мускулатурой, Кармо повел кастильца за собой, но, подойдя к лестнице, внезапно обернулся и крикнул:
– Хватай его, кум!..
Африканец бросился к графу, но тот был настороже и, обладая ловкостью настоящего моряка, одним махом перескочил на три ступеньки выше, резко оттолкнул Кармо и, решительно обнажив шпагу, воскликнул:
– Ах, мошенник!.. Что все это значит?.. Я вам уши оторву!..
– Если вам угодно знать, что означает это нападение, то я вам объясню, сеньор, – раздался голос капитана.
На площадке неожиданно появился со шпагой в руке Черный корсар и начал спускаться по лестнице.
Кастилец обернулся к нему, не спуская, однако, глаз с Кармо и африканца, отступивших в глубь коридора для охраны двери. Первый вооружился длинной навахой, второй – палкой, столь грозным в его руках оружием.
– Кто вы такой, сеньор? – спросил кастилец, не обнаруживая и признаков страха. – Судя по одежде, вы дворянин, но не все золото, что блестит, и я не удивлюсь, если вы окажетесь бандитом.
– За эти слова вы можете дорого поплатиться, мой дорогой, – ответил корсар.
– Посмотрим!
– Вы смелый человек, сеньор, тем лучше. Я бы советовал вам, однако, отдать шпагу и сдаться.
– Кому?
– Мне.
– Бандиту, устраивающему засаду для расправы над благородными людьми?
– Нет, кавалеру Эмилио ди Рокканера, сеньору Вентимилья.
– Как, вы дворянин?! Могу я в таком случае знать, почему сеньор Вентимилья подослал своих слуг, чтобы убить меня?
– Вам это показалось, сеньор. Никто не собирался вас убивать. Вас хотели разоружить, подержать в плену несколько дней, и больше ничего.
– А с какой стати, позвольте узнать?
– Дабы вы не могли предупредить власти в Маракайбо, что здесь нахожусь я, – ответил корсар.
– Быть может, господин Вентимилья не в ладу с властями Маракайбо?
– Просто они, а вернее, Ван Гульд не питает ко мне особой любви, и ваш губернатор был бы очень счастлив заполучить меня в свои руки, как я его – в свои.
– Не понимаю вас, сеньор, – сказал кастилец.
– Это не имеет отношения к вам. Итак, согласны ли вы сдаться?
– О!.. Неужели вы думаете, что человек, вооруженный шпагой, сдастся, не защищаясь?
– Тогда я вынужден буду вас убить. Я не могу позволить вам уйти: это означало бы поставить под удар себя и своих товарищей.
– Но кто вы такие, наконец?
– Вы, наверное, уже догадались: мы флибустьеры с Тортуги… Сеньор, защищайтесь! Я не собираюсь отпускать вас живым!
– Охотно верю, ибо вас трое.
– Не беспокойтесь о них, – сказал корсар, кивая на Кармо и африканца. – Когда их командир сражается, они не имеют привычки вмешиваться.
– В таком случае надеюсь скоро с вами справиться. Вы ведь еще не знаете, какова рука у графа Лермы.
– Так же, как вы не знаете, какова она у господина Вентимилья. Защищайтесь, граф!..
– Одно слово, если позволите. Что вы сделали с моим племянником и его слугой?
– Они мои пленники вместе с нотариусом, но за них не беспокойтесь. Завтра они будут на свободе, и ваш племянник сможет обручиться со своей невестой.
– Спасибо, сеньор.
Черный корсар отвесил легкий поклон, затем, быстро сбежав с лестницы, напал на кастильца так стремительно, что тот был вынужден отступить на два шага.
В течение нескольких минут в тесном коридоре только и слышно было, как свистят шпаги. Прислонившись к двери, Кармо и африканец безмолвно следили за дуэлью. Скрестив руки на груди, они едва поспевали глазами за молниеносным сверканием шпаг.
Кастилец сражался отлично, как настоящий бретёр. Он хладнокровно парировал удары и уверенно делал выпады, однако вскоре убедился, что имеет дело с одним из самых грозных противников, обладавшим железными мускулами.
После первых ударов Черный корсар обрел свое обычное спокойствие. Он редко переходил в наступление, уходя в глухую защиту, словно хотел прежде утомить противника и посмотреть, на что тот способен. Крепко стоя на сухопарых ногах, он держался прямо, поддерживая равновесие левой рукой. Казалось, что для него этот поединок – обычная забава.
Безуспешно кастилец пытался прижать его к лестнице, втайне надеясь, что он споткнется и упадет. Несмотря на град обрушившихся на него ударов, корсар ни на шаг не сдвинулся с места. Он словно не обращал внимания на жужжание клинков; с изумительной быстротой отражал удары, не покидая своей позиции.
Вдруг он сделал глубокий выпад. Выбить шпагу из рук кастильца было делом одной минуты.
Оказавшись безоружным, кастилец побледнел и испуганно вскрикнул. Сверкающее острие шпаги корсара на мгновение задержалось у его груди, затем поднялось кверху.
– Вы отличный боец, – сказал корсар, салютуя противнику. – Вы не хотели отдавать мне шпагу, но я возьму ее сам взамен вашей жизни.
На лице кастильца отразилось глубокое изумление, он застыл на месте, словно не веря, что остался в живых.
Внезапно он быстро подошел к корсару и протянул ему руку.
– Мои соотечественники утверждают, что флибустьеры – бесчестные люди, занимающиеся лишь грабежом на море, я же теперь могу подтвердить, что среди них есть достойные люди, которые в рыцарстве и благородстве превзойдут самых благовоспитанных дворян Европы… Господин рыцарь, вот вам моя рука: благодарю вас!..
Корсар с чувством пожал его руку, затем, подняв упавшую шпагу, протянул ему ее:
– Сохраните ваше оружие, сеньор: мне достаточно, если вы пообещаете не воспользоваться ею против нас до завтрашнего дня.
– Обещаю вам, сеньор, клянусь честью.
– Теперь позвольте связать вас. Мне жаль прибегать к этой крайности, но я не могу обойтись без нее.
– Делайте что хотите.
По знаку корсара Кармо подошел к кастильцу и связал ему руки, затем препоручил его африканцу, который поспешил отвести его наверх, в компанию к племяннику, слуге и нотариусу.
– Надеюсь, визитов больше не будет, – заключил Кармо, обращаясь к корсару.
– Боюсь, что вскоре к нам пожалуют другие гости, – ответил капитан. – Все эти таинственные исчезновения не могут не всполошить родственников графа и его племянника, и тогда вмешаются власти Маракайбо. Нам стоит подумать о том, как бы забаррикадироваться изнутри и подготовиться к обороне. Ты не заметил, нет ли огнестрельного оружия в доме?
– Я нашел на чердаке аркебузу и припасы к ней, а также старую, заржавевшую алебарду и латы.
– Аркебуза нам пригодится.
– А сможем ли мы выстоять, капитан, если солдаты пойдут на штурм дома?..
– Там будет видно, а сейчас могу тебе сказать, что живым меня Ван Гульду не видать!.. Итак, подготовимся к обороне. Позднее, если останется время, подумаем о трапезе.
Африканец вернулся, поручив Ван Штиллеру охранять пленников. Узнав, что нужно делать, он горячо принялся за дело.
С помощью Кармо он притащил в коридор всю самую тяжелую и громоздкую мебель, что не обошлось, разумеется, без долгих, хотя и бесполезных причитаний нотариуса. Шкафы, ящики, массивные столы, комоды – все было свалено возле двери, так что получилась надежная баррикада.
Не довольствуясь этим, флибустьеры с помощью других ящиков и мебели соорудили вторую баррикаду, у подножия лестницы, на случай если дверь не выдержит напора.
Едва они закончили подготовку к обороне, как увидели, что Ван Штиллер кубарем катится с лестницы.
– Командир, – воскликнул он, – на улице столпились горожане и все смотрят на наш дом! Я думаю, они заметили таинственное исчезновение входивших людей.
– Ах так!.. – заметил, глазом не моргнув, корсар.
Спокойно поднявшись по лестнице, он, стоя за занавеской, выглянул в окно, выходившее на улицу.
Ван Штиллер сказал правду. Человек пятьдесят, разделившись на группы, толпились на противоположном конце улицы. Они оживленно переговаривались и указывали на дом нотариуса, в то время как из окон соседних домов выглядывали обеспокоенные люди.
– То, чего я боялся, того и гляди, случится, – пробормотал корсар, нахмурив лоб. – Ладно, если уж и мне суждено погибнуть в Маракайбо, значит, так записано в книге судеб. Бедные мои братья, кто же за вас отомстит!.. О!.. Видно, смерть еще не близка, а фортуна улыбается пиратам с Тортуги!.. Кармо, ко мне!..
Услышав, что его зовут, моряк не замедлил явиться.
– Слушаю, капитан.
– Ты мне сказал, что нашел боеприпасы.
– Да, бочонок фунтов на восемь-десять пороха, сеньор.
– Поставь его в коридоре, под дверью, и приладь к нему фитиль.
– Гром и молния! Мы взорвем весь дом?
– Да, если понадобится.
– А пленники?
– Тем хуже для них, если солдаты попытаются нас схватить. Мы имеем право на защиту и воспользуемся им без колебаний.
На улице, вдали, показался отряд аркебузиров, сопровождаемый толпой любопытных. Под командованием лейтенанта маршировало две дюжины отлично вооруженных мушкетами, шпагами и дагами солдат, словно направляющихся на войну.
Рядом с лейтенантом корсар заметил какого-то старого господина с седой бородой, вооруженного шпагой, и решил, что это кто-нибудь из родственников графа или молодого человека.
Отряд проложил себе дорогу среди граждан, заполонивших улицу, и остановился в десяти шагах от дома нотариуса. Солдаты выстроились в три шеренги и взяли мушкеты на изготовку, словно собирались открыть огонь.
Понаблюдав несколько минут за окнами, лейтенант переговорил со стоявшим рядом стариком, затем решительно подошел к двери и постучал тяжелым молотком.
– Во имя закона, откройте!
– Вы готовы, мои храбрецы? – спросил корсар.
– Готовы, сеньор, – ответили Кармо, Ван Штиллер и африканец.
– Вы останетесь со мной, а ты, мой славный африканец, поднимешься на верхний этаж и посмотришь, нет ли там лазейки, которая позволит нам выбраться на крышу.
С этими словами он поднял жалюзи и, облокотившись на подоконник, спросил:
– Что вам угодно, сеньор?
Увидев вместо нотариуса мужественное лицо корсара, одетого в широкополую черную шляпу с развевающимся черным пером, лейтенант растерялся от удивления.
– Кто вы такой? – спросил он спустя мгновение. – Я хотел бы поговорить с нотариусом.
– Я его заменяю, поскольку он пока не может двигаться.
– Тогда откройте: у меня приказ губернатора.
– А если я не захочу?
– В таком случае я не отвечаю за последствия. В этом доме происходят весьма странные вещи, и я получил приказ узнать, что случилось с господином Педро Конксевиа, его слугой и его дядей, графом Лермой.
– Если вам не терпится это узнать, то могу вам сказать, что они находятся у нас в доме, все в добром здравии и даже в отличном расположении духа.
– Пусть они сойдут вниз.
– Это невозможно, сеньор, – ответил корсар.
– Я требую подчиниться или велю взломать дверь.
– Как вам угодно, но предупреждаю, что за дверью установлен бочонок с порохом, и при первой же попытке взломать дверь я подожгу фитиль и взорву дом вместе с нотариусом, господином Конксевиа, его слугой и графом Лермой. Теперь попробуйте, если посмеете!..
При этих словах, произнесенных спокойным, решительным тоном, не допускавшим ни малейших сомнений, ужас объял солдат и присоединившихся к ним зевак. Кое-кто поспешил убраться подобру-поздорову, опасаясь, что дом, того и гляди, взлетит на воздух. Даже лейтенант отступил назад.
Корсар невозмутимо стоял у окна, словно простой зритель, не спуская, однако, глаз с аркебузиров, в то время как стоявшие за ним Кармо и Ван Штиллер следили за действиями соседей, высыпавших на террасы и балконы.
– Но кто вы такой? – спросил наконец лейтенант.
– Человек, не желающий, чтобы ему кто-либо мешал, даже офицеры губернатора, – ответил корсар.
– Я приказываю назвать ваше имя.
– Не вижу в этом необходимости.
– Я заставлю вас сделать это.
– А я взорву дом.
– Но вы с ума сошли!
– А вы тоже.
– Ах, вы оскорбляете меня?
– Вовсе нет, сеньор, просто вам отвечаю.
– Кончайте!.. Ваши шутки зашли слишком далеко.
– Вы думаете? Послушай, Кармо… Подожги-ка фитиль у бочонка с порохом!..