Стоя возле тяжелых двустворчатых ворот Амелия почувствовала на себе пристальный взгляд. Она раньше никогда не думала, что способна на подобное. Но чувство было настолько сильным, что она не сомневалась и секунды, – за ней наблюдают.
Стараясь, чтобы это выглядело как можно естественнее, она наклонилась, делая вид будто, поправляет лямки сандалий. В узком окне на третьем этаже восточной башни промелькнуло бесформенное светло пятно, – свет свечей или факела.
Тени стремительно сгущались. Солнце уже скрылось за холмами, окрашивая небо последними безрадостными и зловещими зарницами. На другом конце небосвода появился бледно-серый лунный диск.
Где-то глубоко в лесу раздался леденящий душу волчий вой, – тоскливый, полный страха и отчаяния.
Амелия съежилась от холода, – сильный порыв северного ветра чуть не сбил ее с ног. Его сильные объятия (сродни объятиям портовых пьяниц, тех которым Амелия была вынуждена доверять свое тело еще совсем недавно), небрежно подтолкнули ее к вратам.
– Эй! Откройте! – простонала она, совершенно не надеясь быть услышанной. Собственный голос показался ей слабым и измученным. – Откройте, пожалуйста.
Ледяные пальцы ветра пробежали по ее плечам и бедрам. Он словно заигрывал с ней, старался возбудить так же, как возбуждал свои жертвы Джек-Потрошитель.
Волчий вой раздался так неожиданно и так близко, что она невольно вздрогнула и нервно поправила спадающее с правого плеча платье.
Амелия огляделась вокруг. Страх, – маленький взъерошенный зверек с безумными, широко распахнутыми глазами, – впился острыми когтями в ее сердце, жалобно поскуливая. Сумерки обступили ее со всех сторон. Тени, как громадные бесформенные адские создания, извивались под ногами.
Наступила ночь. Близился ЧАС ТВАРИ.
За спиной послышался шорох. Амелия замерла. Боясь шелохнуться, она вслушивалась во все звуки, стараясь распознать в них приближение смерти.
Но вдруг раздался звук отодвигаемого засова. Разошлись скрипящие створки ворот.
Перед ней стоял человек в накидке из фая. Факел освещал кошмарное лицо, изуродованное огромным шрамом. Один глаз у мужчины отсутствовал, вместо него на Амелию смотрел темный провал пустой глазницы.
– Что вам нужно, – его голос был тяжел как кандалы, в нем слышались крики невинных жертв истязаемых в подземельях Черного города.
– Впустите меня, – Амелия догадывалась, что ее внешний вид также не вызывает доверия.
Человек приблизил факел к ее лицу. Яркий свет ослепил и заставил зажмуриться. Мужчина разглядывал ее несколько мгновений. При этом слышалось только его тяжелое дыхание и гипнотизирующий шепот пламени. Даже сердце остановилось, замерло от страха. Амелия смотрела на носки своих сандалий озабоченная только одним, – насколько быстрой и безболезненной будет ее смерть.
Но человек перестал ее разглядывать, отвернулся и сказал:
– Проходите. Я доложу хозяину. Пусть он решает, что с вами делать. Если вы ему не понравитесь, я выставлю вас обратно.
Он пропустил ее внутрь и задвинул засовы.
– Хозяин не жалует гостей, – его голос уже больше походил на брюзжание старика. – Особенно в такое время. Вы должны понять нас. Может вы и добрый человек. Но все кто живут на границе, не доверяют незваным гостям. Мы вынуждены не доверять даже друг другу… Идите за мной…
Человек провел ее через большой темный зал, чей свод подпирали массивные колонны.
– Если вы – ОНО. Если вы еще не знаете об этом, но ОНО уже дремлет в вас, ожидая Часа. Лучше Вам было не входить в этот дом. Вы умрете. Хозяин видит ТВАРЬ, он был лучшим королевским Охотником. Да и я. Пусть благодаря ТВАРИ я ослеп на один глаз. Но мое внутренне зрение по-прежнему сильно.
– Я не… Я совсем ничего не понимаю в этих ваших традициях… – Амелия чувствовала себя значительно лучше чем раньше, но ей по прежнему было не по себе. – Я не местная. Я впервые на Пограничье. У меня тетя умерла… вы должно быть ее знаете… Фелина… Тетя Фелина… Ее имение в паре повозок от вас… Я ехала на похороны, а бричка…
Конец ознакомительного фрагмента.