Человек и подводный мир. Почему умирают киты… (А. Н. Островский, 2011)

Выходные для Питера Мэни (Peter Mooney), сотрудника Службы природных парков и заповедных территорий Тасмании, начинались многообещающе. Во-первых, ему, после стольких лет ожидания, дали собственную рабочую комнату, так что в понедельник он мог официально перетаскивать в неё свой скарб. Во-вторых, из ремонта наконец-то пригнали машину, и Питер, оставив старенький служебный “Форд” во дворе у Главного здания, пересел на свой видавший виды, но всё ещё могучий “Додж”. А в-третьих, и это самое главное, обещала позвонить Хэлен, а это значит, что она больше не сердится, и можно будет попытаться выпросить прощение за отсутствие на именинах её кота (благовидный предлог, чтобы заполучить Питера в гости).

Хэлен позвонила около одиннадцати, когда Питер допивал утренний кофе (допоздна таращился в телевизор, где местные “Дьяволы” топтали “Гонщиков” из Мельбурна, поэтому и встал поздно). Договорились встретиться в полдень, а в воскресенье съездить в Хобарт и посмотреть какое-нибудь кино. Питер довольно потянулся.

Только успел положить трубку, как телефон зазвонил вновь.

– Мистер Муни? – услышал он знакомый голос своего помощника Стивена Джонса. – Доброе утро! Извините ради Бога, что побеспокоил.

– И вам того же, Стив. В чём дело? – друзьями они не были, поэтому звонок во время уик-энда был несколько неожиданным.

– Да тут такое дело, – Джонс замялся. – У нас крупный выброс китов…

– Ох, ты! Где, когда, какие, сколько?! – Питер понял, что кот Хэлен на этот раз обидится не на шутку.

– В заливе Мэрион, только что, более 50 штук, по-видимому, гринды, – по-военному чётко, но как-то невесело, откликнулся Джонс.

Питер присвистнул. Отсутствие энтузиазма Джонса было вполне объяснимо. Это более 100 миль от офиса. Пока спасатели прибудут на место, киты обсохнут и начнут погибать от перегрева. Октябрь, весна, и солнца уже много…

– Хорошо, вернее – плохо… Оповещайте всех наших. Пусть собираются у Главного здания. Я буду там через десять минут. Созвонитесь с местными рыбаками и береговой охраной. Может, помогут чем… По крайней мере, соберут и присмотрят за тамошними добровольцами. Нужны карты глубин и расписание приливов… Да, и договоритесь о вертолёте, – Хэлен он решил перезвонить по дороге. На дворе стояло 17 октября 1998 года…

Когда Муни приехал к офису Службы парков, двери складских помещений уже были распахнуты настежь и через них поминутно вбегали и выбегали люди. Возле ограды стояло несколько траков с прицепами и катерами, а сотрудники спешно грузили на них тросы, верёвки, брезент, прорезиненную и тёплую одежду, лопаты и вёдра – Джонс времени даром не терял. Детали договорились обсудить по пути, сборы – штука хлопотная, забывать ничего нельзя. С остальными будут держать связь по рации. Через полчаса моторы взревели, и небольшой караван вышел к морю. Как кстати починили “Додж”…

… – Китов первыми заметили рыбаки, – поправляя кепку, рассказывал Джонс.

– Уже на берегу? – спросил Муни.

– Нет, ещё в море, с полмили от берега. Гринды и афалины. Штук двести, – Стивен наконец справился с кепкой. – Ну, сначала не обратили внимания, эка невидаль. А уже через полчаса: глядь, а с полсотни китов лежит на главном пляже, буквально в пяти метрах от полосы прибоя…

– Когда сможет вылететь вертолёт? Хорошо бы знать, где остальные. И, естественно, сейчас отлив… – Питер усмехнулся.

– То-то попотеем, – кивнул Джонс.

Хэлен Муни так и не позвонил…

Через два часа спасатели были в заливе Мэрион. Полиция уже перекрыла участок дороги, ведущий к пляжу, поэтому к океану они проехали без проблем. Тем не менее, из-за сотен собравшихся здесь любопытных приходилось двигаться медленнее, чем хотелось бы – место действия скорее напоминало железнодорожную катастрофу, чем пляж…

Глянцево-резиновые тела гринд, лежавших на сером песке, казались огромными чёрными каплями. Малыши с матерями, глаза закрыты. Плохо, очень плохо…

Муни не впервые видел выбросившихся китов, но каждый раз его сердце невольно сжималось. Киты или дельфины – не важно.

Их невозможно не любить, а увидев хоть раз – невозможно забыть! Великий народ океана! Гимн совершенству и жизнелюбию! Такие сильные в море и такие беспомощные на берегу… Зачем они приходят сюда?! Как больно смотреть на эти добрые, улыбающиеся морды, нет, ЛИЦА (!) умирающих от жары и удушья полулюдей-полузверей, и слышать их птичий щебет и высокие резкие крики. К этому нельзя привыкнуть – умирая, они продолжают улыбаться и говорить друг с другом. Да только одной жалости здесь мало…

Быстро переоделись – вода у берегов Тасмании холодна в любое время года. Команда разделилась на две группы. Часть спасателей стала осматривать китов, определяя живых и мёртвых. Последних, к сожалению, было много. За три часа, проведённых на пляже, погиб 21 кит из 57. Солнце светило вовсю, поэтому в непосредственной причине их смерти можно было не сомневаться – гипертермия. Кроме того, невесомым в воде, китообразным очень тяжело дышать на суше – мешает собственный вес. Несколько часов мучительной агонии, и кит мёртв.

Остальные спасатели спускали с траков катера – без них китов с мели не снять. Рук явно не хватало…

– Джонс, пожалуйста, спросите людей, – Питер кивнул в сторону зевак, – у кого есть соответствующая одежда и желание нам помочь. Пусть разбирают вёдра и начинают поливать китов. Остальным – рыть ямы под плавниками. Только предупредите – пусть будут внимательны с дыхалом. Воду можно лить, только когда оно закрыто. И пусть не пытаются разворачивать их в одиночку.

Сказал это и подумал, что Джонс и сам всё это прекрасно знает. Не обидеть бы.

Уже через пару минут часть любопытствующих заспешила к тракам с вёдрами…

…Быстрей, быстрей! Два катера уже покачивались на волнах. Над лежащими на пляже гриндами возвышалась спина огромного самца. Скорее всего, вожак. Глаза были закрыты, но кит дышал.

– Четыре с половиной метра в длину и тонны три весом, – прикинул Муни, – вот, в два катера и попробуем. – Так, ребята, начинаем с него. Пяти человек здесь хватит. Вам троим – осмотреть брюхо, не засосало ли в песок. Двое других – работаете с хвостом. Остальным – спускать оставшиеся лодки. Надо быстрее выводить на воду других. А то ведь этот бык как очухается, опять сюда полезет – все его самки и дети здесь…

Стебель могучего хвоста гринды оборачивается брезентом. Здесь надо быть очень осторожным: таким если шлёпнет, то костей не сосчитаешь. Заводятся петли, медленно повышаются обороты двигателей, натягиваются тросы. Аккуратно, очень аккуратно…

Огромное чёрное тело медленно поползло в море. Четверо спасателей поддерживали его по бокам. Дальше и дальше от берега, вот люди уже по пояс в воде. Гринда начала двигать хвостом. Одна из петель снята, и второй катер подходит к киту сбоку. Мало снять кита с мели, надо отвести его от берега. А, кроме того, необходимо как можно скорее создать группу. Чтобы они говорили друг с другом – видели и слышали своих вокруг. Для китов это так же важно, как и возможность дышать…

Жизнь кита и дельфина полна голосов и звуков, в том числе тех, что создают они сами. Они живут звуками, они купаются в звуках, как в лучах солнца, прошивающих изумрудную толщу родного им моря. Высокие трели, резкий “смех”, частые щелчки, крики, песни… Звуки – везде, звуки – всегда. Звуки – способ общения, навигации, взаимопомощи и охоты. Звуки, невидимая энергия которых поддерживает и ведёт кита от рождения до смерти. Громкие или за пределами нашего восприятия, гармоничные или не очень, они разбегаются в трёхмерном пространстве океана, отражаясь от всех мыслимых поверхностей и друг от друга. Они накладываются, переплетаются, угасают и усиливаются вновь. Они одна из главных партий симфонии океана, живая аура, объединяющая семьи и стада китообразных, ведущая их сквозь тьму глубин и миллионы лет эволюции. Пока кит жив, он кричит, поёт, говорит…

…Заработали другие катера. Одна за другой, гринды сползали с пляжа. Им (и спасателям) очень повезло – песок был настолько плотным, что лопаты использовать не пришлось. Плеск воды, голоса людей, рычание моторов и крики китов… Часть добровольцев, выстроивших живые “цепочки” и передававших друг другу вёдра с водой, теперь помогала сталкивать китов с берега. Спасателям приходилось смотреть и за тем, чтобы в порыве энтузиазма люди не переохлаждались. Всё меньше и меньше гринд оставалось на берегу. Вскоре один из катеров уже можно было использовать в качестве “пастуха”: вытащенные на открытую воду, киты сбились вокруг вожака, и катер медленно оттеснял их в сторону океана.

Тем, кто работал на берегу, начал помогать прилив. Он придал сил и самим гриндам. Они тоненько захныкали, “заговорили” друг с другом, как будто устроили перекличку, давая родичам знать о себе и спрашивая о других.

– Стив, – Муни зачаливал хвост очередной гринды, – Коль скоро рыбаки и вояки не явились, то дайте им отбой. Вроде сами справляемся. Слышно что-нибудь от вертолётчиков?

– Да, – весь в мокром песке, ответил Джонс. – От 35 до 50 гринд – точно сказать сложно, волна высокая – вошли в залив Блэкмэн.

– Там мелко?

– Очень. И узко…

– Проклятье! Нас на всех не хватит. Пока мы туда доберёмся… – Муни махнул рукой рулевому, мотор взревел, и чёрная туша поползла с пляжа.

– Там уже береговая охрана и добровольцы из местных, – продолжал Джонс. – Часть на лодках, пытаются отогнать китов от берега. У них там это не впервой. Бьют в барабаны, в трубы трубят. У кого-то на лодках даже подводные пищалки есть.

– Отлично! Вот это оперативность! Будем надеяться, что у них это получится.

Спасательные работы продолжались…

Когда Питер взглянул на часы, то не поверил своим глазам. К четырём часам дня все 36 живых гринд были выведены в море! Кое-как вытерев грязные руки о куртку, он скрюченными от холода пальцами достал “мобильник” и набрал номер Хэлен. Ответом ему было: “Абонент отключил телефон или находится вне радиуса действия…” Настроение упало. Зато тут же зашипела-засвистела рация:

– Питер, мы попробуем буксировать одну из гринд дальше в залив, где поглубже, – раздался голос одного из спасателей на катере, Стэнли. – Вытаскивали тут одну с берега, а когда вывели на открытую воду, так за ней увязалось сразу несколько штук. Вот я и подумал – если перечалить её, ну, под грудные плавники, то, может, остальные за ней сами пойдут? А то стоят на одном месте, плохо им, бедным, сейчас, обратно бы не вернулись… Лодками толкать их не очень-то удобно…

Муни дал “добро” на эксперимент. Так, с живыми вроде разобрались. Теперь уже все катера будут “гуртовать” и “пасти” китов, стараясь отвести их как можно дальше от берега.

На пляже появилась береговая охрана. Старший из “рейнджеров” подошёл к Питеру.

– Быстро вы их, – улыбаясь и кивая головой в сторону океана, пожал он руку Муни.

– Песок плотный, – ответил тот. – Ни киты, ни люди не вязнут. Зато мы вам, кажется, уик-энд тоже подпортили.

– Бог с ним, с уик-эндом-то. У нас ведь дежурства: что выходные, что праздники, – обветренное лицо рейнджера стало озабоченным. – Киты в море, вот и славно. Вы свою работу сделали. А теперь наша очередь… С этим самым плотным песком воевать… Э-хе-хе… Нам ведь остальных хоронить нужно…

Процедура повторялась в своём зеркальном, и очень мрачном, отражении. Машины береговой охраны потащили тела мёртвых китов от берега… К тому времени, когда на пляж залива Мэрион упали сумерки, 20 гринд было похоронено в 200 метрах от берега. Одну молодую самку попросили оставить для местного музея.

Из моря вернулись катера. Люди устали и продрогли, но киты были в море, и это всех подбадривало. За ужином в мотеле ближайшего посёлка договорились, что останутся здесь на ночь, а утро затем покажет… Муни позвонил подружке. Извинился, объяснил ситуацию, но Хэлен отвечала раздражённо. Ох уж эти женщины… Отключил “мобильник” и пошёл спать.

Ранний облёт 18 октября показал, что несмотря на все усилия, 35 китов остались в мелководной части залива Блэкмэн. Многие “толпись” чуть ли не на метровой глубине. Команда Муни перебралась туда. Добровольцев было довольно много, в том числе на моторных лодках, поэтому катера можно было не спускать. Китов выводили с мелководья “вручную”, люди (по четыре-шесть человек на гринду) брели по пояс в ледяной воде, поддерживая китов сбоку. Где поглубже их брали “под руки” лодки. Гринды не сопротивлялись, выглядели усталыми и ко всему безразличными…

Уже к одиннадцати часам 21 кит был выведен из залива. С остальными, правда, пришлось повозиться. Уже будучи на глубокой воде, часть из них пересекла кут залива и снова вышла на мелководье. Этих решили перевозить на машинах – а ну, если снова решат вернуться? Китов, обернув в мокрый брезент, осторожно втаскивали и укладывали в кузова треков…

– Питер, у нас плохие новости, – к выпрыгнувшему из лодки Муни быстро шёл Джонс.

– Что такое? Новый выброс?!

– Да. И снова в заливе Мэрион.

– Сколько их?!

– 30 штук в двухстах метрах к северу от песчаной косы и ещё 9 на пляже в северной части залива, – ответил Стивен. – Дорого бы я дал за то, чтобы узнать, не наши ли это вчерашние подопечные… Впрочем, может, узнаем кого…

Оставив двух своих людей руководить погрузкой гринд на машины, Муни с остальными спасателями помчался обратно. Люди! Срочно нужны люди! Стивен снова связался с береговой охраной. Да, они уже сделали объявление по радио и ожидают, что вскоре добровольцы начнут собираться. Да, часть из местных жителей будет на моторных лодках.

Спасатели разделились на две команды. Катера на воду, люди тоже… Поскольку китов заметили сразу после того, как они выбросились на пляж, обсохнуть они ещё не успели. Может, больше выживет… Моторы ревели, троса натягивались, глянцевые чёрные тела снова и снова сползали с мели и медленно буксировались от берега. Приехавшие добровольцы сегодня действовали намного профессиональнее. Уже не было бестолковых криков и метаний. Люди знали что делать, и работали на совесть. “Куда бы мы без них, – подумал Муни, изо всех сил толкая тело очередной гринды, – дело к ланчу, а у нас уже язык на плече”. Прорезиненные костюмы мокры изнутри и снаружи, ступни и кисти одеревенели от холода. Пока толкаешь кита в море – упаришься как мышь, а бредёшь обратно – успеваешь замёрзнуть. Но разве можно бросить этих детей моря просто так пропадать на песке?

В грудном кармане затрещала рация. Одной рукой бережно поддерживая молодую гринду за спинной плавник, Муни другой попытался вытащить рацию и чуть не уронил её в воду. Чертыхнулся.

– Мистер Муни? – зашипело на другом конце. – С вами говорит сержант Грэйси. Я тут китов нашёл.

– Где?! – взревел Муни, – Сколько?!

– Ребан, на пляже Ребан! – солёные брызги падали на чёрную коробку рации. – Много, чёрт возьми! Очень много! Мои люди ещё считают, но, думаю, никак не менее полусотни…

Оставив гринду на попечение остальных, Питер бросился искать Джонса. Надо что-то срочно предпринимать. Пляж Ребан, он и названия-то такого никогда не слышал. Джонс сам спешил ему навстречу.

– Стивен, теперь вы здесь за главного. С вами останется Стэнли. Остальных забираю на пляж, как его… Ребен? Там 50 китов.

– Ребан, – поправил Джонс, – и не 50, а 60…

Муни молча схватился за голову…

К трём спасатели были на Ребане. Там стояли джипы береговой охраны и почему-то такси. Наскоро перекусили в машинах. К ним подошли рейнджеры. Не дав им сказать ни слова, Муни попросил информировать население о случившимся и выйти на спасение животных. Рейнджеры, казалось, несколько замешкались.

– Мистер Муни, это я вам звонил, – сказал пожилой сержант. – Мы, это… Мы уже оповестили местных. Только, это… Киты-то мёртвые…

– Как? Все?! – ахнул Питер.

– Да, все или почти все. – Мы, это… Ходили, смотрели, но их так много…

– Сколько?

– 69…

Из 69 обследованных гринд 13 оказались живыми. Добровольцев было маловато. Ближайший посёлок находился в 30 милях отсюда, да и большинство энтузиастов находилось сейчас в заливах Мэрион и Блэкмэн. Впрочем, появился ещё один. Осматривая мёртвых китов, Муни краем глаза заметил, что за ним следует невысокий юноша с модно набриолиненным чубчиком. Фотокамера на груди неопровержимо выдавала в нём репортёра. Ах, вот откуда такси на обочине. Подтверждение не заставило себя ждать.

– Мистер, э…, извините, не знаю, как вас зовут, – бодрым голоском окликнул Питера юноша. – Всё это ужасно, ужасно, не правда ли? – И он, несколько картинно всплеснув руками, показал на мёртвых китов.

Муни разогнул усталую спину и шагнул прямо к репортёру. От неожиданности тот отпрянул. Питер перешёл в наступление:

– Вы из газеты? Из какой? Наверное, из крупной? И приехали сюда за сенсацией?! Да?! А что?! Хотите сенсацию? Хотите такой репортаж, что ваши читатели на голову встанут? А? Хотите?

Репортёр хлопал глазами и испуганно кивал. Муни сбавил обороты: “И чего я на парня набросился?” Потом понял – его разозлил опрятный городской наряд репортёра и его ботиночки на тонкой подошве. А, ещё такси…

– Ладно, – улыбнулся Питер, – я обещаю, что расскажу вам всё, что захотите, но по ходу дела или после… А сейчас у нас 13 умирающих китов. Мои люди дадут вам одежду и всё такое… Если можете помочь – присоединяйтесь…

До самого вечера спасатели выводили китов в море. Добровольцев было мало, но Майкл (так представился парнишка-репортёр) старался вовсю. Водонепроницаемый костюм оказался ему велик, и он поминутно спотыкался. Сопли у него потекли уже через полчаса, но ничего, не канючил.

– Первое, что надо делать, если обнаружили выбросившихся китов или дельфинов, – учил его Муни, – так это сообщить береговой охране или полиции. Без помощи здесь никак не обойтись. Неплохо посчитать бедолаг и хотя бы приблизительно прикинуть, в каком они состоянии. Вообще-то, киты могут протянуть на берегу довольно долго. Особенно если не жарко и дыхание не очень затруднено.

– Далее, – высвобождая хвост очередной гринды из петли и стараясь не попасть под его удар, говорил спасатель, – надо убрать в сторону всё, что может поранить животное. Острые камни там или раковины. Потом надо постараться перевернуть его на брюхо – очень важно, чтобы ни вода, ни песок не попадали в дыхало. Если удастся, желательно развернуть кита мордой от океана.

– Это почему? – отплёвываясь после очередного падения, спросил Майкл.

– Да всё потому же. Кит чувствует набегающую на хвост волну и успевает закрыть дыхало. Кстати, надо быть очень внимательным с прибоем: волны могут швырнуть кита прямо на вас. И нельзя использовать плавники дельфина как ручки чемодана. За них его можно поддерживать, но тянуть – нельзя.

Отдав гринду на попечение спасателям в катере (они поведут её глубже), Муни и репортёр побрели к берегу. Выходя из воды, Питер продолжал:

– Но самая большая проблема для китов – перегрев.

– Неужели? – дыша на окоченевшие руки, спросил Майкл.

– Да, нам сейчас этого не представить. Желательно вырыть ямы под грудными плавниками, чтобы туда заходила вода. Грудные и хвостовой плавники – важные теплообменники. На них мало подкожного жира. Потом надо постоянно смачивать его кожу. Накрыть мокрыми полотенцами, выброшенными водорослями или поливать водой из ведра. Важно только, чтобы ничего не попадало в дыхательное отверстие…

К шести вечера все 13 китов были выведены в море. Рейнджеры рыли могилы для остальных. Шатающиеся от усталости люди разошлись по машинам и тронулись обратно. Муни клевал за рулём носом, а весь его экипаж, включая репортёра, дружно храпел.

Начинало смеркаться. Позвонил Джонс:

– Питер, – зазвучал в трубке его усталый голос. – Мы тут закончили. Те 30 китов с косы из Мэриона все живы, выведены на глубокую воду. Из оставшихся девяти трое погибли, остальные в море.

– Прекрасно, – пытаясь изобразить оптимизм, откликнулся Муни.

– Да, – продолжал Джонс, – позвонили из залива Блэкмэн. На семь часов вечера было перевезено 14 гринд: 9 – в Орлиный пролив, остальные – в залив Лагуна. Один кит умер в дороге, 13 выпущены и выведены на глубокую воду. Говорят, теперь они в паре миль от берега. А как у вас?

– Плохо. 56 китов погибло ещё до нашего приезда (Джонс присвистнул). Остальных выпустили… Собираемся в том же мотеле…

Когда они подъехали к гостинице, позвонили вертолётчики. Вечерний облёт показал, что четыре кита снова вошли в залив Блэкмэн. А потом позвонил сержант Грэйси. Все 13 китов, выведенные в море командой Муни, в полном составе выбросились на берег в полутора километрах к югу. Спускалась ночь, и ни сил, ни людей, чтобы помочь им, уже не было…

Питер проснулся затемно. Постучал в комнату к Джон-су, распорядился будить людей. Первый звонок вертолётчикам. Вылетаем – отвечают: как только, так сразу…

Они позвонили, когда хмурые, невыспавшиеся спасатели завтракали. Утренний облёт показал, что за ночь 8 китов выбросились на берег в том самом Орлином проливе, куда вчера отвезли девятерых. 6 из них погибли, 2 других ещё подавали признаки жизни. Сейчас ими занимаются добровольцы. Примерно половина из тех, что повторно выбросились в Ребане, живы. Команда Муни отправилась туда.

И снова в холодную воду. Спускаются катера, разматываются тросы. А костюмы не успели просохнуть, и в сапогах чавкает. Глаза слезятся от недосыпания, кисти рук и губы потрескались, курильщики уже не могут курить… Хорошо хоть ветра нет… Голова кругом идёт – отлив сейчас или прилив?

Шесть оставшихся в живых гринд были выведены на открытую воду. Одна погибла уже в море, пришлось вытаскивать обратно… Подошёл катер береговой охраны. По рации Муни связался с капитаном:

– Эй, кэп. Будьте так добры – позаботьтесь об этих беднягах. Их бы отвести подальше. А то они уж больно настойчивые. Уже дважды на берегу загорали, как бы снова не вернулись.

– О’кей. Уведём их за остров Марии…

В это время двоих китов выводили из злополучного залива Блэкмэн. Рейнджеры повсеместно хоронили погибших животных…

Около часа дня поступило сообщение о выбросившемся ките в устье реки Проссер, что в Орфорде. Через двадцать минут две ещё живых гринды обнаружены в том же районе, на пляже Миллингтонс. Муни и его команда сбивались с ног. И чего им в море не сидится!? В смысле, не плавается…

В конвоировании вытащенных с берега китов сейчас участвовали уже три судна. Кроме патрульного катера береговой охраны к работе подключились два “рыбака”. Трёх китов из Орфорда они увели за шесть миль от берега. Правда, они же нашли одну мёртвую гринду на острове Марии… Двух китов вывели живыми из залива Блэкмен. Два других погибли…

Темнело. Безумный понедельник, начавшийся в субботу, подходил к концу. Вечерний облёт не выявил ни новых выбросов, ни заходов китов на мелководье… Серые от усталости, спасатели решили провести здесь ещё одну ночь. Кто знает, что принесёт завтра. Местные добровольцы (Боже, если бы не они!) разъезжались по домам, но обещали, что с утра будут звонить.

…Вторник прошёл гораздо спокойнее. До обеда – ни одного сообщения. Потом снова поехали к заливу Блэкмэн (ох уж, этот злосчастный залив!!!). Одного найденного кита погрузили на трак и повезли к Орлиному проливу. Бедняга умер в дороге…

…Ещё одну живую гринду нашли на главном пляже того самого залива Мэрион, с которого началась вся эта история. Судьба её заслуживает короткого, но отдельного рассказа.

Когда Джонсу сообщили об этом ките, тот был уверен, что он мёртв. Ещё бы, его часов пять катало прибоем по мелководью. Добровольцы, заметившие гринду первыми, никак не могли подобраться к ней, уж очень силён был прибой. Когда начался отлив и она, наконец, осталась на песке, более жалкого зрелища нельзя было представить. Кожа животного сморщилась, во многих местах была содрана. Никто и не подумал проверять, дышит ли гринда, пока Муни не обратил внимания на то, что у неё закрыт рот. Но позвольте, у мёртвых-то рот всегда открыт! Перевернули кита на живот, посмотрели – батюшки, да она же дышит! Неровно, слабо, но дышит! Это после пяти-то часов в аду прибоя! Машину ей, машину!

Гринду привезли к Орлиному проливу. Раны смазали антисептической мазью, сделали несколько уколов. Выводить в море не решились, опускались сумерки, а в темноте кита легко потерять. Всю ночь, меняясь каждые полчаса, спасатели и добровольцы, стоя по пояс в ледяной воде, поддерживали гринду и следили за отливом. Она, казалось, понимала, что ей помогают. Тихонько чирикала и шумно выдыхала воздух… Утром её вывели подальше, и рыбацкое судно потихоньку погнало её в океан. Последними об этой гринде сообщили вертолётчики: она уверенно и целенаправленно плыла в открытое море, держась на расстоянии трёх миль от берега…

…Репортёр Майкл, простывший, со стёртыми в кровь ногами и распухшими руками, сидел на ступеньке “Доджа” и сосредоточенно рассматривал свои мозоли.

Муни взглянул на него. Где франтоватый чубчик? Где картинные жесты? Мальчишка смертельно устал, но, в общем, держался молодцом. И всё-таки Питер не удержался от шутки:

– Как насчёт интервью?

– Что, прямо сейчас? – тот поднял на него усталое лицо.

– Ладно, ладно, извини, – рассердился на себя Питер. – Прими душ, и спать. Да, кстати, ты хоть одну фотографию успел сделать?

Майкл развёл руками: нет, всё случилось так быстро… А потом… забыл…

– Не расстраивайся, фотографиями я тебя обеспечу. У нас, к сожалению, это далеко не первый случай. А завтра, если работы будет не очень много, мы с тобой поговорим о том, – тут он сделал паузу и вздохнул, – ПОЧЕМУ УМИРАЮТ КИТЫ.