008
Утром его разбудил укол в плечо.
Та самая женщина, которую он чуть не довел до обморока (или даже инфаркта) в морге, вкатила ему целый шприц какой-то дряни прямо сквозь одежду. Аспер инстинктивно схватился за уколотое место.
– Что это? – спросил он.
Женщина не ответила. Она, молча, открутила наконечник от инжектора и выбросила его вместе с пустой ампулой в какое-то подобие водостока.
«Вакцина против лихорадки вперемешку с иммуномодуляторами», – сделал вывод внутренний голос Аспера и был прав отчасти. На Геминаре, несмотря на тяжелые погодные условия, обитали тысячи видов насекомых, которые теоретически могли служить распространителями всевозможных инфекций.
В качестве справки также стоит отметить, что эти твари чертовски сильные и крепкие. Они рождены, чтобы противостоять неустойчивой погоде. Порой, даже местным ветрам было не под силу оторвать какого-нибудь жука, прицепившегося к, казалось бы, совершенно гладкой стене. Местные насекомые не боятся ни жары, ни холода, ни химии. Какие болезни могут переноситься на их лапках, крыльях и жвалах, остается только догадываться.
Едва женщина-медик удалилась, зазвучал сигнал подъема, и люди стали вываливать из казармы небольшими группами. Аспер насчитал человек шестьдесят, но строений подобных этому он еще вчера успел обнаружить около десятка, так что общее количество рабов составляло в комплексе не менее шестисот. Как и предполагалось.
Прямо на улице, вдоль казарменной стены располагался длинный лоток с проточной водой, который служил умывальником, ванной и корытом для стирки одновременно. Он опирался на кривые металлические пруты, вбитые прямо в землю. Вся конструкция выглядела временной и построенной наспех, но, судя по следам ржавчины, имела уже солидный возраст, с намеком на постоянство.
Кто-то умывался, кто-то стриг бороду, кто-то стирал портки, и никого не смущало, что все эти действия происходят в одном «водоеме». Рабы занимали места у воды, не подчиняясь какому-то порядку. Здесь, похоже, не было иерархии, дедовщины и прочих дискриминирующих элементов социума.
Закончив дела, пленные направлялись к соседнему зданию, служившему столовой, и Аспер, вспомнив о полагающемся с сегодняшнего утра пайке, поплелся следом. В его распоряжении был всего час, хотя, когда он начался и когда закончится, можно было сказать лишь приблизительно. В помещениях не было хронометров, более того, их не было вообще ни у кого, и даже погодные карты с изображением белых, желтых и красных черепов не имели информации о текущих дате и времени.
Аспер обратил внимание на легкую ноющую боль в мышцах, как после тренировки, но это, по его мнению, было совершенно нормальным. Пища, что ждала в столовой, по его рассуждениям, должна быть сверхкалорийной, чтобы как можно дольше поддерживать жизнь при столь нечеловеческих условиях. Нагрузки и еда – это все, что было нужно сейчас, чтобы не «загнуться» в этом злобном мире…
Чтобы разработать план побега и не сгорбиться за это время… Чтобы суметь противостоять вооруженной охране и взбесившейся стихии… Комплекс Кольмены в плане воспитания тела и духа был почти идеальным местом.
Паек и вправду оказался калорийным, но совершенно безвкусным. Основную его массу составляла какая-то белесая творожистая структура, скорее всего, синтетическая. Также имелась пара кусков грубого хлеба, с явным присутствием отрубей, какое-то подобие мяса, не исключено, что из сои, и пластиковая банка белой вязкой жидкости с привкусом мела, наверняка направленная в помощь желудку для переваривания всего этого добра.
Аспер съел и выпил все, что ему предназначалось. Банку забрал с собой и, предварительно ополоснув, наполнил ее водой из лотка на улице, пока там никого не было, а проток оставался относительно чистым.
Дальше его ждал все тот же продуваемый всеми ветрами тоннель, спуск на дно карьера, экскаватор, насос, здоровяк Рес и четырнадцать часов адского труда под проливным дождем.
День ничем не отличался от предыдущего и ничем не смог выделиться на фоне последующих. Аспер сбился со счета уже где-то после двадцати. Всеобщее, физически тяжелое однообразие и отсутствие какой-либо информации о внешнем мире постепенно притупляло память и ослабляло работу мозга.