Терри. Самая темная ночь – перед рассветом
О произошедшем ночью Терри узнала за завтраком, который проводила в одиночестве: Фо еще не встала, а Эвани предпочла выпить чашку чая в своей комнате – у нее опять болела голова.
Известие ошеломило Терри. Она никак не могла представить, что жизнерадостный мужчина, столь умело ее развлекавший и отвлекавший от забот, мертв, мало того, жестоко убит. Это было так несправедливо, что на какое время девушка даже забыла об отце, но вид сломленной горем Эвани вернул ее к действительности.
Фо зашла к Терри в комнату, когда та уже была готова выйти из дома.
Соболезнования хозяйка дома приняла спокойно, помимо неестественной бледности, потемневших кругов под глазами и чуть потускневшей улыбки ничто не указывало на то, что она пережила потрясение.
– Но как это случилось? – воскликнула Терри.
– Никто не знает, – покачала головой Фо, – Никто не видел, как и когда он ушел с приема.
– Наверное, я видела, – неуверенно сказала девушка, – Дир словно кого-то увидел, ну, вроде как кого-то ждал и дождался. Он быстро извинился, потом прошел в маленькую желтую дверь…, – Терри вопросительно глянула на тетку, та понимающе кивнула, – А потом туда зашел такой светловолосый с огромным носом… О свет! Это он – убийца?
– Светловолосый, носатый, худой? В сиреневом камзоле, расшитом серебром? Ты не ошибаешься?
– Он, он точно! – возбужденно подскочила Терри, – Он зашел следом за Диром в ту же дверь и очень быстро вышел, я даже удивилась, но у него было такое лицо!..
– Наниэн Кэмди? Но почему? – Фо в полной растерянности присела на софу. Но тут же порывисто встала, – Я должна с ним поговорить.
Терри, оставшись одна, тоже недолго медлила. Поняв, что ее тетка теперь полностью погружена в изучение причин убийства своего компаньона, она решила, что ей самой ничто не мешает заняться собственными делами, не менее трудновыполнимыми и тягостными.
В тюрьме Терри отказали в свидании. Государственному изменнику, как сообщил ей неопрятный чиновник с маленькими похотливыми глазками и донельзя засаленным воротником, не полагаются никакие свидания, разве что с личного разрешения самого Короля!
Государственный изменник! Эти слова потрясли Терри даже больше, чем предложенный ей путь решения задачи: через короля, опять короля, все упиралось в короля… Но изменник? Терран Ангир не мог изменить! Он был прямо-таки патологически предан Веремизу, он не мог предать! Это ужасная ошибка! Это ужасное, отвратительное заблуждение!
Терри сидела в коляске, совершенно не замечая, куда едет. Притихший Кубир боялся и слово лишнее сказать, увидев хозяйку в столь плачевном состоянии. Он просто кружил по городу, неторопливо ехал, куда глаза глядят, пока через пару часов Терри не встрепенулась и не попросила отвезти ее домой. Но когда коляска повернула в Сурох, девушка с досадой остановила кучера:
– Домой, Кубир, домой, а не к госпоже Торвиль!
Кучер попытался было возразить, плел что-то про опасность и запрет хозяина, но Терри раздраженно прикрикнула на него, обозвав олухом, и велела выполнять ее приказы, пока он еще работает на нее.
Вжав голову в плечи и понурившись, Кубир подчинился, уныло прикидывая, кто рассчитает его первым: суровый хозяин, когда выйдет из тюрьмы, или молодая хозяйка.
А Терри, подъехав к дому и ощутив необыкновенный прилив щемящей печали, уже и думать забыла о своих угрозах. Она была на грани того, чтобы впасть в отчаяние.
Дом был совершенно пуст, заперт и даже опечатан, но Кубир знал, где хранится ключ от хода для слуг: в бытность обитаемым, особняк никогда не запирался днем, однако ночью некоторые слуги частенько задерживались и по негласной договоренности держали запасной ключ снаружи, дабы не обеспокоить придирчивого хозяина неосторожным стуком во время чересчур чуткого его сна.
Терри прошлась по пустым комнатам, с непонятным для себя волнением оглядывая вещи, знакомые ей с детства. После набега королевских солдат здесь был форменный погром, а поскольку домашних слуг выставили, прежде чем опечатать особняк, порядок никто не наводил.
И кабинет Ангира – он остался таким, каким его видела Терри в последний раз: с разбросанными по полу книгами, разлитыми реактивами, проевшими каменный пол, разорванными картами, пеплом в камине… Здесь лихорадочно собирался отец, не похожий на самого себя, зато куда более человечный, чем обычно, здесь она с ним спорила, как вздорная, себялюбивая девчонка…
Терри прикусила губу, сдерживая неожиданную, нехарактерную слезливость, потом рассеянно обернулась, услышав легкие шаги за дверью.
Но это оказался вовсе не Кубир.