Призрак ВДНХ. Московская легенда
В самом дальнем конце ВВЦ, Всероссийского Выставочного Центра, который еще недавно назывался ВДНХ, и, очевидно, через какое-то время опять сменит название, находится удивительная скульптура. О ней почти никто не знает, она скрыта большими павильонами и зарослями деревьев, но того, кто все же отважится добраться к ней, ждет поистине удивительное открытие. На небольшой круглой площадке, куда уже давно никто не заходил, и где давно не работали дотошные садовники, облагораживающие каждую аллею и каждый кустик выставочного центра, стоит вылитое из бронзы изображение двух молодых людей на фоне большой бронзовой птицы. Это летящий в воздухе журавль, к которому протягивают руки юноша и девушка, навечно, казалось бы, застывшие в своем стремлении поймать улетающее вдаль счастье. Невесомые тела их, вылитые из бронзы неизвестным скульптором в начале восьмидесятых годов двадцатого века, давно уже позеленели от времени и от московских дождей. Но руки, протянутые вверх, к небу, тем не менее кажутся живыми, готовыми схватить в воздухе свою удачу, которую они ждут уже много лет. Мало кто сейчас знает историю этой потрясающей скульптуры, достойной украшать не забытые аллеи ВВЦ, а лучшие выставочные залы страны, и уж тем более все давно забыли имена глядящих с надеждой в небо молодых людей. Только с очень большим трудом, опросив множество старожилов ВДНХ (а для них место это навсегда теперь называется так, ибо новое название не будит в сердцах и душах их никаких эмоций и воспоминаний), – опросив множество старожилов ВДНХ, вы наконец-то узнаете имена двух влюбленных, навечно застывших в едином порыве, а также услышите историю их любви, давно уже ставшую легендой.
Итак, в конце семидесятых годов прошлого века во ВГИКе, московском институте кинематографии, который находится рядом, прямо за оградой ВДНХ, на улице Вильгельма Пика, и куда ведет небольшая калитка, мало кому известная, училась актриса Нина Богданова. Она подавала очень большие надежды, и уже к концу первого курса ей предложили сыграть главную роль в фильме по сценарию молодого писателя Сергея А., жившего, кстати, совсем недалеко от ВДНХ. В сценарии рассказывалось об одной японской студентке, молодой актрисе, приехавшей в Москву учиться во ВГИКе, и неожиданно заболевшей лейкемией. Она была родом из Хиросимы, и болезнь ее, к сожалению, была неизлечимой. Московские врачи, несмотря на все усилия и на все болезненные процедуры, через которые прошла девушка, оказались бессильны, и дни японской студентки были сочтены. По старому японскому поверью, тот, кто сделает из бумаги ровно миллион журавликов, может загадывать любое желание, и это желание обязательно исполнится. И умирающая японская актриса стала складывать из листов белой бумаги этих журавликов, заранее зная, что она не успеет закончить работу в срок, ибо времени жить у нее осталось совсем немного. Ей помогал весь персонал больницы, все однокурсники и множество посторонних людей, случайно узнавших об этой трагичной истории, но все было тщетно: через короткое время она умерла. А когда посчитали число готовых журавликов, которым уже не было места в опустевшей палате, то оказалось, что их было почти миллион, и до ровного счета не хватало всего одного. Таков был сценарий, и Нина Богданова должна была в нем играть роль погибающей актрисы.
Во время работы над сценарием, который несколько раз пришлось переписывать, Нина Богданова подолгу общалась с его автором Сергеем А., и нет ничего удивительного в том, что они полюбили друг друга. Они встречались на ВДНХ, в ее потайных аллеях, проходя туда через малозаметную калитку, ведущую прямо от здания ВГИКа, мечтая о будущих съемках и тех сценариях, которые Сергей напишет для Нины. Однако все кончилось совсем не так, и очень трагически: Нина, совершенно неожиданно для всех, повторяя судьбу выдуманной японской студентки, заболела лейкемией, и ее положили в больницу. Это было необъяснимо, в этом была какая-то мистика, но все случилось именно так! Одни говорили, что она слишком сильно вжилась в образ, другие о том, что Сергей А. написал сценарий, который убивает (в среде кинематографистов ходило немало легенд о таких сценариях), но ничего сделать оказалось невозможным – дни Нины были сочтены.
Странным образом повторяя сценарий, Нина стала собирать из листов белой бумаги белых журавликов, которыми была завалена от пола до потолка вся ее палата. Поддавшись необъяснимой магии древнего японского поверья, ей помогали в этом врачи и медсестры, а также студенты ВГИКа, однако с каждым днем Нине становилось все хуже. Она прошла через болезненные процедуры облучения, а когда встал вопрос о пересадке костного мозга, Сергей А. отдал ей часть своего. К несчастью, операция для него была неудачной, и он, в свою очередь, медленно умирал, помещенный в одну палату с Ниной Богдановой. Они умерли в один день и в один час, до последней минуты складывая из бумаги белых журавликов, и надеясь, как все влюбленные, на невозможное чудо. Когда после их смерти стали освобождать палату, и посчитали этих журавликов, то оказалось, что до миллиона не хватает ровно одного, на которого сил у них больше не было. Этот последний недостающий журавлик был отлит из бронзы неизвестным скульптором вместе с фигурами Сергея и Нины, и помещен в дальней аллее ВДНХ, в том месте, где они когда-то встречались. Со временем эта аллея заросла деревьями, и проход к фигурам Сергея и Нины был забыт. Но в час заката, летом, если очень сильно захотеть, можно увидеть летящего над территорией выставочного центра бумажного журавлика, который, казалось бы, навечно застыл в неподвижном московском небе. Это и есть призрак ВДНХ, о котором рассказывают шепотом и под большим секретом, ибо история его появления здесь трагична и окутана тайной. Быть может, вам повезет, и невесомый призрак ВДНХ приведет вас в конец дальней аллеи, к двум вылитым из бронзы фигурам, и вы надолго останетесь здесь, забыв о развлечениях и отложив на время все другие дела.