Глава 2
Дерига́б спокойно прохаживался по Хамати, премилому, вероятно, селению для его обитателей, но не для «лучшего стражника Овелона». Уже четвертую неделю он разъезжал по самым отдаленным населенным пунктам Терго́на, Ламра́да, Зуури́та… Маленькие городки, подобные этому, сменялись один за другим. После ухода Деригаба в каждом селении оставались одна-две семьи, которые он навестил: испуганные или злобные лица, заплаканные дети и жены, десятки умоляющих криков, сотни проклятий, пущенных вдогонку. Все эти люди по той или иной причине не заплатили за пользование землей, и именно он, Деригаб, должен был сообщить им об этом, а также о том, что время платежа уже на исходе, что, входя в положение бедных и обездоленных, коими не всегда были неуплатившие, Овелон Великий дает срок в одну неделю на добровольное погашение долга.
– Но так как некоторые несознательные поселенцы, нарушая все устные и письменные договоренности, игнорируя ежегодно случающиеся снежные осадки, которые должны были служить напоминанием о приближении дня уплаты годового налога, прикрываясь неведением или отсутствием денег, – вспомнил Деригаб, как надрывался Салу́фх, главный казначей Овелона, – отказывались в явной или неявной форме передать малую долю своего дохода на нужды истинного владельца этих земель, Овелон Великий повелевает единожды взыскать с них полную стоимость земельного участка.
Отдышавшись, Салуфх продолжал наставлять стражников, «отобранных на эту миссию за большие заслуги перед господином»:
– Вы, достойно показавшие себя за время своей службы, в виде награды имеете возможность еще раз доказать Овелону Великому свою преданность, наполнив его казну новыми поступлениями, раз и навсегда пресекая попытки коварного, неявного воровства.
Деригаб и два его сослуживца – худощавый парень Син и крепкий, с могучими руками, плечами… а также животом, который на невысоком туловище тоже выглядел очень могучим… мужчина по имени Карну́н – должны были проделать эту грязную работенку вместо Салуфховой свиты. Все это, не считая сезонного жалования, получила ночная стража, которая, будучи запертой в своей караульной комнатушке, сумела выбраться оттуда благодаря недюжинной силе Карнуна, и поймать с поличным странного вора, знавшего план дома Овелона, точное время смены часовых стражников и имевшего дубликаты всех ключей! Вряд ли целью пойманного человека было убийство самого Овелона, как потом утверждал, брызгая слюной и задыхаясь от гнева Салуфх. Скорее всего, шел этот ночной посетитель в потаенную комнату поместья, где, по слухам, прятал Салуфх казну и то, что сам наворовал приписками и недочетами. Об этом потом смекнул Син, по праву считавшийся среди стражников зорким как ястреб и хитрым как лиса, так что и в карты играть с ним не садились. Запоминал он каждую масть, которая в игре была, а по лицам угадывал самые тайные мысли.
– Беда, Деригаб, – прошептал он на следующее утро после происшествия своему начальнику. – Я в его связке заметный ключик видел… – Син собирался с мыслями. – Должно быть, от дома, но сложный, как рыбий скелет, и массивный. Потаенную комнату таким должны запирать. Был он только у самого Овелона, но к чему ему-то, да у Салуфха. Слышал, как он вчера заливался? Словно на ногу ему кто наступил. – Парень оглянулся по сторонам. – Вот и я думаю, не стал бы ты так кричать, будучи даже самым важным казначеем в государстве, если б вора поймали и на допрос отвели. Жаль, нем он оказался, эх… Сейчас, думаю, выпнут нас отсюда за сон в караульной, за то, что не нас перед домом задушили, иль зашлют куда-нибудь на край земель Овелона, чтоб любознательные до сговора не додумались да расспросами дела не пояснили. Только вместе нам держаться надо, Деригаб, а то ведь… Тихий всплеск, и канул Син, сбежал с награбленным или в драке задело. Там, за замком затейливым, много добра всякого… и зла достаточно, так что каждого купить смогут: целиком или по частям, язык, к примеру, дешевле обойдется, – многозначительно кивнув, подытожил Син.
Так и случилось: Деригаба Салуфх лично наградил своим собственным перстнем при общем собрании стражи. Как впоследствии объяснял Син, этим жестом казначей старался выделить начальника смены в глазах всех собравшихся, отвернуть от Деригаба друзей и товарищей. Затем Салуфх, опять же при всех, придрался к внешнему виду Карнуна, который явно выделялся меж высоких и суровых стражников своей упитанностью и добродушной улыбкой. Он-де «брюхастый увалень», «порочащий своим видом стройные ряды бравых молодцев и осмеливающийся претендовать на гордое звание личного караульного Великого Овелона»! – каркающим голосом выкрикивал тощий, сухой старик, то и дело останавливаясь и хмуря свой морщинистый лоб. Син был готов к обороне и без сомнения отстоял бы ее, если бы гнев Салуфха не сменился счастливой, самой кроткой улыбкой на свете. Вероятно, именно в этот момент казначей придумал решение проблемы – одно на всех…
Ночь снова застала троицу невовремя. Несмотря на то, что каждый селянин с неподдельной радостью готов был уступить им свой дом – лишь бы миновала беда, лишь бы в хорошем настроении уехали и как можно скорей, грустно улыбнулся Деригаб, несмотря на странную усталость, которая с каждым новым днем все настойчивее, все сильнее тянула к земле, сна не было. Непонятная тревога, неведомая пока его друзьям, мирно и беззаботно спящим, засела где-то в сердце, или нет, не в сердце. Оранжево-жгучей дрожью выедала она солнечное сплетение бесстрашного стража, готового к бесчисленным атакам врагов, диких зверей, злых колдунов, если бы, конечно, они появились, выйдя из древних сказок, здесь в Хамати. Однако вокруг – только тихая ночь, наполненная чуть слышным шепотом деревьев, огромное и такое близкое небо.
Завтра, или уже сегодня, чуть свет нужно было идти через лес Тергона, мимо огромной вековой сосны, по едва заметной лесной тропе, уходящей вправо. Ни в коем случае не сворачивать, как заверял босоногий мальчуган, иначе можно целыми днями петлять по извилистой дорожке, а в итоге вернуться к той же сосне.
Миновав Сосну-королеву, ступая след в след, спешили посланники Овелона, так как знали, что иногда искомый ими имеет склонность пропадать в лесу на день или неделю, а без хорошего проводника по здешним местам лучше и не пытаться выслеживать кого бы то ни было. Кроме того, каждый из «добровольно сосланных» хотел как можно скорее закончить работу, тем более что сидеть в этом лесу и дожидаться преступника целую неделю было малоприятным занятием.