Глава 3
Тарн шла рядом с Казом по освещенной фонарями улице. Это было именно то, чего она так желала, к чему стремилась. Но теперь, когда судьба неожиданно улыбнулась ей, инстинкт кричал, что надо бежать. Немедленно.
Когда они приблизились к краю тротуара, Тарн споткнулась. Каз мгновенно подхватил ее под руку.
– Осторожно, – предупредил он.
Тепло его прикосновения между тем проникало сквозь ткань ее жакета.
Тарн пробормотала слова благодарности. Ей очень хотелось высвободить руку, но она не решалась и злилась на себя за неловкость и за странные электрические искорки, которые, несмотря на неприязнь к Казу, побежали по ее коже.
«О, я буду осторожна, – подумала она, задыхаясь. – Видит бог, я буду очень осторожна».
Наконец они добрались до «Траттории Джулиана».
В ресторане было людно. В воздухе стоял соблазнительный запах чеснока и специй. Хозяин любезно улыбнулся Казу и провел их к столику в углу, на котором тут же появились бутылка и два бокала.
Тарн почувствовала, к своему стыду, что у нее текут слюнки.
Каз поднял свой бокал:
– Salut.
Тарн неуверенно повторила тост и была очень рада, когда принесли меню.
Просматривая список блюд, она корила себя: «Если он находит тебя привлекательной, извлеки из этого все, что можешь. Разговоры о том, что Каз не заводит связей на работе, – пустая болтовня. Эви не была исключением. Теперь это совершенно ясно. Но поскольку твоя задача – заставить его мучиться, как он того заслуживает, надо, чтобы ты ему не просто нравилась. Он должен желать тебя так страстно, чтобы это стало для него чем-то вроде болезни, лекарство от которой ты ему так и не дашь. Ведь ты умеешь держать мужчин на безопасном расстоянии. Кроме того, он босс, а ты – мелкая служащая в одном из его многочисленных журналов. Так что дистанция вполне оправданна. А пока стоит занять дружелюбную позицию».
Тарн вздохнула и посмотрела на Каза. Ее глаза улыбались из-под густых ресниц.
– Я, честно говоря, растерялась. Такой выбор! Вы часто обедаете здесь. Что бы вы рекомендовали?
Он тоже улыбнулся:
– Вы любите телятину?
– У меня нет серьезных предпочтений в еде.
Каз заказал обед и бутылку вина.
– Итак, – начал он, когда официант ушел, оставив на столе нарезанный хлеб и оливковое масло, – вам, кажется, нравится работа во «Все ваше». А сам журнал вам нравится?
Тарн задумалась:
– По-моему, он успешно решает задачи, которые стоят перед ним.
– Действительно, так было, – согласился Каз. – Но предыдущий главный редактор очень хотел привлечь молодых читателей. – Он отпил глоток вина. – В результате тираж упал.
– А, так вот почему мне пришлось переписывать рассказ Аннетты. Он предназначался молодым читателям.
Каз удивленно поднял брови:
– Переписывать? Это находится в компетенции помощника редактора?
– Любая переделка улучшит то, что она представила, – заверила его Тарн, мысленно выругав себя. – Но окончательный лоск наведет, конечно, Лайза.
– Я не порицал вас. Я заинтересовался. – Каз пододвинул кувшинчик с маслом ближе к ней. – Попробуйте-ка с кусочком хлеба. У вас такой вид, словно вы вот-вот упадете в обморок от голода.
Вот и легендарная забота. Тарн подавила ярость. Она обмакнула хлеб в масло. Это действительно был очень милый ресторан. Столики, покрытые белоснежными скатертями, стояли достаточно далеко друг от друга, и посетители чувствовали себя свободно.
Возможно, в первый раз он привел Эви именно сюда. И спросил, как ей нравится ее работа.
И Эви, конечно, растаяла. Она не часто попадала в такие места и наверняка с восторгом оглядывалась. Бедной девочке не верилось, что она оказалась в таком красивом ресторане с таким красивым мужчиной.
А теперь он ведет ту же игру с Тарн. Смотрит на нее и решает, стоит ли продолжать знакомство.
Каз задумчиво протянул:
– Тарн. Очень милое имя. И необычное.
– Да, – ответила она. – Слишком необычное. Не многих девочек называют в честь горного озера. В школе меня прозвали Мокрушка.
Каз поднял брови:
– Такое прозвище вам совершенно не подходит. И как же вы реагировали?
– Никак. – Тарн пожала плечами. – Делала вид, что меня это не трогает. Надеялась, ребятам надоест шутка. Но прозвище прилипло ко мне надолго.
Каз спросил:
– А вы никогда не говорили родителям, в какую ситуацию из-за них попали?
– Нет. – Тарн помолчала. – А откуда взялось имя Каз?
Он вздохнул:
– Вы не единственная жертва. Я родился шестого января, и моя мать захотела назвать меня в честь одного из трех волхвов. Хорошо еще, что она выбрала Каспара, а не Балтазара или Мельхиора. – Каз улыбнулся. – Это первое, что у нас есть общего.
– И, возможно, единственное. – Тарн сумела придать голосу оттенок легкого сожаления.
– Почему вы так думаете?
– Разве это не очевидно? – Она пожала плечами. – Вы владеете компанией, я в ней работаю.
– И вы считаете это непреодолимым препятствием для более близкого знакомства?
– Думаю, так должно быть. – Тарн задумчиво посмотрела на него. – Признайтесь честно, вы тоже так считаете.
Каз заговорил медленно, а его тонкие пальцы играли с ножкой бокала так, что у Тарн почему-то пересохло в горле.
– Если вы хотите знать, часто ли я приглашаю на свидания своих служащих, я категорически отвечу «нет». – И добавил: – А потом, у нас не свидание.
Она покраснела:
– Конечно нет. Я это понимаю.
– Но в следующий раз будет свидание.
И тут им принесли еще вина и заказанные блюда.
Тарн осталось только подавить возглас удивления и спросить себя: не ослышалась ли она?
События развивались слишком быстро. А это не входило в ее планы. Она должна была держать ситуацию под контролем. Она, а не он.
Тарн постаралась сосредоточиться на телятине под великолепным соусом, но, к своему удивлению, обнаружила, что время от времени бросает на Каза взгляды из-под полуопущенных ресниц. Какими бы ни были ее истинные чувства, она не могла не признать, что реагирует на него. На его губы, руки, улыбку, мелькающую в глазах…
Но все это было под запретом.
Они беседовали. В любой другой ситуации это был бы обычный обмен мнениями о книгах, музыке, театре. Однако Тарн казалось, что она идет по минному полю.
«Не будь параноиком, – уговаривала она себя. – Разве это тайна за семью печатями, что ты предпочитаешь Баха Генделю, а Моцарта – им обоим и что твоя любимая шекспировская пьеса – «Много шума из ничего»? Во имя неба, успокойся. Твой успех превысил самые смелые надежды. Так воспользуйся им».
Каз поднял бокал:
– Я хочу предложить тост. Поскольку «за нас» звучит немного нарочито на этом этапе, я предлагаю выпить за здоровье вашего больного и его скорейшее выздоровление.
Ее рука дрогнула, несколько капель вина упало на юбку.
– Что вы имеете в виду? – спросила она хрипло.
Он удивился:
– Мне говорили, что вы вернулись в Лондон, так как кто-то из ваших родных заболел. Или Роб Веллингтон неправильно вас понял?
– Все так. – Тарн глубоко вздохнула и заставила себя улыбнуться. – Я не предполагала, что он поставит вас в известность.
– Роб считает, что вы можете оказаться очень ценным сотрудником, и боится, что мы лишимся вас. – Каз помолчал. – Вероятно, вы собираетесь вернуться в Штаты, когда все успокоится.
– Да, – ответила она. – Но это будет не скоро. Выздоровление идет слишком медленно.
– Это ваш близкий родственник?
– Не очень. – Она спокойно встретила его взгляд. – Это моя… кузина. Но у нее никого нет, кроме меня.
Это была почти правда – тетя Хейзел пока бесполезна.
– Мне очень жаль, – сказал Каз. – Вам, вероятно, приходится нелегко.
– Да, сначала было так, – ответила Тарн. И мысленно добавила: «Как ты смеешь говорить, что тебе жаль, если именно ты виноват в том, что случилось?» – Но я надеюсь, что худшее уже позади. Вы были правы насчет телятины, – весело заметила она, переводя разговор на другую тему. – Просто сказка.
– Значит, вы рискнете пообедать со мной еще раз?
О боже, из огня да в полымя!
Обдумывая ответ, Тарн отпила вина. Как вкусно!
– Не думаю, что это стоит делать. – Она позволила себе слегка пожать плечами.
– По вышеизложенной причине?
– Конечно.
– А не потому, что я физически вам неприятен?
Тарн откинулась на спинку кресла:
– Ну вот, теперь вы надо мной смеетесь.
– Ничуть. Я просто стараюсь выяснить важную для себя вещь. Итак?
– Возможно, нет, – тихо проговорила Тарн.
Она осознала, что Каз не просто намекает на чувственное удовольствие, а предлагает его как нечто неизбежное.
Слишком трудное предложение для такой неопытной женщины, как она.
О боже, что она делает? Может, она сошла с ума? Ведь ей известно, что он не выполнит ни одно обещание.
«Эви, Эви! – мысленно воскликнула Тарн. – Если он так же обращался с тобой, неудивительно, что ты упала в его объятия. Он способен заставить кого угодно поверить чему угодно».
Но она напомнила себе, что ей реальная опасность не грозит, ибо перед ее глазами стоит образ Эви в больничной палате. Стройное тело превратилось в скелет, когда-то хорошенькое личико осунулось. Этот образ служил ей лучшей броней в битве с мужчиной, который сейчас смотрит на нее.
Конец ознакомительного фрагмента.