Глава 3
Набросок трагедии
В приемной издательства «Золотой колчан» мистер Кэмпион философски размышлял: да, часто судьба экспертов именно такова – их зовут и задвигают в угол. Девушка, впустившая Альберта, была непреклонна: надо подождать.
Мистер Кэмпион сидел в тени каминной доски из красного дерева, вдыхал запахи табака и кожи, с интересом крутил головой. Приемные разных издательств не похожи одна на другую: одни напоминают продуваемый сквозняками зал ожидания на захолустном вокзале, другие похожи на элитный книжный магазин, где со вкусом расставлены предметы искусства; третьи поражают мрачной роскошью и будят странное ощущение, будто наверху умирает кто-то очень старый и очень богатый. Приемная же особняка номер двадцать три отражала индивидуальность фирмы «Барнабас и партнеры»: добротная, удобная, довольно милая – как столовая обеспеченного семейства.
Глядя на полированные столики, мистер Кэмпион поймал себя на мысли, что серебро пора бы почистить. Книг не было – не считая нескольких первых изданий, упрятанных в шкаф за стекло и проволочную сетку.
Над камином висел портрет в роскошной вычурной раме – Джейкоб Барнабас, дядя нынешних управляющих. Голова и плечи в натуральную величину; судя по многочисленным слоям краски, схожесть с оригиналом далась художнику непросто. Картина изображала крепкого ширококостного мужчину шестидесяти с лишним лет, с благородной квадратной головой, бородой и седыми вьющимися волосами викторианского филантропа. Однако светлые, глубоко посаженные глаза смотрели надменно и очень холодно, а маленький рот в обрамлении красивой пышной белой бороды был сурово поджат. Мрачный старик, решил мистер Кэмпион и переключил внимание на посетителя – тот застыл по другую сторону центрального стола, на который так и просилась многоярусная обеденная ваза из серебра.
Полного молодого человека с багровым лицом терзало, похоже, не столько тайное горе, сколько недовольство, которое не могло долго оставаться тайным. Он рассматривал мистера Кэмпиона с еле сдерживаемой неприязнью, но стоило последнему сделать пустяковое замечание о прекрасном туманном деньке, тут же разразился сумбурным пылким монологом узника одиночной камеры.
Молодых людей, которые полжизни прячутся от мира и кропают всякие выдумки в жалкой надежде развлечь или просветить своих собратьев, мистер Кэмпион в душе считал жертвами некой фобии, а потому испытывал к ним сочувствие. К тому же Альберта все сильнее мучило любопытство по поводу того, что происходит внизу, и он был рад отвлечься.
Толстяк рухнул в кресло.
– Я жду мистера Уидоусона, – отрывисто заявил он. – Обычно я веду дела с Брандом, но сегодня должен идти к главному. И ведь никто никуда не спешит, а? Дьявол, я тут уже полчаса.
Учитывая обстоятельства, мистер Кэмпион не знал, что сказать, но его молчание не волновало незнакомца – тот, похоже, ничего и не заметил.
– Надеюсь, Бранд сейчас придет, – не утихал он. – Вы его знаете? Славный малый. Такой увлеченный. В делах просто зверь. Когда ушел из армии, многое тут изменил. Он, понимаете ли, был в Штатах, а потом вернулся и хорошенько встряхнул этот мавзолей.
Толстяк вновь умолк, но лишь затем, чтобы перевести дух. Удивительная несдержанность, они ведь не знают даже имен друг друга! Однако мистер Кэмпион видел узнаваемые симптомы и понимал – люди, вынужденные проводить много времени в одиночестве, редко умеют вести светскую беседу. Язык толстяка мчал вперед, опережая мысли.
– Бранд, представьте, взял в жены американку, – неодобрительно сказал он. – На редкость хорошенькая. Жаль, они не…
Он оборвал сам себя, вскочил, вытаращил глаза на Кэмпиона, словно заподозрил того в желании втереться собеседнику в доверие.
Мистер Кэмпион придал лицу успокаивающе-равнодушное выражение, а незнакомец, красный от гнева и смущения, сбежал в угол. Кэмпион тоже встал и подошел к окнам за тяжелыми портьерами.
– Не пойму, куда пропал Бранд, – через минуту жалобно сообщили за спиной.
Мистер Кэмпион застыл, едва не брякнув: «Вон как раз несут его тело. Мрачноватая процессия, не находите?», и повернул голову как раз в тот миг, когда в приемную вошла девушка.
Ее лицо нельзя было назвать красивым или запоминающимся, однако в мистере Кэмпионе сразу же вспыхнул интерес. Невысокая, черноволосая, она носила прическу средневекового пажа и скромное прямое платьице из синего сержа с белыми манжетами и воротничком. Образ наводил на мысль о двенадцатилетней школьнице.
– О, мистер Тус! – Вошедшая улыбнулась толстому посетителю. – Простите, что заставили вас ждать. К сожалению, мистера Уидоусона сегодня не будет. Его вызвали по делам. Не возражаете, если мы вам напишем?
От негодования мистер Тус сперва покраснел, затем побледнел. Мистер Кэмпион готов был его пожалеть.
– Тогда я встречусь с мистером Брандом, – с чувством собственного достоинства произнес толстяк. – Он-то, надеюсь, не занят?
– Нет-нет, не занят. Но встретиться с ним, боюсь, нельзя.
В голосе девушки прозвучало нечто неуловимо странное. Она явно наслаждалась ситуацией, однако сообщать новости не спешила. Скорее, наоборот, вела себя чересчур скрытно. Мистеру Кэмпиону стало интересно. Почему работники Барнабасов решили хранить смерть Пола в тайне? Утаить смерть – дело безнадежное, это не какой-то мелкий грешок или временное недоразумение, из которого человек выпутается и которое впредь предпочтет никогда не обсуждать.
– Мисс Нетли, что-то произошло? – Мистер Тус уловил в воздухе признаки волнения.
Кэмпион перевел взгляд на девушку. Та ничуть не смутилась.
– Сегодня мистера Бранда не будет, – сообщила мисс Нетли не столько уклончиво, сколько провоцирующе. – Извините.
Мистера Кэмпиона неодолимо потянуло выяснить, что же за беда стряслась внизу, и он незаметно вышел. Мистер Тус был выброшен из головы. Их интересы далеки друг от друга. Но вот мисс Нетли… Есть в ней что-то любопытное, какая-то странность. Альберт сделал мысленную пометку возле ее имени.
Просторный вестибюль двадцать третьего дома не отличался сложной планировкой, и мистер Кэмпион без труда обнаружил лестницу вниз. Неторопливо миновав унылые тени по углам, он осторожно ступил на первый каменный пролет. Альберт не таился, его шаги были хорошо слышны. В подвале предупреждающе кашлянули. Из какой-то двери выскользнули трое мужчин в фартуках упаковщиков, пошли к себе в отдел: двое смотрели в сторону, третий внимательно, но беззлобно поглядывал на серую фигуру, выплывшую из тумана.
– Дверь не заперта, гостей хоть отбавляй. То-то полиция будет рада, – проворчал мистер Кэмпион по дороге к месту происшествия, безошибочно указанному ему только что.
У входа в хранилище он помедлил. Сбежавшие упаковщики не подумали выключить свет, и вся картина предстала перед Альбертом как на ладони, приглашая к осмотру. Было нетрудно понять, где лежало тело, особенно после описания мисс Керли по телефону.
Пустой стол сперва озадачил мистера Кэмпиона, но ненадолго – чтобы додумать, что происходило после обнаружения тела, большого ума не требовалось.
Мистер Кэмпион оценил собрание книг и бумаг, сваленных Майком в кучу на полу, еще сильнее посочувствовал полицейскому, которому предстоит тут все осматривать. Да уж, урон нанесен солидный… А раз так, можно и войти. Еще парочка следов в пыли…
Мистера Кэмпиона чрезвычайно заинтересовало устройство комнаты. Когда-то здесь, без сомнения, была кухня, и последующие переделки только усилили ее сходство с подземной темницей, свойственное хозяйственным помещениям восемнадцатого века.
Стены были облицованы каким-то металлом, а поверх него – асбестом; окно справа за дверью заложено кирпичом и заставлено полками, идущими вдоль стен.
Мистер Кэмпион потянул носом. Воздух спертый, несмотря на открытую дверь. Хотя помещение такого размера не могли оставить совсем без вентиляции. Проверим-ка внешнюю стену.
Туман проник даже сюда, и поначалу Альберт мало что разглядел. Однако вскоре его старания были вознаграждены: кирпич под одной из нижних полок отсутствовал, на его месте стояла миниатюрная стальная решетка. Два центральных прута были сломаны, образуя рваную дыру двух дюймов в диаметре.
На эту дыру мистер Кэмпион посмотрел в большой задумчивости. Присев на корточки, он заглянул в нее, обнаружил за вентиляционным отверстием какое-то полуосвещенное помещение и ошибочно принял его за грузовой склад.
Несколько минут Альберт изучал глазами полку под сломанной решеткой, с трудом удерживаясь от желания перерыть лежащие там бумаги. Когда он наконец встал и пошел дальше, лицо его было мрачнее обычного, а между бровями залегли узкие вертикальные складки.
В дальнем конце комнаты, между столом и сейфом, царил неописуемый беспорядок, однако мистер Кэмпион решил, что это скорее последствия многолетней неаккуратности, чем результат злой пятиминутной вспышки какого-нибудь неуравновешенного человека.
Да уж, определение «деловитый» к деловым людям применимо редко. В конторе любой старой фирмы столько неразберихи, что по сравнению с ней школьный шкафчик неряшливого ученика покажется образцом порядка. Хранилище в двадцать третьем доме, похоже, из разряда тех полезных помещений, где никогда не убирают, а потому любой водворенный сюда предмет мог в полной безопасности ждать, когда о нем снова вспомнят.
Однако количество всякой всячины, которое три поколения Барнабасов-управляющих посчитало достойным хранения, по мнению Кэмпиона, удручало. Сейф вполне мог бы стать жемчужиной любой экспозиции, основанной предприимчивыми грабителями в назидание новичкам. Выглядел он, безусловно, внушительно и, похоже, был способен выдержать даже артобстрел, но отпирался при этом ключом – огромным ключом, если судить по размеру богато украшенной замочной скважины.
Альберт еще рассматривал сейф, когда по коридору простучали торопливые шаги и хлопнула дверь, ведущая во двор. С легким чувством вины, но без тени сомнений мистер Кэмпион продолжил экскурсию.
Поверх пыльной связки рукописей на ближайшей к столу полке он наткнулся на анахронизм. Шляпа-котелок, почти новая и лишь слегка запылившаяся. Альберт осторожно ее перевернул, заметил внутри инициалы «П.Р.Б.», а под ней на полу – аккуратно сложенный зонт.
Складки на лбу мистера Кэмпиона стали глубже. Дело, несомненно, имеет большой технический интерес – помимо личностного аспекта. Человек, одетый для улицы, найден мертвым в собственном хранилище, за запертой снаружи дверью, через четыре дня после своего исчезновения – все это наводит на досадные мысли.
Кэмпион бросил еще один взгляд на вентиляционное отверстие и пожалел, что не видел тела.
Через несколько минут, когда он осмотрел дверь в комнату и пришел к выводу, что замок ни разу не взламывали и не вскрывали отмычкой, вновь послышался стук шагов – на этот раз со стороны двора. Распахнутая дверь, холодный порыв ветра… Кто-то вошел и, увидев Альберта, замер.
Мистер Ригжет с мистером Кэмпионом обменялись взглядами.
Мистер Ригжет нерешительно помедлил, разрываясь между желанием посмотреть, что происходит наверху, и стремлением выяснить, кто этот нежданный гость; внимательно оценил незнакомца круглыми от возбуждения глазами, поправил сверкающее пенсне.
Не сыщик, немедленно решил мистер Ригжет. Его познания о сыщиках были невелики, а суждения ограниченны. Зато в голову пришла волнующая альтернатива, и он с заискивающим видом шагнул вперед.
– Возможно, вам пригожусь я? – с легким намеком на тайный сговор предложил Ригжет. – Поначалу я, конечно, не хотел, чтобы мое имя упоминали, но если вам надо что-нибудь узнать…
Он многообещающе умолк. Лицо Кэмпиона не дрогнуло. Мистер Ригжет, подождав, добавил:
– Вы ведь, несомненно, журналист?
– Никаких «несомненно», – отрезал мистер Кэмпион. – Что за этой стеной?
– Га… гараж, – потрясенно икнул мистер Ригжет.
– Сколько машин?
– Только одна. Мистер Веджвуд держит там свой «Фиат». А что?
Мистер Кэмпион проигнорировал вопрос.
– Вы кто? – отрывисто бросил он.
Ни его тон, ни манеры не соответствовали образу компанейского проныры-журналиста, который мистер Ригжет так часто видел в кино.
– Я здесь работаю, – чопорно объявил он.
– Великолепно, – сердечно кивнул мистер Кэмпион. – Идите и продолжайте в том же духе.
– Вы журналист, да? – Мистер Ригжет не на шутку встревожился.
– Нет, конечно, – удивленно ответил Кэмпион.
– Но вы и не сыщик. Это ведь не вы пришли сейчас с коронером?
– А, он наконец-то здесь? – заинтересованно произнес бледный незнакомец. – Чудесно. Всего доброго.
– Сообщить ему, что вы его ждете? – Тонкий розовый нос мистера Ригжета задрожал, учуяв волнительную возможность попасть хоть на миг в центр расследования.
– Нет. Это было бы неправдой.
Мистер Кэмпион прошмыгнул мимо несостоявшегося информатора в сторону лестницы.
Мистер Ригжет нерешительно замер. Внутренний голос подсказывал, что сразу идти следом за незнакомцем неразумно. Вдобавок Ригжета мучило смешанное чувство стыда и тревоги – неизбежный отголосок поспешного умозаключения. Однако бродить возле места происшествия, когда в доме полиция, – тоже не самое безопасное занятие. За неимением других вариантов отступления мистер Ригжет заперся в уборной.
Мистер Кэмпион взбежал по лестнице. Лицо его было на редкость невыразительно, а светлые глаза напряжены. Он сделал открытие; и если оно подтвердится другими фактами, это грозит серьезными проблемами.
Наверху лестницы мистер Кэмпион задумчиво помедлил. Выбор следующего шага был непрост. Альберт не совсем понимал свою роль в происходящем. Мисс Керли, по-видимому, пригласила его по собственной инициативе – следовательно, он представляет интересы не полиции, а друзей. Но каковы эти интересы?
В конце концов любопытство взяло верх над осторожностью, и мистер Кэмпион стал прикидывать, как раздобыть нужную информацию. Может, взять быка за рога и пойти прямо к Джине?.. Альберт размышлял, стоя посреди погруженного в туман холла, и тут заметил, как с верхнего этажа по лестнице спускается смутная тень. Ах да, Ричи! Мистер Кэмпион начисто о нем забыл.
– Мистер Барнабас. – Он шагнул вперед, вытянув руку. – Не знаю, помните ли вы меня…
Высокая фигура резко замерла. На мистера Кэмпиона смотрели два удивительно кротких голубых глаза.
– Как же, помню. Друг Майка, да? Альберт Кэмпион. Вы-то нам и нужны. Слышали, конечно?
Кэмпион кивнул. Горе и потрясение, которых не чувствовалось в приемной, здесь были налицо. Ричи выглядел изможденным; рука, вложенная в ладонь Альберта, дрожала.
– Мне только что сообщили. Секретарь пришла в мой кабинет. Я читал. И даже не догадывался… Майк туда ходил вчера вечером, представляете?
Ричи умолк, провел рукой по клочковатым седым волосам.
– Двадцать лет назад… – неожиданно добавил он. – Но тогда был май… И никакого тумана.
Мистер Кэмпион озадаченно моргнул. Потом вспомнил о привычке людей перескакивать с темы на тему, повинуясь какому-то непредсказуемому мыслительному процессу. Однако сейчас не время изучать странности Ричи Барнабаса, нужно срочно выяснить кое-что важное.
– Послушайте, – порывисто сказал Альберт. – Я в очень невыгодном положении. У меня нет здесь никаких прав, но я бы хотел поговорить с кем-нибудь, кто видел тело. Как полагаете… может, вы?..
Ричи задумался.
– Я попробую, – наконец произнес он; потом внезапно с видом пса, который хочет что-то сказать, да не может, добавил, беспокойно глядя в глаза Кэмпиону: – Тело… Тогда это было ужасно… Ничего… ни следа. Бедный Пол, такой молодой! – Затем совсем другим тоном: – Погода стояла неплохая, разве что с легкой дымкой. Хотя такого тумана не было.
Ричи начал подниматься по лестнице, но, пройдя полпути, повернул назад.
– Идите в мой кабинет. На самый верх. Простите, что раньше не подумал.
Он вновь ушел, однако на верхней площадке бросил взгляд вниз.
– Ждите у меня. Давайте наверх.
Мистер Кэмпион нашел нужный кабинет не сразу. Тот располагался под самой крышей; к нему вели ступени, спрятанные за облицовочной панелью какого-то помещения. Кэмпион обнаружил их случайно – заметил дверь внутри последней комнаты на том этаже, который принял за верхний.
Кабинет очень подходил своему владельцу. Совсем маленькое помещение было устроено вокруг старого кирпичного дымохода, к которому оно словно приникло в поисках опоры. Не считая двух ветхих кресел, ютящихся у крохотного камина, все пространство занимали рукописи. Тесня друг друга, они лежали высокими неустойчивыми кипами, устремленными к скошенному потолку.
Одну нишу едва освещало небольшое окошко, за которым клубился туман. Если бы не это окно и не отблеск камина, комната совсем утонула бы во мраке.
Кэмпион нашел выключатель, на каминной полке вспыхнула пыльная настольная лампа.
Альберт в ожидании сел. После подвального холода здесь было тепло и затхло, в воздухе витал запах бумаг. Очень личная комната – словно печально сброшенное старое пальто.
Очарование этого места не успело сполна завладеть мистером Кэмпионом – пришел Ричи. Он вскарабкался по ступеням, точно паук-переросток, в спешке оббивая длинные руки-ноги о деревянные стены.
– Сейчас придет, – объявил Ричи. – Уже бежит. Только лицо припудрит. Бедняжка… Совсем дитя, Кэмпион… всего восемнадцать. Миленькая очень… машинистка вроде бы. Хорошая семья… плакала… когда рассказывала.
Он сел.
Мистера Кэмпиона, заключившего, что речь идет не о мисс Керли, осенило.
– Вы нашли девушку, которая его обнаружила?
– Ужасное испытание. Рада от всех сбежать. Хорошая девочка.
Ричи вытащил из кармана пачку сигарет, задумчиво прикурил. Положил ее назад, снова вынул, извинился, сунул Кэмпиону мятую сигарету.
– Вы хорошо знали Пола? Бедолага! Бедолага! Ах, не знали? Ясно… Такое потрясение для всех. Наверняка… Мертв три дня, говорят. Быть не может. Майк туда вчера ходил. Доктора сами ничего не знают, правда?
Мистер Кэмпион потихоньку привыкал к такой необычной манере общения. Он не первый раз участвовал в бессвязном разговоре, однако у Ричи была смущающая привычка буравить собеседника ласковыми голубыми глазами, причем буравить с какой-то трогательной искренностью.
Хотя мысли Кэмпиона целиком занимало нынешнее дело, он все же обратил внимание на жесты Ричи – размашистые, сами по себе совершенно бессмысленные, – и начал понимать, почему нетерпимый Джейкоб Барнабас с портрета в приемной был так недоволен этим племянником.
Потрясение еще не прошло, однако в своей комнатке Ричи явно стало лучше. Он обвел ее глазами, застенчиво улыбнулся мистеру Кэмпиону.
– Я тут двадцать лет, читаю.
Эти слова застали Кэмпиона врасплох.
– А возможность освобождения за хорошее поведение не предусмотрена? – невольно слетело у него с языка.
Ричи отвел глаза, и Альберт впервые заметил в нем некоторую уклончивость.
– Иногда выхожу, – ответил хозяин кабинета. – На неделю-две, временами. Что такого?.. Надо жить.
Тон был почти сердитым, Кэмпион чуть не начал сыпать извинениями. Ему стало неуютно – похоже, Ричи есть что скрывать.
Альберт отмахнулся от этой мысли, как от глупости, но неуютное чувство не ушло.
Ричи неистово дымил сигаретой, длинные тонкие пальцы с огромными костяшками неуклюже сжимали сплющенную бумажную трубочку.
– Сильная личность. – Голубые глаза вновь буравили Кэмпиона. – Действовал быстро… делал глупости. Но чтобы мертвым… Кошмар! Вы когда-нибудь влюблялись?
– А? – переспросил мистер Кэмпион, совершенно сбитый с толку.
– Не понимаю. – Ричи махнул длинной костлявой рукой. – И никогда не понимал. Пол не любил Джину. Уму непостижимо. Майк – хороший парень.
Кэмпион попробовал найти связь между этими сумбурными заявлениями, но тут внизу на лестнице что-то зашуршало. Ричи вскочил.
– Мисс Марчант.
Он исчез и почти тут же вернулся с очень хорошенькой гостьей. Та недавно плакала, да и сейчас еще не совсем пришла в себя. Глядя на нее, мистер Кэмпион был склонен подписаться под участливой тирадой Ричи. Действительно, какая несправедливость, что эту невысокую светловолосую девушку с большими испуганными глазами и скромным умным лицом судьба подвергла такому испытанию.
Ричи уже представлял молодых людей друг другу. С мисс Марчант он разговаривал не так отрывисто, стал непринужденней, мягче, что очень ему шло.
– Садитесь. – Ричи взял гостью за руку, провел в комнату. – Это мистер Кэмпион, весьма умный человек, не полицейский.
Он заглянул ей в лицо, решил, что она вот-вот заплачет, и без объяснений сунул в руку большой белый носовой платок.
– А теперь рассказывайте. – Ричи присел на пыльные доски между гостями.
– Мне ужасно жаль вас беспокоить, мисс Марчант, – начал Кэмпион. – Вам наверняка очень тяжело вновь через все это проходить. Но вы окажете нам с мистером Барнабасом огромную услугу, если ответите на пару вопросов.
– Я не против. – Она сделала жалкую попытку улыбнуться. – Даже рада оттуда уйти. Что вас интересует?
Мистер Кэмпион решил действовать осторожно.
– Когда сегодня утром вы пошли в хранилище, ключ вам дала мисс Керли? Или вы сами его взяли?
– Я… я сама взяла. Он висел на крючке под крышкой ее стола, сзади. Он там всегда висит.
– Понятно. Значит, вы взяли ключ и сразу пошли вниз?
– Да. Но я это уже рассказывала коронеру.
Голос взволнованно зазвенел, мистер Кэмпион успокаивающе выставил вперед руку.
– Да, знаю. Спасибо большое, что теперь повторяете мне. Вы открыли замок, вошли – и что сделали дальше?
Мисс Марчант глубоко вздохнула.
– Включила свет. А потом, по-моему, закричала.
– Представляю… – Мистер Кэмпион кивнул. – Вы увидели его сразу?
– Да. Он лежал прямо за дверью. Я чуть не наступила ему на ногу. Когда зажглась лампа, мой взгляд упал как раз на него.
Ричи кивнул гостье, приглашающим взмахом руки-крыла напомнил об одолженном носовом платке. В этом жесте было что-то настолько комическое, что за слезами в круглых глазах мисс Марчант на миг мелькнул смех.
Мистер Кэмпион стал прощупывать дальше.
– Послушайте меня, это нам очень поможет, – мягко попросил он. – Попробуйте не думать о мертвом мистере Бранде как о начальнике или знакомом. Представьте его просто чем-то безликим – безобразным зрелищем, на которое вы были приглашены. Что поразило вас больше всего в первый момент?
Мисс Марчант собралась. Мистер Кэмпион разговаривает с ней как с ребенком, а не как с современной восемнадцатилетней девушкой!
– Цвет, – ответила она.
Мистер Кэмпион вздохнул.
– Розовое лицо, – пояснила мисс Марчант. – Я даже не поняла, что он умер. Подумала, стало плохо: приступ или удар. Я подошла ближе, наклонилась и тогда увидела – мертвый. Мистер Бранд был такой ярко-розовый, и губы распухли.
– А поза выглядела естественной? – Выяснив важное обстоятельство, мистер Кэмпион поспешил отвлечь собеседницу.
– По-моему, да. Он лежал на спине, руки вдоль тела. Ничего… красивого.
– Кошмар! – искренне воскликнул Ричи. – Ужас! Бедная девочка! Бедный Пол!
Он бросил окурок в камин, лихорадочно зашарил по карманам в поисках новой сигареты.
– Это все. – Мисс Марчант взглянула на мистера Кэмпиона. – Я выбежала оттуда, рассказала мисс Керли и остальным.
– Естественно, – мягко, добродушно отозвался он. – А где была шляпа?
– Шляпа? – непонимающе переспросила мисс Марчант, нахмурилась. – А, котелок… Конечно. Да на полу, рядом с мистером Брандом.
– Рядом с головой или рядом с рукой? – уточнил мистер Кэмпион.
– С плечом, по-моему… Рядом с левым плечом. – Она зажмурилась, вспоминая.
– И как шляпа лежала?
Мисс Марчант подумала.
– Ровно, полями вниз. Вспомнила. Точно. Я краем глаза заметила черный округлый холмик и сначала не поняла, что это. Там еще был зонтик, чуть дальше – наверное, отлетел, когда мистер Бранд упал.
Мисс Марчант невольно вздрогнула и стала выглядеть еще моложе.
– Слева? – протянул мистер Кэмпион. – Слева от вас?
– Нет, слева от него. Я же говорила. С той стороны, что дальше от стола.
– Ясно, – сказал мистер Кэмпион с непроницаемым лицом. – Ясно.
Хозяин кабинета проводил мисс Марчант на нижний этаж, а по возвращении нетерпеливо уставился на Кэмпиона.
– Прояснилось? – спросил Ричи и резко добавил: – Похоже на газ, правда?
Мистер Кэмпион задумчиво посмотрел на собеседника. Да, его сумбурные фразы и бессмысленные жесты действительно лишь досадные странности, за которыми кроется ум, – пусть не сразу, но Кэмпион это понял. И все же такой проницательности не ожидал.
– Да, – медленно ответил он. – Похоже на угарный газ. Конечно, без анализа крови наверняка не скажешь, однако описание мисс Марчант указывает именно на это. И то, что я заметил внизу, – тоже.
– Гараж рядом с хранилищем, – облегченно вздохнул Ричи. – Видимо, как-то просочился… Несчастный случай. Бедный Пол…
Мистер Кэмпион промолчал.
Ричи пересел в кресло, освобожденное мисс Марчант, и, глядя в миниатюрный камин, протянул к огню большие костлявые руки.
– Угарный газ, – произнес Ричи. – Какая доза смертельна?
Мистер Кэмпион уже какое-то время размышлял над этим вопросом, потому ответил обдуманно:
– Точно не скажу, но цифра очень маленькая… процента четыре, по-моему, в атмосфере. Газ этот очень коварен. Не осознаешь, что отключаешься, пока не отключишься, если вы меня понимаете. А выхлоп автомобиля – практически чистый угарный газ.
– Опасно, – глубокомысленно кивнул Ричи. – Вентиляции внизу нет, если дверь закрыта.
«И заперта на ключ», – едва не слетело с языка мистера Кэмпиона.
– Пол вечно искал что-то в нерабочее время. Несчастный глупец… Жаль его.
Последнее замечание ничуть не походило на запоздалую мысль. Каждая клеточка сухопарого тела Ричи выражала огорчение, а искренний тон дал бы фору любой проникновенной речи.
– Я его плохо знал, – сообщил Кэмпион. – Встречал раз пять в лучшем случае.
– Тяжелый человек, – помотал головой Ричи. – Большой эгоист. Слишком властный. Но славный малый. Импульсивный. Джину не любил. Нелепая случайность, жуть.
Мистер Кэмпион вспомнил о маленькой решетке под полкой в хранилище. Идя вниз вместе с Ричи, он продолжал о ней думать.
Ужасное происшествие совершенно подкосило Ричи. Запертая дверь, время смерти – от этих деталей он отмахнулся как от незначительных, а важность расположения шляпы с зонтиком и вовсе от него ускользнула.
Из подвала в холл поднялись двое полицейских в штатском. Одного из них Кэмпион узнал – сержант уголовной полиции Пиллоу, сотрудник спецотдела по политическим и государственным преступлениям. Пиллоу кивнул Кэмпиону, в черных глазках мелькнуло удовлетворение.
Полицейский что-то держал. Когда Кэмпион рассмотрел необычную ношу, сердце у него екнуло. Бережно завернутый посредине в темный носовой платок, в коротких толстых ладонях сержанта висел кусок резинового шланга – из тех, что иногда используют для импровизированного душа. Сержант Пиллоу сжимал находку, точно бесценное сокровище.