Глава пятая
Стол накрыт, Шелехов развязан и пересажен со стула на скамью.
Пора было переходить к решительным действиям, но Алексей был не уверен, что справится с тремя мужчинами, двое из которых физически намного сильнее его. И еще боевики Чудика за дверью. И к тому же подсознательно Алеша все время ожидал появления кого-то из бессоновской команды. Раз-два – дверь падает, а в проеме появляется Ленечка, или Салават – с «кипарисом» наизготовку.
Размышляя, Алеша сжевал пару бутербродов, запил минералкой. Остальные в это время опрокинули по стопочке.
– Ну, давай, колись! – потребовал Чудик. – Счетчик тикает!
И Шелехов вынужден был начать свое повествование. Поначалу он говорил только правду… или почти правду. Но по вытянувшимся лицам собеседников понял, что какие-то там заводы, да еще в далекой перспективе, их мало интересуют. Будь на их месте фигуры покрупнее, вроде того же Сурьина, может быть, они реагировали бы иначе. А эти господа, предложи им выбирать между предприятием с основнымм фондами стоимостью в десятки миллионов и мешком с сотней тысяч, наверняка выбрали бы мешок. Поэтому Шелехов мягко свернул тему своего наследства и принялся излагать совсем другую историю. О том, что господин Хлебалов держал в своем сейфе на острове аж целый миллион долларов. И именно этот миллион был главной целью Алексея и его товарищей.
Шелехов в красках живописал штурм острова, то, как «ломали» сейф, извлекали из него миллион и зарывали в землю в особом месте, известном только Алексею и одному из его бойцов. Но бойца этого позавчера тяжело ранили, неизвестно, выживет или нет, так что теперь только Шелехов владеет тайной клада.
Алексей был неплохим рассказчиком, вдобавок прочитал немало детективных историй и посмотрел соответствующих фильмов. Так что к концу повествования глаза его слушателей были широко открыты, а рты закрывались только для того, чтобы не вытекло наружу содержимое влитой туда очередной стопки.
– …Мы набили пачками две сумки, примерно такие. – Алексей показал руками. – В одну все не влезло. Считать не стали, некогда было, но там точно сотни две пачек, а то и три…
– А банкноты какие? – Глаза Чудика алчно блеснули.
– По сотне долларов.
– Ага… – Чудик зашевелил губами. – Сто хрустов в пачке. Так это… Это ж больше лимона, в натуре больше! Слышь, парень, а ты точно место запомнил?
– Увижу – узнаю, – заверил Шелехов. – А как туда плыть, могу на карте показать. Есть карта?
– Была, – буркнул Колбасников и враз помрачнел.
– Спокуха, Вася! – хлопнул его по спине Чудик. – Найдем карту. А катер у меня у самого есть.
Женя Бессонов сунул в карман мобильник.
– Девчонка у Хлебалова, – сказал он. – Череп видел, как ее загрузили в вертушку рыбинспекции. А сам Хлебалов шхерится неизвестно где.
– Еще бы ему не шхериться, – усмехнулся Ленечка. – Наш князек ухитрился пересраться с обоими местными олигархами, с властями…
– И с Грязным тоже, – перебил Бессонов.
– Наш пострел везде поспел! – захихикал Монах.
– Если Алена у Хлебалова, то Лешка, видимо, тоже у него, – не разделил веселья Монаха Ленечка.
– А вот и нет! – Ухмылка встопорщила желтые усы Бессонова совсем по-кошачьи. – В настоящий момент, насколько мне известно, Лешка находится у некоего Шуры Чудика.
– Это еще что за хрен с бугра? – удивился Монах.
– Один из корефанов Грязного. Хлебало и тут упорол косяк: то ли пришил кого-то, то ли, наоборот, у него кого-то пришили. Короче, Леху взяли вроде как за долги или типа того. Но нам без разницы. Где этот Чудик квартирует, я выяснил.
– Работаем? – спросил Ленечка.
– Угу. Впятером: ты, я, Монах, Сивый и Салават. Черепа я при Ужике оставляю.
– Как он? – спросил Ленечка.
– Пока неопределенно. Сходи, погляди, если хочешь.
Сегодня утром вся бессоновская команда передислоцировалась на территорию больницы, в один из уютных домиков для оздоровляющихся VIP-персон. «Аренда» стоила недешево: сто баксов в день, но «братья-разбойники» могли себе позволить и большее: денег у них теперь хватало.
– А эта маленькая, сурьинская племянница – там? – поинтересовался Монах.
– Нет, у дядюшки. Он ведь тоже раненый, – усмехнулся Бессонов. – Сивый – мастер. Точно в кость попал. Для жизни неопасно, но месяца на три Сурьин из строя вышел. Так что поддержки от него Хлебалову не будет.
– Он бы его и так поддерживать не стал, – заметил Ленечка. – Не дурак ведь: знает, что Хлебалка кинет или подставит при первой возможности.
– Нары по нему скучают, – подал реплику Монах.
– Таких, как он, у нас не сажают, – сказал Бессонов. – Таких отстреливают. Только он теперь, небось, так обставится, что достать его будет еще сложнее, чем раньше.
– Это точно, – согласился Ленечка. – Тут не меньше, чем войсковая операция потребуется. У него одних курганских – за три сотни стволов. И все – отмороженные.
– Я думаю, если у нас будет Лешка, курганских можно отсечь, – сказал Бессонов. – Гарьку Шелехова в Кургане помнят. Лешка… и Клим. Реально?
– А почему нет, – произнес Ленечка. – Курганских отсечь, «рыбников» сверху притормозят: они как-никак – государственная служба, кто останется? Никитская братва… Кто еще?
– Деньги, – сказал Бессонов. – И связи. И Веньку Застенова с Юматовым тоже со счета сбрасывать нельзя.
– Зато их завалить можно, – заметил Монах.
– Можно, – согласился Бессонов. – И нужно.