Глава 9
– Тра-ля-ля, тру-ля-ля! – во все горло распевали остроушки, приплясывая и хлопая в ладоши.
– Динь-динь-дон, динь-динь-дон, – звенели колокольчики на шее белой козы Эриты.
В этот день – день очередной свадьбы ее хозяйки – козу вычистили особо тщательно, украсили ее рога гирляндами полевых цветов, натерли до блеска колокольчик. После дойки животное впрягли в легкую тележку, украшенную ромашками и васильками, в которую уселись все десять проигравших турнир женихов. Теперь им предстояло ответственное дело: засеять ниву кормилицы своим семенем, чтобы пополнить, таким образом, ряды остроушек-воинов, состоящие исключительно из полукровок.
Шумная процессия, к которой присоединился и Каррон, направлялась к жилищу Эриты. Мальчишке было любопытно, как происходят свадьбы, ведь раньше он никогда не видел ничего подобного. Мало того, он надеялся разузнать, что делают мужчины и женщины на брачном ложе? Этот вопрос не давал ему покоя с тех самых пор, как Ибрит стала намекать ему о каких-то особых обязанностях бага.
Коза подвезла тележку к хижине кормилицы и терпеливо ждала, когда же из нее выгрузятся пассажиры. На пороге показалась Эрита. Губы женщины улыбались, но глаза были грустными-прегрустными!
– Добро пожаловать в мою светелку! – поклонилась Эрита женихам.
Те, соблюдая очередность, установленную жребием, важно прошествовали в хижину. Эрита затворила дверь, но сопровождающие женихов остроушки и не думали расходиться. Они облепили хижину со всех сторон, припали глазами к щелям в стенах и притихли в предвкушении интересного зрелища.
Каррон тоже заглянул в «светелку». У лавки молча стояла Эрита. Ее большие мягкие руки безжизненно упали вдоль туловища. Вокруг суетились женихи. Они развязывали тесемки на одежде невесты, стягивали с нее рубаху и сарафан, распускали заплетенные в косы волосы.
Когда Эрита была полностью обнажена, женихи тоже начали снимать с себя одежды. Седой Мухомор, устыдившись своего сморщенного тела, дунул на свечу. Хижина погрузилась в темноту.
– Э-э-э! – разочарованно вздохнули зрители и один за другим стали расходиться в разные стороны.
Каррон не слишком расстроился. Обнаженная женщина не было для мальчугана новинкой: он часто наблюдал, как Темные Сестры купаются в реке.
– Что я, голой бабы не видел? – пробурчал Каррон и побрел прочь от хижины. – Может быть, удастся посмотреть на свадьбу правительницы?
– Об этом и не мечтай! – заметил один из шагающих рядом остроушек. – Брачное ложе Несравненной – не для посторонних глаз. Тебя и близко не подпустят к ее покоям.
– Подумаешь, не подпустят! Да я и сам уже не хочу туда идти.
– Вот и правильно. Пойдем-ка, парень, отведаем праздничного угощения!
Там, где днем проходили состязания, уже стояли длинные столы с обильной едой. Тут же с фонариками в руках танцевали остроушки. Казалось, никому из них не было никакого дела до Несравненной и Оленьего Копыта, которые на закате уединились.
– Любимая! – юноша с невыразимой нежностью взглянул на Лилиан. – Неужели это не сон? Ты – моя, только моя!
– Я чуть не умерла от страха за тебя сегодня на турнире. Какое счастье, что все позади!
Оленье Копыто нахмурился:
– Наше счастье оплачено жизнью Огненной Бороды. Я убил его, чтобы быть твоим мужчиной. А ведь он – мой учитель в ратных делах.
– Не нужно вспоминать о плохом, любимый! Каждый из претендентов на брачное ложе был готов отдать за это жизнь. Тебе повезло больше других.
– Если бы не Одолень-трава…
– Молчи! – Лилиан прижала пальчик к губам юноши.
– Ну уж нет, пусть скажет, что за магический оберег находится в его ладанке!
Скрипучий голос Седого Мухомора прогремел, словно гром среди ясного неба. Как удалось ему проникнуть в жилище Несравненной?
– Ты осмелился нарушить закон и помешать нашему уединению на брачном ложе? – негодованию Несравненной не было предела.
– Это он нарушил закон и воспользовался магией! – палец Седого Мухомора вытянулся в сторону Оленьего Копыта. – Я пришел, чтобы оспорить право этого юнца на брачное ложе.
– Почему ты не у кормилицы? Пошел прочь, к Эрите!
– Мое место здесь, Несравненная. По крайней мере, до тех пор, пока я не выпотрошу ладанку этого пройдохи!
Седой Мухомор подскочил к ложу и сорвал оберег с шеи Оленьего Копыта.
– Ну-ка, что там: Одолень-трава?
– Ах! – Лилиан побледнела и лишилась чувств.
– Не смей! – Оленье Копыто спрыгнул с ложа и попытался вернуть свое сокровище, однако проворные пальцы Седого Мухомора уже выворачивали крошечный мешочек.
– Странно, тут ничего нет! – озадаченно пробормотал Седой Мухомор, вертя ладанку перед глазами так и этак.
– Странно, тут ничего нет! – Оленье Копыто не знал, радоваться или огорчаться тому, что магический цветок бесследно исчез из его ладанки.
– Ничего странного! – в опочивальню вошла Ясноглазка и вырвала оберег из рук Седого Мухомора. – Оленье Копыто победил в честной борьбе, чего не скажешь о тебе, старый пень! Не ты ли заговорил стрелы и пытался проделать то же с кинжалами? А теперь ты явился сюда, потому что даже на Эриту у тебя не хватило сил. Власти захотел, не так ли? Тебе ведь не повелительница нужна, а ее власть. Ну, так знай – не бывать этому! Я тебя насквозь вижу. Ничего у тебя не выйдет.
Оленье Копыто опомнился и вышвырнул Седого Мухомора из покоев Несравненной.
– Но как же так? – повернулся юноша к вещунье.
– Ты и в самом деле честно победил своих соперников, – улыбнулась Ясноглазка. – Одолень-трава в кармане Каррона. Это он стянул оберег, хотел наказать тебя за то, что ты не помог ему отбиться от водяного. Выходит, мальчишка невольно оказал тебе услугу.
– Ты все знала – и не предупредила меня?
– Конечно, знала и помогла тебе победить в турнире, не нарушая закона. Ты недоволен?
– Да чего уж там! – Оленье Копыто махнул рукой и вернулся к Лилиан.
Ясноглазка еще раз улыбнулась и тихонько покинула опочивальню. Тайна брачного ложа должна была оставаться тайной даже для нее.
Давным-давно смолкли на лугу веселые песни остроушек. Погасли фонарики. Все разбрелись по своим жилищам.
Каррон сидел у реки и следил за тем, как дробилось отражение звезд в легкой водной ряби. На душе мальчугана было тоскливо. Он чувствовал себя таким одиноким, таким чужим в этом странном мире!
Вдруг кто-то негромко фыркнул у него за спиной. Каррон вскочил на ноги, обернулся. В темноте он различил силуэт пасущейся лошади. Да-да, это была самая настоящая лошадь, та, на которой скакали претенденты на ложе Несравненной.
Не веря своему счастью, мальчишка подобрался к животному, прикоснулся к шелковистой коже на его шее. Лошадь подняла голову, шумно втянула ноздрями воздух и переступила с ноги на ногу.
– Лошадка, лошадушка моя! – Каррон гладил морду лошади, обнимал ее за шею. – Ты позволишь покататься на тебе?
Лошадь покосилась на мальчишку лиловым глазом и тихонько заржала. Каррон неумело взобрался на лошадиную спину, вцепился руками в гриву и слегка толкнул пятками упругие бока. Лошадь послушно затрусила по лугу. Оказалось, что удержаться на «скакуне» было не так-то просто. Каррон без конца съезжал то на одну сторону, то на другую, рискуя свалиться под копыта. И все же он удержался. Мало того, довольно быстро мальчуган освоился настолько, что стал получать от езды настоящее удовольствие. Наконец-то его мечта сбылась!
– Эге-гей! – Каррон пригнулся к шее лошади и уже смелее сжал ногами ее бока.
Лошадь помчалась по лугу, потом повернула к холму, в котором жили остроушки.
– Эге-гей! – вопил Каррон, не помня себя от счастья.
Вслед ему неслись другие вопли: ругательства, проклятия. Это остроушки, чьи жилища попали под копыта лошади, выскакивали из-под обвалившихся сводов и бежали следом, отнюдь не молча.
Наконец лошадь изловили, Каррона связали и заперли в уже знакомой ему крысиной коморке. Наутро он был доставлен к Несравненной, чтобы та назначила преступнику достойное наказание.
Каким счастьем светились глаза Лилиан! После ночи любви она выглядела по-настоящему Несравненной. Кажется, она не совсем понимала, чего хотят от нее эти сердитые остроушки – ее подданные. Все они кричали разом и тыкали пальцами в Каррона.
Правительница улыбнулась человеческому ребенку: если бы не он, не бывать Оленьему Копыту ее супругом! Нужно наградить мальчугана. Вот только окружающие зачем-то требуют для него наказания.
С большим трудом заставив себя вернуться в реальность из мира любовных грез, Несравненная вслушалась в крики остроушек.
– Он разрушил наши жилища – накажи его!
– Он без разрешения скакал на лошади – накажи его!
– Он груб и неучтив – накажи его!
– Он отобрал принесенную мной лепешку – накажи его!
– Накажи, накажи, накажи! – неслось отовсюду.
«Да, видимо, с наградой придется повременить! – подумала Несравненная. – Наказать озорника необходимо – этого требует закон. Как же быть»?
– Я приняла решение! – от звука голоса правительницы крики остроушек сразу же смолкли. – Каррон отправится в Сырой Лог за травой для козы Эриты. Он должен заготовить сена на целый год.
– Да я никогда в жизни косу в руках не держал! – попробовал возразить мальчишка. – И вообще, зачем козе сено, если кругом столько сочной зеленой травы?
– Молчи, негодник! – зашикали на Каррона остроушки.
– С Несравненной нельзя спорить, хотя наказание, выбранное ею для тебя, слишком мягкое.
– Ну, если учесть, что ему придется отправиться в Сырой Лог…
– А хоть бы и к черту на рога! Заслужил наказание – пусть потрудится.
– Отведите Каррона к Эрите, она покажет мальчонке, какую траву следует рвать, – распорядилась правительница.
Ранним утром следующего дня Каррон был уже в Сыром Логу. Вся его одежда промокла от обильной росы. Ежась от холода, мальчонка с ненавистью разглядывал буйное луговое разнотравье.
– Все у этих остроушек – не как у людей. Зачем, спрашивается, кормить козу волшебной травой? Ну, молоко от этой травы вкуснее, ну, доится скотинка круглый год без перерыва, ну, козла ей не нужно, и козлят у нее не бывает. Глупые остроушки! Привели бы козе козла, пасли бы их на своих лугах, появились бы козлята – целое стадо! И молоко, и мясо – все свое. Никакого волшебства. Темные Сестры так же поступали со своими коровами. Так нет: отправляйся в Сырой Лог, ищи нужные травки, рви их руками, суши на солнце, собирай в копны. Как же сбежать отсюда?
Каррону не сказали, что в Сыром Логу за болотом живут настоящие ведьмы, которые терпеть не могут остроушек с их привередливой козой. Если бы мальчуган знал, какой опасности он подвергается, ни за что бы не пошел за волшебной травой!
Вспомнив слова Эриты о том, что через зеленый туман ходу нет, а значит, сбежать не получится, Каррон вздохнул и присел на корточки.
– Ну, где же эта трава? Если придется по одной былиночке искать ее в лугу, я и за три года не наберу копны.
Оказалось, что нужной травы было достаточно много. Уже спустя несколько минут в руках Каррона оказалась целая охапка тонко пахнущей зелени с невзрачными белыми цветами. Мальчуган отнес траву на пригорок, где ветерок должен был высушить ее, а сам снова спустился к болоту.
Через некоторое время Каррон проголодался и решил посмотреть, что Эрита положила для него в узелок. Он хорошо помнил, что оставил еду на кочке. Вот только как отыскать ту кочку среди десятков таких же?
Ругая себя за беспечность, мальчуган бегал от кочки к кочке, раздвигал траву, надеясь обнаружить в ней свалившийся узелок, – все тщетно. В животе уже немилосердно урчало, рот наполнился слюной.
– Ну, где же этот проклятый узелок? – Каррон в сердцах пнул ногой ближайшую кочку.
– Ой-ой-ой! – заверещал знакомый голосок. – Ты чего дерешься?
Каррон глазам своим не верил: из травы на него смотрела заспанная рожица его рогатого дружка – чертенка.
– Это ты? Это ты! – чертенок тоже узнал приятеля и в восторге принялся отплясывать на кочке.
– Откуда ты взялся, дружище? – Каррон присел на корточки и тут же заметил опустевший узелок и округлившееся брюшко чертенка.
– Они меня выгнали – эти твои Темные Сестры, – в голосе чертенка сквозила обида. – Даже не покормили на дорожку. Я шел, шел – думал, точно с голоду помру. Смотрю – узелок на кочке, а в нем – сыр, лепешки. Здорово мне повезло!
– Ага, тебе повезло, а вот мне – не очень. Я тоже есть хочу, а ты мой обед слопал.
– Тебе для друга куска лепешки жалко? – обиделся чертенок.
– Что ж, мне теперь до вечера слюни глотать? – Каррон чувствовал, что голод становится нестерпимым.
– Ну, кто-то же дал тебе еду, даст и еще – разве не так?
– Ничего себе, утешил! До вечера еще далеко, а раньше остроушки здесь не появятся.
– Кто такие остроушки?
Каррон уселся на кочку и принялся рассказывать приятелю о том, что с ним приключилось.
– М-да, не слишком-то почитают эти малявки Великого бага, – подытожил его рассказ чертенок. – Нужно улепетывать отсюда, пока они не явились. На воле-то лучше!
– Я б давно удрал, да только через зеленый туман ходу нет.
– А где тут зеленый туман? Я его что-то не видел. Болото, конечно, место неприятное, но вполне проходимое. Я же сюда пришел!
– И верно – пришел! Ну, так веди меня отсюда, приятель.
– Нет, не поведу, – чертенок уселся на кочку и закинул ногу за ногу.
– Это еще почему?
– Не поведу, пока ты не придумаешь мне имя. Ну что, в самом деле, за несправедливость: тебя теперь зовут Каррон, а меня – никак!
– Ах, ты вот о чем! – мальчуган улыбнулся. – Так это проще простого – будешь Крохой. Ты же маленький, это имя тебе в самый раз.
– М-м, Кроха, – чертенок думал не более секунды. – Хорошее имя, звучное. Мне оно нравится.
– Ну, так пошли, Кроха! – Каррон понимал приятеля, как никто, ведь он сам целых десять лет жил без имени.
– Кроха! Кроха! – выкрикивал чертенок, перепрыгивая с кочки на кочку.
– Я – Кроха, ты – Каррон,
Кочка – мой болотный трон.
Ты – Каррон, я – Кроха,
Здесь лягушек много!
Лягушки, которых в болоте водилось и в самом деле много, так и прыскали в разные стороны от маленького стихоплета. А чертенок не унимался Он уже орал во все горло:
– Если в топи есть дорога,
То ее отыщет Кроха!
– Тише ты! – одернул приятеля Каррон. – Вдруг остроушки услышат и не захотят нас отпустить? С ними шутки плохи.
– Ты боишься каких-то крохотулек? Неужели ни одному из них ты не обжег его острые уши?
Каррон отвернулся и сделал вид, что не расслышал последних слов чертенка. Не признаваться же, что Великий баг потерял всю свою силу в этой стране зеленого тумана!
А чертенок все прыгал и прыгал с кочки на кочку, бормоча в такт прыжкам свои вирши. Но чем дальше в глубь болота забирались приятели, тем неувереннее становились прыжки Крохи. Он все чаще и чаще останавливался, вертел по сторонам головой, пожимал плечами и сплевывал себе под ноги. Наконец он и вовсе остановился и плюхнулся на кочку.
– Похоже, я заблудился, – рожица чертенка сложилась в невинную гримасу.
– Как это – заблудился? Разве не этой дорогой ты пришел во владения остроушек?
– Может, этой, а может – другой. Я не помню.
– И как же мы выберемся теперь из болота? Тут утонуть – пара пустяков.
Кочка, на которой стоял Каррон, начала медленно погружаться в болотную жижу, будто только и ждала этих слов. Мальчуган перешагнул на другую кочку, но и та оказалась не лучше.
– Здесь нельзя стоять на месте, нужно куда-то идти. Где же дорога?
Чертенок поджал хвост, втянул голову в плечи и виновато заморгал.
– Я не знаю, куда идти. Давай вернемся назад.
Каррон попробовал ногой одну кочку, другую. Когда он перевел взгляд чуть дальше, по спине мальчугана поползли мурашки. Всего в нескольких шагах от путников из болотной трясины поднимался мерцающий зеленый туман. Он клубился, расползался в стороны, окутывал редкие кусты и кочки.
– Мы пропали! – сердце Каррона замерло от страха. – Через зеленый туман ходу нет. Если он накроет нас в болоте – нам не выбраться.
– Бежим! – чертенок прыгнул на соседнюю кочку, но промахнулся и упал в болотное окно.
Каррон схватил приятеля за хвост и выволок его из грязи.
– Карр! – раздалось у них над головой.
Захлопали крылья, и остроглазая ворона опустилась на кочку в двух шагах от путников.
– Карр! Карр!
Ворона наклонила голову набок и взглянула на Каррона вполне осмысленно. Потом она взмахнула крыльями и перелетела на другую кочку, как бы приглашая следовать за ней.
Привыкший доверять своим пернатым телохранителям, Каррон нисколько не удивился и последовал за вороной. Та, похоже, только этого и ждала. Она перелетала с кочки на кочку, уводя приятелей от надвигающейся стены зеленого тумана. Не прошло и получаса, как болото оказалось позади, и путники выбрались на опушку леса.
– Карр! – ворона взмыла вверх и скрылась в листве деревьев.
– Смотри, да тут кто-то живет, – чертенок указывал на замшелую полуземлянку – полуизбушку в нескольких десятках шагов от них.
– Может быть, нас тут накормят? – Каррон сглотнул набежавшую слюну.
Приятели переглянулись и дружно зашагали в сторону избушки. О том, что их может подстерегать опасность, они даже не подумали.