Глава IV
Копь Дошаръ
Гарри Фордъ былъ молодой человѣкъ 25-ти лѣтъ, высокаго роста, здоровый, стройный и сильный. Его немного серьезная физіономія, его обыкновенно мечтательная наружность – рѣзко выдѣляли его уже въ раннемъ дѣтствѣ среди его товарищей-углекоповъ. Правильныя черты его лица, его глубокіе и кроткіе глаза, его довольно жесткіе, скорѣе каштановые, чѣмъ бѣлокурые волосы, его природная грація – все это дѣлало изъ него самый совершенный типъ настоящаго lowlander'а, т. е. жителя равнинъ Шотландіи. Привыкшій съ самаго нѣжнаго возраста къ тяжелому физическому труду въ копяхъ, онъ въ настоящее время былъ надежнымъ товарищемъ славнымъ и добрымъ малымъ. Руководимый своимъ отцомъ и побуждаемый своими собственными инстинктами, онъ работалъ надъ собой и учился во всякую свободную минуту. Благодаря этому, онъ еще въ годы ученья успѣлъ выдвинуться и стать однимъ изъ первыхъ въ своемъ сословіи въ той странѣ, гдѣ такъ мало невѣждъ, потому что она употребляетъ всѣ усилія для искорененія невѣжества. Если рука Гарри Форда, въ годы его ранней юности, и не выпускала кирки углекопа, то, все-таки, молодой углекопъ успѣлъ пріобрѣсти достаточно познаній для того, чтобы со временемъ занять болѣе видное мѣсто въ іерархіи копей, и ужъ, конечно, онъ наслѣдовалъ бы своему отцу въ его званіи старосты копи Дошаръ, если бы работы въ копяхъ не прекратились.
Джемсъ Старръ былъ еще хорошимъ ходокомъ, но, все-таки, не поспѣвалъ бы за своимъ провожатымъ, если бы тотъ не умѣрялъ своихъ шаговъ.
Дождь шелъ въ это время уже не съ прежнею силой. Его крупныя капли, еще не дойдя до земли, превращались въ мелкую водяную пыль подъ дѣйствіемъ вѣтра.
Гарри Фордъ и Джемсъ Старръ прошли по лѣвому берегу рѣки около мили. Въ рукахъ молодого человѣка былъ легкій багажъ инженера. Оставивъ потомъ рѣку въ сторонѣ, они углубились внутрь страны. Предъ ними повсюду разстилались обширныя пастбищи, окружавшія уединенныя фермы. Тамъ и сямъ спокойно паслись стала на вѣчно зеленой травѣ этихъ луговъ южной Шотландіи. То были большей частью безрогія коровы или маленькія овечки съ шелковистой шерстью, очень похожія на дѣтскія игрушки. Не было видно ни одного пастуха, потому что, вѣроятно, всѣ они укрывались отъ дождя въ дуплахъ деревьевъ; но зато сollеу, эти пастушьи собаки особой породы, который такъ славятся своимъ умѣньемъ наблюдать за стадами, были видны всюду на пастбищахъ.
Шахта Яроу находилась отъ Каллендера на разстояніи почти четырехъ миль. Джемсъ Старръ внимательно разсматривалъ мѣстность, по которой онъ теперь шелъ и которой онъ не видалъ съ того самаго дня, какъ послѣдняя тонна угля изъ копей Аберфойля была отправлена по желѣзной дорогѣ въ Глэсго. Тихая земледѣльческая жизнь заняла тутъ мѣсто прежней промышленной, болѣе шумной и болѣе дѣятельной. Контрастъ былъ тѣмъ поразительнѣе, что зимою полевыя работы прекращаются. Но тогда, во всѣ времена года, массы углекоповъ, находившихся и на землѣ и подъ землею, оживляли эту мѣстность. Большія телѣги развозили тутъ уголь и день и ночь. Рельсы, глубоко ушедшіе теперь въ землю благодаря гнилымъ шпаламъ, тогда скрипѣли подъ тяжестью вагоновъ. Вънастоящее время шоссейныя дороги и простыя тропинки замѣнили трамваи, бывшіе въ употребленіи во времена эксплоатаціи угольныхъ копей; Джемсъ Старръ думалъ, что онъ идетъ по пустынѣ.
Итакъ, инженеръ печально смотрѣлъ на окрестность. По временамъ онъ останавливался, чтобы перевести дыханіе. Онъ прислушивался. Въ воздухѣ не слышно уже было былого шума и свиста машинъ. На горизонтѣ не было видно чернаго дыма, на который всякій инженеръ смотритъ съ любовью. Не было видно ни высокихъ цилиндрическихъ или призматическихъ трубъ, изъ которыхъ выходилъ бы дымъ густыми клубами, ни предохранительныхъ клапановъ, которые бы со свистомъ выпускали бѣлый паръ. Самая земля, которая нѣкогда была черна отъ насѣвшей на нее угольной пыли, теперь была чиста, на что непривычный глазъ Джемса Старра смотрѣлъ лишь съ сожалѣніемъ.
Всякій разъ, какъ инженеръ останавливался, останавливался и Гарри Фордъ. Молодой углекопъ молча ждалъ. Онъ прекрасно понималъ, что происходило въ душѣ его спутника, и раздѣлялъ его чувства. Онъ тоже былъ сыномъ копей и провелъ въ нихъ большую часть своей жизни.
– Да, Гарри, все это перемѣнилось. – сказалъ, наконецъ, Джемсъ Старръ. – Но должны же были, конечно, истощиться эти копи, изъ которыхъ взяли такую массу угля, ихъ сокровища! Ты жалѣешь о прежнемъ времени?
– Да, я жалѣю о немъ, мистеръ Старръ! – отвѣчалъ Гарри. – Работа была тяжела, но она была интересна, какъ всякая борьба.
– Безъ сомнѣнія, мой милый! Тутъ происходила ежеминутная борьба: тутъ ежеминутно грозили обвалы, пожары, наводненія, взрывы… Нужно было предотвращать эти опасности! Ты вѣрно сказалъ! Это была борьба и, слѣдовательно, настоящая жизнь!
– Углекопы Аллоа болѣе счастливы, чѣмъ углекопы Аберфойля,
– Да, Гарри, – отвѣтилъ инженеръ.
– Не шутя, я начинаю сожалѣть, – вскричалъ молодой человѣкъ, – что земной шаръ не весь составленъ изъ угля! Тогда угля хватило бы на цѣлые милліоны лѣтъ!
– Безъ сомнѣнія, Гарри; но нужно сознаться, однако, что природа оказалась очень предусмотрительной, составивъ нашъ сфероидъ, главнымъ образомъ, изъ песка, известняка и гранита, которыхъ огонь не можетъ истребить!
– Вы хотите сказать, мистеръ Старръ, что люди кончили бы тѣмъ, что сожгли бы свой земной шаръ?..
– Да, они сожгли бы его весь, мой милый, – отвѣчалъ инженеръ, – Земля до послѣдняго куска исчезла бы тогда въ печахъ локомотивовъ, локомобилей, пароходовъ, газовыхъ заводовъ. – И вотъ чѣмъ бы кончилъ нашъ міръ въ одинъ прекрасный день!
– Теперь этого нечего бояться, мистеръ Старръ, но зато надо думать, что угольныя копи истощатся скорѣе, чѣмъ этого ожидаетъ статистика!
– Такъ и будетъ, Гарри, и вотъ почему я думаю, что Англіи слѣдовало бы продавать свое топливо другимъ націямъ дороже, чѣмъ на вѣсъ золота!
– И правда! – отвѣчалъ Гарри.
– Я хорошо знаю, – добавилъ инженеръ, – что ни гидравлика, ни электричество не сказали еще своего послѣдняго слова и что со временемъ человѣкъ широко воспользуется этими двумя силами. Но что жъ изъ этого?! Уголь тоже очень удобенъ и удовлетворяетъ всѣмъ нуждамъ промышленности! Къ несчастью, люди не могутъ производить его по своему желанію. Если лѣса, которые находятся на землѣ, безпрестанно разрастаются подъ вліяніемъ теплоты и влаги, то этого, къ сожалѣнію, не происходитъ съ подземными лѣсами; и нельзя ожидать, чтобы земной шаръ когда-нибудь снова пришелъ въ такое состояніе, въ которомъ количество ихъ могло бы увеличиться!
Разговаривая, Джемсъ Старръ и его проводникъ пошли быстрѣе. Черезъ часъ послѣ того, какъ они вышли изъ Каллендера, они уже подходили къ копи Дошаръ.
Даже самый равнодушный зритель былъ бы тронутъ печальнымъ видомъ, который представляли покинутыя зданія. Они походили на скелетъ нѣкогда живого существа.
На обширномъ пространствѣ, окруженномъ нѣсколькими тощими деревцами, почва еще исчезала подъ чернымъ слоемъ угольной пыли, но уже не видно было ни куска угля. Все уже давно было подобрано и пошло въ дѣло.
На невысокомъ холмѣ рисовался силуэтъ огромнаго сруба, который медленно разрушали лучи солнца и капли дождя. На верхушкѣ этого сруба былъ укрѣпленъ огромный блокъ, ниже котораго шли толстыя переборки; черезъ нихъ нѣкогда были перекинуты канаты, по которымъ корзины съ углемъ поднимались на поверхность земли.
Въ нижнемъ этажѣ была полуразрушенная комната съ испорченными машинами, стальныя и мѣдныя части которыхъ нѣкогда такъ блестѣли. По землѣ валялись бревна, покрывшіяся мохомъ отъ сырости, остатки насосовъ, сломанныхъ шестерней, подъемныхъ машинъ, длинныхъ лѣстницъ, такъ похожихъ на ребра ихтіозавровъ, рельсовъ на сгнившихъ шпалахъ, которыя теперь не выдержали бы вѣса пустого вагончика, и т. п. Такова была картина, представившаяся инженеру и его спутнику.
Наружныя отверстія такъ поросли мохомъ. Вблизи нихъ виднѣлись остатки корзинъ, а тамъ дальше тянулся большой угольный паркъ, въ который нѣкогда складывали уголь съ тѣмъ, чтобы разсортировать его потомъ, смотря по его величинѣ и качеству. Обломки бочекъ, кривые поршни, мостики, дрожавшіе при малѣйшемъ вѣтрѣ, длинныя коромысла, наклонившіяся надъ отверстіями шахтъ, треснувшія стѣны, полуразрушенныя кровли – все это представляло яркую и печальную картину запустѣнія, производившую такое тяжелое впечатлѣніе, какое не получается ни при видѣ развалинъ древняго рыцарскаго замка, ни при видѣ разрушенной крѣпости.
– Какая жалость! – сказалъ Джемсъ Старръ, взглянувъ на молодого человѣка, который ничего не отвѣтилъ.
Потомъ они оба вошли подъ навѣсъ, прикрывавшій отверстіе шахты Яроу. По лѣстницамъ этой шахты еще можно было спуститься въ самыя нижнія галлереи копи.
Инженеръ наклонился надъ шахтой.
Въ былое время оттуда съ шумомъ выходилъ воздухъ изъ вентиляторовъ, но теперь шахта походила на нѣмую пропасть. Казалось, что стоишь у кратера какого-нибудь потухшаго вулкана.
Джемсъ Старръ и Гарри вступили на первую площадку лѣстницы.
Во время эксплоатаціи копи Аберфойля были обильно снабжены различными остроумными снарядами, приспособленіями для спуска въ шахты. Тутъ были корзины съ автоматическими парашютами, скользившими по деревяннымъ рельсамъ, подвижныя лѣстницы, называющіяся «engine-men» и такъ устроенныя, что давали углекопамъ возможность безопасно спускаться и безъ труда подниматься, и т. п.
Но всѣ эти усовершенствованные аппараты были унесены, лишь только прекратились работы. Только въ шахтѣ Яроу оставался цѣлый рядъ лѣстницъ, отдѣленныхъ узенькими площадками черезъ каждые 50 футовъ. Тридцать такихъ лѣстницъ давали возможность спуститься въ нижнія галлереи копи, на глубину 1500 футовъ. Только такимъ образомъ происходило сообщеніе между глубиною копи Дошаръ и поверхностью земли. Что касается вентиляціи, то она производилась чрезъ шахту Яроу, галлереи которой сообщались съ другой шахтой, у которой отверстіе находилось на болѣе высокомъ уровнѣ. Такимъ образомъ, получался сифонъ, изъ котораго и выходилъ испорченный воздухъ.
– Я слѣдую за тобой, мой милый, – сказалъ инженеръ, давая знакъ молодому человѣку, чтобы онъ шелъ впередъ.
– Какъ вамъ угодно, мистеръ Старръ.
– У тебя есть лампа?
– Да, и дай Богъ, чтобы мы опять стали пользоваться предохранительными лампами, съ которыми мы, бывало, работали!
– Въсамомъ дѣлѣ, – отвѣчалъ Джемсъ Старръ, – теперь тутъ нечего опасаться взрывовъ газа!
У Гарри была простая маленькая лампа, фитиль которой онъ и зажегъ. Въ копяхъ, лишенныхъ угля, не могли образоваться струи углеводороднаго газа. Поэтому нечего было опасаться взрыва и ни къ чему было отдѣлять пламя отъ окружающаго воздуха металлическимъ колпачкомъ, который мѣшаетъ соединенію газа съ огнемъ. Усовершенствованная лампа Дэви была тутъ не нужна. Но если опасности и не было, то это потому, что исчезла ея причина, а вмѣстѣ съ этой причиной исчезло и минеральное топливо, которое нѣкогда составляло богатство копи Дошаръ.
Гарри сошелъ по первымъ ступенькамъ верхней лѣстницы. Джемсъ Старръ послѣдовалъ за нимъ. Вскорѣ они оба очутились среди глубокой тьмы, которую слабо освѣщалъ лишь огонекъ лампы. Молодой человѣкъ держалъ лампу надъ головой, чтобы лучше освѣтить путь своему спутнику.
Инженеръ и его проводникъ мѣрнымъ шагомъ, столь обычнымъ углекопамъ, прошли уже десять лѣстницъ. Всѣ онѣ были еще въ довольно хорошемъ состояніи.
Джемсъ Старръ съ любопытствомъ смотрѣлъ на все то, что слабый свѣтъ лампы позволялъ ему видѣть на стѣнахъ мрачной шахты, которыя были еще обшиты досками, наполовину уже сгнившими.
Дойдя до пятнадцатой площадки, т. е. пройдя половину дороги, наши путники остановились, чтобы немного перевести духъ.
– Рѣшительно у меня нѣтъ твоихъ ногъ, мой милый, – сказалъ инженеръ, глубоко вдыхая въ себя воздухъ. – Но, все-таки, я могу еще ходить!
– Вы еще очень сильны, мистеръ Старръ, – отвѣчалъ Гарри. – Вотъ что значитъ прожить много лѣтъ въ копяхъ.
– Ты правъ, Гарри. Если бы мнѣ было 20 лѣтъ, я въ одинъ мигъ очутился бы на днѣ кони… Ну, теперь въ путь!
Но въ этотъ самый моментъ, какъ они оба собирались оставить площадку, на которой они отдыхали, далеко въ глубинѣ шахты раздался чей-то голосъ. Голосъ приближался, подобно рокоту волны, которая ежеминутно растетъ, и становился все яснѣе и яснѣе.
– Э! Это это тамъ? – спросилъ инженеръ, останавливая Гарри.
– Не знаю, – отвѣчалъ молодой углекопъ.
– Это не отецъ твой?..
– Онъ? Нѣтъ, мистеръ Старръ!
– Такъ какой-нибудь вашъ сосѣдъ?..
– У насъ нѣтъ сосѣдей на днѣ копи, – отвѣчалъ Гарри. – Мы тамъ одни, совершенно одни.
– Однако, намъ надо пропустить этого незнакомца, – сказалъ Джемсъ Старръ. – Тѣ, которые спускаются, должны уступать дорогу тѣмъ, которые взбираются.
Оба они остановились въ ожиданіи.
Голосъ звучалъ въ это время такъ красиво, какъ будто онъ раздавался въ обширномъ акустическомъ залѣ, и вскорѣ до слуха молодого углекопа довольно ясно долетѣло нѣсколько словъ изъ одной шотландской пѣсни.
– Пѣсня озеръ! – вскричалъ Гарри. – А! Такъ это идетъ Жакъ Ріанъ.
– Кто такой этотъ Жакъ Ріанъ, который такъ прекрасно поетъ? – спросилъ Джемсъ Старръ.
– Мой бывшій товарищъ по копямъ, – отвѣчалъ Гарри.
Потомъ онъ закричалъ:
– Эй! Жакъ!
– Это ты, Гарри? – раздался отвѣтъ. – Подожди меня, я сейчасъ приду!
И снова полилась пѣсня.
Черезъ нѣсколько мгновеній высокій молодой человѣкъ, лѣтъ двадцати-пяти, съ веселымъ лицомъ, улыбающимися глазами и бѣлокурыми волосами, показался изъ глубины и ступилъ на площадку пятнадцатой лѣстницы.
Его первымъ движеніемъ было крѣпко пожать руку, которую протянулъ ему Гарри.
– Какъ я радъ, что тебя встрѣтилъ! – вскричалъ онъ. – Но, клянусь святымъ Мунго, если бы я зналъ, что ты былъ сегодня на поверхности земли, то не спустился бы въ шахту Яроу!
– Мистеръ Джемсъ Старръ, – сказалъ тутъ Гарри, освѣтивъ своею лампой инженера, который былъ до тѣхъ поръ въ тѣни.
– Мистеръ Старръ! – воскликнулъ Жакъ Ріанъ. – Ахъ, господинъ инженеръ, я васъ не узналъ бы! Съ тѣхъ поръ, какъ я пересталъ работать въ копи, мои глаза отвыкли видѣть въ темнотѣ.
– А! Я припоминаю теперь мальчугана, который постоянно пѣлъ. Это было десять лѣтъ тому назадъ, мой милый!.. Такъ это былъ ты?
– Я самый, мистеръ Старръ, и, какъ видите, я хоть и перемѣнилъ свое ремесло, но не перемѣнилъ характера. Ба! Смѣяться и пѣть, это гораздо лучше, какъ я думаю, чѣмъ плакать и охать!
– Безъ сомнѣнія, Жакъ Ріанъ!.. А что ты подѣлываешь послѣ того, какъ оставилъ копь?
– Я работаю на фермѣ Мельрозъ, возлѣ Ирвина, въ графствѣ Ранфрэ, за сорокъ миль отсюда. Ахъ, это далеко не то, что наши копи въ Аберфойлѣ. Кирка больше шла ко мнѣ, чѣмъ лопата или соха. И потомъ въ старой копи эхо весело повторяло пѣсни, между тѣмъ, какъ тамъ, наверху… Но вы, кажется, идете къ старому Симону, мистеръ Старръ?
– Да, Жакъ, – отвѣчалъ инженеръ.
– Извините, такъ я васъ задерживаю…
– А зачѣмъ, Жакъ, – спросилъ тутъ Гарри, – приходилъ ты сегодня въ нашъ коттеджъ?
– Я хотѣлъ повидать тебя, товарищъ, – отвѣчалъ Жакъ Ріанъ, и, вмѣстѣ съ тѣмъ, пригласить тебя на праздникъ Ирвинскаго клана. Ты знаешь, я тамъ играю на волынкѣ! Будутъ пѣть и танцовать!
– Спасибо, Жакъ, но я не могу.
– Не можешь?
– Да; мистеръ Старъ, можетъ-быть, поживетъ у насъ, а я долженъ снова проводить его въ Каллендеръ.
– Э, Гарри! До праздника остается еще цѣлая недѣля. Къ тому времени, я думаю, мистеръ Старръ уѣдетъ, и, слѣдовательно, ничто тебя не задержитъ!
– Въсамомъ дѣлѣ, Гарри, – замѣтилъ Джемсъ Старръ, – тебѣ не мѣшало бы воспользоваться приглашеніемъ твоего товарища Жака!
– Хорошо, я согласенъ, Жакъ, – сказалъ Гарри. – Черезъ недѣлю мы увидимся съ тобой на праздникѣ въ Ирвинѣ.
– Прекрасно! Такъ черезъ недѣлю! – отвѣчалъ Жакъ Ріанъ. – До свиданья, Гарри! Вашъ покорный слуга, мистеръ Старръ! Я очень радъ, что снова увидалъ васъ! Я сообщу всѣкь друзьямъ, что вы живы и здоровы. Никто не забылъ васъ, господинъ инженеръ!
– И я никого не забылъ, – сказалъ Джемсъ Старръ.
– Большое вамъ спасибо, мистеръ, – отвѣчалъ Жакъ Ріанъ.
– До свиданья, Жакъ, – сказалъ Гарри, въ послѣдній разх пожимая руку своего товарища.
И Жакъ Ріанъ съ прежней пѣснью вскорѣ скрылся изъ виду.
Черезъ четверть часа, Джемсъ Старръ и Гарри спустились съ послѣдней лѣстницы и очутились на самомъ днѣ копи.
Вокругъ той площадки, которая составляла дно шахты Яроу, шли во всѣхъ направленіяхъ галлереи, служившія при эксплоатаціи копей. Онѣ были прорыты въ слояхъ шифера и песчаника, и стѣны ихъ были покрыты или толстыми бревнами, слегка обтесанными, или камнемъ. Тьма царила теперь въ этихъ галлереяхъ, въ былое время освѣщавшихся лампами углекоповъ или даже электричествомъ, которое стало употребляться въ копяхъ въ послѣдніе годы ихъ эксплоатаціи. Въ мрачныхъ тоннеляхъ не стало теперь слышно ни скрипа вагончиковъ, бѣжавшихъ по рельсамъ, ни голосовъ углекоповъ, ни ржанія лошадей и и муловъ, ни стука кирки…
– Не хотители отдохнуть немножко, мистеръ Старръ? – спросилъ молодой человѣкъ.
– Нѣтъ, мой милый, – отвѣчалъ инженеръ, – я спѣшу увидать коттеджъ стараго Симона.
– Такъ идемте, мистеръ Старръ! Я пойду впереди, хотя я увѣренъ, что вы сами нашли бы дорогу въ этомъ мрачномъ лабиринтѣ галлерей.
– Да, конечно… Я еще представляю себѣ весь планъ бывшихъ копей.
Держа лампу надъ головой, чтобы лучше освѣтить путь инженеру, который шелъсзади, Гарри углубился въ высокую галлерею, похожую на притворъ каѳедральнаго собора. Ноги обоихъ путниковъ то и дѣло задѣвали за деревянныя шпалы, на которыхъ во время эксплоатаціи лежали рельсы.
Но едва они прошли шаговъ 50, какъ вдругъ огромный камень упалъ къ ногамъ Джемса Старра.
– Берегитесь, мистеръ Старръ! – вскричалъ Гарри, схвативъ инженера за руку.
– Камень, Гарри! А! Такъ эти старые своды не очень прочны…
– Мистеръ Старръ, – отвѣчалъ Гарри Фордъ, – мнѣ кажется, что камень былъ брошенъ… и брошенъ рукою человѣка!..
– Брошенъ! – вскричалъ Джемсъ Старръ. – Что ты хочешь сказать, мой милый?
– Ничего, ничего… мистеръ Старръ, – уклончиво отвѣтилъ Гарри, взглядъ котораго, сдѣлавшійся серьезнымъ, казалось, хотѣлъ проникнуть внутрь этихъ толстыхъ стѣнъ. – Будемъ продолжать нашъ путь. Держитесь за меня, пожалуйста, и не оступитесь.
– Хорошо, Гарри!
Иоба они пошли дальше. Гарри все время смотрѣлъ впередъ, стараясь направить свѣтъ своей лампы въ самую глубь галлереи.
– Скоро мы придемъ? – спросилъ инженеръ.
– Минутъ черезъ десять.
– Прекрасно.
– Но, – пробормоталъ Гарри, – это очень странно! Со мною это въ первый разъ случается. Нужно же было, чтобы этотъ камень упалъ какъразъ въ тотъ моментъ, когда мы проходили!..
– Это простой случай, Гарри!
– Случай!.. – отвѣчалъ молодой человѣкъ, недовѣрчиво покачивая головой. – Да… случай…
Гарри остановился. Онъ прислушивался.
– Что тамъ такое, Гарри? – спросилъ инженеръ.
– Мнѣ показалось, что кто-то идетъ позади насъ, – отвѣчалъ молодой углекопъ, внимательно прислушиваясь.
Потомъ онъ прибавилъ:
– Нѣтъ, я ошибся. Крѣпче опирайтесь на мою руку, мистеръ Старръ! Представьте, что это трость…
– Прочная трость, Гарри, – смѣясь отвѣчалъ Джемсъ Старръ. – Лучшей я не знаю!
Потомъ они молча продолжали свой путь по мрачной галлереѣ.
Часто Гарри, очевидно, чѣмъ-то озабоченный, оборачивался словно стараясь уловить гдѣ-нибудь въ отдаленіи шумъ или подмѣтить мерцаніе огонька.
Но и впереди и позади были лишь угрюмая тишина и мракъ.