Чем меньше, тем больше! Метод «клейкой ленты» и другие необычные постулаты успешного воспитания. Часть первая. Прежде чем браться за клейкую ленту, определим, что нужно клеить: заметьте – это не дети (Вики Хёфл, 2012)

Поведение ребенка прямо связано с действиями родителей, но иначе, чем это представляется многим из них. В программе моего тренинга есть одно довольно-таки провокационное и очень действенное упражнение, которое помогает родителям понять, как на самом деле работает эта связь и почему то, что они делают, зачастую усугубляет, а не исправляет положение.

Я предлагаю родителям громко назвать действия детей, которые их раздражают, огорчают, злят, бесят, и выписываю все, что они скажут, в столбик на левой стороне большого листа белой бумаги. Так я вызываю родителей на откровенность – они признаются себе и друг другу в плохом поведении детей и желании его искоренить. Кроме того, поскольку дело происходит в группе, каждый понимает, что не одинок в своих несчастьях, и у всех становится легче на душе.

Иногда родители сразу начинают выкладывать, что у них накипело на душе, и за несколько минут мы без труда набираем двадцать-тридцать форм плохого поведения (примеры будут ниже), а иногда осторожничают и не спешат делиться – в этом случае их нужно какое-то время уговаривать. Так или иначе, постепенно у нас появляется внушительный список глаголов, по поводу которых родители морщатся, сокрушенно кивают, качают головой и говорят «увы».

Записав последний глагол, я рисую на середине листа тоненький вьющийся стебелек на всю высоту столбика и предлагаю родителям зрительно представить себе каждый из пунктов списка (включая и те, которые совершенно невозможно терпеть) в виде такого вот безобидного и поначалу ничуть не опасного стебелька.

Затем родители по моей просьбе точно так же называют все подходы, приемы и инструменты, которые они используют, чтобы справиться с проблематичным поведением, а я записываю все, что они мне набрасывают, на правой стороне листа (примеры будут ниже). После чего говорю: «Допустим, формы поведения, перечисленные слева, – это сорняки. Теперь подумайте и скажите мне, чем, по-вашему, нужно считать способы противодействия им, перечисленные справа».

Наступает пауза, которую неизменно обрывает реплика кого-то из родителей: «Удобрением?»

Совершенно верно: все так называемые воспитательные стратегии, которые вы сейчас применяете, чтобы преодолеть дурные склонности детей, – это удобрение. И дальше я говорю то, что поможет им закрепить связь: «Родители, обращая внимание ребенка на его плохое поведение – в сердцах или благожелательно, как бы между прочим или на самом деле случайно, преувеличенно или искренне, – вы подкармливаете сорняк, помогаете ему разрастаться, пускать корни и брать верх над семьей. Никакое поведение не разовьется, если его не пестовать, регулярно и систематически. С самыми благими намерениями вы выращиваете то, что невыносимо для вас».

Я понимаю, что это может противоречить вашему интуитивному пониманию роли родителя, и это тоже часть проблемы. Хорошие родители, как нам кажется, обязаны делать все возможное, чтобы отучить детей от плохого поведения. Если ребенок не исправляется с помощью техники номер один, родитель старается найти что-то другое и, поступая так, уделяет тому, что хочет уничтожить, время, силы и внимание. Просто всякое противное, гадкое, отвратительное, безобразное детское поведение – как сорняк, и неэффективные стратегии борьбы с ним действуют на него как удобрение.

В этом месте родители вправе поинтересоваться, откуда изначально берется плохое поведение. Очень важно понимать, что появляется оно чисто случайно.

Откуда растут сорняки

Помните, как вы принесли домой своего первенца? Как вам хотелось все время держать малютку при себе, смотреть ему в глазки и постоянно поддерживать с ним физический контакт, даже когда очень нужно было подняться и принять душ? Как вы, решившись, бережно клали драгоценный сверток, ускользали ненадолго в ванную, но и оттуда все время высовывались – а вдруг ребенок проснется и начнет вас звать? Стоило младенцу издать недовольный звук, как вы, подобно большинству молодых родителей, спешили к нему, брали своего ненаглядного ангелочка на руки и начинали над ним ворковать, чтобы успокоить и убедить, что никогда его не бросите!

ПРИМЕНЕНИЕ КЛЕЙКОЙ ЛЕНТЫ

Приклейте свои ступни к полу и позвольте малышу поэкспериментировать – что произойдет, если он станет гулить? А если плакать? Пусть определит, какие типы коммуникации с вами можно выстроить. Если вы будете мчаться к нему при любом звуке, он вас так и выдрессирует. Зафиксируйте ноги с помощью клейкой ленты и перейдите с бега на спокойный шаг.

Пока дети совсем маленькие, мы, как легко видеть, чуть что бросаемся к ним, берем на руки, баюкаем и говорим ласковые слова, чтобы их успокоить. Поймите меня правильно: такое поведение родителя совершенно нормально, поскольку младенец умеет издавать совсем немного звуков. Но из этой тенденции произрастает нечто большее.

Ребенок с рождения одновременно делает две вещи:

1. Бессознательно вырабатывает поведение, гарантирующее ему своевременное внимание близких. Он еще не может самостоятельно себя обслуживать и учит этому родителей – не наоборот.

2. Устанавливает свое место или роль в семье. В период младенчества родители неосознанно поддерживают одни виды поведения ребенка и разрушают другие, по-разному реагируя на них. То, что привлекает большое внимание, закрепляется, то, что игнорируется, сходит на нет. Так постепенно формируется роль малыша – хорошая или плохая – в структуре семьи. В дальнейшем именно она определит представление ребенка о собственном месте в окружающем мире – иначе говоря, станет для него идеалом собственного «я».

Поведение детей – не просто источник вашего недовольства, раздражения, гнева, и, если вы поймете, что с ними происходит, вам будет проще посмотреть на ситуацию иначе. Догадавшись, почему малыш себя так ведет, вы, скорее всего, перестанете сердиться с прежней силой. Накал отрицательных эмоций снизится, и в ваше общение с ребенком придут ясность и спокойствие.

Кто кого приучает

Продолжим. Итак, малыш издает недовольные звуки, и родитель бросается его «успокаивать». Поначалу младенцы делают все, что могут, чтобы привлечь к себе внимание, – это их тактика выживания. Действительно, на этой стадии они полностью зависят от окружающих и не выживут, если не сумеют позвать родителей, чтобы те подошли и позаботились об их нуждах. Тем самым у ребенка есть сильнейшее побуждение вести себя так, чтобы заставить маму и папу мчаться к нему со всех ног. Звучит примитивно? Я знаю, оно и устроено примитивно.

Родители запрограммированы на то, чтобы защищать беспомощное существо, и бросаются к нему при каждом крике независимо от причины. Очень быстро они, сами того не сознавая, приучаются реагировать таким образом даже тогда, когда крик не связан с базовыми потребностями ребенка, и через некоторое время замечают, что стоит маме собраться положить малыша, как тот, словно угадав ее намерение, начинает плакать. Тут родителям приходит в голову, что надо отучить ребенка кричать без повода, и с этого момента они обращают на такое поведение больше внимания, чем необходимо.

Первый росток сорняка (крик без повода) сам по себе довольно неприятен, а корни у него крошечные, но он может быстро перерасти в привычку. Мама, которая вскакивает к младенцу на каждый крик, с большой вероятностью продолжит в том же духе и тогда, когда он выйдет из младенчества, а крик превратится в нытье. Нередки случаи, когда родители, попавшись в ловушку, выдумывают для себя оправдания того, что они таскают двухлетнего на руках, как будто это младенец.

Что же – выходит, нельзя брать малыша на руки, когда он плачет? Разумеется, можно, и многие родители так делают, но очень важно следить за своим поведением и понимать, в каких случаях оно подкармливает потенциальный сорняк. Рано или поздно для любого родителя наступит момент, когда решение броситься на крик ребенка запустит цикл фотосинтеза и сорняк прорастет. Родителям следует с самого начала обращать внимание на свою роль. Маме вовсе не сложно носить младенца на руках, но потом, превратившись в трехлетнего ребенка, он все так же не хочет отходить от мамы и иметь дело с кем-нибудь кроме нее, а спать желает непременно в той же кровати, что мама и папа. Это, конечно, не входило в мамины намерения, но крохотному сорняку легко разрастись до огромных размеров. Результаты начинают сказываться и на общении мамы с внешним миром – ей трудно выскользнуть за дверь, посещение торжественного обеда превращается в кошмар, да и другие ситуации, в которых мать и ребенок должны разделиться, выматывают обоих сверх меры и необходимости.

Помните, маленькие дети не в состоянии понять то, что мы говорим, но отлично понимают наши жесты, телодвижения, действия, интонации и настроение. Если цель ребенка – добиться, чтобы мама с папой подошли поближе, то для него логично предпринять все, что потребуется для достижения этой цели. Чем сильнее родители реагируют на поведение детей, тем более вероятно, что дети и дальше будут так себя вести. За этим не стоит ни злонамеренность, ни коварный расчет, ни стремление свести вас с ума – только обычная причинно-следственная связь.

Сорняки как ярлыки

Дети осваивают эффективные способы привлечения жизненно необходимого им родительского внимания и одновременно изучают реакцию родителей на свое поведение, формируя таким путем представление о собственном месте в структуре семьи. Этот второй процесс очень важен с точки зрения дальнейшего развития сорняка. Увы, в большинстве случаев родители не осознают, что именно из-за их попыток быстро пресечь нежелательное поведение ребенок превращается в нытика, плаксу, капризулю, копушу, приставалу и т. п. Малыш понимает, что в ответ на его поведение A, B или C родители систематически выдают соответственно X, Y или Z, и сорняк пускает корни, которые укрепляются с каждым следующим повторением ситуации. Метафора совершенно прозрачна: ваше внимание закрепляет и усиливает плохое поведение точно так же, как удобрение помогает взойти и разрастись сорнякам.

Что, видимо, не вполне ясно, так это почему ваш умный и милый ребенок все время ведет себя так, что вы сердитесь, огорчаетесь и наказываете его. Причина в том, что он раз за разом отвечает на один и тот же вопрос – кто я в семье? Систематическая, заинтересованная и эмоционально нагруженная реакция родителей подтверждает правильность ответа, и так может продолжаться много дней, а иногда и лет. Сами родители, если их прямо спросить, обычно признают, что на плохое поведение детей они всегда реагируют очень эмоционально, а на хорошее – ровно и спокойно. Между тем для детского сознания имеют значение интенсивность и повторяемость реакций. Не примите это как рекомендацию выражать бурный восторг всякий раз, как ребенок поведет себя хорошо, – как мы увидим во второй части, это тоже скользкая дорожка, по которой легко скатиться к неэффективному воспитанию. В данный момент я хочу указать на то, что родители склонны фокусироваться на нежелательном поведении, и именно по этой причине оно разрастается по всему дому, как сорняки в огороде.

В деревне Сорняково

Случалось ли вам слышать, как мама говорит дочке: «Скажи это как большая девочка, и я тут же налью тебе соку»? Она, как мы понимаем, думает: если постоянно подчеркивать, как ей хочется, чтобы прекратилось это нытье, оно в конце концов прекратится. А у дочери – чего мы обычно не понимаем – на уме совсем другое: если я стану ныть, мама на меня посмотрит и со мной поговорит. Такой у нее способ привлечь мамино внимание, такая роль в семье.

Можно быть уверенным – в следующий раз, когда девочка захочет чего-нибудь от матери, она попросит об этом тоненьким гнусавым голоском с хнычущей интонацией: «Маааама, мооожно мне щоколааадного молокааа?» Так это и будет продолжаться, пока в какой-то момент нытье не станет для матери совершенно невыносимым и не заслонит собой все прочие свойства дочки. Тогда мама станет считать собственного ребенка прирожденным нытиком – ведь как она ни старалась искоренить вредную привычку, ничто не помогало. Ее ожидания, как и положено, сбудутся.

Вот реальная история из жизни одной семьи, показывающая, до каких масштабов может разрастись сорняк.

Эмили-нытик

Четыре года Джейн, мама пятилетней Эмили, пыталась отучить девочку хныкать по поводу и без повода, но безрезультатно. В действительности то, что она делала, работало на закрепление привычки. Например, Джейн предупреждала:

«Эмили, я не могу с тобой разговаривать, когда ты говоришь таким плаксивым голосом».

«Эмили, считаю до трех – раз, два, три…»

«Эмили, перестань хныкать, а то всю жизнь прохнычешь».

«Эмили, скажи это как большая девочка, и тогда я буду с тобой разговаривать».

«Эмили, пока ты говоришь этим плаксивым голосом, с тобой никто не станет разговаривать».

«Эмили, скажи то же самое нормальным голосом, и я отвечу».

ПРИМЕНЕНИЕ КЛЕЙКОЙ ЛЕНТЫ

Просто закройте рот – перестаньте «подкармливать сорняк» своими словами. Кстати, заметьте: говоря ребенку «Я не могу с тобой разговаривать, пока ты хнычешь», вы делаете именно то, чего якобы не можете, – разговариваете с ним. Не реагируйте на плаксивые интонации – ни вербально, ни как-либо еще, – пока ваш нытик не найдет нужный тон, а тогда поощрите его – и установите связь.

Когда настало время отдавать Эмили в подготовительный класс, мама несколько раз поговорила с ней о том, каким тоном дети в школе должны разговаривать с учительницей, объяснила, что из-за плаксивых интонаций ее, возможно, станут дразнить и считать глупой. Джейн честно пыталась сделать все от нее зависящее, чтобы Эмили вступила в класс самостоятельным и общительным ребенком. Намерения были самые благие, но, как мы увидим, несчастная мать лишь напрасно мучила себя.

В первый день в школе Эмили вошла в класс и произнесла так плаксиво, как только умела:

– Мисс Морган, мама велела мне поговорить с вами и попроситься на первую парту, потому что я со странностями и за мной нужен глаз да глаз.

Мисс Морган взглянула на нее и сказала:

– Эмили, ты теперь школьница, поэтому прошу тебя, отныне и впредь всегда разговаривай в школе как большая девочка. Ты меня поняла?

Эмили широко-широко улыбнулась и ответила:

– Да, мисс Морган, все поняла.

Так в жизнь Эмили вошел еще один взрослый, которому предстояло сосредоточиться на том же, над чем ее мама билась много дней подряд. Как вы думаете, что происходило на родительских собраниях? И какие записки приносила Эмили из школы? Да, вы угадали. Все оставалось по-прежнему, пока Эмили не закончила подготовительный класс и не перешла в первый. А что и как тогда переменилось, мы узнаем в главе 7.

Теперь, когда вы стали яснее понимать, как работает цикл, рассмотрим еще несколько историй, иллюстрирующих его развитие в реальных семьях.

Драчун и ябеда

У Джейды два сына. Как правило, они ладят друг с другом, но временами что-то на них находит, они начинают ссориться, и в итоге дело доходит до драки.

Восьмилетний Джек шлепает шестилетнего Джеймса.

Джеймс кричит: «Он меня стукнул!»

На крик прибегает мама, она говорит: «Прекратите немедленно и найдите себе другое занятие». Затем мама выходит.

ПРИМЕНЕНИЕ КЛЕЙКОЙ ЛЕНТЫ

Приклейте обе ягодицы к сиденью кресла в дальней комнате, снаружи дома, а если понадобится, то и у соседей. Не вскакивайте и не бегите разнимать драчунов. Без зрителей они закончат быстрее, а кроме того, увидят, что у вас есть дела поважнее этой ерунды.

Джеймс несколько минут дразнит Джека, и в результате Джек дает Джеймсу подзатыльник.

Джеймс вопит:

– Маааа! Он опять меня стукнул!

Мама возвращается, уходит, потом снова и снова, будто попала во вращающуюся дверь и не может выйти. После нескольких раз она в раздражении выключает телевизор, отчитывает мальчиков за плохое поведение и приказывает им разойтись по разным комнатам.

Она смотрит на Джека и говорит:

– Ну что ты за задира! Не приставай к брату!» Потом поворачивается к Джеймсу и спрашивает: «Он тебя сильно ударил?

На следующий день история повторяется, и Джейда входит в комнату со словами:

– Почему вы все время ссоритесь? – И добавляет: – Я запрещаю вам смотреть телевизор, пока вы не научитесь жить дружно.

Так и продолжается день за днем, неделя за неделей, пока в гостиной не вырастает здоровенный сорняк агрессии, направленной на привлечение внимания. Мальчики уже знают, что, когда они ссорятся, это привлекает мамино внимание, и мама читает гневную нотацию. Побои, которые получает Джеймс, хотя и неприятны, никогда не бывают сильными, и он, конечно, провоцирует стычки – сперва дразнит Джека, а потом ябедничает на него. Тот, в свою очередь, приобретает репутацию всеобщего антагониста, и ему гарантирована на будущее роль драчуна, но на самом деле он вовсе не рад, что бьет младшего брата.

Постепенно мама фокусируется на ссорах между сыновьями, приклеивает каждому ярлык, и в руках у нее оказывается лейка. Каждым своим выговором, наказанием, нотацией и т. д. она заботливо поливает сорняк, который растет и растет. Что же, я предлагаю родителям вообще никогда не мирить и не разнимать братьев и сестер, если те ссорятся? Вовсе нет, но надо понимать: то, что вы делаете сейчас, приводит к ухудшению ситуации.

Сорняк в постели

Младенцем Анджела спала в кровати с мамой и папой. Тогда это представлялось вполне разумным, поскольку Ивлин кормила девочку грудью, и такой порядок давал всем больше времени для сна. Ивлин и Тони планировали в три или четыре месяца переселить дочку в кроватку в ее комнате, но та беспокоилась, просыпалась, плакала, и в итоге снова оказывалась в кровати родителей. Они перепробовали массу хитроумных тактик укладывания, но победу всякий раз одерживала Анджела, у которой было больше целеустремленности, упорства и стойкости.

И вот девочке пять лет. Каждый вечер перед сном она либо приходит в комнату родителей приласкаться, либо родители сорок пять минут сидят с ней в ее комнате. Никто не высыпается, по утрам Анджеле трудно просыпаться в детский сад, а между Ивлин и Тони появилась напряженность. Родители непреднамеренно вырастили сорняк «ненужной привязанности», который подрывает доверие к ним со стороны ребенка и мешает их отношениям. Они, как и многие другие, думали, что им удастся убедить девочку укладываться самостоятельно, пригрозив ей наказанием или посулив подарок, но от внимания к проблеме и фокусирования на ней положение становится лишь хуже.

Гениальная воровка

Воровать конфеты нехорошо, правда? Конечно да, это и незаконно, и аморально. Но семилетняя Лили с ангельским личиком обнаружила, что это безотказный способ заставить маму все бросить и заниматься исключительно ею. В трехлетнем возрасте она утащила любимый грузовик брата из его комнаты в свою, мама воспользовалась случаем, чтобы прочитать дочке нотацию о том, как нехорошо брать чужое, и с этого момента сорняк начал расти. Лили продолжала брать чужое, после нескольких эпизодов мама обозначила дочкино поведение ярлыком «ворует» и решила ее от этого отучить.

ПРИМЕНЕНИЕ КЛЕЙКОЙ ЛЕНТЫ

Склейте губы и сохраняйте спокойствие. Важно не дать страху перед тем, что может случиться, завладеть вами. Мысля себе девочку как воровку и внушая ей, что красть нехорошо, вы тем самым навязываете ей роль. Выберите какую-нибудь другую склонность и сосредоточьтесь на ней. Тогда «клептомания» постепенно сойдет на нет и вы увидите настоящую Лили.

Сейчас Лили семь, и она норовит утащить то блеск для губ на выходе из универмага, то конфетку на кассе супермаркета, потихоньку выносит в рюкзачке книжки из читального зала. Мамина острая реакция срабатывает как часы. Мать в ужасе, она встречается с учителями, просит бабушку и дедушку серьезно поговорить с внучкой, уговаривает девочку, наказывает ее и даже пытается подкупить, лишь бы не воровала.

Нескончаемый поток внимания к тому самому поведению, с которым мама старается покончить, – лучшая подкормка для сорняка, рост которого становится бесконтрольным. Маленькой Лили гарантировано внимание со стороны не только мамы, но и кассиров в магазинах, и библиотекарей, и других людей, которые замечают ее «ловкость рук» и перед которыми она извиняется. Во всех случаях она либо выслушивает нотацию, либо выдерживает неодобрительные взгляды. Мама глубоко озабочена – ясно, что, если не уничтожить пагубную склонность Лили в зародыше, в дальнейшем она может вырасти в очень серьезную проблему. Поэтому мать считает себя обязанной бороться с дочкиным поведением, и в итоге сорняк разрастается все пышнее.

Я копуша

Кэти и ее муж Брайан – люди легкие на подъем, если нужно куда-то идти, они быстро собираются и выходят. А Блейн, их сын, уродился совсем другим, это было ясно уже по тому, как он медлительно сосал молоко. Еще до того, как малыш научился ходить, родители стали замечать, что он часто отвлекается и всех этим задерживает. Разными способами они старались заставить его пошевеливаться, но всякий раз, стоило им только ослабить внимание, как Блейн задумывался о чем-то своем, и приходилось все начинать заново.

ПРИМЕНЕНИЕ КЛЕЙКОЙ ЛЕНТЫ

Залепите себе рот, чтобы не поторапливать чадо и не отпускать замечаний касательно того, как оно всех задерживает. Вместо этого сосредоточьтесь на своей части дела и помните, что действия ребенка – его выбор, но ваша реакция – ваш выбор. Позвольте ему копаться, только не обращайте внимания, и ему это скоро станет неинтересно. Весь фокус в том, чтобы не выдавать на его выкрутасы эмоциональной реакции. Если надо, сделайте себе маску из ленты, чтобы ни один мускул вас не выдал. Направьте все внимание на дело и поддерживайте в ребенке растущее стремление к самостоятельности.

Так продолжалось до самого поступления Блейна в подготовительный класс, а затем и в начальную школу. Когда родители хотели отправиться на прогулку, Блейн был поглощен игрой, когда его звали обедать, сидел за компьютером. Когда пора было садиться за уроки, он доставал школьные принадлежности, раскладывал их – и отправлялся налить себе еще стакан воды. Так Блейн плелся по жизни, и, с его собственной точки зрения, ему незачем было как-то менять свое поведение. Но мама и папа совсем извелись, постоянно понукая его, призывая пошевеливаться, пытаясь подействовать на него обещаниями и даже прибегая к угрозам, которые совсем не действовали.

«Мы уходим без тебя!»

«Будешь сидеть за уроками, пока все не сделаешь».

«Если ты не наденешь немедленно лыжные ботинки, мы уходим кататься без тебя, а ты посиди в хижине с няней».

Но сколько родители ни грозили Блейну, он оставался все таким же копушей.

Дети видят, какое поведение вызывает систематическую сильную реакцию, а какое нет. И, если Блейну хотелось, чтобы родители постоянно им занимались, он своего добился.

Чарли, вернись за стол и сядь на свое место

Девятилетнему Чарли все еще сложно сидеть на своем месте за общим столом с родителями. Совсем маленьким он принимал еду только из маминых рук и наотрез отказывался сидеть на высоком стульчике, так что Эми сажала его к себе на колени; вскоре малыш уже ел с маминой тарелки. Все попытки усадить Чарли на отдельное место неизменно заканчивались грандиозным скандалом, в результате которого Чарли опять оказывался на коленях у матери. Перед каждой трапезой Эми и Джо старались внушить Чарли, что он должен сесть за стол и есть как большие мальчики, иногда обещали ему награду, если он усидит на своем месте до конца трапезы, а в противном случае грозили наказать.

ПРИМЕНЕНИЕ КЛЕЙКОЙ ЛЕНТЫ

Налепите кусок ленты на губы и парой кусков прикрепите запястья к столу, чтобы не вскакивать из-за него. Сидите себе и ешьте, не двигайтесь, не пытайтесь уговаривать, грозить, наказывать, соблазнять, превращать кормление в игру. Пусть кое-кто вертится, как ему заблагорассудится, ваше дело – ждать, сохраняя полное спокойствие. Как только он выйдет из-за стола, освободитесь от ленты, уберите его тарелку – и все. Никаких эмоций, и все будет прекрасно. На самом деле в следующий раз он, скорее всего, поест нормально, потому что проголодается.

Эта история, как и прочие, показывает, что цикл роста сорняка основан на простой причинно-следственной связи. Чарли задолго до родителей сообразил, что именно он распоряжается за столом и мама с папой готовы на все, лишь бы он вел себя как положено большому мальчику. Теперь, когда ему девять, семейство играет в затянувшуюся игру, от которой никто не выигрывает и все страдают. А что бы произошло, если бы Чарли пришлось устраивать свои представления без аудитории? Если бы мама с папой перестали подкармливать сорняк?

Упражнение «определяем сорняки»

Найдите время и составьте список всего, что вам не нравится в поведении ваших детей. Того, про что вы думаете: вот если бы он перестал (она перестала) так делать, насколько лучше бы нам всем жилось! Чтобы придать мысли нужное направление, воспользуйтесь приведенной ниже фразой с пропусками; можно также брать идеи из таблицы.

Заполните пропуски в предложении:

Если бы мой ребенок просто прекратил __________ (вставьте сорняк), насколько _____________ (проще, радостнее, счастливее) проходили бы у нас __________ (дни, вечера, совместные трапезы).

Не беспокойтесь, судить вас никто не будет. Важно лишь, чтобы вы были честны перед собой, тогда список поможет вам оставить сорняк в прошлом.

Составив список сорняков, дополните его, указав, какие чувства вызывают у вас перечисленные типы поведения и как вы тогда поступаете.

Встречаясь с сорняком, вы испытываете определенное чувство – раздражение, огорчение, боль, стыд, разочарование, гнев – и выдаете определенную внешнюю реакцию: упрекаете ребенка, отчитываете его, ругаете, наказываете и т. п. Скорее всего, это сильное чувство и острая реакция, они возникают систематически и несут большую эмоциональную нагрузку.

Перечислите свои чувства и внешние реакции для каждого из сорняков.

Заполните пропуски в предложении:

Когда я вижу/слышу, как ___________ (ребенок) ____________ (укажите, что делает ребенок), я чувствую ____________ (укажите эмоцию) и тут же ____________ (укажите действие).

Повторите процедуру столько раз, сколько нужно, – если у вас пятьдесят сорняков, должно получиться пятьдесят предложений. Будьте честны перед собой и признайте, что вам вовсе не нравится орать на ребенка, пытаться его подкупить или уступать ему. Это только для вас. Изложите все как есть, а перемены не заставят себя ждать.

Этот список поможет вам продумать ситуацию:

Еще о сорняках

Плохое поведение – как сорняк, оно возвращается снова и снова, пока вы не доберетесь до его корней. Может быть, вам говорили: «Не беспокойтесь, у него просто сейчас такая стадия развития, со временем он это перерастет». Увы, ничто не может быть дальше от истины.

Если вы, как большинство родителей, с которыми я работаю, думаете, что ваши дети в некоторый момент вдруг перестанут так-то и так-то себя вести просто потому, что закончится очередная возрастная стадия, пора отбросить эту мысль. Дети не вырастают из своего нынешнего поведения – хорошего или плохого, – а дорастают до него. Как бы вам этого ни хотелось, невозможно, чтобы в одно прекрасное утро ребенок вдруг объявил: я прозрел и понял, как был неправ. Никогда не наступит по волшебству момент, когда он скажет: «Мамочка, папочка, простите меня. Я долго думал о своем поведении и горько сожалею, что пренебрегал вашими усилиями. Я больше никогда-никогда не буду разбрасывать свои вещи по полу и всегда-всегда буду подбирать их сам». Очевидно, это нереалистично, как неверно и предположение, что такое-то поведение свойственно только детям и исчезнет. За совершенно детскими шалостями стоят порой совсем не детские мотивы, и чем больше трудностей создает родителям поведение ребенка, тем больше шансов, что оно сохранится надолго.

Дети чем дальше, тем больше упорствуют в своем поведении и не желают с ним расстаться. И, повторяю, чем больше вы стараетесь отучить ребенка от чего-либо, тем сильнее это что-то закрепляется.

Если вы сомневаетесь, что вредные детские привычки сами по себе не исчезают, подумайте о взрослых, которые:

• постоянно опаздывают;

• жалуются на жизнь;

• любят командовать;

• всегда перегружены делами;

• болтливы сверх меры;

• неорганизованны;

• распускают руки;

• сваливают вину на других;

• очень болезненно переживают неудачи и потрясения;

• легко внушаемы;

• имеют непреодолимую тягу к чему-то;

• и т. д.

Так что не следует недооценивать силу этих сорняков и их способность сохраняться в течение всей жизни. Они влияют на личные качества и привычки, а более всего – на веру в собственные силы. Если кто-то в детстве был непослушным ребенком, это не значит, что взрослым его не будут любить и принимать или что он не добьется успеха. Но дурные привычки представляют замечательную по сути личность с нелестной стороны, и это может плохо сказаться на развитии семейных отношений. Пожалуй, каждый из нас жалеет, что не избавился в свое время от пары-тройки сорняков, отравляющих окружающим общение с ним, или, наоборот, не приобрел полезной привычки.

Сорняки: краткий обзор

Сорняк – это нежелательное поведение, способное быстро стать доминирующим и определяющим для ваших отношений с ребенком. Рост сорняков происходит за счет повышенного внимания к ним, поэтому чем больше вы с ними боретесь, тем сильнее и крепче они делаются.

Между рождением и пятью годами дети экспериментируют с разными видами поведения, чтобы получить ответы на два вопроса: 1) Как мне обеспечить систематическую быструю реакцию старших (необходимую для моего выживания)? 2) Кто я, какова моя роль в семье? Поведение, на которое старшие реагируют сильнее всего, закрепляется, ребенок начинает ассоциировать с ним себя самого (я плакса, капризуля, ябеда и т. д.), и постепенно это входит в привычку. Фокусируясь на поведении, регулярно обращая на него внимание, вы превращаете его в элемент повседневного взаимодействия с ребенком. Поэтому ребенок упорствует и все чаще ведет себя соответствующим образом; кажется, нет никакой возможности заставить его прекратить.

Если ребенку больше трех, знайте, что он врос в свое поведение, а не вырос из него. Дополнительно вредную привычку могут «подпитывать» учителя, воспитатели, бабушки, няни и вообще все, кто будет реагировать на нее так же, как родители. Если порочный круг не будет разорван, так что ребенок не получит возможности переопределить свою роль и выработать более полезные привычки, это может привести к серьезным проблемам с уверенностью в себе и способностью ориентироваться в окружающем мире.

Кто должен заткнуть фонтан?

Иногда есть смысл посмотреть на ситуацию так: дети великолепно соображают, и с их точки зрения все идет как нужно. Они делают то же, что и всегда, получают желаемое и выдрессировали вас таким образом, что ваше поведение в определенных ситуациях стало полностью – или почти – предсказуемым. Схема работает идеально.

Измените свою реакцию, и поведение ребенка тоже изменится. Как именно, что конкретно можно сделать, чтобы сорняк засох на корню? К этому мы сейчас подойдем. Подсказка – сорняки надо прятать в темный чулан, там они исчезают в считаные недели.

ПРИМЕНЕНИЕ КЛЕЙКОЙ ЛЕНТЫ

Возьмите коробку. Соберите сорняки, от которых хотите избавиться, и поместите их туда. Тщательно заклейте коробку так, чтобы ни воздух, ни свет, ни любовь не могли проникнуть внутрь, и забудьте о ней. Не открывайте ее, не встряхивайте, не пытайтесь заглянуть внутрь, чтобы поинтересоваться, что происходит с сорняками. Не берите ее с собой в общественные места и на беседы с учителями, не показывайте гостям во время семейных торжеств. А раз ее нет в поле зрения, о ней и не говорят. (Подумайте, как быстро мы забываем о вещах, хранящихся в задней части чулана, таких как старая машинка для приготовления попкорна или подсвечники, подаренные вам на свадьбу, – нет никакой необходимости держать их на виду, где они только занимают место.)

Стратегии, инструменты и приемы, при помощи которых родители стараются справиться с плохим, надоедливым, безответственным, нежелательным и вообще дурным поведением ребенка, были в изобилии представлены в главе 1. Их список огромен, и они не просто не помогают, так как переносят фокус внимания на плохое поведение, способствуя тем самым его укоренению в качестве привычки (то есть служат питательной почвой для сорняков), – их необдуманное применение может серьезно ухудшить положение дел.

Мамам и папам сложно быть в курсе всех сценариев, схем с кнутом и пряником, с пробами и ошибками, советов, что делать и чего не делать, которые им предлагают интернет, телевидение, книжки, а также друзья и родственники. Отдельная отнюдь не простая задача – понять, как и с какой частотой применять спасительные средства. Неумелое их применение приводит к подходу, который я называю «пластырь». Например, дети не хотят вас отпускать, вы делаете что-нибудь, чтобы они перестали вопить, и благодаря этому благополучно садитесь в машину. Да, вы добились цели, но ненадолго – очень скоро вам понадобится для урезонивания детей новый «пластырь» из «коробки» с советами. Как я заметила, подходы, используемые родителями, можно разделить на две группы.

1. Общепризнанные стратегии.

• поставить в угол;

• усадить на специальный стул;

• прочитать нотацию;

• отослать в свою комнату;

• лишить телевизора;

• не пустить гулять;

• наказать;

• отобрать привилегию;

• подкупить;

• громко сказать: считаю до трех (до десяти и т. д.).

Хотя эти «пластыри» всем известны, широко применяются и пользуются большой популярностью, они редко помогают достичь стабильного улучшения, а вот испортить могут многое.

2. Спонтанные стратегии.

• прикрикнуть: «Надевай ботинки! Живо!»;

• попробовать убедить: «Послушай, надо взять зонтик – собирается дождь, а ты ведь не хочешь промокнуть, правда?»;

• обговорить поведение заранее: «Хорошо, детки, когда мы туда доберемся, как вы будете себя вести?» или давать указания по ходу дела: «Скажи спасибо, шаркни ножкой, помаши ручкой»;

• выручить: «Так и быть, на этот раз помогу тебе собрать тетрадки в школу»;

• напомнить: «Не забудь взять форму! И кеды!» – и так каждый раз, когда у деточки физкультура;

• вмешаться: «А ну-ка перестаньте ссориться» – и снова, и снова;

• пригрозить: «Если ты это немедленно не прекратишь, я тебя сразу, как придем домой, отошлю в твою комнату».

Эти приемы возникают на ходу, когда родители чувствуют, что надо что-то сделать, чтобы остановить нежелательное поведение ребенка или исправить положение. Большого смысла в их применении нет, и от них почти всегда только хуже.

Результат использования «пластырей» – хоть общепризнанных, хоть спонтанных – один и тот же. Происходит борьба, в которой одна из сторон неизбежно оказывается побежденной и разбитой, разрушаются отношения между родителем и ребенком, а поведение детей крайне редко меняется к лучшему на продолжительное время.

Такова реальность, и это было для меня одной из главных причин для поиска чего-то лучшего, чем недолговечные «пластыри», не дающие решения проблемы. Для меня не имели смысла «чудодейственные» одноразовые приемы укладывания детей – мне было нужно, чтобы они каждый вечер сами вовремя ложились спать без скандала и получасовых уговоров. А еще – чтобы с утра, когда я выхожу из дома, мне вслед не неслись отчаянные вопли, и чтобы с детьми можно было зайти в кафе пообедать. Организовать индивидуальный подход к каждому из пятерых, изобретая разные наказания и поощрения, было выше моих сил.

«Пластырь», спешно наклеенный на кровоточащую рану, на короткое время восстанавливает обычное течение жизни, но не привносит в существование семьи ни порядка, ни взаимопомощи, ни доверия друг к другу. Короче говоря, если стратегия не позволяет достичь стабильного улучшения и не делает воспитание детей радостным и увлекательным, я ею не пользуюсь. Подумайте – как переменилась бы жизнь вашей семьи, если бы в ней воцарились мир, гармония, сотрудничество и взаимное уважение?

Вот рассказ о Мэри – матери, с которой я работала и которая прошла этот путь. Возможно, вы извлечете из него что-то полезное для себя.

Завтра все будет по-другому! – Ага, точно!

Утром в понедельник, после особенно удачных выходных, когда все дети идеально ее слушались и увлеченно занимались тем, что им, судя по всему, действительно было по душе, Мэри твердо рассчитывала на то, что утренние сборы в школу и садик пройдут без проблем. Дети, думала она, испытали радостный подъем, и это поможет им и дальше держаться на высоте.

Не тут-то было! Раздалось хныканье четырехлетнего Томми, шестилетний Адам крикнул ему «Заткнись!», девятилетняя Эмма возмутилась: «Кто не спустил воду в туалете?» – и Мэри поняла, что счастье кончилось. В выходные ей, наверное, просто повезло. Помогло то, что стояла прекрасная погода, все хорошо выспались, может быть, что-то еще, – но чем бы ни было это что-то, оно не осталось с детьми до понедельника, как мечтала Мэри.

Как и многие другие родители, Мэри выдавала желаемое за действительное и полагалась на эффективность «пластырей» (тогда как в реальности эффективен только продуманный план). Она проснулась с верой в чудо и надеждой на волшебную перемену, а когда увидела, что все идет как всегда, тоже взялась за старое: «Прекрати немедленно!», «Не надо говорить «заткнись», это плохое слово!», «Правда? Тогда сходите кто-нибудь спустить воду!», «Ты почистил зубы?», «Ты сложила портфель?», «Перестаньте драться!» – и так непрерывно, даже во время обувания и усаживания в машину.

ПРИМЕНЕНИЕ КЛЕЙКОЙ ЛЕНТЫ

Приклейте себя к креслу, налепите пару кусков ленты на уши и еще один – на рот, а в руке пусть будет чашечка кофе. Сидите, потягивайте кофе (приподнимая край ленты) и не поддавайтесь искушению вскочить – этим вы подольете масла в огонь. Дети отлично знают, что должны спускать воду в туалете и чистить зубы, но песни и пляски входят в утренний ритуал. Вам совершенно незачем слушать все эти пререкания, тем более подыгрывать детям, разнимая их и награждая шлепками. Притворитесь, что вы ничего не слышите, и посвятите высвободившееся время обдумыванию хорошего долгосрочного плана на будущее.

Наконец Мэри всех развезла и облегченно вздохнула – как хорошо, когда в машине тихо! Но уже через час ее стали одолевать кошмарные мысли о том, как она будет забирать детей и вечером биться в той же ловушке. Жизнь не обновилась, как грезилось ей утром, все по-прежнему шло наперекосяк.

На самом деле в глубине души Мэри понимала, что для радикальных перемен не может быть достаточно одних счастливых выходных, – если бы она держала с кем-нибудь пари о том, как пройдет утро понедельника, то поставила бы на свою неудачу. Но ей слишком хотелось верить, и она уговорила себя применить заведомо негодную тактику, сказав себе: если что-то пойдет не так, я отвечаю за последствия.

Но это еще не конец истории. Мэри улеглась спать в отвратительном настроении, разочарованная и в себе, из-за того, что оказалась никудышной матерью, и в детях, которых в сердцах называла «придурками». Завтра, решила она, все будет по-другому. Но плана у нее не было – одно отчаяние, – и отчаяние подсказало следующий одноразовый прием.

На следующее утро Мэри разговаривала с детьми так:

«Томми, сегодня я помогу тебе одеться, но завтра, будь добр, оденься сам. Ты ведь отлично это умеешь, я знаю».

«Адам, сегодня я помогу тебе собрать тетрадки и уложить их в рюкзак, но завтра ты все это сделаешь сам. Пора уже тебе становиться самостоятельным».

«Так и быть, Эмма, я вижу, что ты опаздываешь, поэтому сделаю тебе тост с арахисовым маслом, но с завтрашнего утра, пожалуйста, заботься об этом сама».

Весь день Мэри принимала такие вот решения – или, правильнее сказать, шла на уступки: «Сегодня я понесу твое пальто, но завтра ты понесешь его сам, как большой мальчик».

«Адам, сегодня я принесу тебе бутсы на физкультуру, но имей в виду – это в последний раз».

«Эмма, я сбегаю в магазин и куплю тебе то, что нужно для проекта, но в следующий раз будь организованнее».

Так подошел к концу вторник.

Мэри вполне осознавала, что в понедельник была строгой и требовательной, во вторник – наоборот, покладистой и услужливой, а в среду ей, наверное, понадобятся совершенно новые «пластыри». Больше всего ее огорчало, что дети – ей это было отлично известно – умеют вести себя хорошо и способны на большее, но она не могла придумать, как изменить положение.

Где-то на заднем плане сознания у несчастной матери маячила мысль, что воспитание детей не должно происходить с таким количеством нервотрепки, беспокойства и разочарований, как у нее, и она попала в ловушку. Но этого было мало, чтобы понять, как выбраться. Когда дети начинали пропускать мимо ушей приказания и напоминания, Мэри в зависимости от настроения либо пыталась их уговаривать, предлагая поощрения, либо сдавалась и делала за них то, что ей было нужно, а когда плохо высыпалась ночью или очень уставала за день, грозила им наказанием. Подходы все время менялись, постоянной оставалась лишь готовность вкладывать силы в то, чтобы завтрашний день прошел лучше, чем сегодняшний – по правде говоря, отвратительный. Таким образом, она не только бросалась из крайности в крайность, но еще и подкармливала сорняк, так как сосредоточилась именно на том, чего не хотела.

Тут я прервала рассказ Мэри и заметила, что, принимая такие решения, она действует преимущественно под влиянием внешних факторов да еще своего состояния и настроения; задачи воспитания при этом остаются нерешенными. Она заботится о том, чтобы дети вовремя встали, умылись, позавтракали, а не о том, чтобы научить их следить за всем этим самостоятельно. О том, чтобы продавцы в магазине не сердились на нее из-за детей, а не о том, чтобы показать детям, как правильно брать товары с полок и помогать маме управиться с покупками. О том, чтобы учителя и тренеры не выговаривали ей за детей, забывших что-то принести на занятия, а не о том, чтобы дети помнили, какие принадлежности нужно взять с собой.

«Похоже, – сказала я, – как если бы кто-то пытался лечить с помощью бактерицидного пластыря огнестрельную рану, в которой сидит пуля». Тут Мэри впервые за сорок пять минут нашего разговора улыбнулась, и по ее глазам было видно, что сравнение попало в точку.

«Да, – призналась Мэри, – у меня именно такое чувство. Почти вижу, как открываю коробочку, вытягиваю оттуда узенькую полоску пластыря, совершенно не подходящую для большой проблемы, и думаю про себя: «Ничего страшного, если я сегодня так поступлю. Но уж завтра я всерьез возьмусь за решение проблемы». Я наклеиваю свой пластырь на рану – прямо как вы сказали, – а через четыре часа из-под него во все стороны хлещет кровь. Очень наглядная картинка – буду вспоминать ее всякий раз, как захочу применить какое-нибудь «быстрое» решение, и она поможет мне удержаться от соблазна».

Эта картинка может пригодиться и вам. Но, чтобы расстаться с привычкой к пластырям и перейти к настоящему лечению «огнестрельных ран», нужно для начала выяснить, что они собой представляют. Выше мы обсуждали два класса пластырей; как показывает мой двадцатилетний опыт работы с родителями, «огнестрельные раны» тоже можно разделить на два класса: они связаны либо с неподготовленностью, либо с поврежденными отношениями.

Неподготовленность

Проблемы этого рода возникают, когда дети не приучены заботиться о своих повседневных делах, и родители в результате целый день непрерывно командуют, придираются к мелочам, по сто раз напоминают, выручают, уговаривают и т. д. Пока дети не приобретут необходимых навыков, вам придется ежедневно пользоваться пластырями – без них ничего не будет происходить.

Мэри могла бы избежать множества проблем с детьми, если бы нашла время научить их разным повседневным делам. Но она делала за детей то, что те спокойно могли бы делать сами, думая, как и многие другие родители, что это поможет ей уйти от конфликтов и всем упростит жизнь. Увы, результат получился прямо противоположным. Поскольку дети не имели четкого представления о том, что им делать, и система отсутствовала, Мэри была вынуждена изо дня в день давать бесчисленные указания, следить за всеми мелочами, распекать, проверять – и в итоге все равно мчаться на выручку, так как что-то оказалось упущено.

Большинство родителей поначалу не замечают, что попали в порочный круг (проявление неподготовленности – реакция, не устраняющая причину, новое проявление неподготовленности – новая реакция и т. д.). Действительно, на первых порах это более или менее сносно, день как-то – хотя и явно не идеально – проходит. Родители часто готовы на мелкие уступки хаосу ради минуты покоя. Они, конечно, не рады, но и в полном отчаянии не пребывают. Однако день ото дня хаоса становится все больше, покоя все меньше, и в какой-то момент родители осознают, что пластыри потеряли эффективность.

Чтобы справиться с неподготовленностью, вам потребуется много терпения, выдумки и еще раз терпения. «Заживление раны» происходит последовательно. Например, ребенок сначала учится аккуратно складывать одежду, потом – убирать ее в шкаф, стирать, сушить и т. д., и в итоге вам никогда не нужно по утрам искать по всем углам носки восьмилетнего сына, так как он следит за этим сам. Необходимость в «пластырях» внезапно исчезает.

Что еще? У детей нет времени бездельничать или ссориться друг с другом, если им надо делать бутерброды, кормить рыбок, укладывать спортивную форму и созваниваться с учителями по поводу факультативных заданий. Такая система помогает родителям и детям перейти от бестолковой суеты к более рациональному и согласованному стилю, при котором семья движется вперед как единое целое.

Когда дети умеют справляться с повседневными делами и делают это, игра меняется, причем не только для мамы, у которой появляется свободное время, но и для детей: благодаря возможности самостоятельно принимать решения и участвовать в жизни семьи они приобретают уверенность в собственных силах.

Дети Мэри, как мы видели, существовали изолированно от своих дел – за все отвечала мама. Она следила за расписанием уроков, помнила, кому что надо взять, разнимала драчунов – короче говоря, обеспечивала всеобщее счастье. Дети были максимально свободны от забот. Выскакивая из машины, они не чувствовали, что с ними плохо обращаются или относятся к ним как к маленьким, – просто начиналась очередная часть дневного распорядка, где мама сбивается с ног, чтобы все успеть, а дети ей мешают.

Поврежденные отношения

Проблемы, связанные с взаимоотношениями, более серьезны и проявляются в борьбе «кто кого», запугивании, рукоприкладстве, грубости, обмане, оскорблениях, демонстративном неповиновении, обвинениях и других видах негативного взаимодействия между родителями и детьми. «Пластыри», которые идут здесь в ход, больше и толще, чем в случае «ран» первого типа, а когда обнаруживается их непригодность, родители из-за более сильных эмоций болезненнее переживают неудачу и могут прийти в полное отчаяние.

Трещина в отношениях между вами и ребенком проявляется в таких вещах, как необъяснимое упрямство, нежелание отвечать, внезапные вспышки злости, грубость, драчливость, отчуждение, жестокость. Родители в ответ прибегают к наказанию или словесному выговору, читают нотации, объясняют, как должны поступать хорошие дети, обещают награду, если ребенок исправится, напоминают, чем такое поведение может кончиться, и т. д. И пока все члены семьи не начнут поддерживать друг с другом здоровые отношения, основанные на взаимном уважении, Мэри будет применять пластыри – разряжать взрывоопасные ситуации, грозить детям, когда они не слушаются, и – если нет другого выхода – наказывать их за плохое поведение.

Родители, прибегающие к симптоматическому лечению поврежденных отношений, вскоре неизбежно дойдут до полного эмоционального и душевного изнеможения. Как правило, они это прекрасно понимают, но им нужно срочно выправить ситуацию – или, вернее сказать, загасить пожар, чтобы в считаные минуты не лишиться вообще всего, что у них есть.

По мере того как ребенок растет, «рана» не исчезает, а снова и снова дает о себе знать (вспомните предыдущую главу – дети не вырастают из поведения, а врастают в него). Например, злой малыш становится злым дошкольником, а потом и злым подростком. Можно, конечно, убеждать себя, что это у ребенка просто характер такой, но родители злятся, приходят в отчаяние и уже готовы на все махнуть рукой. И действительно, нельзя изгнать из ребенка злость, ставя его в угол. Зато поняв, как восстановить разрушенную когда-то хрупкую связь, и восстановив ее, вы обнаружите, что злость испарилась сама собой.

Если вы приходите в подобное смятение от того, что делаете, чувствуете, что в действительности здесь требуется совсем другое, и готовы к изменениям, то нужно прежде всего осознать, что проблема заключается в поврежденных отношениях, а значит, пластыри ее только усугубляют. Когда этот шаг сделан, вы на верном пути к тому, чтобы начать радоваться детям, а коробочку с пластырями отправить в ближайший мусорный ящик.

Новое понимание проблемы приведет вас к более стабильным отношениям с детьми. Я по собственному опыту знакома с теми огромными трудностями, с которыми встречаются родители XXI века; здесь и совершенно новые технологии, и целый ряд никем еще не исследованных областей. Им все сложнее и сложнее находить время и силы на выработку продуманной и сознательной стратегии воспитания, все легче скатиться в порочный круг «быстрых» решений и никогда не увидеть тех замечательных результатов, которые способна принести подобная стратегия в долгосрочной перспективе. Мне вполне понятно желание отложить перемены на завтра, так как сегодня очень неудобно и совсем нет времени. Но, кроме того, я твердо знаю, что единственный путь к более упорядоченной жизни, хорошему ночному сну и неомраченной радости от общения с детьми лежит через новое понимание проблемы (о котором я сейчас рассказываю) и новые подходы к воспитанию (о которых пойдет речь в следующих главах).

Таблица ниже содержит конкретные примеры пластырей с объяснением, для чего родители их применяют. Во второй части книги, посвященной решениям, мы обсудим, что можно сделать, чтобы ребенок научился действовать самостоятельно, и как восстановить и углубить испорченные отношения с детьми. Здесь наша задача – только описать действия родителей и объяснить, почему они представляют собой пластыри, способные принести лишь временное облегчение и не дающие долговременного эффекта. Это поможет вам лучше понять следующие главы книги и правильно применить их в своей жизни.

Не падайте в обморок. У меня самой пятеро детей, и мне отлично знакомо чувство, что «надо что-нибудь срочно сделать». Я, как всякая мать, не люблю, когда мои дети ведут себя так, что мне за них стыдно, и стараюсь поддерживать мир и гармонию в своей жизни. Только я знаю еще одну вещь: что любое «что-нибудь срочно» станет очередной порцией подкормки для сорняка, а значит, ваш маленький негодник (или маленькая негодница) вскоре снова возьмется за свое. Это порочный круг, и в конце концов родители обнаруживают, что семья взяла их в заложники.

Дети выторговывают себе поблажки, занимаются ерундой, отлынивают от дел и превращают жизнь родителей в совершенный кошмар. Но, должна вам сказать, они тут ни при чем. Это вы, фокусируясь на краткосрочных целях и применяя «быстрые» решения, выработали у них дурные привычки и привили им неправильные навыки, осложняющие дальнейшую жизнь. Что еще важнее, не получив достаточно возможностей, чтобы ошибаться и учиться на собственных ошибках, дети не приобрели самостоятельности, не готовы брать на себя дела, не умеют действовать сообща с другими и вообще недостаточно развиты социально, чтобы управлять собственной жизнью и поддерживать здоровье и благополучие близких.

Как мы видели в главе 2, огнестрельные раны по происхождению подразделяются на два типа – от неподготовленности и от поврежденных взаимоотношений, – а применение пластыря мешает правильному лечению, способному дать долговременный эффект. Рассмотрим подробнее, почему подготовка (или ее отсутствие) превращается в такую серьезную проблему для родителей, воспитывающих детей в современном мире с его сверхплотным графиком.

Возможно, поначалу это был безобидный способ помочь ребенку справиться с заданием, дать ему возможность выйти поиграть с друзьями, явиться в школу или на спортивные занятия с собранными вещами. Может быть, вы привыкли к упорядоченной жизни и, когда в нее вошли дети, взвалили на себя дополнительные обязанности по поддержанию порядка. Или вы стараетесь быть хорошим родителем, потому что в вашем представлении именно так должны поступать хорошие родители, чтобы вырастить хороших детей. Так или иначе, невольно или намеренно, вы превратились из родителя своих детей в их прислугу. Вы обеспечиваете жизнь семьи, вытираете пыль, загружаете и разгружаете стиральную машину, прибираетесь дома и вокруг дома. Вы все делаете сами, особенно если ждете гостей или у вас на девять утра назначена встреча, так что нет возможности ждать, пока подтянутся остальные. Поддерживать «чистоту и порядок» – исключительно ваша задача, поэтому неудивительно, что к концу дня вы чувствуете себя полностью вымотанной, и уже не осталось и следа от той жизнерадостной энергии, которая била ключом, когда вы начинали свою карьеру в качестве – увы, другого слова не подобрать – прислуги.

Четыре заблуждения, навязывающие родителям роль прислуги

Почему родители день за днем продолжают делать для детей то, что дети спокойно могли бы делать для себя сами? Их побуждают к этому четыре главные идеи, заложниками которых они вольно или невольно становятся:

1. Дети не должны работать. Они достаточно скоро станут взрослыми, пусть радуются жизни, пока возможно.

2. Дети все сделают плохо и неправильно. У меня высокие стандарты, мне важно, чтобы все делалось тщательно, а дети так небрежны.

3. Дети – отражение родителей, поэтому важно, чтобы они выходили из дома в чистой одежде, со всеми нужными тетрадками и с завтраками.

4. Детям действительно необходимо, чтобы я о них заботилась.

Развенчание мифов: мама – не волшебница

Если вы перегружены домашней работой, остановитесь и попробуйте понять, почему вы приняли на себя роль прислуги и как это действует на остальных членов семьи. Все сверкает, и, может быть, вам кажется, что дети благодаря вашей заботе получают «идеальные» условия. Но стоит отступить на шаг назад, как вы увидите, насколько ситуация далека от идеала. В действительности убирать за всеми вовсе не всегда полезно для семейного счастья. Чтобы это доказать, разберем более подробно каждое из перечисленных выше заблуждений.

Многие полагают, что долг «хороших» родителей – сделать все, чтобы дети могли расти без забот, не испытывая на себе тягот «взрослого» мира. Такие родители подают детям еду, завязывают ботинки, утешают и вообще всячески стараются оградить их от неприятных переживаний. Они готовы преданно обслуживать детей, даже чувствуя, что буквально валятся с ног, так как убеждены, что оно того стоит!

Заботливая Дженни

Давным-давно, еще до того, как я начала вести курсы для родителей, мне довелось гостить у подруги, которая изо всех сил старалась создать для детей уютный мирок, где они были бы ограждены от тягот и забот взрослой жизни. Те три дня, что я провела в ее доме, на многое открыли мне глаза.

Дженни, воплощенная организованность, каждое свое утро начинала с чашечки кофе и списка того, что ей следует сделать для себя и троих своих детей, чтобы им всем выйти вовремя. Она давала детям поспать чуть подольше, а сама, пока в доме еще тихо, собирала им рюкзачки и ставила на скамейку у входа, приводила в порядок коробки для ланча и укладывала в каждую как минимум три вида еды, развязывала шнурки на ботинках, подготавливала одежду, накрывала на стол… Детям оставалось только проснуться, машинально одеться, съесть завтрак, взять вещи и выйти.

Я наблюдала за ее действиями и думала про себя: какая же уйма работы! Но это было только начало. Покончив со всеми приготовлениями, Дженни выпивала вторую чашечку кофе и шла наверх поднимать детей, а я оставалась внизу со своей чашкой чая. Сам процесс занимал полчаса, видеть его я, естественно, не могла, но до меня доносилось каждое слово. Вот кое-что из услышанного тогда.

«Джастин [восемь лет], пора подниматься. Я уже третий раз выключаю твой будильник, так что поторапливайся, ты спал лишних десять минут».

«Джордж [шесть лет], вставай. Я буду чесать тебе спинку еще две минуты – смотри, ставлю таймер, пообещай, что поднимешься, как только он сработает». Звук таймера. «Джордж, все, хватит. Будешь еще валяться – опоздаешь. А я иду поднимать твою сестру».

«Грейс [четыре года], просыпайся. Не хочется, да? Знаю-знаю. Сейчас поменяем тебе подгузник, и ты ко мне приласкаешься. Нет-нет, этот подгузник весь мокрый, ты так маму промочишь. Давай я его сниму, пока ты сидишь у меня на коленках, хорошо?»

В промежутках я слышала: «Джордж, ты оделся? Джастин, ты что, снова заснул?» И т. д.

Затем утреннее шоу перемещалось в кухню и продолжалось уже у меня на глазах. Дети почти ничего не делали – только послушно передвигались и позволяли себя обслуживать. Не скажу, чтобы они плохо себя вели, – все оставалось в пределах нормы, – и все же, несмотря на самые тщательные приготовления и исключительно ласковое обращение, они и хныкали, и ныли, и отвлекались, и копались, и упрямились, и выторговывали себе дополнительные поблажки.

Когда Дженни наконец водворяла детей в машину и уезжала, я возвращалась в кровать, чувствуя себя совершенно измотанной. А после школы передо мной разворачивалась вторая серия, которая заканчивалась только с укладыванием детей спать. В конце второго дня я напрямик спросила Дженни, зачем она берет такой темп, – ведь так у нее совсем не остается времени на то, чтобы быть детям матерью, а не только служанкой. Она задумалась, а затем сказала так:

Мне всегда хотелось иметь детей и устроить им детство как в сказке – чтобы там были приключения, открытия, радости, волнения и уверенность, что все будет хорошо. Дети все равно скоро вырастут и займутся взрослыми делами, и что плохого, если я позволю им радоваться детству, пока есть такая возможность?

ПРИМЕНЕНИЕ КЛЕЙКОЙ ЛЕНТЫ

Попросите добрую приятельницу, которая давно вас знает и не решит, что вы сошли с ума, подержать клейкую ленту и повернитесь вокруг своей оси так, чтобы опущенные руки оказались крепко привязаны к телу. Вам нет причин вскакивать, кого-то спасать, делать для ребенка все на свете, упрощать ему жизнь. Можно от всего этого отказаться и по-прежнему быть отличной мамой. Помните, детство дано человеку, чтобы учиться, а навыки, необходимые для существования во взрослом мире, нужно осваивать на практике. Когда «суперская мамочка» не обслуживает их на каждом шагу, дети приобретают самостоятельность, чувство собственного достоинства и уверенность в своих силах. Дайте им такую возможность, а в сэкономленное время почитайте книгу или выйдите на утреннюю пробежку.

Ответы на этот вопрос – что плохого, если… – мне двадцать лет приносили родители, приходившие на мои занятия.

Так вот, в этом нет ничего плохого, если:

• вам не претит прислуживать маленьким бездельникам;

• вас устраивает, что дети, похоже, не помнят, сколько всего вы делаете, чтобы облегчить им жизнь;

• вас устраивает, что вы воспитываете детей, считающих круглосуточное обслуживание своим законным правом;

• вас устраивает, что дети к моменту поступления в колледж не научатся толком пользоваться ни посудомоечной машиной, ни сушилкой для белья;

• вас устраивает, что вы никогда не веселитесь всей семьей, потому что без вас никто ни с чем не справляется и никому нельзя поручить ничего серьезного;

• вы согласны, чтобы дети не получили ценных знаний и умений, которые бы им пригодились для установления связей с соседями и со всем миром.

Парадоксальным образом, делая за своих детей буквально все, Дженни ворчала на них, выговаривала и напоминала им, что они должны больше делать сами. Это ничего не давало – ведь Дженни не хотела огорчать детей, ожидая или требуя от них слишком многого, хотя и желала в душе, чтобы случилось чудо и дети вдруг сами начали ей помогать.

Ложное убеждение, что ребенка необходимо оградить от забот, заставляет родителей взваливать на себя непосильную ношу, запирать на замок свои эмоции и выпускать в «реальный» мир неблагодарных, избалованных, испорченных детей, из которых вырастают требовательные, зависимые, ненадежные взрослые, пасующие даже в простейшей жизненной ситуации.

Наверное, кого-то покоробит резкость моих слов, но по моему опыту у детей, растущих в обстановке полной защищенности, тщательного ухода и всесторонней заботы, очень мало шансов стать успешными и здоровыми взрослыми. Родители, превратившиеся в обслуживающий персонал, не снабдят их ни багажом, ни мудростью для дальнейшей жизни, где все не так, как в «идеальной» семейной гавани, а совсем наоборот.

На прощание Дженни сказала мне: «Придумаешь, как сделать это лучше, – будь добра, поделись», – и после отъезда я немало размышляла над тем, как мне не оказаться в ненавистной роли прислуги. Этот вопрос стал одним из столпов моей программы.

Многие родители принимают на себя роль прислуги не потому, что хотят наполнить жизнь детей волшебством и чудом, а потому, что желают все контролировать. У каждого из нас есть среди знакомых как минимум одна-две таких мамаши – они уверены, что должны держать все в своих руках, иначе семья неминуемо погибнет. Я и себя отношу к этому же типу – правда, только в прошлом, мне удалось перемениться. Тем не менее мне очень знакомо и понятно ощущение, что, если попросить ребенка помочь по хозяйству, наверняка случится ужасное – он сделает все «не так» (то есть не так, как я).

Мать-командирша

Тони – мать двоих детей и классическая личность типа А – «все держится на мне». Она очень милая, строгая и вместе с тем заботливая – можно сказать, как раз такая, чтобы дети охотно ей помогали. Тони всегда знает, что происходит, и практически ничего в доме не делается без ее команды. На ней и правила, по которым живет семья, и распорядок дня, и покупки.

В отличие от Дженни, которая бегает вокруг детей на цыпочках, чтобы облегчить им жизнь и при этом не потревожить, Тони движется быстро и энергично, а детей легонько подталкивает в требуемом направлении. Они знают, чего хочет мама, и так и делают. Каждое утро, пока каждый из них ест свой сбалансированный завтрак, мама выбирает им одежду, выносит к дверям вещи и отправляет электронные письма учителям. Покончив с едой, дети бегут наверх, быстро одеваются, чистят зубы и спускаются вниз. Тони тоже уже собралась, ставит на подставку в машине свою чашечку кофе – и вперед! На случай, если кто-то что-то забудет, у нее есть аварийный план, или она успеет заскочить домой, прежде чем отправится на работу.

Тони все тщательно планирует. Она подробно расписывает детям, что им делать после школы, и зачитывает список вещей, которые для этого понадобятся, попутно поясняя, где что лежит. Ежедневно, как заводная, она повторяет им: возьми бутылочку, набери воды, достань и принеси свой завтрак, найди и сложи форму и т. д. У детей почти или вовсе нет выбора в том, что касается дополнительных занятий: Тони честно сказала им, что ни к чему их не принуждает, но хочет видеть всесторонне развитыми. Споров по поводу посещения мероприятий, таких как дни рождения, школьные праздники или благотворительные ярмарки, практически не бывает – они ходят повсюду.

Питание – очень важная для Тони сторона жизни, и она внимательно следит за чистотой на кухне. Здесь ее царство – если допустить сюда детей, они все сожгут и перепачкают. Продукты и посуда аккуратно разложены по шкафчикам и ящичкам, есть разрешается в строго определенном месте – маме вовсе не хочется собирать потом по всему дому грязные тарелки, объедки и пустые обертки. В кухне Тони действует исключительно одна, появление кого-либо еще лишь создает, как она считает, ненужную суматоху. Пригласить детей помочь с готовкой (и поучаствовать в принятии решения о том, что приготовить) – значит создать почву для споров – а кому это нужно?

Тони ценит образование и трудолюбие, она проверяет у детей домашние задания, посещает все родительские собрания, переписывается по электронной почте с учителями и регулярно заходит на школьный портал. Каждому из детей выделено место для приготовления уроков, и мама заботится, чтобы там всегда было все необходимое. Иногда дети ленятся и ссорятся – чем они старше и чем больше им задают, тем чаще, – но тут мама тверда и, если надо, прибегает к уговорам, требует, грозит, может прочесть нотацию минут на сорок – сорок пять. И она не потерпит ни плохих отметок, ни пренебрежения подготовительными курсами – вообще ничего, что указывало бы на ее недостаточное внимание к образованию детей. Такого варианта просто нет.

Мать-служанка с личностью типа А ходит (при других) с постоянной, будто приклеенной, улыбкой, раздавая направо и налево указания и вникая чуть не в каждую деталь. Она не просит, она распоряжается, а если дети берутся ей помогать или делать что-то самостоятельно, невольно начинает руководить ими по мелочам или их критиковать. Обычно они долго не выдерживают, и мама снова делает все по-своему, так, как привыкла.

ПРИМЕНЕНИЕ КЛЕЙКОЙ ЛЕНТЫ

Да, перфекционисты, это тяжкое испытание для вас, но иначе нельзя. Возьмите в руку рулон ленты (можно взять цветную, вы даже в ней будете выглядеть потрясающе) и заклейте себе глаза и рот. Это значит, вам следует воздерживаться от того, чтобы инспектировать работу детей и поправлять их. Не иметь представления о том, парные ли носки и аккуратно ли застелена кровать, не знать, хорошо ли склеены детали в модели и не надета ли та же рубашка в третий раз за неделю. Поверьте, мелкие детали значат далеко не так много, как вам кажется, а дети в состоянии принимать здравые решения. Если ваш сын трижды за неделю надевал любимую рубашку, это его выбор, с которым вам следует считаться. Позвольте ему решать самому и посмотрите (потом, когда отклеите ленту), что из этого выйдет.

Тони (вы, возможно, тоже) поступает так не потому, что не хочет, чтобы дети занимались полезным трудом или помогали ей, а потому, что ей неприятно исправлять их ошибки и промахи, неизбежные при обучении. В теории участие детей в домашних делах – это, конечно, хорошо, но Тони рассуждает так: «Наверное, детям надо больше делать самим и помогать по дому, но я люблю, чтобы все делалось строго определенным образом, да и мне так проще. У меня есть система, и она работает. К тому же я перфекционистка, а дети никогда не сделают все правильно – так зачем нам это нужно? Что плохого в том, что все на меня полагаются и день проходит так, как я запланировала?»

Конечно, в этом нет ничего плохого, если:

• вас не беспокоит перспектива выпустить в мир сына без умения ставить себе задачи и делать выбор для себя, а не для вас;

• вас также не беспокоит, что он будет послушен воле «ответственных» людей независимо от того, что у тех на уме («Делай, как я говорю, детка, хорошо?»);

• вы не удивитесь, когда он решит, что больше не должен никого слушаться, а, значит, все должны слушаться его;

• вас устраивает, что у вас растет ребенок, который недостаточно верит в собственные силы, чтобы экспериментировать и идти на обдуманный риск, и никогда не приобретет своих индивидуальных предпочтений, стилей, практик и решений;

• вы согласны ежедневно демонстрировать ребенку, что не доверяете ему принимать решения, выполнять задания, отвечать за результат своей работы и свой выбор (вы же делаете за него то, что он мог бы делать и сам, не давая ему попробовать);

• вы не против того, чтобы дети все чаще ссорились между собой и с вами, не имея возможности заняться чем-нибудь более интересным или существенным.

Родители этого типа легко пренебрегают ссорами, конфликтами, возмущением и потерей контакта ради чистоты в доме и пунктуального выполнения удобного им распорядка. По сути, они заявляют: все в данный момент происходит так, как я считаю правильным, и что плохого, если ребенок расстроен? Главное – он одет как следует и в комнате у него чисто.

В действительности этот миф закрепляет привычку игнорировать детей, подавлять их и контролировать каждый их шаг, не давая им научиться ориентироваться в собственных делах и реально помогать родителям. Дети, не чувствующие, что родители их ценят, ведут себя неуверенно, кажутся сами себе никчемными и начинают безобразничать. Когда мать делает для ребенка все, тот вырастает в молодого взрослого, не способного ничего сделать для себя. Очевидно, родители, принимая на себя эту роль, хотели совсем другого.

Родители этого типа берутся прислуживать, потому что считают детей своим продолжением и отражением. Они желают, чтобы дети на людях всегда выглядели прилично, опрятно и хорошо себя вели, и ради поддержания внешнего лоска готовы пожертвовать индивидуальностью ребенка. Вы скажете, я рассуждаю поверхностно, – вовсе нет. Очень многие родители это чувствуют и прямо говорят, что окружающие оценивают их родительские способности по тому, насколько хорошо или плохо выглядят на публике дети.

Мои дети – это я: не позорь мамочку

Кэти, как и Дженни и Тони, постоянно занята делом. Она бегает по дому, подметает, пылесосит, протирает, выручает детей, делает им поблажки и очень следит за их одеждой и обувью, потому что считает: если в доме будет грязно или дети станут разгуливать перепачканными, подруги могут осудить ее за пренебрежение родительскими обязанностями.

Я познакомилась с Кэти на семинаре, где она рассказывала, что трудится по дому не покладая рук и совсем измучилась. На мой вопрос, что заставило ее взять на себя роль прислуги, она ответила: «О родителях судят по детям – по их внешнему виду, поведению, успехам в школе и спорте, уважению к старшим и готовности помочь, если попросят. Обо мне судят даже по тому, говорят ли мои дети «спасибо» и «пожалуйста», а ведь вежливость – это еще далеко не все».

Кэти думала, что ее дети должны прилично выглядеть, вежливо разговаривать и быть хорошими, а дом – содержаться в порядке, и это ее обязанность как хорошей матери: «Я – это мои дети и мой дом». Боязнь опозориться заставляла ее выбиваться из сил, заботясь буквально обо всем, от аккуратных и опрятных джинсов до чистоты в туалете и парных носков.

Общаясь с Кэти один на один, я заметила, что она всегда начеку – следит краем глаза, как бы дети чего-нибудь не натворили, и в любой момент готова вмешаться: поправить, одернуть рубашку, потребовать повторить то же самое «как положено», просто строго посмотреть. Чтобы дети не показались кому-то глупыми, плохо подготовленными, ленивыми или недостаточно сообразительными, Кэти организовывала для них все, что только могла. Оценка собственных родительских качеств у нее находилась в прямой зависимости от той оценки, которую давали ей и ее детям окружающие.

ПРИМЕНЕНИЕ КЛЕЙКОЙ ЛЕНТЫ

Прикройте кусочком ленты глазок во внешний мир. Не важно, что там происходит, с кем из знакомых вы встретитесь у подъезда, в школе, в церкви или на собрании и что они о вас подумают. Теперь заклейте себе уши и зафиксируйте ноги. Не надо так беспокоиться, что дети вас опозорят и испортят репутацию всей семьи. Прекратите придираться к их речи и поправлять каждое слово. Позвольте им просто разговаривать, болтать, спорить, говорить вам «нет», если они действительно с вами не согласны (нужнейшая практика для жизни в реальном мире), открыто высказываться о том, кто им нравится, а кто нет.

Перестав ловить ошибки, вы перестанете также вмешиваться в поведение детей и корректировать его так, чтобы лучше выглядеть в глазах окружающих. В первую очередь надо заботиться о связях между вами и детьми – через двадцать пять лет, когда ваш сын или дочь приедет на выходные вас навестить, мир будет иным. Семья за столом – единственное, что останется важным, все прочее потеряет прежнее значение.

Когда я спросила Кэти, нельзя ли несколько ослабить поводок и меньше заботиться о том, что подумают о ней окружающие, та ответила: «Я бы с радостью, но не могу рисковать, что мы прослывем «семейкой, где дети ходят нечесаными». А поддерживать репутацию вовсе не вредно, это только поможет детям на жизненном пути».

Я подумала о родителях, которые трудятся изо всех сил, чтобы ублажить окружающих. Если бы они действительно стремились хорошо воспитать детей, их старания имели бы смысл. Однако это не так. Мы с Кэти обсудили следующее.

Это не вредно, если:

• вы считаете, что дети принадлежат родителям и не имеют права самостоятельно развиваться, расти, вырабатывать собственные предпочтения и иметь личные особенности (даже если они выглядят как нелепые причуды);

• вас не взволнует бунт дочери-подростка, которая недвусмысленно даст вам понять, что ей нет никакого дела до вашей репутации;

• вас не беспокоит, что детей вслед за вами интересует, что скажут окружающие, а не что думают они сами;

• вам безразлично, что ваши дети научились безапелляционно осуждать людей, которые не заботятся о поддержании собственного имиджа;

• вы хотите донести до детей мысль, что они на данный момент «недостаточно хороши» и поймут это, когда найдут тех, кто думает так же;

• вы равнодушны к эмоциям дочери, которая чувствует фальшь в ваших попытках сотворить из нее образ «идеального ребенка», – ведь получается кто-то другой, а вовсе не она;

• вас не огорчает, что дети, самооценка которых целиком основана на вашем имидже, теряют вкус и интерес к жизни;

• вам не обидно, когда дочка заявляет, что вы властная, себялюбивая и печетесь только о собственной репутации, мешая ее, дочери, личностному развитию.

Родители, верящие в этот миф, так поглощены тем, чтобы прилично выглядеть, что теряют из вида действительно важные вещи: необходимость вкладываться в ту жизнь, которую они строят вместе с детьми и от которой останутся воспоминания, объединяющие семью. Человеку – и ребенку, и взрослому, – свойственно иногда ошибаться, выглядеть нелепо в глазах окружающих, проявлять на людях свои недостатки. Но когда такое случается, для родителей это, помимо прочего, еще и шанс научить ребенка справляться с огорчениями, признавать свои ошибки и при выборе между семьей и имиджем выбирать семью.

Наконец, бывают родители, которым нужно, чтобы дети в них нуждались, и ради этого они стараются привязать к себе детей максимальным количеством нитей.

Маме нужно быть нужной

У Джоан один ребенок, дочка. При первой нашей встрече Джоан не думала, что ее случай имеет отношение к тем, о которых рассказывалось выше, но, заметив связь, сразу поняла, почему столько делает для дочери. Вот что она сказала:

Я только что догадалась – это необходимо мне самой! Я даже не думаю про Эйву – это моя дочь, – просто хочу чувствовать себя нужной. Я стараюсь участвовать во всех ее делах, не важно, может ли она чисто технически справиться без меня или нет. Мне казалось, я помогаю ей и укрепляю связь между нами, но теперь я вижу, что занимаюсь вовсе не этим. Я – прислуга, которая находит себе дела, чтобы чувствовать свою ценность и значимость. Такой у меня способ быть ближе к дочери, воспитание здесь ни при чем. Конечно, нет никакой необходимости в том, чтобы мама будила девятилетнюю девочку по утрам, наливала ей молоко в хлопья, доставала одежду, следила, чтобы она вовремя вышла, и раскладывала ее вещи в шкафу. И это не просто не нужно – это очень и очень плохо. Она все время ждет от меня указаний и полагается на мои решения – пора уже ей становиться более самостоятельной. Я должна прекратить по любому поводу спрашивать ее, не нужна ли моя помощь. Думаю, что во многих случаях нет. Оказывается, я могу серьезно навредить дочери тем, что постоянно присутствую в ее пространстве. Это никогда не приходило мне в голову, но теперь я понимаю, что так и есть.

В этот момент я уже знала, что Джоан готова пересмотреть свою роль по отношению к ребенку.

Это не очень серьезно, если:

• вы согласны, чтобы ради удовлетворения вашего желания быть нужной ребенок чувствовал себя скованным по рукам и ногам;

• вы готовы к тому, что в один прекрасный день чадо взбунтуется, порвет все путы и отдалится от вас;

• вы хотите воспитать робкого ребенка, не решающегося ничего предпринять без помощи родителей;

• вы воспитываете юного «экстремала», готового идти на неоправданный риск ради того, чтобы приобрести хоть какую-то самостоятельность;

• вы не огорчитесь, поняв, что дочка жертвует своим успехом, потакая вашим желаниям;

• вы смиритесь с тем, что дочка найдет вам замену, когда перерастет свою зависимость от матери;

• вы не против, что вашего ребенка ожидают на жизненном пути опасности и разочарования, с которыми он не справится;

• вы примете как должное необходимость материально поддерживать дочь двадцати с лишним лет, вполне способную прокормиться самостоятельно.

Здесь больше нечего добавить. Мама становится прислугой не потому, что это требуется ребенку, а потому, что так она чувствует себя нужной. Этот миф проще всего распознать, и расстаться с ним тоже сравнительно просто – достаточно осознать, что вы не приносите ребенку ни капельки пользы, когда ограничиваете его свободу в переходном возрасте.

Если дети не хотят, чтобы им прислуживали, то чего они хотят?

Ниже вы найдете небольшой список – если вы поймете, что превратились в прислугу для детей, он поможет вам вспомнить, почему стоит отказаться от этой роли и призвать детей к более полноценному участию в собственной жизни.

Конец ознакомительного фрагмента.