Глава 2
Гроза приближается
Новенькая начала доставать меня уже на следующий день. Близился конец учебного года, и всем положено было сдавать доклады по истории. Естественно, я не успел заранее подготовиться, и мое утро началось с бодрого вопроса:
– О’кей, Гугл, мне нужен реферат по истории Великой Французской революции.
Мне удалось найти пару неплохих аудиоматериалов и прослушать их перед занятиями. Вся ставка была на отличную память и на то, что история в нашей глубоко математической школе далеко не главная из дисциплин. План почти сработал – мне удалось перевести тему на республиканский календарь.
– Думаю, что это гениальная идея – полностью поменять летосчисление и назвать месяцы всякими термидорами и брюмерами, – сказал я и тут же начал говорить про проблему-2000[8] и перевод даты в современных смартфонах на 1960[9] год. – В общем, мне удалось направить разговор в нужное русло: – Между прочим, в две тысячи тридцать восьмом году все современные смартфоны могут выйти из строя, потому что переполнится тридцатидвухбитный формат даты. – Эта фраза должна была заставить всех забыть про Французскую революцию. Не тут-то было. В самый неподходящий момент Ася подняла руку:
– У меня вопрос. Хотелось бы уточнить роль Жака Неккера[10] в событиях четырнадцатого июля!
Я поморщился. Повисла неловкая пауза, которой тут же воспользовалась историчка:
– Садись, Григорьев. Сдашь реферат со всеми ответами в напечатанном виде.
– Как глупо тратить свое время на бесполезное копирование информации, – проворчал я, удаляясь на свою заднюю парту.
– Не переживай, – Степа попытался утешить меня. – Напишешь программу, которая сама за тебя соберет реферат из статей Википедии.
– Отличная идея, – ответил я. – Одного не понимаю – почему новенькая так на меня взъелась?
– Может быть, ты ей нравишься?
– Да ну, глупости!
На следующий день ситуация повторилась, но на этот раз на алгебре. Меня, как обычно, вызвали объяснять особо сложную задачу. Ася снова подняла руку:
– Ольга Ивановна, мне решение Демьяна не кажется оптимальным. Если использовать дифференциальные уравнения…
На этот раз мне было что ответить. Впрочем, наш спор сразу же погряз в тяжелой терминологии и нас очень быстро остановили.
– Так, вы двое! – сказала Ольга Ивановна. – У нас есть утвержденная в учебной части программа. Продолжите ваши разборки на дополнительных занятиях.
В общем, атака не удалась, но я был уверен, что Ася так просто не отступит.
– Вот он, настоящий вред компьютерных игрушек, – сказал я, садясь за парту. – Они делают девушек агрессивными.
– Еще скажи, что все беды от женщин, – начал прикалываться Степа.
– Как минимум сорок девять с половиной процентов, – я тоже попытался сострить.
– Зря опираешься на общемировую статистику, – невозмутимо ответил мой друг. – У нас в России другое соотношение полов. Так что правильный ответ – пятьдесят три с половиной процента.
– Даня Воронцов сказал, что сегодня вечером еще один матч будет. Просто поддайся – и она от тебя отстанет. – Степа улыбнулся, ему большого труда стоило держать губы ровно, чтобы левая сторона не опускалась ниже правой.
– Ага, – говорю. – Или еще хуже доставать начнет. Нет уж, хватит с меня глупых развлечений. У меня работы полно. – В тот день мне пришлось повторять эти слова минимум раз шесть-семь, но в результате все-таки удалось остаться одному и взяться за Джаву. За окном начал накрапывать легкий дождик, который очень быстро превратился в оглушительный майский ливень. Бешеные капли стучали в окно. Гроза заворчала вдалеке и начала приближаться. В общем, отличная погода для работы над серверным кодом.
Через полчаса буря добралась до нас. Молния ударила совсем близко – так, что запиликали сигнализации машин, припаркованных на нашей улице. Я отключил ноутбук от зарядного устройства и вытащил вилку из розетки. Еще не хватало, чтобы с ним что-то случилось из-за скачка напряжения. За окном снова вспыхнул белый свет, и гром грянул практически мгновенно. Задрожали стекла в окнах, лампы в комнате на мгновение потухли. Было в этой грозе что-то жуткое. Или мне это только показалось?
– Стоп, Дём, – сказал я себе. – Когда ты начал так остро реагировать на атмосферные явления?
Ничего необычного не происходило. Тем не менее меня не покидало неприятное чувство холодной тяжести в животе. Когда в дверь нашей комнаты тихонько постучали, я вздрогнул. Через несколько секунд звук повторился. Наступила тишина. Она как будто говорила: ничего не было, тебе послышалось.
Я встал из-за стола и подошел к двери. Если бы в ней имелся глазок, можно было бы выглянуть в коридор. Я прислушался, потом прижал ухо к прохладному дереву – из коридора не доносилось ни звука. Сверкнула молния, и ударил гром. Это случилось так неожиданно, что меня окатило волной ужаса. Умом я понимал, что ничего страшного не происходит – просто гроза, которая может причинить вред разве что припаркованным машинам и коммунальным службам, но тело мое считало иначе. Холод накапливался в животе, по коже побежали мурашки. Я разозлился и резко распахнул дверь:
– Все! Хватит с меня.
Коридор был пуст. Только на ковре возле нашей комнаты лежала одинокая белая роза. Я поднял цветок. Он был мокрый. Внешние лепестки свернулись и пожелтели. Это вполне могла быть одна из тех белых роз, что я принес Алене на кладбище. Кто притащил ее сюда? Поиск ответа на этот вопрос привел меня к окну в конце коридора. Из него открывался хороший обзор улицы. Я прижался к стеклу, но сначала не увидел ничего кроме сплошной стены дождя. Мне казалось, что из-за нее кто-то смотрит на меня. Как назло, молнии долго не было, гроза уходила.
– Неужели ты думаешь, что это она? – задал я вопрос сам себе. Ответ мне не нравился. Все, связанное с Аленой, было пугающим и желанным одновременно. Опасная смесь чувств лишала меня главного оружия – умения трезво мыслить. Наверное, поэтому мне так сложно было решить, что делать с кладбищенским цветком. Мне так и не дали определиться.
– Почему не играешь? – раздался за спиной знакомый голос.
«Начинается», – подумал я, оборачиваясь. Все правильно – это была новенькая.
– Пусть малыши балуются детскими игрушками, – говорю. – А ты почему не со всеми?
– Неинтересно, – фыркнула Ася. – Мне нужен достойный соперник.
– Спасибо, – говорю, – за комплимент, но ты какая-то агрессивная становишься после игр с достойным соперником. После того как ты мне реферат завалила, вообще нет желания с тобой связываться.
– Прости меня, – девушка улыбнулась, на мгновение превратившись в милое безобидное создание. – Просто у меня привычка такая – сразу всех испытывать: а то подружишься, а потом окажется, что человек только изображал из себя хорошего.
Асин взгляд стал мягким и задумчивым. Я успел понять, что она вспоминает какие-то не очень приятные события. Через несколько секунд девушка вновь стала бойкой и веселой:
– Какой красивый у тебя цветок. Это мне?
Ася ловко выхватила у меня белую розу. В моем животе снова закрутился неприятный холод. Было что-то очень неправильное в случившемся. Мне захотелось вырвать у нее цветок и выбросить в окно, но положение было слишком неловким, чтобы я решился это сделать.
– Идем играть! Без тебя партии слишком скучные и предсказуемые. – Ася взяла меня за руку и потащила к лестнице. Ее хватка оказалась неожиданно крепкой, а пальцы горячими.
«Рука настоящего киберспортсмена», – подумал я. Эта мысль меня немного развеселила. Мы поднялись в компьютерный класс и даже сыграли несколько партий, но меня не покидало чувство неправильности происходящего.
В свою комнату я вернулся уже после отбоя и долго не мог заснуть. Степа тоже ворочался на верхней койке. В последнее время он легко забирался туда без посторонней помощи. Мой друг был лучшим примером того, как много может добиться человек благодаря одному только упорству.
– Степа, – мне пришлось шептать, чтобы не разбудить Воронцовых. – С точки зрения физики дурное предчувствие имеет право на существование или антинаучно?
– Мне кажется, это больше по твоей части – из области информатики…
– Ты хочешь сказать, что некие фоновые процессы в мозгу сопоставляют разрозненные фрагменты прошлого и настоящего, чтобы подавать сознанию низкоприоритетные тревожные сигналы? – тут же задал я новый вопрос.
– Вот… – Степа тихо рассмеялся. – Мне бы не удалось так сформулировать… А если с точки зрения физики…
Повисло долгое молчание, мне даже показалось, что Степа заснул, но он продолжил:
– Представь, что ты – четырехмерная голограмма…
– Даже не буду пытаться. Дальше давай.
– Ладно. Если ты четырехмерная голограмма, то в каждый момент времени в тебе содержится информация о твоем прошлом и будущем.
– Наверное, в очень заархивированном виде, – вставил я.
– Что-то вроде того. Большинство твоей материи не может перемещаться во времени, но некоторые элементарные частицы на это вполне способны.
– Кажется, начинаю понимать, – удивился я.
– То есть с точки зрения физики какая-то крошечная часть тебя была в будущем и несет на себе его отпечаток.
– Спасибо. Спокойной ночи.
Со сном, впрочем, не сложилось. Нехорошее предчувствие не покидало меня, несмотря на все доводы разума. Я не собирался с этим мириться и сделал то, что умел лучше всего, – врубил ноут, залез в школьную систему видеонаблюдения и начал пересматривать записи камер. Тот, кто подкинул к моей комнате цветок, должен был попасть в кадр. Все законы логики и физики подсказывали, что задача имеет решение, но я откуда-то знал, что ничего из моей затеи не выйдет.
– Успокойся, Дём, – сказал я себе. – Нет никакого знания за пределами науки и логики.
Помогло не очень, и у меня начало портиться настроение. В конце концов, разум – моя самая сильная сторона, мое главное оружие, он должен работать без перерывов на всякие иррациональные предчувствия! Предаваясь таким невеселым размышлениям, я мотал и мотал записи камер, пытаясь отыскать неизвестного разносчика кладбищенских цветов. Удача улыбнулась мне ближе к трем часам – на ускоренной перемотке промелькнула темная фигура высокого мужчины.
– Совсем другое дело, – я прокрутил запись назад, включил воспроизведение и стал ждать.
С тем же успехом можно было бы дожидаться конца света по календарю майя, которые, как известно, верили в циклическую природу времени. Ничего! Совершенно пустой коридор – никто не проходил, не пробегал, не проползал, ни с цветами, ни без! Больше двух часов я пытался снова поймать фигуру высокого незнакомца – безрезультатно! Отчаявшись окончательно, снова врубил ускоренную перемотку и почти сразу увидел человека, идущего по коридору. Стоило мне замедлить запись, неизвестный пропал. Отыскать его снова не удавалось. За окном уже начало светать.
– Что с тобой, Дём? – спросил я себя. Ответа не было. Неопределенность пугала, захотелось спросить совета у кого-то знающего. В Хабаровске уже наступило утро. Можно было позвонить ясновидящей и попросить ее совета. С Александрой я познакомился на «Битве колдунов», и с тех пор девушка несколько раз выручала меня. Телефон уже был у меня в руках, но в последний момент я передумал – мне стало ясно, что разговор с Сашей может окончательно выбить меня из колеи.
– Еще одна капля мистической иррациональности – и мой мозг серьезно пострадает. Все, хватит! С этой минуты – только научные гипотезы и серьезные доказательства! – сказал я себе, плюхнулся на кровать, накрыл голову подушкой и тут же вырубился.