Изгой
С первыми лучами солнца троица продолжила свое путешествие. Они покидали мерзлую пустошь, впереди ждали леса, о чем свидетельствовала флора. Растительность быстро меняла облик – карликовые деревья сменились кустами, и к ним начали присоединяться хвойные растения. Варг удивленно смотрел на одиночные ели, которые росли не прямо вверх, а в ширину. Его отвлекла Гретхилт:
– Когда вокруг много деревьев, они стараются расти вверх, как можно выше, но когда никого нет рядом – в ширину, чтобы улавливать больше даров Цептера. Не удивляйся так. Впереди будет еще интереснее. Я однажды была здесь, в детстве, когда Олга еще путешествовала. Если не углубляться на юг, но то здесь красиво.
– А что на юге?
– Бабушка говорила про бросовые земли, наполненные опасными существами. Хоть здесь и теплее, чем в Эфигефросте, но все же многим обитателям нужно больше тепла. И трех-четырех месяцев тепла для многих мало.
– А орки и огры?
– Раньше тут были небольшие крепости и фортпосты орков, но двадцать с лишним лет назад маги империи все выжгли. Орки, выбравшие свободу, живут между южными и воточными болотами и горами с севера и запада. Там их имперцы не могли достать. А на остальных территориях Дарксвампа обосновались имперцы в своих лагерях и крепостях, которые они забрали у орков. Много орочьих кланов покорились Империи…
Ее прервал Дарт:
– Скоро придется замедлить ход. Впереди густые леса – это северные окраины Дарксвампа.
Лес был древним, темным от крон деревьев-великанов, которые закрывали большую часть света. Их лошади уже шли по тропам. Густой лес не позволял набирать скорость. Они шли тихо, вслушиваясь в звуки и всматриваясь в лес. Местность идеально подходила для засады, но на протяжении нескольких часов было подозрительно тихо. Только деревья и щебетание птиц. Кроме того, карлик постоянно был напряжен – его не покидало чувство, что кто-то наблюдает за ними. Карлик привык к пещерам и открытой местности, но не к лесам – здесь он был как на иголках. Пока друзья углублялись в лес, он становился гуще, а пение птиц затихало по мере отдаления от границ леса. Через минуту единственным источником звуков стал ветер, играющий с верхушками деревьев. Привычного пения птиц не стало слышно…
– Атакьюэ! Но дэе эскапар! Ля рекомпенса сэря майор си лас томам виво!21
Лошади путников встали на дыбы, когда полетели стрелы. Карлик упал на землю – его лошадь получила стрелу в глаз и умерла без мучений. Варга же стрела чиркнула в наплечник, и он мнговенно спешился:
– Гретхилт!.. – но ее скакун летел как буря между деревьев. Конь был ранен стрелой в бок и сильно напуган – животное просто спасало себя бегством, унося на себе столь же напуганную девушку. На ее команды конь не реагировал…
Варг прыгнул за толстый ствол дерева – хоть доспехи выдерживали стрелы, но они были далеко не как у рыцарей, а открыты во многих местах. Это был баланс максимальных защиты и легкости, чтобы не ограничивать подвижность воина. Дарт, укрываясь щитом, так же скрылся за деревом. Послышались шаги, их было не меньше пятнадцати человек. Имперцы были вооружены в основном мечами и щитами. В тылу с луками были наготове еще пятеро, и они занимали позиции, с которых могут выстрелить в противника.
– Твари! – выругался Варг: – Дарт?! Ты как?!
– Хочу эля с рыбьими пирожками! – громким басом глуховатого старика отшутился дворф.
– Ну? Вперед!!! – с этими словами малорослый воин выскочил с щитом впереди себя. Он бежал на первого воина, и, сбив его, отрубил упавшему противнику ногу, а затем рассек горло, из которого со свистом брызнула кровь выше человеческого роста. Привычный добродушный и ворчливый дворф стал напоминать исчадье ада: глядящий исподлобья, со зловещей ухмылкой сквозь бороду, в тяжелых пластинчатых доспехах и с ног до головы обрызганный кровью. Его зеленые глаза блестели, и в них, как об решетку, бился бешеный зверь, голодный и жаждущий крови. Против него стояло еще четверо. Но после увиденного у них убавилось желания идти в атаку, а карлику нужно спешить – если на Варга нападут все десять, то он может и не справиться без опыта. Хитрый дворф заманил противников на несколько шагов в сторону, где лучникам из-за деревьев будет сложнее в него попасть. Еще один из нападавших солдат был ранен в колено и потерял голову, забрызгав Дарта своей кровью. Третий так же пал жертвой своей самонадеянности – эти имперцы не умели драться с маленьким противником. Прямой колющий удар коротким мечом прошел в скольз по щиту справа от головы Дарта. Дворф в момент парирования развернул лезвие топора вверх и ударил широким загнутым лезвием топора снизу вверх в локоть вытянутой руки, которая отлетела. Имперец взревел от боли, схватившись за культю, и в следующий момент коготь топора вонзился ему в висок, пробив шлем. Два оставшихся отскочили, и в карлика прилетели четыре стрелы. Три попали в щит, а четвертая отрекошетила от левого наголенника. Тут же двое отступивших мечника снова с двух сторон кинулись в атаку. Здесь у карлика был припасен хитрый фокус. Он резко отскочил с линий атаки, крутясь вокруг оси. Дворф рисковал, но мечи его не задели. Дарт тут же бросился на левого солдата, с таким замахом, что тот инстинктивно решил закрыться щитом. Карлик рисковал тем, что топор застрянет в щите, расколов дубовую основу. Но тут еще один трюк был припасен у карлика. Он не ударил, а зацепил топором щит, раскрыв левый бок имперца, и со всего маху ударил верхним углом щита в незащищенную броней подмышечную впадину. Имперец издал глухой звук и прогнулся от удара. И в этот же момент топор острым лезвием скользнул по оголенной шее, прямо в сонную артерию. Карлик снова принял кровавый душ. С паникой в глазах на него летел последний имперец, держа перед собой меч. Отскочив вправо, Дарт отбил наотмашь щитом удар имперца и добил того ударом топора между лопаток.
В это же время Варг смерчем летал из стороны в сторону. Уворачиваясь от ударов, он разрубал врагов одного за другим. Первой жертвой его секиры стал неопытный солдат, который никогда даже не слышал о берсерках. Он оценил скорость движений и размер оружия, но в рассчетах допустил роковую ошибку, просто закрывшись щитом. Он отлетел в своих товарищей, падая им прямо под ноги. Щит был расколот в щепки, левая рука была отрублена выше логтя, торс был разорван почти пополам. У второго солдата меч просто вылетел из рук, когда его удар парировал молодой северянин, и коготь топора пробил и размозжил ему череп. Следующие три имперца так же были обезоружены. Тот, что был ближе всех, потерял руку в запястье, он упал на колени, заходясь воплями дикой боли, и выронил щит. Рядом просвистела стрела. Варг принял решение, которое ему позволяла его зверинная сила, натренированная с годами: отмахнувшись топором от остальных, он отрубил упавшему имперцу вторую руку, и начал использовать его как щит, держа за шею сзади. Солдаты отпрянули от неожиданности – никто не ожидал столь яростного отпора и такого зверства. Держа в левой руке пленника, а в правой свой топор, он смерчем влетел в них по левой стороне, убивая одного за другим. Через десять секунд от десятерых романских мечников осталось трое. Они отступали назад к шокированному командиру отряда и к уже оставшемуся одному из пятерых лучников.
Дарт благодаря небольшому росту и щиту был самой неприятной мишенью. Он быстро подобрался к первому лучнику и, вспоров ему топором торс, убил, пока остальные не разошлись в стороны и не растреляли его с разных направлений. Он быстро распорол животы и разрубил черепа трем оставшимся лучникам. На очереди был пятый и командир. Варг, видя отсутствие угрозы со стороны лучников, ударил лицом свой живой щит о ствол дерева в короткий острый сучок, который воткнулся глубоко в череп через глазницу. Труп висел на стволе дерева. Яростно оскалившись и держа секиру двумя руками, Варг разрубил следующего солдата пополам. Осталось двое, Варг увлекся… В его глазах двое оставшихся видели кровожадного монстра, который радостно играл со своими жертвами. Они его добыча, с которой он будет играться, как кошка с мышкой, пока они не станут молить о быстрой смерти. Краем глаза увидев, как Дарт убил последнего лучника и стоит напротив командира, готовясь к бою, Варг полностью переключился на «доблестных» воинов Империи. Он, не торопясь, шел на них, глядя им в глаза. Один из солдат, видя восемь разорванных трупов, не смог совладать с животным страхом – его охватил парализующий ужас, из-за которого имперец обмочился. Второй решил атаковать. Варг, увернувшись, контратаковал. Солдат лежал на земле и вопил в агонии – обе ноги были отрубленны…
– П-п-п-пожалуйста… Не убить… я… П-п-пожалуйста… П-пусссти…, – заикался десятый мечник, сидя в своей же собственной луже, и, в слезах и соплях, молил о пощаде…
– А есть ли смысл сохранять тебя? Палачей и так хватает. Был бы ты солдатом, может, и отпустил бы, но то, как ты держишься, говорит о том, что ты можешь поднимать меч лишь на самых слабых. Ты ведь раньше никогда не дрался с сильными врагами? – с усмешкой и ненавистью смотрел на него Варг: – Или только с детьми воевать умеете?! – с этими словами Варг отрубил одну ногу имперцу.
– УЙ-ААААА!!!!!
– Я не успокоюсь, пока всех Вас не уничтожу, а вашему ублюдку-королю я сделаю вот так!.. – норд перевернул калеку на живот, и дважды своим топором рассек все ребра вдоль позвоночника. Он сложил секиру за спину, и, взяв шею имперца двумя руками, оторвал голову вместе с половиной позвоночника. И пошел к Дарту, который уже поставил командира на колени, здорово изранив топором. Противник был повержен.
– А теперь мы с тобой поговорим. – сказал Дарт.
– А это тебе напоминание того, что с тобой будет, если будешь молчать или нам хотя бы покажется, что врешь. Но только твою голову найдут у тебя же в заднице! – и с этими словами Варг бросил отрубленную голову солдата на землю перед сдавшимся офицером.
– И что? Если я вам все расскажу, то вы меня отпустите? – имперец старался говорить твердым голосом, но в глазах Варг читал страх. Мешало еще и то, что он говорил не на своем родном языке, о чем свидетельствовал явный южный акцент.
– Убивать и калечить не будем. Обещаю. Мы, норды, свое слово держим. Укажи на карте, где посты и патрули.
Командир несколько секунд смотрел на Дарта, который разложил перед ним карту. Солдат несколько минут указывал на карте все необходимое. И когда он закончил, Дарт переспросил:
– Вот здесь… Это все?
– Да. Вы обещали не трогать меня.
– Я обещал не убивать и не калечить…, – сказал Варг, и вырубил его одним ударом кулака. С нескольких трупов он снял походные наплечные мешки и порылся в них. Норд нашел веревку в одном из мешков и, связав командира, подвесил в нескольких метрах над землей. Обещание было выполненно в полной мере. Раны перетянули, пока Варг сооружал петлю. Во рту был кляп из нижней части его плаща. Когда Варг закрепил веревку, он крикнул:
– Все, Гретхилт, можешь больше не прятаться. Гретхилт?! – тишина… – ГРЭЭЭЭЭТХИИИИИЛТ!!!..
Конь Гретхилт продолжал нестись через лес между деревьев.
– Да остановись же ты! Стой!.. – она пыталась остановить раненого скакуна. Несмотря на усилия девушки, животное не слушалось уздечки и просто летело вперед, не обращая внимания на наездницу. Ведунья смотрела на бок коня, из которого торчала стрела. «Как же тебя остановить? Ты же истечешь кровью и умрешь!.. Боги, ну почему я не могу общаться с животными?!» – отчаявшись, девушка проклинала себя за бессилие. Конь ломился вперед, пролетая между деревьев, не обращая внимания на ветки, которые периодически хлестали наездницу. С каждой минутой скакун дышал все тяжелее и тяжелее, он начал замедляться и внезапно споткнулся. Ей крупно повезло, что массивное животное упало не на нее. Девушка, перелетев через голову коня, кубарем прокатилась по траве. Когда дыхание после удара вернулось к девушке, она поднялась, потирая ушибленные места. Прихрамывая, она двигалась обратно к коню. Он лежал, едва шевелясь, и тяжело фыркал. Молодая ведунья подошла и осмотрела животное, у которого из ноздрей капала кровь. Как она поняла, стрела, угодившая в бок, прошла глубоко и пробила легкое скакуна, от чего тот фыркал кровью.
– Успокойся, милый. Я сейчас тебе помогу. Скоро боль пройдет, но сначала нужно потерпеть…, – она старалась говорить мягким заботливым голосом, но тот предательски дрожжал, выдавая ее страх и сомнения. Ведунья осторожно обхатила стрелу и выдернула её. В звуках, которые издало животное, была агония. Он дергал копытами, мотал головой, ржал и продолжал фыркать кровью. Он из последних сил извивался на земле, не позволяя девушке приблизиться к нему. В его глазах были только боль и ужас.
– Прости, мой родной, я только хочу помочь…, – едва ли не плача, говорила Гретхилт.
Конь начал успокаиваться, когда Гретхилт подошла и опустила руки возле раны… Некоторое время девушка пыталась сконцетрироваться. Из ее ладоней заструился свет. Она попыталась излечить скакуна, держа над раной исцарапанные ветками и падением руки, из которых шел теплый свет. В течение нескольких минут она повторяла заклинание и делала попытки исцелить раны. Она увидела, что конь больше не дышит – животное отмучилось и уже не нуждалось в помощи… Гретхилт вспомнила слова Олги: «Между магией исцеления и некромантией есть пропасть под названием смерть. Опытный целитель способен обратно прирастить отрубленные конечности, но не сможет залечить даже порез на пальце, если это палец принадлежит мертвецу…» Было поздно. На глазах девушки выступили слезы. Она оглянулась вокруг. Все в этом лесу было одинаково – никаких ориентиров. Она хотела позвать Варга, и уже было открыла рот, но тут же вспомнила о патрулях имперцев. Ей не нужно привлекать к себе внимание, будь то патруль или кто-то из местных обитателей. Нужно найти обратный путь, пока не стемнело. Девушка пошла в сторону, где увидела куст с парой обломанных веточек – как ей казалось, это приведет ее к Варгу и Дарту. «Надеюсь, с ними все в порядке…» – думала Гретхилт… Прислушиваясь к звукам в лесу, путешественница прошла некоторое растояние и увидела, что следов ее коня не видно. Мысли в ее голове путались: «Как же так? Ведь только что тут были следы, надо вернуться назад…» Но, обернувшись, она даже не увидела следы своих шагов в траве.
Гретхилт часами бродила по лесу в поисках хоть какой-то тропы, но безрезультатно. Страх усиливался, но звать во весь голос друзей она по-прежнему не решалась. У нее не было карты. Да и если бы была, то никакого толку, если вокруг не видно никаких ориентиров. Она спиной оперлась на старое дерево. «Нужно что-то придумать. Должен же быть выход…» – ее мысли прервали какие-то звуки вдалеке. Крики, похожие на команды. Невозможно расслышать, нужно подойти ближе. Она бежала, скользя между деревьев и кустов, стараясь смотреть вокруг и под ноги. Приближаясь к источнику шума, красавица поняла, что бежала на звуки сражения. Через некоторое время Гретхилт стояла среди деревьев и кустов, а в метрах ста от нее доносилось на имперском языке:
– Держи его!!!
– Проклятье! Цельтесь в глаза и суставы! Ищите уязвимые места!
Среди криков боли и страха это было единственное, что она смогла расслышать. «О-Боги! ВАРГ!..» – понимая, что в бою она бесполезна, она спряталась в кустах, беспомощно наблюдая за происходящим. Виновником был даже не человек и не карлик. Убивший уже примерно двадцать человек был здоровеным орком ростом около двух с половиной метров. Он держал в руках здоровеную окровавленную палицу, в доспехах и теле торчало уже более двух десятков стрел, из бедра и из груди торчали два копья. Гигант истекал кровью, но не подавал даже признаков слабости, он секунды три похрипел, свирепо глядя на своих врагов, и с грозным рыком бросился на оставшихся перепуганных солдат, которых после его рывка осталось восемнадцать. Орк принял на себя еще десяток стрел и два копья: одно в левое плечо, а второе в живот. Гретхилт не верила своим глазам: «Могущественный Тандар, неужели это тоже один из твоих сыновей?». Она удивлялась, так как не могла понять, как же норды воевали с такими сильными и выносливыми созданиями. Через три секунды после рывка орка ряды романов сократились еще на шестерых человек. Жертвы орка выглядели однообразно: оторванные конечности и головы, сильно вывернутые тела с множеством переломов, но были и эксклюзивы. Очередной эксклюзив орк сделал, когда со всего маху ударил сверху имперца. Эффект не заставил себя ждать. Оставшиеся двенадцать имперцев во главе с младшим командиром пятились назад, трясясь в страхе перед монстром, который перед смертью решил забрать с собой всех врагов, что здесь были. Солдаты с ужасом смотрели на старшего командира, которого огромный гуманоид, практически вбил в землю, раздробив правую часть черепа под шлемом, из-под которого вязкой алой массой вытекало содержимое головы, торс был перекошен – из-под открытого бока брони торчали вывернутые ребра. Повсюду брызги крови. Орк бросился на оставшихся романов, раздавая удары направо и налево. Спаслось всего три человека, разбегаясь в разные стороны… Орк победоносно прорычал в небо, раскинув в стороны руки, и пошел в противоположную сторону. По мере погружения в лесную чащу его движения замедлялись, его начинало шатать, как пьяного. Молодая северянка знала, что все эти раны для орка имели значение, он просто не показывал это врагу. В метрах пятидесяти от опушки силы его начали покидать, и великан встал на колено, опираясь на свою булаву. Он резко посмотрел прямо в глаза Гретхилт. Девушку передернуло… Ей было одновременно и страшно и любопытно. Ведь орки – единственная раса, с представителями которой она никогда не встречалась. Он молча продолжал смотреть на неё. Гретхилт поняла, что дальше сидеть нет смысла, и вышла из кустов, стараясь не вызвать агрессию. Она начала обходить его, чтобы встать почти напротив, и он перестал выворачивать шею. Девушка обошла гиганта и стала приближаться, глядя под забрала шлема. Ее кое-что удивило – из-под темного забрала на нее смотрели большие и уставшие зеленые глаза. Гретхилт понимала, что одной ей в лесу не выжить – у нее есть голова, чтобы готовить еду и даже лекарства из даров леса, но, чтобы защититься от зверей и имперских солдат, нужны мускулы. Она понимала, что то, что она собирается сделать – безумие. Гретхилт собиралась помочь орку. Она подошла на растояние вытянутой руки, и слова застряли в горле:
– Я… Гретхилт…, – она указала на себя, положив руку рядом с сердцем: – а ты?
– Я Граалк, – гигант источал усталость.
– Тебе, наверное, очень больно?
– Боль хорошо. Боль говорить, что Граалк живой. Когда боль уйти – Граалк забрать Громарг.
– Громарг?
– Вы, север, звать это Тандар. Но Громарг не человек. Громарг могучий воин-орк.
– Ты хочешь, чтобы тебя забрал Громарг?
Орк смотрел на Гретхилт, и в больших зеленых глазах и тяжелом хрипящем голосе появилась грусть.
– Граалк страш-но… Я думать, что Громарг не любить Граалк. Граалк не как все – не зеленый и не серый. Граалк… страш-но…
– Хочешь, я помогу тебе?
– Как ты помочь Граалк? Ты зделать Граалк меньше и серый или зеленый?
– Я вылечу твои раны.
– Правда? Граалк не будет больно?
– Придется сначала потерпеть – ведь нужно для начала вытащить из тебя стрелы и копья. И сними доспехи – нельзя пропустить раны.
Она осторожно приблизилась, держа руки возле стрелы, слегка касаясь хрупкими руками его грубой кожи.
– Ты готов, Граалк?
Гигант кивнул: «Угу!»
Она выдергивала стрелы одну за другой, гигант продолжал стоять на колене, оперевшись на булаву, и издавал гулкие звуки из-под шлема. Когда Гретхилт выдернула последнюю стрелу, она заботливо спросила:
– Очень больно?
– Граалк очень устал.
– Потерпи. Осталось четыре раны.
Гигант весь кровоточил и шатался.
– Граалк, сейчас будет самое сложное. Поможешь вытащить?
Граалк, тяжело дыша, выдернул одно копье и разошелся ревом от боли.
– Граалк, осталось всего чуть-чуть.
– Граалк устал… Страшно… Больно… Холодно…
– Осталось немного…
Он выдернул из плеча второе копье. Он тяжело дышал, из-под шлема капала кровь.
– Сними шлем, Граалк, проверю голову.
Орк снял шлем. Гретхилт готовилась к худшему, но чуть ли не улыбнулась от неожиданности, однако на неё нахлынуло чувство жалости: из-за нижней губы торчали вверх два больших клыка – простоковатое выражение лица из-за больших глаз. Травм не было, кровь изо рта и носа капала из-за поврежденного легкого – орк кашлял кровью.
– Вижу, голова не пострадала. Ну? Готов?
Как только орк в очередной раз «угукнул» и кивнул – она начала осторожно вытягивать копье из живота. Орка уже трясло.
– Держись! – и девушка так же осторожно достала последнее копье. Гигант зашелся кашлем с кровью, раны кровоточили. Силы покидали исполина.
– Ложись на спину, дубину можешь положить рядом.
– Граалк очень устал… – орк упал на спину и тяжело хрипел.
– Сейчас-сейчас! Совсем чуть-чуть! – молодая ведунья держала руки над ранами на животе и груди. Из рук полился теплый свет. Несколько минут ушло, чтобы магия подействовала, – раны начали затягиваться, а Гретхилт уже чувствовала сильную усталость. Все-таки отсутствие практики и опыта сказывались, но красавица не сдавалась. Когда все раны затянулись, северянка продолжала заклинание еще минуту, и в конце выбилась из сил. Молодая ведунья резко упала в отдышке – она достигла своего предела. Тут же послышался хриплый и гулкий голос – гигант поднялся на ноги:
– О! Граалк не чуять боль! Граалк хорошо! Граалк хорошо! Ха-ха! Нет боль! Ха-ха! Гретхилт вылечить Граалк! Граалк дать второй жизнь! Граалк теперь долг. Граалк защищать маленький Гретхилт от врагов до самый смерть! Граалк не дать никто обидеть Гретхилт. Граалк обещать!
– Я рада, что помогла, Граалк. Но я очень устала, позволь мне отдохнуть.
– Гретхилт может спать тут. Граалк охранять!
Красавица из последних сил улыбнулась великану:
– Спасибо, Граалк, – и сразу же закрыла глаза и упала на траву, погрузившись в сон.
Она проснулась от игры света. Над ней стоял гигант с вылупленными зелеными глазами и держал подмышкой небольшого кабанчика. Он гулко протянул:
– Кууушать, – орк улыбнулся.
– Доброе утро, Граалк, – улыбнулась в ответ красавица.
Он оторвал ногу от тушки и протянул ее девушке.
– Но сырое мясо не вкусное. Сейчас, подожди. Через несколько минут она вернулась с охапкой хвороста и толстых сухих веток. Она сложила все в кучу на голой земле, а орк озадачено моргал и подергивал своими оттопыренными остроконечными ушками. Ведунья села на колени перед очагом и, накидав на толстую сухую палку сухой травы, начала крутить в ладонях тонкую ветку, пока не пошел дым, а за ним и огонек, который через пару минут вырос на хворосте, заставляя тот кромко трещать. Исполин радостно забасил:
– О! Гретхилт делать огонь! Гретхилт подождать – Граалк сейчас тоже сходить за деревом! – послышался треск и хруст, и огромный орк вернулся с тремя большими ветками. Две рогатины он вбил по сторонам разгорающегося костра. Взял тушку и отошел к кустам, где выпотрошил её и пробил веткой.
– Вот! Теперь у нас будет славный завтрак! Можешь еще сухих веток наломать и принести? Вот таких вот, – молодая ведунья показала руками размеры, и великан на пару минут скрылся в зелени. Он вернулся с запасом дерева. Скоро еда была готова, и дуэт приступил к трапезе. Гретхилт даже не могла поверить, что вчерашний мясник, перебивший за несколько минут около пятидесяти человек, – вот такой вот добродушный сосед, который ищет повод, чтобы улыбнуться, и может искренне радоваться, как ребенок. В процессе раздумий ее мысли привели к Варгу, и ей стало тревожно.
– Граалк, можно попросить тебя о помощи?
– Гретхилт помочь Граалк, а Граалк помочь Гретхилт.
– Я потеряла своих друзей, с которыми пришла в лес, и не могу их найти. Ты поможешь мне отыскать их?
– Граалк будет помогать. А где ты их потерять?
– Я не помню, тут все так похоже… Я ведь заблудилась.
– Это плохо… Но Граалк что-нибудь придумать! – и снова улыбнулся.
Они закончили трапезу и выдвинулись в путь.
– А куда мы идем, Граалк?
– Граалк здесь много лет. Граалк знать все дороги и тропинки. Но Граалк предупреждать – это долго. Друзья искать Гретхилт?
– Конечно, они ищут меня.
Гигант остановился, словно как если бы вспомнил что-то очень важное.
– А когда Гретхилт найти друзей, Гретхилт оставить Граалка? – в голосе исполина была грусть.
– Я об этом не думала даже. А как ты хочешь? Мы пойдем дальше на юг. Ты хочешь пойти с нами?
– Граалк следовать за Гретхилт и защищать от враг.
– Ты понравишься моим друзьям.
– Граалк очень хорошо с Гретхилт. Орк не любить Граалка за смешное лицо и за цвет. Граалк не иметь друг – Гретхилт первый друг за всю жизнь Граалк.
– Правда? Никогда?
– Меня воспитывать старый орк-калека. Мать и отец Граалк выбросить сына за цвет и большие глаза. Гунаак Мамуут подобрать Граалк и воспитывать как свой сын. Он учить всему и помогать Граалк. Граалк очень любить Гунаак и называть отец. Над Гунаак все смеяться – Громарг не забрать весь Гунаак, а только рука и нога. Весь Гунаак не нужен Громарг. А потом все смеяться над Гунаак и Граалк – калека взять себе белый куча. Граалк был десять лет, когда Гунаак умереть. Граалк сосвем один, никто не нужен Граалк, взрослый прогонять Граалк, дети собираться вокруг Граалк и бить Граалк палка и камень. Граалк плакать и просить не делать больно. Никто не заступаться за Граалк. Все остальной орк не любить за белый кожа, как у человек, и большие глаза. Все бить и выгонять в лес. В Граалк бросить дубина, которая был у Гунаак. Гунаак завещать мне эт. – орк держал перед собой палицу, которая была здоровенной дубиной из черного дуба, и, казалось, полностью была промочена какой-то смолой (наверное, для долговечности оружия), и была, как скелетом, окована темным зеленоватым металом – орочья сталь, одна из лучших сплавов в ирии, способная противопоставляться обсидиановой стали. У палицы, были основательные навершие и душка для защиты пальцев, большие шипы для пробивания брони, и один шип на конце как острие. Доспехи он делал из щитов и брони имперцев, как и одежду.
Вся история жизни орка: как он был изгоем среди своих, как тяжело ему приходилось десятилетним ребенком одному в лесу выживать, до слез разжалобили красавицу.
– Чем Граалк обидеть Гретхилт?! Граалк виноват! Граалк больше не будет! Гретхилт простить Граалк?! – испуганно моргал орк, глядя на грустную девушку.
– Нет. Все хорошо. Просто мне стало жалко того малыша, который был один против всего мира.
Граалк продолжал вопросительно моргать – он никогда не знал жалости себе и не понимал слез девушки. Он просто долго был один и хотел общаться, как будто возвращая себе разум с добротой, которой был лишен после смерти Гунаака.
– Граалк больше не рассказывать грустно, чтобы Гретхилт не плакал.
– Нет, что ты! Все в порядке! Ты привыкнешь. Мы, люди, а особенно, девушки и женщины, довольно сложные. – Девушка начала улыбаться, показывая, что неуклюжий гигант ее не обидел. Орк только пошуршал огромной пятерней в густой копне темных волос, собранной на затылке в хвост, который доходил до лопаток.
– Ты запутать Граалк. Сначала плакать, и сразу смеяться. Граалк не понимать!
– Я же говорю, что нужно привыкнуть. Мы, люди, сложные, – успокаивающе улыбнулась красавица, что заставило гиганта смешно улыбнуться в ответ. От этого девушка начала смеяться, заразив орка смехом. Они смеялись уже без причины глядя друг на друга. Но веселье быстро прекратилось…
– Имира! Орко! Конструир!.. Ло сурроунд!..22
Их веселье привлекло внимание патруля в двадцать человек. Орк сказал Гретхилт спрятаться и не вылезать, пока он не разберется. Его лицо, которое он начал рефлекторно кривить в гримасе ярости, спряталось в самодельном шлеме, который висел на спине меж лопаток как капюшон.
Солдаты осторожно приближались. Гигант рванул в сторону ближайшего солдата, который попытался закрыться щитом. Бесполезно. Удар был такой силы, что бесчувственное тело пролетело десять метров, разбрызгивая кровь на траву. Следующий солдат, пытавшийся пробить орка копьем, был остановлен. Гигант в один миг перехватил копье и вырвал его из рук нападавшего. Затем орк нанес такой страшный удар, что от головы солдата остались брызги крови и ошметки плоти, летящие на остальных. Имперцы опешили – только сейчас они дали трезвую оценку своему противнику, который оказался не обычным двухметровым рубакой, а альбиносом ростом едва ли не в два с половиной метра с внушительной комплекцией. В свои двадцать лет орк был невероятно сильным и большим. Орки и северяне в прошлом очень много соприкасались культурой, что отразилось на воспитании молодых орков и системе тренировок. Суровые тренировки, которые гуманоид проводил с огромными бревнами, и питание сырым мясом убитых животных воспитали в нем чудовищную силу и выносливость. Орки сами по себе были опасными противниками, одаренными силой и выносливостью от природы, а когда это увеличивается суровыми тренировками, то оставалось только прятаться и молиться, чтобы эта ревущая демоническим голосом машина смерти тебя не нашла!
Однако командира не смутили ни размеры врага, ни его чудовищная мощь. Он приказал солдатам окружить орка и бить со всех направлений. Граалк по-прежнему держал копье в руке. Орк метнул копье так, что оно прошло через щит имперца, и вместе с ним пробило еще одного романа. Исполин схватил свою огромную палицу двумя ручищами, и, заходясь в ужасающем вое, впал в настолько дикую ярость, что она могла бы испугать самих богов. Огромный гуманоид знал эту тактику имперцев после десятков сражений, и решил разрушить планы романского командира. Орк отскочил налево и ударил сбоку одного имперца так, что того разорвало пополам: ноги вместе животом и серединой спины остались на месте, и из них хлестала кровь и вываливались потроха, а остальная часть улетела дальше, чем на десять метров, и, ударившись о старое дерево, повисла на ветках. При виде такого безумства одного из солдат согнуло пополам и вырвало. Остальные пятнадцать патрульных замерли в нерешительности. Два зловещих огонька под шлемом молча спрашивали «кто следующий?». Другой из солдат потерял контроль над нижними органами пищеварения, и зловонная масса начала падать и растекаться в штанине его светлых штанов, оставляя бурые пятна. Имперцев парализовывал ужас от одной только мысли о приближении к этому чудовищу. Вот он – триумф орка-берсерка! Как правило, что орки, что северяне, будучи берсерками, вырывали победы зачастую не количеством убитых и искалеченных, а своей безумной свирепостью и силой, и умением пользоваться ими. Это умение сводилось к тому, чтобы навести в стане врага такой ужас своим брутальным видом и способом расправы, что о продолжении боя у неприятелей не остается мыслей о сражении, и в их головах возникает вопрос уже не «как победить», а «как выжить». Командир за спинами солдат упорно орал на подчиненных, отчаянно пытаясь вывести их из оцепенения, и орк рванул к нему… В следущем заходе он ударил одного солдата палицей так, что вместе со щитом тому снесло руку ровно под ключицу с лопаткой, и тот упал на землю, забрызгивая кровью все вокруг, и вопил в агонии. Следующая жертва ярости огромного гуманоида была хилым имперцем, которого просто снесло ударом, как сильным взрывом, и, когда он ударился головой о дерево, из-под его шлема начала капать кровь. Еще один попытался атаковать, но орк для своих размеров был очень быстрым, и, схватив за руку в предплечье, он рванул его так, что тот улетел в своих товарищей, сбив их с ног. В руке гиганта все еще была рука последнего имперца, оторванная в логте, и он кинул ее в солдата рядом с командиром. Тот рефлекторно закрылся щитом сверху, но проворный гигант решил разнообразить лики смерти… Приблизившись, он нанес удар в нижнюю часть тела. Имперец упал на землю, и, приподняв голову, опустил глаза и зашелся воплями адской боли и ужаса: вместо нижней части живота, таза и ног были только вываливающиеся кишки и толстые струи крови. Командир уже сам стоял в оцепенении…
Одиннадцать солдат во главе с командиром разошлись по кругу и почти замкнули кольцо окружения, но орк снова удивил командира своей скоростью. Исполин кинулся направо, смел ударом очередного романа, обезоружил следующего, и, схатив его за ногу, изо всех сил ударил плашмя о землю и швырнул на левый фланг, сбив с ног двоих человек скраю. Парализованный страхом, имперец получил такой пинок в грудь, что у остальных не осталось сомнений – ребра и все, что за ними, превратились в одно кровавое пюре, часть которого брызнула изо рта последней жертвы. Один из имперцев успел подобраться близко для прямого удара, но орк схватил меч за лезвие левой рукой. Роман ухмыльнулся и резко дернул меч на себя. Ухмылка сменилась гримасой ужаса – меч, словно его придавило горой, застрял в мертвой хватке орка. Граалк с размахом ударил своим грубым шлемом о шлем человека, у которого из-под металла потекли струйки крови по лицу и вылез глаз из глазницы. С болтающейся головой, солдат упал ничком – сломались позвонки шеи, и смятый шлем говорил о том, что череп сломан, а содержимое вытекает из всех отверствий в голове. Еще один копейщик хотел проткнуть орка с разбега. Исполин резким взмахом палицы сломал копье и, схватив за горло своего противника, впечатал того в землю броском, и добил, прыгнув на него двумя ногами. Патрульный рыгнул кровью, его торс был раздавлен. Командир сам уже пятился, отходя за спины своих солдат. Альбинос ударом наотмашь отбросил очередную жертву, а следующий просто спрятался за своим щитом. Орк, выхватив щит, убил его ударом сбоку. Орк бросил взгляд на одного из дезертиров, что бежал в сторону, где пряталась Гретхилт, и швырнул прямоугольный щит как диск, ударом которого беглецу сломало позвоночник. Последнего солдата между ним и командиром орк ударил три раза по спине, превратив романа в кровоточащий фарш. Граалк был уже в двух метрах от командира патруля. Командующего обуял ужас – он не мог ни произнести слова, ни пошевелиться. Что-то темное мелькнуло справа, и руки, держащей меч, уже не было, его что-то подняло в воздух… Граалк по-прежнему безумно ревел, как исчадье ада, держа за вторую руку командира. Он воткнул тупую палицу в мягкую землю, и, держа командира над собой, решил продемонстрировать всю свою силу и злость! Исполин поднял имперца над собой и, что есть дури, опустил его спиной на свое колено, – от удара человека согнуло пополам в обратную сторону, и пошла кровь горлом. Но гигант не остановился, он схватил тело двумя руками за торс сбоку… Последнее что услышали имперцы, сквозь захлебывание кровью, был леденящий кровь вопль командира, которого орк порвал пополам как тряпичную куклу. Орк поднял над собой разорваного пополам человека и яростно заревел. Оставшиеся солдаты, видя разваливающиеся по земле потроха и разливающуюся кровь, дрожали от ужаса и пятились назад. Граалк наотмашь откинул останки врага, как ненужный мусор и, подняв палицу, зашагал к оставшимся солдатам. Один из них впал в истерику, бросая щит, меч, и скидывая шлем:
– АЛ ДИАБЛО ИМПЕРИО!.. ТРИБУНАЛ ЭЗ МЕЁР КЮЭ ЭЗ!..23 – роман побежал налегке.
Остальные решили последовать его примеру, и бежали в разные стороны, спасая свои жизни. Орк испустил победный боевой клич и, подняв свою палицу, и убрал её за спину. Он пошел обратно к Гретхилт, которая тряслась от страха. Ее удивляло, как в этом существе уживаются сразу две личности: трогательный, забавный ребенок, который любит смеяться, улыбаться и боиться обидеть Гретхилт…, и такой монстр, чьи рев и глаза источают невероятную злость! Но девушка вспомнила рассказ о жестоком детстве Граалка, и вместе с пониманием к ней начало приходить успокоение. От мыслей ее отвлек наклонившийся над ней исполин с привычно глубоким и мягким голосом:
– Гретхилт испугаться? Гретхилт не бояться! Граалк может защитить! Граалк побить любой, кто захочет обидеть Гретхилт! – он победоносно держал над собой руки сжатые в кулаки.
– Граалк, тут ручей или река есть неподалеку?
– Есть, а что?
– Тебе бы смыть с себя все, – она осуждающе взглянула на гиганта, который был весь забрызган кровью. И снова на нее смотрели невинные большие зеленые глаза…
Как только орк смыл с себя следы битвы, он вышел на берег и стряхнул с себя воду, как зверь. Гигант вопросительно смотрел на красавицу, моргая и дергая ушками. Уже темнело, они разбили лагерь недалеко от речки, в которой освежился орк. После ужина Граалк натирался травами и зеленью. У этой причуды было много объяснений – его естественный запах мог быть неприятен для девушки, мог быть слишком заметен для зверей, но на деле это был комплекс из-за своего цвета кожи.
Был уже третий день поиска друзей Гретхилт, все чаще орк видел, что Гретхилт грустит, и, чтобы отвлечь её, он строил смешные рожи, от чего девушку пробирал звонкий хохот, которым красавица заражала исполина. Она сама чувствовала, что в случае разлуки ей будет не хватать этого добродушного существа, готового ради нее отдать жизнь.
– О чем ты мечтаешь, Граалк?
– Граалк хочет видеть мать и отец рядом. Чтобы все орк признал и принял Граалк, какой он есть. Гретхилт знать, как это сделать?
– Дай подумать… Слушай, а до меня ведь ты людей только бил?
– Люди в яркий одежда не хороший. Они сразу нападать на Граалк и делать больно. Гретхилт не такой. Гретхилт помогла. Почему ты говорить это? Граалк спрашивать другой.
– Чтобы я могла ответить, ответишь сначала ты. Хорошо? Когда ты меня увидел впервые в лесу, где я пряталась в кустах, ты хотел меня побить?
– Нет. Граалк был интересно. Ты не такой как яркий человек, ты не такой громкий. Гретхилт… Как это север называть. А!.. Смешной! Гретхидт тоже большой глаза и красный волосы! Да-да!.. Гретхилт заставлять Граалк смеяться и радоваться! Граалк хорошо с Гретхилт!
Красавица немного смутилась от интересных «комплиментов». И с улыбкой ответила, что в ее понимании орки тоже смешные, с приплюснутыми носами и широкими ноздрями, зелеными глазами и дергающимися ушками, как быстрые крылья маленьких птичек. На что гигант хмуро отвернулся на мгновение… Красавица уж было подумала, что обидела орка, но он резко повернулся к ней, выпучив глаза и играя бровями, ноздри раздувались, а ушки быстро дергались, как крылья птички… Девушка взорвалась таким хохотом, что легла на спину и держалась за живот, а из глаз от смеха текли слезы. Лежа, она согнула ноги и топала. Гигант тоже смеялся над ней. Они показывали друг на друга пальцами и продолжали смеяться.
– Ой!.. Все… Граалк… Пффф-ха-ха-ха!.. Не смеши меня больше хотя бы до завтра!.. У меня уже живот… Хххиии!.. Ой… Не могу… Хватит… Уууххх!..
– Хы-хы-хы! Хаааа! Граалк… Просто не может оста… ах-ха-ха-хаааа!..
– Давай… Ха-ха-ха!.. Уууххх!.. Просто пока посмотрим в небо и помолчим! Хи-хи-хи! И не смотрим друг на друга… Хи-хи-хи!.. Сможем успокоиться.
– Ыыыхыхыхы! Хорошо!.. Граалк смотрит в небо!..
Через несколько минут, когда оба отдышались и успокоились, девушка продолжила недавний разговор:
– Твоя мечта реальна, Граалк. Тебе нужно просто доказать свою полезность. Ты сильный воин – ведь орки это ценят. Возможно, скоро все провинции в Ирии восстанут против империи, а ты мог бы поднять на бой весь Дарксвамп.
– Гретхилт шутить! Граалк не может! Граалк другой!
– Вот именно! Ты другой! В тебе такая сила и смелость, которой у многих нет. Нужно просто немного подождать. А сейчас нам нужно отдохнуть. Спокойной ночи, Граалк! – мягко сказала северянка, закутываясь в доверенный ей Варгом трофей.
– Спокой-НОЙ но-ЧИ! – стараясь правильно говорить, ответил орк, продолжая смотреть в небо и мечтать. Улыбаясь, он закрыл большие зеленые глаза, и довольно сопел, похрапывая.
Гретхилт какое-то время смотрела на орка, но, вспомнив про Варга, начала грустить. Ее по-тихоньку одолела усталость, и она погрузилась в глубокий сон…
Девушку разбудили боевые кличи и столь же громкий лязг стали…