Глава первая
Вопрос с проникновением в храм решил Монах. С кем и как ему удалось договориться, Алексей не знал. Да он и не вникал в детали. Важно, что к моменту, когда милиция перекрыла все подходы к собору, Алексея под видом певчего церковного хора уже провели внутрь. Теперь он отсиживался в темной, пропахшей пылью и воском каморке и ждал.
Выстрела он не услышал. Но зато услышал шум на площади, крики и топот внутри собора…
Алексей выглянул и увидел, как охрана втащила в собор губернатора, как забегали в панике служители, как машет руками дородный, сверкающий золотом настоятель…
На Шелехова никто не обращал внимания. Никто не попытался его остановить, когда Алексей покинул свое укрытие и двинулся к выходу. В общем, все шло, как задумано, и даже лучше.
Аленка увидела Шелехова и так обрадовалась, что у него в груди стало тепло и легко. Он махнул рукой, и девушка тотчас взбежала по ступеням… На самом верху она вдруг запнулась, быстро перекрестилась…
Алеша обнял ее, прижал к себе, в который раз изумившись, какая она хрупкая, коснулся мягких губ и тут же отодвинул девушку от себя.
– Пойдем, милая, – проговорил он мягко. – У нас совсем мало времени.
Пока на них не обращали внимания, но хаос на площади постепенно сменялся деловитой суетой. Персоны отбывали одна за другой, чины из правоохранительных понемногу брали ситуацию под контроль. Кто-то распоряжался по рации насчет перехвата, кому-то уже предъявляли брошенную снайпером винтовку. Без снайпера, разумеется…
– Быстрее! – Шелехов сунул Аленке пакет. – Снимай все и надень вот это.
В пакете лежали длинное черное платье и такой же черный платок.
– Отвернись!
Святой Пантелеймон с маленькой, подсвеченной единственной лампадкой иконы взирал на него с доброжелательным сочувствием.
– Прости нас, – шепнул Шелехов и перекрестился.
Он чувствовал неуместность их действий в Господнем храме. Но что делать…
– Я готова!
Вместо великолепной невесты в белом кружевном уборе перед Алексеем стояла скромная послушница… в изящных белых туфельках. Блин, обувь-то они и забыли!
Да что уж теперь.
Шелехов сунул подвенечное платье и прочие свадебные атрибуты в освободившийся пакет, попросил мысленно: «Помоги, Господи!» и увлек свою (теперь уже свою!) невесту к боковому выходу.
Спустя минуту они без помех покинули храм и вышли на боковую улочку. Оцепление еще не сняли, но омоновцы их пропустили беспрепятственно, едва скользнув взглядами. Шелехов и его юная спутница в их смиренном облачении мало походили на террористов.
Улочка между тем свернула к реке. По обе ее стороны потянулись заборы, бетонные, каменные, сплошные и решетчатые, голые и затененные деревьями или кустами отцветшей уже сирени…
Алексей и Аленка, словно по команде, одновременно остановились, поглядели друг на друга и…
– …Ах, какие мы нежные! – холодно произнес знакомый голос.
Шелехов мгновенно вскинул голову. Он еще ощущал губами влажную мягкость Аленкиных губ, но тело уже подобралось, готовое к мгновенным действиям…
Поздно! Проклятье! Как они глупо попались!
Прямо перед ним стоял сам никитский князек, господин Хлебалов собственной персоной, причем не один, а с дюжиной охранников, ни одного из которых Алексей не знал. Но мог не сомневаться: ему с ними не управиться.
А Хлебалов не спешил. Он был очень доволен. Очень…
Двое охранников неторопливо переместились, перекрывая верхний конец улочки. Справа – сетчатый забор в человеческий рост, с колючкой поверху. Слева – такой же забор, но из белого пористого камня, увенчанный гребнем из стальных штырей. Погони не будет.
Живой компьютер в голове Шелехова работал с бешеной скоростью, анализируя ситуацию, ища выход. Инстинктивно Алексей сильнее прижал Аленку – и тут же отпустил. Сейчас он точно не мог ее защитить.
– Верно, – усмехнулся Хлебалов. – Помиловались, и будет. Взять его!
Black Archer, Черный Стрелок. Так звали Шелехова в хакерской тусовке. В этой компании многие были круче его, но никто не умел так быстро принимать и реализовывать решения, как Шелехов.
«Компьютер» в голове Черного Стрелка пискнул, завершая работу. Алексей метнулся к каменному забору, прежде, чем его успели перехватить, подпрыгнул, ухватился за торчащие наверху «пики», рывком вскинул тело и перебросил – над остриями – на другую сторону.
– Леша, беги! – ударил в спину звонкий голос. – Я…
– Живьем! Живьем брать! – взвыл Хлебалов.
Шелехов бросился через ухоженную полянку к двухэтажному красно-кирпичному дому…
А наперерез ему молча устремилась огромная рыжая восточно-европейская овчарка.
«Сожрет!» – только и успел подумать Алеша, но навыки игр с псами покойного Яблокова еще жили в его теле, потому в последний момент он успел отпрянуть в сторону. Живой таран пролетел мимо, но не остановился, а понесся дальше, потому что в этот момент через забор перевалился еще один «нарушитель границы». Вот ему повезло меньше, потому что собачьи клыки еще в воздухе вонзились ему в горло.
Вышколенный пес тут же отпустил «нарушителя», развернулся…
Если бы Алексей побежал, возможно, пес тут же, по рефлексу, бросился бы за ним, но Шелехов замер… А второй хлебаловец тем временем плюхнулся сверху на стриженый газончик. Овчарка рванулась к нему, целя в пах. Промахнулась. Боец успел извернуться, подставив бедро, а когда собачьи клыки впились в тело, хладнокровно ухватил пса за ошейник, выдернул из-за пояса пистолет, выстрелил овчарке в ухо (негромкий хлопок – пистолет был с глушителем) – и тут же навел оружие на Шелехова:
– Стоять!
– Видишь, стою, – ответил Алексей. – А ты – уже нет!
Прокушенная нога хлебаловца как раз в этот момент отказалась ему служить и подогнулась.
Шелехов бросился было перехватить пистолет. Но не успел. Через ограду перевалился еще один охранник.
Алексей метнулся за дом, промчался прямо по грядкам, перемахнул через убогий плетень, демократично соседствующий рядом с солидным особняком, угодил на цветочную клумбу…
И оказался в железных объятиях какого-то здоровяка.
– Оп-паньки! – радостно завопил здоровяк. – Гля, капитан, кого я поймал!
Алексей рванулся, но освободиться из борцовского захвата старпома Феди ему не удалось. Сила у Федора была медвежья.
– Кого? – раздался рык Колбасникова.
– Отпусти, дурак! – прохрипел Шелехов. – Пристрелят…
– Это кто ж меня пристрелит? – осведомился Федор.
– Сейчас увидишь! – мрачно ответил Алексей, перестав вырываться.
И точно. На злополучную клумбу ловко спрыгнул хлебаловский боец с пистолетом наголо.
Спрыгнул – и застыл.
– Что ж вы, падлы, цветы сеструхи моей ломаете? – пророкотал капитанский бас.
Шелехов извернулся и сумел через плечо старпома углядеть могучую фигуру Колбасникова… с ружьем наизготовку.
– Картечь, – сообщил хлебаловскому бойцу капитан. – Бросай пукалку.
– Этого отдай – и я уйду. – Свободной рукой боец показал на Шелехова.
И тут на клумбу приземлился еще один хлебаловец, стоптавший последний пионовый куст.
– Ну, вы меня и достали! – прорычал Колбасников. – Считаю до одного…
– Брось дуру, мужик! – третий хлебаловец подобрался незаметно с другой стороны и теперь держал капитана на мушке.
– Эй, кэп, шо тут за беспредел? – На балкончике дома, который охраняла несчастная овчарка, появился мужичок в белых трусах, с обильными синими росписями на туловище и толстой желтой цепкой, отягощенной пятидесятиграммовым крестом.
– Засунься, – бросил ему боец, целивший в капитана. – Не твое дело!
– Ща мои подъедут – и тебе, бычара, объяснят, где чье дело! – сердито пообещал толстяк. – Фрол, держи их на мухе!
Фрол, такой же расписной, как и толстяк, и так же легко одетый (жара!), вышел на крылечко со здоровенной помповухой наперевес.
– Федька, этого – ко мне в хату! – распорядился толстяк. – А ты, бычара (хлебаловскому), порожняк не гони, а давай за папой своим бегом!
Хлебаловский боец покосился на напарника, тот пожал плечами, повел взглядом в сторону дружков: один, ясно, покойник, другой рану на ноге зажал, зубами скрипит. Тут на крылечко вышел еще один полуголый, гранаткой поигрывая…
– Веня, бери свободную бригаду и быстро сюда! – кричал в телефон Хлебалов.
– Николай Григорьич, не могу! – раздалось в ответ. – Тут наших ребят ширгородские повязали. Надо вытаскивать.
– Пусть Мушкин займется! Ты мне здесь нужен! Бери всех, кто под рукой, и живо ко мне! Да адрес пусть Мушкин пробьет… – Хлебалов продиктовал адрес. – Через двадцать минут чтоб был!
– Где? – спросил Веня.
– Я ж тебе сказал адрес! – взъярился Хлебалов. – С пацанами и оружием!
– Николай Григорьич, трудно с оружием! – взмолился Застенов. – Менты всех трясут из-за Сурьина! «Перехват» объявили!
– Какой на хрен перехват! Возьми мушкинских, в форме. Их досматривать не имеют права! Шевелись, твою мать!
– Совсем осатанел, – пожаловался Застенов адвокату, с которым пришел в ГУВД.
Адвокат сочувственно улыбнулся:
– Сейчас Мушкину позвоню, он подъедет.
– Да я сам управлюсь, Вениамин, не беспокойтесь.
Пачка долларов, которую он полчаса назад положил во внутренний карман, довольно толстенькая. Если адвокату удастся договориться, чтобы хлебаловских отпустили за меньшую сумму, в отсутствие Вени разницу можно скрысить.
Застенов нашел Мушкина за работой.
– Курков! – кричал он в трубку. – Курков моя фамилия! Нет, вперед только половина! Вторая – после дела! Да, только так! Всё!
– Фамилию сменил, полковник? – поинтересовался Застенов.
– Угу. Хозяин сказал: пусть все хвосты по москвичу на Сурьина идут.
– И когда?
– Через пару дней подъедут и сделают.
– Если сделают! – фыркнул Веня. – Что у нас, своих специалистов нет?
– Хозяин сказал: выписать тех, что работали Булкина. Эти дело знают.
– Великое дело – из автомата полоснуть, – пренебрежительно произнес Застенов. – Опять шум поднимется, органы забегают. Такие вещи надо под несчастный случай оформлять. Вот это профессиональная работа. А внаглую завалить и смыться – это тебе любой курганский отморозок за пятьсот баксов оформит.
– Курганский отморозок – это как визитная карточка Хлебалова! – возразил Мушкин. – А тут – гастролеры. Даже если возьмут их, на нас все равно никаких выходов не найдут.
– Кроме самого главного – мотива! – возразил Веня. – Москвич конкретно нас глушить приехал. Сурьин ему по барабану.
– Хозяин сказал, как делать, я делаю, – уклонился от диспута начальник рыбинспекции. – Ему виднее. Мы ведь с тобой, Веня, каждый из своего кутка смотрим, тут надо стратегически.
– Ну да, – с обидой произнес Веня. – Он теперь стратегически сам все и решает, ни с кем не советуясь. Того валить, этого валить… На хрен вообще москвича стирать? Комиссию в Кургане стреножили – сидят в гостинице, носа не кажут. В Праздничном вообще линию Маннергейма лепят: два ракетных комплекса с завода привезли, слыхал?
– Не-а! – Начальник «рыбников» мотнул головой. – На хрена целых два?
Застенов пожал плечами.
– Может, авианосец по Юри поднимется – Праздничное утюжить. Других предположений нет.
Мушкин засмеялся.
– Ты зачем пришел? – спросил он.
– Хозяин срочно требует. С пацанами и при оружии. У него там, типа, «стрелка». Дай своих человек пять, в форме, с машинами вашими, чтоб с ментами не париться.
– Машин свободных у меня нет, а людей возьми. И номера синие возьми в каптерке, привинтите на свои тачки. С кем «стрела»?
– Понятия не имею. Вот, пробей адрес.
Мушкин полез в компьютерную базу…
– Апаньки! Это же Чудакова хатка! Во Григорьич дает!
– Это который, Чудаков? Воровайка?
– Ну да! Грязного лепший кореш!
Застенов вздохнул. Впрочем, могло быть и хуже. С ворами договориться легче, чем с ОМОНом. И накостылять им проще.
«Эх! – подумал Застенов. – Будут борзеть – хоть душу отведу!»
Мечты, мечты…