Любой государь, а особенно только что пришедший к власти, не может подчиняться правилам и условностям, из-за которых люди слывут добрыми, ведь, чтобы сохранить свое государство, он все время должен идти против своего слова, против человечности, против религии.
Пролог
Даже если у вас в самом деле паранойя – это еще не означает, что за вами не следят.
Первая страдающая бессонницей птаха прочистила горло, собираясь огласить ночной воздух радостной трелью, а у зарешеченного лаза, надежно укрытого кустами черемухи, все еще никого не было видно. Я старался не волноваться, отгоняя лезущие в голову опасения, мыслями о том, что, того и гляди, выпадет роса, а стало быть, снова придется отдавать кирасу и шлем оруженосцу, чтобы он вычистил их до блеска. Чуть забудешься – и ржавые пятна на броне обеспечены.
«Господи, ну что же Лис так тянет?! Ведь все рассчитано буквально по минутам! Дотянем до рассвета – и, почитай, целый день придется прятаться по окрестным буеракам и чащобам. А англичане, между прочим, хватятся обязательно. Уж мне ли не знать! А облавы мои соотечественники устраивать умеют – с самого детства практикуются…» При невольном упоминании прозвища своего напарника я непроизвольно вздрогнул и, не в силах больше ждать вестей от него, активизировал связь.
– Джокер-1 вызывает Джокера-2. Лис, у тебя все в порядке?
– Ой, капитан, та шо тут подеется! Стража дрыхнет, как нарисованная. Надеюсь, я с опиумом не переборщил. Давно бы уже был на месте, ежели б тетка не корячилась.
– Ты это о ком? – настороженно поинтересовался я.
– Как это о ком? – возмутился мой напарник. – О Деве Жанне, конечно. Или нас в этой нормандской глуши еще какие-то тетки интересуют?
У меня похолодело внутри.
– Что с ней?
– Да не бери дурного в голову. Шо с ней станется?! Ну, то есть, конечно, днями обещались сжечь. А так – жива-здорова, вполне симпатично выглядит.
– Ты толком говорить можешь? – возмутился я. – Сейчас уже светать начнет.
– Ну, прости, с рассветом даже я ничего поделать не могу. Посадили бы ее где-нибудь в Магаданском крае – там пожалуйста! Уж ночь так ночь!
– Лис!!!
– Блин, шо Лис! Наша героиня французского сопротивления ведет себя примерно так же неадекватно, как ты при первой встрече с Пугачевым. Голубая кровь на черепную крышку давит. Ну, то ли дело нас в школе учили – бедная пастушка из Домреми, зашуганная попами и не осознающая руководящей роли пролетариата в достижении царствия небесного. Надо ж ей было оказаться дочерью Изабо Баварской и этого, как его…
– Луи Орлеанского, – вставил я.
– Во-во, короче, единоутробной сестрой нашего молодого, ты сам знаешь кого. Теперь мадмуазель утверждает, что дала слово чести и никуда бежать не будет. Пришлось ей тоже чуток нашего волшебного напитка в глотку влить. А посему меня постигла незавидная участь – изобразить из себя боевого коня высокородной воительницы. Не пройдет и пяти минут, как зацокотять мои копыта и ты увидишь это душераздирающее зрелище, буквально леденящее кровь. Отбой связи.
«Ну, слава богу», – прошептал я, покидая свое благоухающее убежище и направляясь к вмурованному в каменную толщу железному переплету. Впрочем, вмурованным он казался лишь до того момента, пока кто-либо любопытствующий не попытался бы дернуть его. Даже не изо всех сил, а так – для приличия. Приклеенная хлебным мякишем решетка толщиной в три пальца вылетела бы без малейшего труда.
Пунктуальности Лиса мог бы позавидовать истый англичанин. Я едва успел досчитать до трехсот, как из темноты по ту сторону потаенного лаза послышался чуть слышный свист.
– Эй, Капитан, ты на месте?
– Все в порядке. – Я ухватился руками за ржавые железные прутья и потянул их на себя, освобождая выход.
– Тетку принимай, – проговорил из темноты Лис, поднимая над собой мирно посапывающую Орлеанскую Девственницу.
Я опустился на колени, подставляя ладони под драгоценную ношу. Небольшого росточка, не более пяти футов трех дюймов, хрупкого телосложения, она оказалась еще легче, чем можно было предположить. Разместив даму с максимально возможным комфортом на траве под цветущим кустом, я протянул руку Лису, помогая выбраться из подземелья. Наконец его долговязая фигура ясно обозначилась в предрассветном сумраке.
– Ну что, кажись, дело сделано. Грузимся и уперед за орденами. Стоп! – Он насторожился, предупреждающе поднимая вверх указательный палец. – Ты слышал, вроде ветка хрустнула?
– Не слышал, – покачал головой я. – Может, показалось?
– Погоди. – Лис припал к земле, вслушиваясь в рассветные шорохи. – Не-а, не показалось. Сюда кто-то идет. Человек шесть. Какие будут предложения по организации встречи?
– Да уж придется угостить, – я потянул меч из ножен, – чем Бог послал.
– Слушай, а может, я изображу, что у нас тут большой амур, тужур, абажур. Франция все-таки! Глядишь, и не сунутся. А сунутся – тут ты им, как муж из командировки, в тыл зайдешь.
Шаги доносились уже совсем неподалеку – негромкие, приглушенные, но вполне явственные.
– Э-э-э!!! – возмущенно закричал Лис, одной рукой подхватывая с земли спасенную пленницу, а другой приводя свою одежду в должный беспорядок. – Какого козла сюда несет? Ни шагу дальше, я здесь с дамой! Клянусь утробой Вельзевула, только сунься – и твои жалкие потроха черти будут жарить на разных сковородках!
Я с восхищением слушал ругань напарника. Ни единой фальшивой ноты! Ни дать ни взять – возмущенный любовник, застигнутый на горячем, вернее, на горячей.
– Никаких чертей, никакого Вельзевула, – донеслось из темноты. – Оружие в ножны.
Я досадливо сплюнул и с чувством загнал меч обратно. Перед нами был не заплутавший патруль бургундцев или англичан, ни с того ни с сего решивший выйти на утреннюю пробежку, перед нами был весьма знатный джентльмен, прямой потомок нынешнего британского правителя завоеванных во Франции земель, представитель Ее Величества в Институте Экспериментальной Истории Джозеф Рассел, ХХIII герцог Бедфордский. Неизвестно, что мог предвещать такой его визит. Но как появление Летучего Голландца сулит мореходам скорую бурю, так и неурочная встреча с Его светлостью могла значить только одно: он уже знает, в какую дыру предстоит сунуть головы двум бравым оперативникам, то есть нам. И, как водится, – самым срочным образом, понятное дело, без предусмотренного правилами отдыха.
– Привет, Лис. Привет, Вальдар.
Мощная фигура моего друга детства протиснулась сквозь заросли.
– Нарисовался – хрен сотрешь, – пробормотал Лис, все еще сжимая в объятиях спасительницу французской короны.
– Так, Жаннy д’Арк вы освободили. Молодцы, молодцы. Что-то она у вас какая-то вялая?
– Мон колонель, – отрапортовал Лис. – Она не вялая, она спящая. Мадемуазель в отключке. Так сказать, в мире грез.
– М-да. – Рассел внимательно посмотрел на девушку. – Это зря. Ну да ладно. – Он сделал знак, и из темноты показались еще пятеро плечистых, хорошо одоспешенных крепышей. Четверых я видел прежде в отделе ликвидации. Пятого, со связанными руками и заткнутым ртом, они вели, взяв «в коробочку». Встречаться с ним прежде мне не приходилось, но, судя по гербовой котте, он принадлежал к благородному роду дез Армуаз.
– Вот, – чувствуя мое удивление, произнес Рассел, кивая на пленника. – Героя поймали. Пробирался сюда за девицей Жанной. Дрался как лев! Полагаю, он нам пригодится.
– Нам? – Я удивленно приподнял правую бровь.
– Не надо ловить меня на слове, – отмахнулся Бедфорд. – Вы передадите ему Жанну дю Лис, именуемую также Жанной д’Арк, а он благополучно доставит ее к королевскому двору. Ведь доставите? – Герцог положил руку на плечо связанного рыцаря. Тот едва кивнул. – Ты не сомневайся, этот шевалье – боец изрядный. Мои пока его взяли – семь потов сошло. Развяжите его! – скомандовал он. – Уже можно.
– А мы? – поинтересовался я.
– Вам будет не до того, – уклончиво парировал Джозеф. – Да, кстати, сэр, то есть мсье рыцарь. Вы по дороге придумайте какую-нибудь связную историю, как вам удалось освободить ее высочество. И пожалуйста, никаких упоминаний об этих господах. Вы о них не слышали и никогда в жизни не видели. А нас и подавно. – Он указал в нашу сторону. – Я вас очень прошу. Вы меня понимаете?
Когда Бедфорд говорил таким тоном, лучше всего было его понимать. Рыцарь согласно кивнул.
– Все, господа, – уходим! – скомандовал представитель Ее Величества.
– Скоро совсем рассветет, Жанну хватятся… – начал было я.
– Придумаем что-нибудь, – поморщился Бедфорд. – А вы, мсье, тоже не задерживайтесь. Быстрее, джентльмены, – у нас своих дел невпроворот.
Спасательный катер стоял под парами. Вернее, в густом пару, поскольку на этот раз прикрытием ему служило рукотворное облако, скрывавшее машину от посторонних глаз.
– Ночевала тучка золотая на груди утеса-великана, – хмыкнул Лис, глядя на примостившееся на уступе скалы институтское средство экстренного передвижения. – Шарман, ядрен корень! Куда на этот раз?
– Да тут неподалеку. Ты заходи, не задерживайся, – ласково напутствовал его Рассел, подталкивая к едва видневшемуся сквозь белую пелену люку, как подталкивает пылкий любовник к брачному ложу свою робкую избранницу.
– Знаем мы ваше «неподалеку», – буркнул мой напарник.
– Так в чем все-таки дело? – вмешался я.
– Дело, как обычно, в шляпе – Рассел захлопнул люк, знаком давая команду «взлет». – Что было в Париже ночью 23 августа 1572 года, помнишь?
– Ты имеешь в виду Варфоломеевскую ночь?
– Нет! Переселение колонии блох из квартала Соломенных Тюфяков в Бастилию! Конечно ее, – недобро хмыкнул мой старый друг. – Так вот, у сопределов поблизости сейчас творится что-то уж и вовсе из ряда вон выходящее.
– Гугеноты режут католиков? – вмешался Лис. – Парижане уверовали в Перуна? Марсиане высадились на Гревской площади?
– Не совсем так, но… В общем, гугеноты захватили Лувр вместе со всем королевским семейством. Гиз во главе парижан собирается его штурмовать.
– И на чьей мы стороне в этот раз? – спросил я, прикидывая, отчего вдруг нас перебрасывают с одной операции на другую, да еще в такой спешке.
– Да все как обычно. – Пожал плечами Рассел, доставая из шкафчика стаканы и бутылку водки «Смирнофф». – Вам надо будет проникнуть в Лувр и вытащить оттуда Генриха Наваррского – всего-то делов!
– А почему мы? Мы же в работе! Других оперативников в Институте не нашлось?
– Не брюзжи! Обратно вас все равно никто не повезет. Дело в том, что руководство считает, будто вы, сэр, – Джозеф кивнул мне, – похожи на Генриха Бурбона.
– Я? На кого? Да они там что…
– Вальдар, перестань сотрясать воздух, катер завалишь. А эти вопросы не ко мне.
В крохотную кают-компанию катера втиснулся извечный пилот Рассела Майкл.
– Замок Буврей под нами, милорд. Вы просили доложить.
– Спасибо. Уже достаточно рассвело?
– Да, милорд.
– Прекрасно. Поменяй окраску пара, изобрази мне грозовую тучу. На красители не скупись. Пусть это будет что-нибудь устрашающее, роковое…
– Слушаюсь, милорд.
– Заходи на боевой разворот. Вальдар, укажи, пожалуйста, Майклу на планшете, в какой башне сидела Жанна.
Я молча кивнул и отправился в рубку.
– Майкл, сровняй эту башню с землей. Только так – с грохотом, с молнией, чтоб надолго запомнилось! – Он вновь повернулся ко мне, теряя интерес к возможным результатам своих распоряжений. – Полагаю, что это будет достаточным знамением свыше, чтобы отбить охоту у бургундцев снаряжать погоню за беглянкой. А свои вопросы, друг мой, отложи для института.