Арташ
– Что ж, Аркадиас, надеюсь, твой план сработает, – с трудом разлепив засохшие губы, произнес Велентар. – Клянусь богами, я прескверно чувствую себя. Нутро мое горит и мутит одновременно. Какой же дрянью напоили меня твои маги?
– Сочувствую тебе всем сердцем, брат, – покачал головой Аркадиас. – Если честно, то я и сам не знаю. Да и что бы это изменило? Но хочу напомнить тебе, что ты сам одобрил сей план. А Патрис и Зинар лишь позаботились о том, чтоб все выглядело правдоподобно. Жигар далеко не глуп. Вся наша затея может рухнуть в один миг, если он заподозрит неладное. Все это продлится недолго. Действие отвара кратковременно, во всяком случае, так утверждают маги. Словом, потерпи еще немного, будь добр, – ободряюще хлопнув по плечу кронпринца, произнес Аркадиас.
– Ох, скорее б, – выдохнул Велентар. – Только одно мне душу греет. Это мысль о том, что когда все закончится, я припомню барону каждый миг своих мучений.
– Припомнишь, обязательно припомнишь. Только пока вам нужно меньше двигаться и говорить. Вы, ваше величество, можно сказать, почти при смерти. Между прочим, ровно так и выглядите, – усмехаясь, закончил Аркадиас.
– Тьфу на тебя. Еще изгаляется, – выдохнул в сердцах Велентар и обессиленно откинулся в паланкине.
– Осторожнее несите кронпринца, олухи, – прикрикнул на гвардейцев Аркадиас. – Его величеству дурно, – и чуть тише добавил: – А то как бы он вас всех сейчас не облевал.
– Я все слышал, – раздался измученный голос из паланкина.
Гвардейцы, несшие паланкин, удивленно переглянулись, но промолчали. Они и так несли паланкин, словно младенца, вымеряя каждый шаг.
К полудню отряд добрался до стен крепости Арташ. Твердыня барона выглядела внушительно. Высокие стены, ров, крепкие обитые железом ворота должны были впечатлить любого неприятеля, случись тому встать у стен крепости. Но не в этот раз. Аркадиас и Велентар не собирались брать крепость приступом. Нет, в их планы кровопролитие не входило. Во всяком случае, в отношении защитников крепости.
– Капитана гвардии ко мне, – рявкнул Аркадиас.
– Капитана гвардии к принцу, – стали раздаваться голоса, передавая по цепочке приказ принца.
Во время марша место капитана личной гвардии кронпринца во главе отряда. А потому Аркадиасу пришлось некоторое время провести в ожидании.
– Ваш приказ, мое исполнение! – приложив, правый кулак к груди и чеканя слова, выкрикнул подскакавший капитан.
– Саркарий, мне нужен воин, порасторопней да посмышленее, словом, нужен гонец. Не дело кронпринцу Брендании ожидать у стен Арташа, пока барон соизволит отворить ворота. Пусть гонец скачет вперед и объявит Жигаро, что кронпринц Велентар изволит остановиться у него. Да, и передай, чтоб приготовили покои для него, его величеству нездоровится.
Саркарий молча кивнул и, развернув коня, помчался к голове колонны.
– Ну, вот, ваше величество, все и началось, – с напряжением в голосе буркнул Аркадиас. – Теперь все зависит от того, что ответит нам барон.
Из паланкина выглянул принц, мутным взором посмотрел на Аркадиаса, потом на несущих палантин гвардейцев, а затем раздались весьма характерные булькающие звуки.
– Все-таки укачали кронпринца, оболтусы, – делано хмурясь, бросил Аркадиас. – Осторожнее, олухи, не видите, что ли, его величество изволит блевать.
Велентар ненавидящим взглядом посмотрел на Аркадиаса, хотел было что-то сказать, но его вновь вывернуло.
– Видите, до чего вы довели кронпринца, – с укором произнес Аркадиас. – Я… впрочем, об этом после. Та-ак, вот, кажется, и Саркарий возвращается с вестями. Быстро. Что ж, послушаем, что ответил нам барон Жигаро.
И пришпорив коня, Аркадиас поскакал тому навстречу.
– Принц Аркадиас, гонец вернулся с ответом от барона.
– Что же ответил нам Жигаро?
– Барон Жигаро передал следующее, а именно, что он де считает, что его величество кронпринц Велентар выбрал не самое лучшее время для путешествий. Но как преданный вассал его величества короля Брендании Логара Железного он, безусловно, сочтет за честь принять у себя в замке кронпринца. И еще, я послал к барону в качестве гонца Левара, нашего следопыта и разведчика. У него глаз зоркий, всегда и все примечает. Так вот, он доложил, что в замке не менее тысячи воинов, а может, и более, и все при броне. Хоть сейчас в бой. Что-то нехорошее затевает барон. Я бы поостерегся.
– Благодарю, капитан, мы это учтем. И непременно поостережемся, будь в том уверен. А сейчас вперед. Нам как можно скорее нужно сопроводить кронпринца в Арташ.
– Ваш приказ, мое исполнение, мой принц, – ответил капитан, после чего ускакал.
Аркадиас направил коня в середину колонны, туда, где находились Зинар и Патрис.
– Зинар, Патрис, кажется, барон клюнул. Сколько еще продлится действие снадобья?
– Об этом не беспокойтесь. Снадобье тут ни при чем, – улыбаясь, ответил Зинар. – Мы дали ему простую воду.
– Как воду? – опешил Аркадиас. – Велентара выворачивает наружу всю дорогу. Он, что же, и впрямь отравился?
– Успокойтесь, принц. Кронпринц, если хотите знать, совершенно здоров, все дело в магии. Одно заклинание, и все. Но как только в том будет необходимость, кронпринц Велентар вновь будет чувствовать себя превосходно.
– Заклинание? Магия? Но ведь Гарноус защитил Велентара и меня от любой магии.
– От любой, да не от любой. Ну, сами посудите, как же вас, если что, лечить? К тому же вы забываете, что мы сами были учениками магистра Гарноуса.
– Вот оно как. Ну, что ж, тем лучше. Сейчас как никогда важна правдоподобность. Как я и предполагал, у барона Жигара в крепости тысяча, а то и больше воинов. Итак, теперь будьте неотлучно рядом с кронпринцем. Вы его лекари, а значит, от него ни на шаг.
– Мы помним, мой принц, – хмурясь, ответил Патрис. – Хотя видят боги, не нравится мне все это. Авантюра, ни больше ни меньше. Все это сплошная авантюра.
– Ну, вот, заладил опять, – фыркнул Зинар. – Говорил же я вам, не нужно было его с собой брать. Всю дорогу бурчит что-то себе под нос. Слушать тошно.
– А ты не слушай, – отрезал Патрис. – Я за принцев в ответе, как, впрочем, и ты. Только это тебя, я погляжу, совсем не волнует. Ты…
– Все, хватит, – рявкнул Аркадиас. – Мне сейчас не до вас. И уж кому сейчас и впрямь тошно, так это Велентару. Все мы почти на месте. Будьте рядом с принцем, а мне самое время поговорить с бароном. – После чего Аркадиас, пришпорив коня, поскакал к воротам замка.
Барон встречал кронпринца согласно этикету у ворот замка. И внешне вроде все выглядело весьма пристойно, если не сказать пышно, но только на первый взгляд. Ну, во-первых, согласно все тому же этикету, вассал должен был приветствовать наследного принца или принца крови пешим. Во-вторых, сопровождающая его свита не может быть числом выше, чем свита принцев. В-третьих, барон не должен стоять на пути высоких особ, преграждая тем самым въезд в замок. Ну и, в-четвертых, не будучи лордом, а лишь только они имели такую привилегию, он должен был обнажить голову. Аркадиас все это заметил, но решил не подавать виду. А потому остановился в пяти шагах от барона, при этом храня молчание и буравя Жигара взглядом.
Барон понял, чего ожидает от него принц Велентар, но, желая показать, кто хозяин в Арташе, не спешил первым произнести приветствие. Ожидание затянулось, грозя перерасти в открытое противостояние.
– Барон, что вы делаете? Вы хотите оскорбить наследного принца? Да и оскорбление принца крови вам не простят, – зашептал ему на ухо Барклай, правая рука барона и его личный телохранитель.
В прошлом наемник, Барклай за долгие годы службы барону заслужил многие привилегии. И будучи правой рукой барона, служил тому верой и правдой. Он единственный, кто мог позволить себе говорить с бароном почти на равных. Но при этом никогда не злоупотреблял этим. Самолюбивый, жестокий и властолюбивый Жигаро ценил эти качества в Барклае и часто прислушивался к его советам. Все, кто жил в замке и на обширных землях барона, называли Барклая не иначе как «черной тенью» Жигара. И не без оснований. Барклаю были чужды такие простые, казалось бы, человеческие чувства, как жалость или сочувствие. Что и говорить, оба, господин и его слуга, были схожи почти во всем, даже внешне. Оба низкорослые и коренастые, да и черты лица у обоих были в чем-то схожи. И тот и другой обладали тяжелыми выступающими подбородками да маленькими, как у свиньи, злыми глазами, которые из-за густых, нависших на веки бровей превращались и вовсе в черные, постоянно бегающие бусинки. И тот и другой стремились к власти, причем особо не выбирая средств ради достижения своей цели. Сходство было почти во всем, за исключением характера. Барон был импульсивен и быстро приходил в ярость, отчего был прозван Бешеным. Барклай же, наоборот, старался взвешивать каждый свой шаг и оценивал возможные нежелательные последствия, как для себя, так и для своего господина. И объяснялось это не столько преданностью, сколько элементарным инстинктом самосохранения. Барклая устраивало все в этой жизни, и менять ее, лишиться всего, чего добился за многие годы службы барону, он не желал. Вот и сейчас, трезво оценив ситуацию, он убеждал барона одуматься.
– Плевать, – сквозь зубы процедил Жигаро. – Это мой замок, мои предки правили этими землями задолго до появления первых Деваров. Я здесь олицетворяю закон и этикет. Что же касается Аркадиаса, этого бастарда и выродка, так я не признавал и не признаю в нем принца Брендании. Логар привез младенца непонятно откуда и ни с того ни с сего вдруг объявил его принцем крови. Дескать, он является потомком самого Яскольда Основателя, пращура всего рода Деваров. Чушь. Пусть глупцы лорды верят в этот обман, но я не стану.
– Но Гарноус предоставил королевскому совету лордов все необходимые документы, подтверждающие истинность слов короля, – возразил Барклай.
– Подделка! – отрезал Жигаро.
– Пусть так. Возможно, все именно так и есть. Но у вас, мой господин, насколько я знаю, нет пока доказательств, не так ли? А посему еще раз прошу вас подумать. Ярость не лучший советчик. Уверяю вас, одумайтесь, пока не время открыто заявлять о ваших подозрениях. К тому же мы даже не знаем истинных причин приезда принцев. Более того, наследному принцу нездоровится, случись с ним что, да еще и у ворот вашего замка… Это, конечно, если верить тому, что нам поведал гонец. Я думаю, для нас сейчас разумнее всего выждать. Я не сомневаюсь, у вас еще будет шанс показать всем, кто истинный хозяин Арташа. Но молю вас, не поступайте опрометчиво, да еще и при всех ваших воинах. Конечно, они мало что знают об этикете, но то, что вы делаете, может вызвать неудовольствие и среди них.
– Зачем мне этот сброд, если я не могу ему доверять? Они едят мой хлеб, пьют мое вино и тратят мое золото. А что взамен?
– Тише, мой господин, прошу вас, тише. Ваши воины преданы вам. Но есть предел и их верности. Нанесение оскорбления наследному принцу Брендании сведет их преданность на нет. Вот если кто-то из его окружения, даже если это будет принц крови Аркадиас, оскорбит вас без всяких на то причин, тогда совсем другое дело. А пока выжидайте, барон, узнайте, что им понадобилось в Арташе, зачем они явились сюда. Не дайте им ни малейшего повода объявить вас предателем короны. Кто знает, возможно, скоро все изменится, причем в лучшую для вас сторону. Надо лишь немного подождать.
– Подождать, говоришь? Выждать? – задумчиво прошептал Жигаро. – Может, ты и прав. Вот и Карнус говорит то же самое, – прошептал Жигаро.
– Простите, господин? – опешил Барклай. – Карнус? Но кто это?
– Забудь на время об этом, дорогой друг Барклай, – буркнул барон. – Придет время, и ты все узнаешь, обещаю. Ты вновь доказал мне, что твои советы не только верны, но и своевременны. Что ж, так и поступим. Но с коня я слезу только тогда, когда подъеду к нему, – кивнув в сторону принца Аркадиаса, упрямо заявил Жигаро.
Барклай в ответ молча склонил голову в знак согласия. Провожая барона взглядом, Барклай сосредоточенно размышлял над словами, сказанными его господином. Сказать, что он был удивлен, значит не сказать ничего. Барклай был подавлен. Он всегда считал, как ему казалось, справедливо считал, что у Жигаро нет и не может быть тайн от него. Но вот оказалось, что ошибался.
– Что ж, подождем, когда придет это самое время. Только отныне я сам буду решать, когда именно оно настанет, – зло прищурив глаза, шепотом произнес он, по понятным причинам не желая, чтоб Жигаро услышал его.
Впрочем, совершенно зря. Барону было уже не до него, слегка пришпорив коня, он направился к поджидавшему его принцу Аркадиасу. Приблизившись, он откровенно медленно, желая показать, с каким нежеланием он это делает, спрыгнул с коня и, обнажив голову, снял шлем.
– Я рад приветствовать вас и наследного принца Брендании в замке Арташ, принц Аркадиас, – слащаво улыбнувшись, произнес он.
– И я рад видеть вас в добром здравии, любезный Жигаро. Видимо, слухи о вашем недуге сильно преувеличены?
– О моем недуге? – недоуменно спросил барон.
– Ну, да! Я слышал, правда уже не помню от кого, что вас замучила подагра, да и с головой что-то не так. Как эта болезнь зовется? Э-э-э, а, все, вспомнил, мигрень, кажется. Но к чему все это теперь? Ведь вы, как я вижу, совершенно здоровы? Не так ли?
– Абсолютно, принц Аркадиас, чего и вам желаю, – еле сдерживая ярость, процедил Жигаро. – Но меня в свою очередь расстроила весть о том, что мои искренние пожелания не достигли желаемого результата. Во всяком случае, в отношении кронпринца Велентара. Наследный принц, как мне доложили, занедужил.
– Так и есть, дорогой барон, – огорченно выдохнул Аркадиас. – А потому велите сей же миг приготовить покои для его величества. Он, к сожалению, не сможет продолжить дальнейший путь. А ведь принц так ждал этого дня.
Барон, не понимая, о чем говорит Аркадиас, хотел было спросить, что тот имеет в виду, но, спохватившись, обернулся к Барклаю.
– Покои для наследного принца! – выкрикнул он. – И лучших, моих личных лекарей к нему! Быстро!
– О, не стоит беспокоиться, любезный барон. Его величество всегда выезжает в сопровождении своих личных магов-лекарей.
– Магов? А, вы изволите иметь в виду магистра Гарноуса?
– Нет, что вы, барон. Маг Гарноус, как вы верно заметили, магистр и верховный маг Брендании и все такое. У него, безусловно, и своих дел немало. Конечно, если вдруг в нем будет нужда, он непременно будет призван к наследному принцу. Но пока… А вот, кстати, и паланкин принца Велентара. Ваше высочество, мы уже на месте, так что скоро вы отдохнете, – склонив слегка голову, произнес Аркадиас.
В ответ из паланкина донесся приглушенный стон и все то же характерное бульканье. Пока паланкин не трогался с места в ожидании, когда наследному принцу станет лучше, барона все одолевали сомнения. Ему очень хотелось заглянуть в паланкин, чтоб лично убедиться в том, что в нем именно наследный принц. И, что еще важнее, увидеть воочию, истину ли говорит принц Аркадиас или все это искусно разыгранный фарс. К тому же в замок вместе с паланкином наследного принца въезжали и его гвардейцы. Пусть их было немного, но Жигару все равно это не нравилось. Но сомнения барона рассеялись через мгновение и сами собой. Точнее, благодаря случаю, к тому же весьма неприятному для самого барона.
– Мне все хуже, дорогой Аркадиас, – раздался полный страданий голос Велентара. – О, боги…
Затем из паланкина высунулась голова кронпринца Велентара, раздалось характерное ахр-р-р, и бледная жидкость выплеснулась фонтаном прямо на сапоги барона Жигара. Велентар, вскинув голову, посмотрел мутными от дурноты, одолевавшей его нутро, глазами и вновь скрылся в паланкине. Гвардейцы принца невозмутимо, словно ничего не произошло, продолжили свой путь к покоям наследного принца. А Жигаро, тупо уставившись на свои сапоги из кожи гаруара, редкого зверя, обитавшего в далеких восточных землях, застыл как изваяние.
– Да, кронпринцу все хуже и хуже, – словно не замечая состояния барона, озабоченно произнес Аркадиас. – Впрочем, лекари уверили меня, что как только принц окажется в постели, болезнь отступит за пару дней. А может, даже и раньше. Да что с вами, милейший барон? На вас лица нет.
– А? Нет-нет, все в порядке, мой принц, – не без труда взяв себя в руки, ответил Жигаро. – На меня просто произвело неизгладимое впечатление удручающее состояние наследного принца. Но все же мне, если, конечно вы изволите мне об этом поведать, хотелось бы знать, чем знаменателен сей день. Я что-то не припоминаю в славной Брендании праздника в это время года.
– А возвращение короля с великой и славной победой разве не повод для всенародного веселья? Или вы другого мнения на сей счет?
– Я? Нет? В смысле, конечно, бесспорно, это повод для великого веселья, – затараторил сбитый с толку Жигаро. – Просто эта весть буквально ошарашила меня. Меня… э-эм переполняют чувства радости за Бренданию и его народ. Весть о том, что король возвращается с победой, с великой победой, я уверен, мигом облетит всю страну. И я безмерно рад, что узнал об этом…
– Вообще-то, милейший барон, я не совсем точно выразился.
– Простите, мой принц, но я не совсем понимаю вас. Что значит не совсем точно?
– Дело в том, что король и в самом деле возвращается, а вот с победой или… Словом, мы и сами теряемся в догадках. Гонец, что доставил нам весть от короля, смог передать только часть послания. Бедняга, он был смертельно ранен и умер прямо на руках кронпринца. Магистр сделал все, что мог, но… Но как бы то ни было, короля надобно встретить с триумфом. А для этого двух с небольшим сотен гвардейцев маловато. Вы так не считаете, барон?
«Вот оно! В чем же подвох, – пронеслась в голове Жигара тревожная мысль. – А ведь Карнус не раз предупреждал меня быть настороже. Не это ли он имел в виду? Но чего добивается Аркадиас? Неужто он и впрямь думает, что я оставлю Арташ без гарнизона и отправлюсь с ним встречать короля? Но даже если и так, что с того? Что сможет сделать этот сопляк в мое отсутствие? Захватить крепость? Смешно! Король вернулся, и я как преданный вассал выехал вместе с принцем крови и со всем своим гарнизоном встретить его. А наследный принц воспользовался этим и захватил замок. Да весть об этом очернит весь род Дегаров. Такого вероломства им не простят. Но, тем не менее, осторожность не помешает. Отправлю-ка я с Аркадиасом, скажем, пять сотен моих воинов, а над ними поставлю одного из моих капитанов. Барклай подскажет, кого лучше выбрать. А пока я не буду перечить принцу. Думаю, нелишним будет послушать, что у него на уме».
– Да что с вами, наконец? Вы опять замолчали! – воскликнул Аркадиас.
– Тысячу раз прошу прощения, мой принц, – встрепенулся Жигаро. – Видно, слухи о моем недуге не так уж и были преувеличенны. Я даже не знаю, радоваться мне этой новости или печалиться. Ведь если наш король потерпел поражение… Нет, нет, я даже думать не хочу об этом, ведь наш король не может проиграть, поверьте, мой принц, я в полном замешательстве. Позвольте мне сначала убедиться, что для наследного принца сделано все и он ни в чем не нуждается. Я даже представлять не хочу, что подумает наш славный король о своем скромном слуге, если узнает, что наследный принц был принят в замке Арташ без должного обхождения. А потому нижайше прошу простить меня и позволить откланяться, чтоб я смог отдать необходимые для того распоряжения.
– Конечно, милейший барон, делайте то, что должны делать. Но при этом не забывайте, что и у нас времени немного, – благосклонно махнув рукой, ответил Аркадиас.
– О, не извольте беспокоиться, – поспешил заверить барон. – Это займет совсем немного времени. А потом мы поговорим о почетном эскорте для короля.
Но, заметив, как вскинулась бровь у принца Аркадиаса, поспешил добавить:
– Ведь короля должны встречать лучшие из лучших, думаю, я отберу из моих людей сотен пять таких воинов.
– Вот и отлично, барон, а пока я не отказался бы от глоточка-другого вина. Говорят, оно у вас отменное.
– Окажите любезность, вы, если вам будет угодно, можете отдохнуть в замке, где вам подадут все, что вы пожелаете. Конечно, учитывая мои скромные возможности.
– Думаю, в том нет необходимости. Я нисколько не устал. Пусть подадут вино прямо сюда. Да и надеюсь, у вас, любезный барон, найдется кубок из серебра? Впрочем, оставьте, пусть принесут только вино. Я привык пить из своего кубка, который всюду вожу с собой. Он из прекраснейшего, чистейшего серебра, добытого в горах Асании. Вам, должно быть, известны чудодейственные свойства тамошнего серебра? Нет? Ну, как же, кубок, вылитый из такого серебра, имеет множество весьма полезных свойств, например, он распознает любой яд, причем мгновенно. Вам нужно непременно прикупить себе такой же. В наше неспокойное время такая предосторожность совсем нелишняя. Впрочем, стоит такая красота совсем уж недешево.
– Благодарю за ценный совет, принц Аркадиас, – еле сдерживаясь, ответил барон. – Я приму его к сведению. А сейчас прошу простить меня, я должен идти.
Кивнув головой, вместо того чтоб поклониться, барон вскочил на коня и, яростно пришпорив несчастного скакуна, буквально влетел в ворота замка.
– Ну, что вы об этом скажете, дорогой Саркарий? – игнорируя поведение барона, спросил капитана Аркадиас. – Ну, разве можно так издеваться над благородным животным? Да и людей своих едва не посшибал.
– Да, скотину жалко, – кивнул капитан. – Несчастное создание. И угораздило же ему оказаться под таким седоком.
– Совершенно с вами согласен, капитан, – серьезно произнес Аркадиас. – Но, возможно, провидение даст ему шанс избавиться от столь незавидной и незаслуженной участи.
– Я только на это и надеюсь. Клянусь богами, я от души порадуюсь за него. Но, возможно, кто-то, какой-нибудь сердобольный рыцарь, возьмет на себя роль провидения?
– Это было бы весьма кстати, – кивнул Аркадиас. – Такой человек, безусловно, заслужил бы признательность и благодарность скакуна… да и мою тоже. Ты посмотри, капитан, какой замок отстроил себе наш барон, – въезжая в ворота, задумчиво бросил Аркадиас, меняя тему. – Не каждый лорд в королевстве может похвастаться таким. Ну и где же обещанное нам вино?